Всё началось с какого-то странного ощущения щекотки в животе, и Ричард списал это на кишечные волнения после буррито — сомнительного, но лучшего в городе, по словам Келли. Ричард обычно относился к своему здоровью довольно-таки наплевательски, считая игнорирование болезни лучшей терапевтической стратегией и обращаясь к врачу только тогда, когда от температуры плыли красные круги под глазами, а рубашка начинала мокнуть от испарины.
Щекотка в кишках преследовала Ричарда с неделю, а потом превратилась в противный зуд — как будто внутри обустраивает гнездо семья муравьёв-древоточцев. Это уже сносить было сложнее, а когда к зуду прибавилась ещё и тошнота, настигавшая после чашки эспрессо и традиционной утренней сигареты, Норвуд скрепя сердце попросил у Шепарда отгул.
Шепард не только дал отгул, но и порекомендовал клинику, с которой у Тринадцатого был заключен контракт.
— Возможно, у твоего недуга, — шеф странно покосился на живот Ричарда, будто боясь, что из него сейчас вылезет Чужой, — особенные причины. У некоторых людей бывает — слишком много флюидов ши вокруг.
Шепард как-то особенно выделил голосом слово «ши», покусал губы, вздохнул и опять задумчиво посмотрел на живот Ричарда.
Клиника для своих, куда отправил своего оперативника Шепард, называлась «Сила Бодхи» и выглядела настолько хипповой, что Ричарду захотелось плюнуть и поехать по известному маршруту в привычный медицинский центр. Единственное, что его остановило — это нежелание отвечать на неудобные вопросы типа: «А откуда у вас этот шрам от прямого попадания в сердце?» или «А почему у вас пульс как у покойника?».
Ричард глубоко вздохнул, понадеявшись, что он выйдет из » Силы Бодхи» хотя бы в своей одежде, а не лысым и наряженным в оранжевую хламиду, и под перезвон колокольчиков вошёл внутрь.
Полноватая темнокожая девушка в хирургической пижаме на ресепшене бойко стукала окрашенными в неоновый цвет — Норвуд был готов поклясться, что это не нарощенные, — когтищами по клавишам старинной печатной машинки. Рядом пылился серебристый моноблок, секундная стрелка настенных часов никак не могла определиться, вперед ей ползти или назад. На подставках в виде лотоса тлели ароматические конусы — сразу три, — распространяя смесь запахов корицы, ванили и гвоздики, отчего казалось, будто приемная расположена внутри огромного маффина.
Норвуд подошел к стойке и тихо кашлянул.
— Я от капитана Шепарда, — он протянул своё удостоверение. — Медосмотр для…
Девушка посмотрела на Норвуда прищурившись, потом округлила глаза и кивнула, тряхнув пышной копной тугих кудряшек.
— Сейчас заведём вам карточку.
Неоновые когти заметались по клавишам с нечеловеческой скоростью. Ричард запоздало понял, что девушка даже не озаботились тем, чтобы сменить лист в печатной машинке: предыдущий текст просто исчез, будто бы его и не было.
— Ваши документы, мистер Норвуд. Доктор Лурдес примет вас через двадцать минут. Кабинет номер три.
Ричард устроился на диванчике напротив стойки ресепшена и приготовился ждать. Достал телефон, пролистал ленту фейсбука: собачий приют набирал волонтеров, Майк Джагсон хвастался пляжными фотками, Келли запостил новые видео с трюками на скейте, в комментариях как обычно разгорелся срач — видеомонтаж или нет, — любимая кофейня объявляла неделю бесплатной выпечки с тыквой…
От фотографии тыквенного чизкейка и тыквенного же латте с нарисованной на пенке улыбкой рот наполнился вязкой слюной, затошнило. Звякнули колокольчики. В клинику вошла молодая пара — полноватый парень под руку с хорошенькой пуэрториканкой, снова защелкали клавиши печатной машинки. Тошнота вроде бы отступила. Ричард снова разблокировал телефон — с экрана ехидно усмехнулось латте. Запах ванили, гвоздики и корицы с силой ударил в ноздри, и Ричард судорожно зарыскал глазами, ища хоть что-нибудь, куда можно было бы стравить.
По окончании пяти мучительных минут, пока Ричард с утробными звуками удобрял фикус в горшке, ему выдали салфетки, водички, проводили в туалет и помогли привести в порядок испачканную рубашку.
…пуэрториканка с пониманием улыбнулась сконфуженному Ричарду, выходившему из туалета.
— Знаете, когда мы с Джастином ждали нашего первого, его тоже постоянно тошнило.
Она с любовью поглядела на супруга и нежно погладила его выпирающий живот.
И тут все встало на свои места.
Ричард с ужасом посмотрел на свой собственный пока ещё плоский живот, на смущенно порозовевшего Джастина, потом опять на себя и дико расхохотался.
Вот уж воистину, с Келли надо было осторожнее высказывать свои желания.
Он имел привычку их исполнять.
0
0