Материал о милых малышах пришлось верстать. Особенно отзывы сестробратьев и одноклассников – а опекуны, гомосексуальная пара, так сладко скалились в камеру и так сюсюкали, что некоторые улыбки и фразы пришлось убрать из материала. Джим недаром считалась одним из самых популярных репортеров – она интуитивно просчитывала аудиторию и ее настроение, и, кроме того, обладала чувством меры. И не было ничего удивительного в том, что именно их новостной сайт получил эксклюзив на освещение этого громкого события в сети.
Аналитики сразу погрузились в работу, и, признаться, Джим не собиралась им мешать, но у ребят все давно было продумано: в состав группы заранее включили ответственного за связь с общественностью – видимо, привыкли «не чинить препятствий» журналистским расследованиям. Ответственный, правда, Джим не понравился: им был тотал-трансгендер Эрнст Рено, показавшийся ей человеком немногословным, сухим и хитрым. В отличие от Хильди, он не стремился попасть в эфир и даже избегал появления перед камерой.
Перед беседой с семьей пропавших детей Джим просмотрела их личные дела. Пусть полиция шерстит маршруты возможных подозреваемых и разбирает турбокары на молекулы, пусть аналитики выстраивают психологические портреты серийных убийц – журналистское расследование пойдет другим путем.
Пропавшая девочка имела три пометки на главной странице личного дела: ярко выраженная гендерность, склонность к стадности и отсутствие стремления к успешности. К удивлению Джим, гендерность ребенка проявлялась не в желании нравиться. Лиз не любила соревновательных игр, отказывалась заниматься единоборствами (для преодоления гендерных стереотипов ее определили в секцию бокса), всегда принимала чужую точку зрения, в детских ссорах придерживалась нейтралитета, а иногда выступала в роли миротворца. Результаты тестирования были ужасающими… Забавно, но метки аутсайдера Лиз не получила: другие дети с удовольствием с нею контактировали, что было вполне понятно – рядом с нею любой чувствовал себя победителем, благородно снисходившим к побежденному.
Том Макгрегори являл ей полную противоположность, хотя его выраженная гендерность была помечена знаком вопроса. Навязчивая склонность к агрессии проявлялась в том, что противный мальчишка отношения с ровесниками выяснял при помощи кулаков, в качестве игр обычно выбирал «стрелялки» и любил ломать игрушки. У него тоже было отмечено отсутствие стремления к успешности, что удивило Джим – обычно агрессия идет рука об руку с амбициозностью и честолюбием. Однако тестирование показало, что Том Макгрегори вовсе не стремился победить – им двигали иные мотивы, внутренние, а не внешние. Он хотел нравиться самому себе, а не окружающим. Наверное, поэтому гендерность и поставили под вопрос, подозревая у ребенка аутоэротизм. Драчуны тоже часто имеют метку аутсайдеров, но Том, как и Лиз, ее не удостоился. И даже наоборот. Тесты показали полное отсутствие у Тома лидерских качеств, но в детских иерархиях он занимал ведущие места.
Джим колебалась, стоит ли вставлять в материал многократно упомянутый другими детьми факт: Том защищал Лиз… Стоит ли так унижать девочку в глазах сотни миллионов зрителей? Забавно: дети говорили об этом с некоторой робостью, а то и с напускным возмущением, но не настолько хорошо они умели притворяться – у большинства этот факт почему-то вызывал восхищение и зависть. Должно быть, опекуны-психологи удовлетворились лишь тем, что зависть к Лиз испытывали преимущественно мальчики…
Джим вспомнила вдруг слова Хильди: «На этот раз негодяй от нас не уйдет!» Верней, не столько ее слова, сколько мурашки, прошедшие по спине от ее слов. Пятьдесят два процента «цисгендерных баб», Джим была уверена, клюнули именно на эти слова – и только после них заметили и рост, и силу, и бычью шею кроссдрессера… Животный инстинкт, доставшийся человечеству от далеких предков: потребность в защищенности.
Главные страницы личных дел пропавших ранее мальчиков тоже имели красные пометки. Первый пропавший ребенок, Саша Новак, был инопланетником, сыном беженцев с Дикой луны, и пробыл в сообществе всего около года – неудивительно, что ему было трудно переосмыслить свои стереотипы и принять традиции Метрополии. Сам факт того, что он воспитывался в гетеросексуальной семье, и тот накладывал на мальчика отпечаток. И ничего странного в его ярко выраженной гендерности (по тестам зашкалившей) Джим не увидела – на Дикой луне живут дикие люди, не признающие равенства полов, с пеленок навязывающие своим детям гендерные стереотипы.
Второй ребенок, пропавший через месяц после первого, Франц Карлос, имел не только пометку выраженной гендерности, указание на дурную наследственность, но и клеймо «Альфа». И если красные метки требовали лишь легкой переориентации, то клеймо альфа-самца предполагало генетическую патологию – поведение можно скорректировать, но порченный ген никуда не денется. Впрочем, вряд ли Франц, когда вырастет, будет сильно страдать от того, что не сможет стать донором спермы. Джим осеклась: если вырастет…
Третий мальчик, как и Том, проявлял агрессию, но не к ровесникам, а ко взрослым (а кроме того – аутоагрессию и нездоровый альтруизм) и имел смещенную систему ценностей: его не заботило собственное будущее, он чуть ли не еженедельно менял профориентацию (и это за месяц до Посвящения!), а потому не успевал ни по одному предмету.
Никто из четверых пропавших мальчиков ни разу не выразил желания сменить пол, все четверо имели заметную потребность в повышенной физической нагрузке – от того, должно быть, и были крепкими ребятами. Все четверо одевались в гендерно-нейтральную одежду, все четверо имели русые волосы и светлые глаза, всем было около десяти лет. Наверное, аналитики еще по пути сюда определили сексуальные пристрастия серийного маньяка – вряд ли Джим откроет что-то новое своей наблюдательностью. И, похоже, серийный маньяк был истинным гомосексуалистом-педофилом – а истинный гомосексуализм столь же редок, как и абсолютная гетеросексуальность. Но Лиз? Почему на этот раз маньяк похитил и девочку?
Джим похолодела, когда поняла, что девочка убийце не нужна, он был вынужден взять и ее тоже, потому что иначе вызвал бы подозрения Тома. И если он не высадил ее из турбокара живой и невредимой, то Лиз, скорей всего, уже мертва, а тело ее брошено в любой из водоемов на пути пластмагистрали.
Разумеется, информация о красных пометках в личных делах была строго конфиденциальна и защищена законом о свободе личности (хотя Джульетта совершенно не стеснялась говорить об этом в камеру), но антропометрические характеристики пропавших мальчиков Джим собиралась включить в материал, шедший в эфир следом за материалом о «милых малышах». Но когда они с Ким уже заканчивали верстку (устроившись на ступеньках крыльца учебного корпуса), к ним неожиданно вышел представитель аналитиков бюро, Эрнст Рено и окинул Джим скептическим взглядом. Джим могла бы ответить ему тем же: она никогда не любила истинных трансгендеров. Эрнст же явно потеплел, переключив внимание на Ким. Ким, мальчик-девочка, свой миниатюрной спортивной фигуркой привлекала любой пол и любому полу была готова ответить взаимностью.
— Не подумайте, что я чиню препятствия журналистскому расследованию… — начал он не вполне уверенно, но глаза его показались Джим холодными и… опасными. – Но я настоятельно прошу в репортажах не упоминать слова «Посвящение». Это может помешать нам остановить убийцу.
Вот как? Однако! Джим не обратила внимания на то, что все пропавшие дети исчезли до Посвящения, а не после. До переориентации – ведь всем пятерым (а не четверым вовсе) грозила переориентация. Что ж, Эрнст, это ты сказал напрасно…
— Давайте так: я буду придерживаться этого лишь до тех пор, пока не буду уверена в том, что сказанное действительно помешает остановить убийцу, а не наоборот… — уклончиво ответила она. – Вы можете что-нибудь сообщить о ходе расследования?
— Новости есть у Хильди – она сама расскажет. А у нас то же, что и у вас: истинный гомосексуалист-педофил.
— Значит ли это, что девочки уже нет в живых? – спросила Джим (Ким предупредительно включила камеру).
Эрнст фальшиво свел брови домиком и ответил:
— Это весьма вероятно. Преступнику трудно незаметно везти и одного ребенка, а двоих – это просто нереально.
— Скажите, почему три предыдущих похищения так и не были раскрыты? Насколько мне известно, именно ваша группа занималась поиском маньяка.
— Преступления серийного убийцы трудно раскрыть, когда убийцу и жертву ничто не связывает, когда выбор жертвы случаен. Закон, защищающий права личности, в этом случае поворачивается против нас: теперь наручный комм можно просто снять и стать невидимкой для камер слежения. И если преступник ранее не совершал ничего подозрительного, что привело бы к обязательному вживлению комма, ничто не помешает ему оставить комм у себя дома… Как бы цинично это ни прозвучало, преступника можно вычислить, только имея несколько совершенных убийств – каждое дает какую-то информацию следствию.
— И какую информацию следствию дали предыдущие три исчезновения?
— В первую очередь ту, что преступления совершаются серийным маньяком: это не несчастные случаи и не побеги детей из сообщества.
— И только-то? – Джим позволила себе улыбнуться, потому что не попадала в камеру.
— И это иногда немало, — безо всякого чувства вины ответил Эрнст. – ДНК пропавшего ребенка, найденное в ста двадцати милях отсюда, подтверждает этот вывод.
— Вы с уверенностью говорите об убийце. Но ведь мертвые тела детей не были обнаружены…
— И пока они не найдены, мы обязаны исходить из того, что дети живы. И такая вероятность есть, хотя, как показывает статистика, это редчайший случай: маньяк может удерживать детей живыми в каком-нибудь укромном месте. Но это риск: детей надо кормить, они наверняка будут стремиться к побегу или будут звать на помощь. Увы, Метрополия просторна и таких мест на ней множество: невозможно обеспечить системами слежения и безопасности всю планету. Однако далеко не каждый убийца-педофил хочет, чтобы тела были обнаружены – тело дает следствию слишком много информации, которая позволит вычислить преступника. Конечно, отделаться от тела непросто, но, должно быть, у этого маньяка есть такая возможность.
На крыльце появилась Хильди, и Джим незаметно поманила ее пальцем.
— Хильди, мы беседуем о расследовании серийных убийств. Ты не хочешь что-нибудь добавить к нашему разговору?
Та пригладила короткую юбку и одним пальцем подправила прическу. Прокашлялась и кивнула Ким.
— Сначала о полицейском расследовании, — она выразительно глянула на Эрнста с высоты своего роста. – Система безопасности торгового центра, где был найден темно-синий Лонли, засекла человека, который из него вышел. К сожалению, лишь со спины: преступник будто бы знал расположение камер и ни разу не повернулся к объективу лицом.
Ким немедленно вывела скан преступника на экран – Джим ожидала чего угодно, только не этого: это был высокий крепкий загорелый парень в майке. А Хильди продолжила:
— Отсутствие лица затрудняет анализ три-дэ-записей, но теперь мы точно знаем, что к Лонли преступник не возвращался. Стоянку он покинул пешком. Очевидно, детей в это время в Лонли уже не было. Обратите внимание: внешность преступника расходится с предположениями наших коллег из планетарного бюро.
Хильди еще раз с торжеством взглянула на Эрнста, но тот даже не повел бровью. Джим никогда не сказала бы вслух то, о чем подумала: несмотря на то, что тотал-трансгендеры имеют ту же биохимию крови, что и мужчины, у них почему-то не появляется привычка «мериться членами», которую из Хильди не вывести никакой гормональной терапией. Впрочем, место работы Эрнста предполагало холодную голову…
— Телосложение преступника лишь на шесть процентов эндоморфно, на сорок он экдоморф и на пятьдесят четыре – мезоморф. По предварительному анализу наиболее вероятный возраст преступника – около двадцати четырех лет, его тело находится в конечной фазе роста. Кроме того, и без цифрового анализа можно предположить, что перед нами редкий экземпляр цисгендерного мужчины.
Да уж, на месте похитителя Джим остереглась бы носить столь вызывающую одежду… Впрочем, на своем месте она тоже при каждой возможности одевалась вызывающе женственно. Никакой тотал-трангендер никакой тренировкой не смог бы сделать себе таких бицепсов, не говоря о столь свободном развороте плеч. Черт возьми, почему интересные мужики всегда или кроссдрессеры, или маньяки-педофилы?
— Что вы на это скажете, Эрнст? – подначила Джим.
Тот спокойно пожал плечами и ответил без улыбки:
— Скорей всего, преступник просто попросил незнакомого парня поставить турбокар на стоянку. Но следует помнить, что мы говорим обычно о наиболее вероятном портрете преступника, всегда есть вероятность, хоть и небольшая, что преступник выглядит совсем не так, как мы его себе представляем.
— Хильди? – подтолкнула Джим.
— На руке у человека, покинувшего темно-синий Лонли, не было комма.
— Комм он мог держать в кармане лишь для того, чтобы иметь ровный загар на запястьях… — заметил в ответ Эрнст. Эта мысль в голову Хильди, столь озабоченной собственной внешностью, не пришла – она поглядела на собственное запястье с досадой. И Джим почему-то решила, что парню в зеленой майке, так же как и Хильди, не приходила в голову мысль о ровном загаре на запястьях…А хорошо бы он оказался простым цисгендерным парнем, а не маньяком-педофилом: Джим почувствовала с ним некоторое родство душ – он тоже не боялся носить майку и джинсы, как она не боялась иногда надевать платья и красить глаза.
— Сейчас идет проверка всех угнанных средств передвижения в пределах пешей доступности от торгового центра, — продолжала Хильди. – Но проверка может не дать результатов, если хозяин угнанного транспортного средства находится в отъезде. Кроме того, полиция опрашивает людей, находившихся неподалеку от торгового центра около часа пополудни.
— Хильди, будем с нетерпением ждать новых результатов. Но хочу напомнить о нашей беседе о серийных убийцах. Ты говорила, что вами обезврежено немало маньяков-педофилов. Скажи, почему в вашем округе их процент выше, чем в целом по Метрополии?
— В нашем округе располагается более тысячи воспитательных сообществ: благодаря климату, дикой природе и особенному чистому воздуху. То есть число детей у нас почти в два раза больше, чем в других округах. Но именно поэтому и преступления, направленные против детства, нам приходиться расследовать чаще, чем другим. Первый этап профилактической работы состоит в тестировании, но на этом этапе выявляется лишь склонность к педофилии. Системы безопасности реагируют на приближение взрослого к ребенку – теперь независимо от того, включен маячок на комме ребенка или нет. Кроме того, система фиксирует и количество взрослых в непосредственной близости: например, нет смысла вызывать полицию, если дети сели со взрослым за один столик в кафе при множестве свидетелей. А вот в торгово-развлекательном центре, где множество людей, камера будет следить за человеком, если он продолжительное время двигается рядом с ребенком. Таким образом, например, нами был обезврежен один из педофилов: он шел рядом с детьми по территории центра, но когда выпал из-под объективов камер, сработал сигнал, и негодяй был немедленно арестован. Результаты тестов и биохимического анализа крови говорили сами за себя, несмотря на то, что педофил утверждал, что просто направлялся к своему турбокару. Я допускаю, что наши места буквально притягивают педофилов: у нас встретить ребенка возле торгового центра гораздо вероятней, чем где-то еще.
— И все равно их число впечатляет, — заметила Джим. – Ты не слышала сетевых дискуссий о подавлении естественных сексуальных инстинктов, которое приводят к половым перверсиям вроде садизма и педофилии?
— Мне кажется, у нас как раз наоборот отсутствует какое бы то ни было подавление естественных сексуальных инстинктов, — с усмешкой ответила Хильди. – И я, и Эрнст наглядные тому примеры.
В дискуссиях, о которых говорила Джим, сексуальные инстинкты Хильди и Эрнста как раз не относили к естественным, но говорить об этом она не стала.
— Эрнст, как серьезный аналитик: переориентация в детском возрасте может приводить к подавлению естественных инстинктов? Накоплению подавленной агрессии или сексуальности?
Он просил не упоминать слово «Посвящение», а не «переориентация»…
— Переориентация принципиально не может приводить к накоплению чего бы то ни было: она необратимо изменяет именно тот участок мозга, который мог бы привести к этому накоплению. Так же как гормональная терапия, переориентация направлена не на подавление накопленных и нереализованных желаний, а препятствует этому накоплению, — без запинки ответил тот.
0
0