– Domine Iesu, dimitte nobis debita nostra, – руки дрожали, но Гвэн продолжала молиться у неровно горящего и дергающегося от каждого выдоха огонька. – salva nos ab igne inferiori, perduc in caelum omnes animas, praesertim eas, quae misericordiae tuae maxime indigent. Amen. (О, милосердный Иисус! Прости нам наши прегрешения, избавь нас от огня адского, и приведи на небо все души, особенно те, кто больше всего нуждаются в Твоём милосердии. Аминь).
Огонек, плавающий на масляной волне куском промасленного фитиля, на секунду погас, под стук взволнованного сердца и отчаянный вздох, но, каким-то чудом решил разгореться снова и дальше гореть ровненхонько и не чадить. Гвэн осенила себя крестным знамением.
– Дурной знак. – Отметила Руригва. ̶ Как бы чего не вышло…
– Нет, меня более не интересуют ни знамения, ни гадания! Люди так стремятся заглянуть туда, за край возможного, но никто не может предсказать даже собственный следующий день, и не прилетит ли случайный камень в голову, и не прекратит ли жизнь самым нелепым и непредсказуемым образом! Ты заметила? Ни один шарлатан не говорит: «Завтра иди другой дорогой, а то обольют помоями, и день не задастся, и год будет потерян», нет! Они лишь, с умным видом, заставляют нас верить в предрешенность судьбы, в то, что вселенной и звездам есть до нас какое-то дело.
– А в Бога верить хорошо, понятно и безмятежно. – Кивнула старуха, ухмыляясь, ей, в ее возрасте, было не грешно говорить подобные святотатства. – Бог всегда поможет, главное, молись почаще, и деревни не будут гореть, чума отступит, а дети перестанут умирать… да? Ты, главное, жертвуй соборам больше.
– Ты права, но, все же, думать, что у жизни есть какой-либо высший смысл, и что мы не одиноки, мне сейчас очень нужно.
– Все нити в твоих руках, девочка, верь в себя.
– Вот именно, в себя, а не в глупые предсказания о свадьбах. – Ухмыльнулась Гвэн. Пора собираться.
Отбор оказался куда проще, чем она думала. Первым шагнул крепкий моряк с рыжей квадратной бородой и квадратными широкими плечами, с одним глазом, в рваной шляпе и с матерой мудрой усмешкой.
– Сколько вам зим? – поинтересовалась Гвэн.
– Сорок семь, госпожа. – Тон был уважительным, вся суть и лицо этого человека говорили об исполнительности и рискованности за правое дело. За поясом был увесистый, явно используемый, меч, а в сапоге крепкий короткий клинок.
– Имя?
– Харди. – Девушка кивнула. Моряк отошел за ее спину.
Вторым привлек ее внимание высокий худой мужчина, стоявший поодаль. Его лысая голова сверкала в свете ночи, взгляд голубых глаз говорил о твердом принципиальном характере и скрытых духовных практиках. За счет этого, здоровье этого человека было средним. Он не отличался физическими данными.
– Стихия? – будущая королева заставила моряка вздрогнуть от неожиданности, но кому, как ни ей разбираться в своих подданных. Команда уважительно застыла, переваривая, что среди них затесался давно знакомый им, тайный маг.
– Ментальный урон, госпожа. Мне тридцать пять. Зовут Трент. – Несмотря на радостное согласие и магические данные, Гвэн еще пару минут думала, смешно сжимая губы и подбородок приложенным указательным пальцем.
– Ты выдержишь дорогу? – обходя вокруг него, и вздыхая о неподобающей худобе найденного мага, наконец, спросила, девушка.
– Многие недооценивают ментальную практику. – Вытянувшись в струну, куда-то высоко вдаль обратив свое лицо, выкрикнул Трент.
– Воля – хорошее качество, во многом мне близкое. – Кивнула госпожа. Маг встал за ее плечо.
Третьим привлек ее внимание крепкий русый мужчина, ладно подстриженный, побритый, со смешной яркой родинкой над губой. Он был увешан небольшими мешочками, несколько поясных сумок, увеличительное стекло на цепочке, жилет со множеством карманов. Необычный вид дополнял странный свежий и пряный запах.
– Вы работаете на кухне? – спросила Гвэн.
– Нет, госпожа. Я командный врач и готов к опасному переходу. – Мужчина смешно показал абсолютно чистые ладони, затем покопался в одной и сумок, но так и не достал никаких удивительных зелий. – Двадцать пять лет врачебного стажа. Ранее служил при дворе Вашего дяди.
– Имя? Возраст? – девушка удивилась такому большому стажу, хотя человек выглядел очень молодо. Причин увольнения спрашивать не стала. В штате всегда было немало целителей. Если не был убит, значит, не участвовал ни в каких тайных заговорах, не травил и не опаивал, а не поладить с дядей было вполне обычным делом.
– Зедекиа. Мне сорок три зимы. – Девушка кивнула. Врач был нужен обязательно, удивительно, что капитан позволил его забрать, рискуя оставшейся командой.
– Меня возьмите, госпожа. – На середину палубы сам выступил красивый мужчина с темно-русыми кудрявыми волосами, широкими мускулистыми плечами, серыми глазами, остающимися серьезными, несмотря на улыбающееся лицо. Меня зовут Линдси, мне двадцать девять. Я местный кок, но еще больше меня любят за мою игру. – он достал из-за спины потертую, видавшую виды, лютню. Его крепкие руки напоминали ветви, красуясь красивым здоровым рельефом мышц. Гвэн вспомнила о мифах древней Эллады, глядя на этого парня и сразу кивнула. Радость парня выразилась коротенькой ободряющей трелью, выданной по дороге со своего места. Дальнейший выбор проходил в хорошем настроении и с ощущением предстоящего успеха.
Команда позволяла себя рассматривать, в поисках подходящего кандидата. Пару раз моряки качали головой, показывая, что не готовы сорваться с места, из-за разных личных причин. Гвэн уже хотела прекратить подборку, чуя, что через два шага подойдет к храмовнику. Еще не видя, но уже чувствуя, по стихающим разговорам команды, расступающейся и ожидающей их диалога.
Внезапно на середину вылетел юный мальчишка, юнга, который прислуживал капитану, и был очень смышленым и юрким. За пределами палубы поднялся шум. Юнгу явно хватились.
– Возьмите меня, госпожа! Меня зовут Макей. Мне всего пятнадцать, но я Вам точно пригожусь. – Парень показал скованные руки. Железные кандалы, соединенные короткой цепью, чуть звякнули и остались на мокрых досках палубы. Рука дернулась, пропадая из виду на долю секунды, и вот, в ней уже белеет платок, ее собственный Гвинелан платок! Девушка удивленно открыла рот, когда следом за парнем сюда прибежал сам капитан и двое его помощников. Юнга мгновенно скрылся за стоящими позади моряками, уходя от поисков.
– Я тебя беру! – поторопилась, как можно громче, заявить Гвен, прекращая на корню начинающийся скандал. Ее слово было более веским. Капитан, уже открывший рот, лишь махнул рукой, видя, как его пройдоха встает за спиной девушки, широко улыбаясь.
– Ох, и намучаетесь Вы с ним…
Неожиданно, ситуация изменилась. В сторону новой избранной команды двинулся, сам собой, без приглашения, злой, как грозовая туча, Росланг.
– Пять человек уже выбраны, Алан. – Усмехаясь, заметил капитан. – Юнга оказался нужнее тебя.
– Официально я не вхожу в вашу команду. Я априори был сопровождающим ее высочества. Им и останусь. – Храмовник исподлобья гневно оглядел всех несогласных и положил уже собранный вещмешок рядом с бортом.
– Нет. – Твердо и уверенно сообщила Гвен. Вместо радости ее охватила непередаваемая злость. Казалось, что она сама готова порвать его на мелкие кусочки, и он для нее враждебнее и опаснее самого Шеллерта и иже с ним.
– Госпожа не имеет права приказывать мне. Я подчиняюсь своему ордену. – Был ответ.
– Ты служишь своей стране. И стране ты необходим здесь! Ты позаботишься об оставшейся команде и, также, в твою обязанность войдет подать весть Лизарду в Порт-Артур о сборе ополчения и официально объявленном военном положении. – Девушка позволила себе гневную искру в глазах и добавила тоном играющего со своей добычей хищника, – только Тебе я могу доверить столь Важное задание, Алан.
– Справедливо. – Отозвался капитан, и все стали расходиться.
Шлюп был весь прогнивший и скользкий. Не хватало одной доски на правом борту. Шестеро должны были проплыть на нем всего несколько метров до относительно крутой скалы. Мальчишка принес довольно крепкий хороший лук и колчан со стрелами. Гвен, в который раз, убедилась, что выбор того стоил.
Уже спустившись, и оторвавшись от судна, они услышали, как команда сверху начала переполох. Раздавались крики: «Корабль! Корабль, отчаливаем!». Капитан решил увести неприятеля за собой и повел судно дальше, махнув уплывающей шлюпке погасить огонь.
Между двух уступов была совсем небольшая заводь, где, благодаря, Харди уместилась лодочка. Моряки схватились руками за каменный берег и убрали весла, слушая происходящее из этого укромного уголка. Сначала послышался легкий плеск с корабля, словно в их сторону бросили мешок с припасами, или типа того, а затем только звуки дальней погони. Чем это закончилось – осталось тайной. Подъем начали только ближе к утру.