Разумеется, Кроули не хотел. И даже попытался изобразить полное непонимание, но не на того напал! Хотя после шести тысячелетий знакомства Азирафеля вряд ли можно было считать наивным.
— Вы с ним очень похожи, Кроули! Очень. Мне кажется, Дамблдор это заметил, и теперь…
— И что с того, ангел? — немедленно перебил его Кроули. — Все на кого-то похожи, даже ты. Как-то я смотрел фильм…
Договорить ему Азирафель не дал.
— Дамблдор считает вас родственниками! Как и я.
— Ты так считаешь? — Кроули сдвинул очки на кончик носа, чтобы лучше видеть. — Но какого чёрта? Это же невозможно.
— Тебе отлично известно, что это не так! Мы совершенно не случайно попали именно в эту реальность, где ты, похоже, уже порезвился. Поэтому тебе так прекрасно дался этот переход, — Азирафеля осенило. — Конечно же, ты бывал здесь раньше! У тебя осталась квартира, где ты просто не успел развести цветы, и твой «бентли». Всё сходится!
— Ангел, успокойся!
— Я совершенно спокоен!
— И именно поэтому ты вцепился в моё колено?
— Извини, — Азирафель понял, что слегка увлёкся, и убрал руку. — Но это твой сын! Я, конечно, понимаю, что ты не планировал ничего такого, но наше появление здесь перед концом света…
— Символично, я понял. Только я здесь ни при чём.
Оправдания звучали жалко, и Азирафель не собирался их дослушивать до конца.
— Нам необходимо его найти, — объявил он.
— Зачем?
— Мне кажется, тогда мы получим ещё одну подсказку.
— Но он даже не мой ребёнок! — продолжал настаивать Кроули.
— Ты совершенно напрасно это отрицаешь, но дело твоё. Просто согласись, что это слишком похоже на часть какого-то плана.
— Абсолютно непостижимого, — скептически хмыкнул Кроули.
— Как и все Её планы, — согласился Азирафель. — Думаю, в этом есть смысл. Я никогда не умел понимать Её знаки, но сейчас всё слишком очевидно.
Кроули протянул в сторону руку, и через мгновение в ней материализовалась бутылка, к горлышку которой он с жадностью припал.
— Будешь? — предложил он, утолив жажду, и, передав бутылку Азирафелю, продолжил:
— Разумеется, к этому ребёнку я не имею никакого отношения, но в твоих предположениях что-то есть. Я наведу справки про этого молодого человека, и возможно, добьюсь с ним свидания…
— Каким образом?
— Представлюсь отцом, — Кроули ухмыльнулся. — Если уж вы с Дамблдором в это поверили, то убедить кого-то ещё будет несложно. Но ты ничего не сказал про организацию этих… как их там? Пожирателей Смерти.
— С ними-то как раз всё ясно. Обычная борьба за власть. Обществу иногда нужны реформы.
— Но не настолько же радикальные?
— Это как с любой революцией — начинается красиво, быстро выходит из-под контроля, но без неё не обойтись. Нужны обновления, или общество начинает загнивать.
— Да ты стал философом, ангел.
— Я просто очень долго здесь живу, — улыбнулся Азирафель. — Немного отуземился.
Кроули забрал у него бутылку и, промочив горло, принялся рассказывать, что узнал о Пожирателях Смерти от профессоров. Оказалось, тех здесь считали силами Тьмы, а Дамблдор, в противовес им, был главой сил Света. Оставалось лишь удивляться вечности некоторых понятий. Как же легко всё разделить на свет и тень, день и ночь, чёрное и белое — а потом устроить битву. Свой Армагеддон. Азирафель вдруг понял, как мало у них осталось времени, и ему стало не по себе. Вот что значит привыкнуть распоряжаться вечностью! А ведь год — это так мало.
— Кроули, а мы ведь не сделали ничего, чтобы отыскать мальчика!
— Да неужели? Но на твоём месте я бы говорил только за себя.
— Ты его нашёл?! — обрадовался Азирафель.
— Приятно, конечно, когда в тебя так верят, — довольно фыркнул Кроули, — но нет. Я лишь отыскал ту самую книгу и заглянул в неё.
— И что там?!
— Там появляются имена тех, кому исполнилось одиннадцать лет, и пришла пора отправлять приглашение в школу.
— Кроули, а мы не опоздаем? Ведь после дня рождения останется очень мало времени до начала конца… должна появиться Адская гончая, потом всадники Апокалипсиса… кракен, дождь из рыбы. Атлантида, — вздохнул Азирафель, — всплывёт. И нам с тобой надо будет что-то придумать.
— Придумаем! Импровизация всегда в таких случаях выручала — отмахнулся Кроули. — Единственное, что меня смущает, течение времени.
— Что с ним не так?
— Мне кажется, что оно здесь иное.
— Ты тоже замечаешь, что всё ускорилось? — Азирафель почувствовал облегчение: всё-таки не только ему так показалось.
— Не уверен… Мне вообще кажется, что этот мир — зеркало нашего, а потому возможны искажения. Допустим, у нас тот-самый-ребёнок рождён летом десять лет назад, а здесь он вполне мог появиться зимой.
Азирафелю эта теория показалась притянутой за уши, но ему захотелось подбодрить Кроули.
— Интересная мысль, — похвалил он.
— Ты думаешь? — Кроули выразительно приподнял бровь. — Вообще-то я в порядке бреда… Будешь ещё?
Азирафель вовсе не собирался напиваться, но бутылку взял и сделал пару глотков только потому, что в горле пересохло. Да и Кроули так жадно пил…
— Мы сегодня не будем напиваться, — веско сказал Азирафель.
— Не будем, — согласился Кроули.
— Совсем не будем.
— Действительно, зачем нам?
— Завтра приедут дети.
Кроули поморщился и словно невзначай заметил:
— К тому же мы всегда можем отрезветь. В любую минуту.
Это был очень веский довод. Очень! И именно он обычно помогал расслабиться и немного отвлечься от однообразия будней. Гавриил мог сколько угодно рассуждать об оскорблении храма тела и прочих высоких материях, но Азирафель был убеждён, что блинчики и бриоши никого оскорбить не могут. Как, впрочем, и хорошая выпивка в неплохой компании и прочие маленькие радости, украшающие жизнь.
— Винки, — позвал Азирафель, и когда леди-эльф появилась, распорядился: — Сделай для нас суши.
Всё-таки разница между культурным досугом и заурядным пьянством была существенная, хотя, конечно, Кроули и не ел суши. Так или иначе, к себе Азирафель вернулся в превосходном настроении, насвистывая прилипчивую мелодию, и полностью подготовленный к встрече с учениками. Всё шло по плану, никаких неожиданностей не предвиделось, и вообще жизнь была прекрасна.
Оказалось, что в школу ученики прибывают только к ужину на специальном Хогвартс-экспрессе. Азирафель, конечно, очень уважал традиции, но всё равно не мог понять, зачем детям, живущим неподалёку от школы, сначала добираться до Лондона, а потом почти весь день ехать обратно. Когда он поделился своими сомнениями с Кроули, то ехидно усмехнулся:
— И это говорит человек, отправившийся в Париж за блинчиками в разгар революции?
— Это совершенно иное!
— Не буду спорить.
Азирафель был настроен на миролюбивый лад, поэтому пропустил колкость мимо ушей и отправился к озеру немного прогуляться. В конце концов, он любил кормить уток, а Чёрное озеро было ничем не хуже утиного пруда в Сент-Джеймсском парке. Разве что никому в голову не пришло установить на его берегах чугунную ограду и подстричь траву. Но в этом тоже был какой-то шарм.
Утки резво ныряли за хлебными корками, совершенно не мешая Азирафелю размышлять над вчерашним разговором. Как бы Кроули ни ёрничал, он не мог угадать Её замысел, непостижимый по своей сути, но даже он соглашался, что их появление здесь не случайно, а значит, игра началась. Возможно, они с Кроули были в ней лишь пешками — а возможно, у них был шанс что-то изменить.
0
0