Подготовка к Святочному балу набирала обороты. Азирафель уже физически ощущал напряжение, витавшее в воздухе. И если у подростков всё можно было списать на возраст и буйство гормонов, то поведение некоторых профессоров вызывало множество вопросов. Даже Флитвик, от которого не приходилось ждать особых страстей из-за флегматичного темперамента, вдруг начал подкрашивать волосы, сменил причёску и отрастил усы. А Хуч стала напоминать Азирафелю кошку, познавшую радости охоты и теперь требующую добавки, но она, по крайней мере, не пыталась склонить Кроули к чему-нибудь непристойному. В отличие от остальных! Студентки забрасывали профессора маггловедения записками, замаскированными под разных пчёлок-птичек, но Азирафелю однажды удалось ознакомиться с одним из опусов.
В его руках маленькая птичка превратилась в листок пергамента, настолько благоухающий, что не оставалось сомнений в том, что его недавно щедро полили розовым маслом. Слова были подобраны с той же чрезмерной слащавостью. Тут были и «загадочные глаза», и «таинственная улыбка», а описание «волнующей походки» вылилось на три абзаца. Предложение «встретиться» торчало среди этого словоблудия, как змей посреди эдемского сада, и было таким же неуместно вызывающим. Сам Кроули, разумеется, полностью отрицал свою причастность к безобразию, и Азирафель который раз вспоминал его фразу про смертных «Всё сами. Всё!». Действительно, всё. Оставалось надеяться, что к балу страсти немного поутихнут.
— А тем временем Армагеддон всё ближе! — мрачный Кроули появился внезапно и сразу же улёгся на диване, предполагая долгий разговор.
— Ты узнал что-то новое? — встревожился Азирафель.
— Нарушение причинно-следственных связей… — он щёлкнул пальцами, подбирая слова, и в его руке появилась бутылка виски, — это полная хрень!
— Прости, дорогой, но я не понимаю.
Кроули поморщился и начал перечислять, загибая пальцы:
— Твой комок пуха в очередной раз попытался меня укусить. Леонард… — поймав вопросительный взгляд Азирафеля, он пожал плечами: — ни на какое другое имя филин не откликался. Так вот, Леонард своим дурацким клювом едва не лишил меня уха. Поттер никогда не видел смартфонов…
— Прости, чего? Я тоже не видел.
Кроули молча достал из кармана свой модный телефонный аппарат и, покрутив им перед лицом Азирафеля, сунул обратно.
— Малфой, который отец хулигана, не донёс два отчёта, а в своём совершенно не осветил тему дневника. Придётся с ним беседовать.
— Придётся, — согласился Азирафель, всё ещё не понимая, как эта цепочка мелких злосчастий связана с концом света.
— Ну и, наконец, моя машина!
— С ней-то что не так?
— Ты знаешь, я уже третий раз замечаю рядом с ней следы других протекторов, а сегодня едва не поймал тот облезлый «форд».
— Не бери в голову, Кроули, мало ли бывает совпадений?
— Совпадений?! Ангел, мне кажется, что у моей машины личная жизнь гораздо насыщеннее, чем у меня.
— Ты хочешь это исправить? — встревожился Азирафель. — Только не говори, что тебя прельстила девица, что писала оду твоей походке.
Кроули выглядел озадаченным:
— Ты серьёзно, ангел? Вместо того, чтобы прийти в ужас от похождений бездушной техники, ты вспоминаешь дурацкие записки?
— Их просто очень много, — развёл руками Азирафель. — Непристойно много.
— Может, ты ревнуешь?
— Не говори глупостей. Кстати, Барти объяснил мне, как работает Оборотное зелье. Маги такие затейники. Они додумались до превращений с принятием сущности…
— Ангел, — перебил его Кроули, — это всё очень интересно, но всему есть предел. Твой Барти идиот, и сколько бы ты его ни нахваливал, я не поменяю своего мнения. К тому же вместо благодарности за избавление от рабского клейма он начал меня избегать, и даже на обеды теперь предпочитает опаздывать, чтобы сесть на другой край стола.
— И в то же время он единственное связующее звено с Тёмным Лордом.
— И назвался же так! — Кроули в очередной раз скривился. — Дамблдор, кстати, тоже понял про хоркруксы и пытается их отыскать.
— И что он будет с ними делать?
— Уничтожать, что же ещё? У смертных это отлично выходит. Ломать, крушить, разрушать…
— А у тебя есть другие идеи?
— Конечно! — Кроули презрительно оттопырил губу. — Собрать хоркруксы этого идиота и починить то, что он расколол.
— Ты ведь демон. Тебе не положено…
— Что именно мне «не положено»? Вмешиваться в дела смертных? Срывать их планы?
— Исцелять душу? — подсказал Азирафель.
— А вот это как раз по твоей части. Неужели ты не хочешь почувствовать себя творцом?
— В богохульстве тебе нет равных!
— Да будет тебе, ангел. Тут и души-то никакой нет: одни осколки, которые списаны уже и Вверху, и Внизу. Они ещё разбросаны повсюду. Неужели тебе не интересно?
— Я просто не понимаю, зачем это нам.
— Ну, во-первых, Тёмный Лорд в том виде, в каком он сейчас, ни за что не справится с Антихристом.
— А во-вторых?
— Ты забыл о Непостижимом плане? Мне как раз всё это кажется настолько непостижимым, что впору решить, что именно для этого мы здесь и оказались.
— А если ты ошибаешься?
— Тогда нас остановят. И, может быть, даже вернут в наш мир, чтобы не нарушали местной гармонии.
Звучало логично. Впрочем, Кроули недаром звался змеем-искусителем, но именно сейчас Азирафель хотел ему поверить. К тому же про Непостижимый план это были его слова.
— Допустим. У тебя уже есть план?
Разумеется, план был, пусть даже он и придумался лишь сейчас. Кроули собирался «расспросить» Дамблдора про хоркруксы, добыть у него полный текст Пророчества и узнать подробности победы Поттера над Тёмным Лордом. Он оказался настолько убедительным, что Азирафель одобрил по очереди все пункты плана и даже от себя добавил:
— А ещё расспроси Малфоя про дневник. Мы должны убедиться…
— Ангел, иногда ты меня поражаешь. Конечно же, я начну с Малфоя, а потом плавно перейду к Дамблдору.
Уже на следующий день Кроули развернул бурную деятельность. Малфой после беседы с ним пришёл к Азирафелю и, закусывая коньяк франжипаном, просил присмотреть за сыном, «в случае чего».
— Вы чего-то опасаетесь, мистер Малфой?
— Давайте начистоту, мистер Азирафель. Наш Лорд никогда не отличался излишней гуманностью. Это рядом с вами он проявляет чудеса сдержанности, а мы…
— А почему вы за ним пошли, если всё так плохо?
Разогретый коньяком Малфой уже открыл рот, чтобы ответить, но, взглянув на Азирафеля, вдруг побледнел и произнёс так отчётливо, словно диктовал:
— Вы ошибаетесь, мистер Азирафель. Всё хорошо. Вы даже не представляете, насколько всё хорошо! Мы пошли за нашим Лордом, потому что верим в его величие и любим его, как бы пафосно это ни звучало.
Уходил Малфой, трижды заверив в собственной лояльности и взяв обещание «помочь с отчётами». Азирафель не представлял, как это будет выглядеть, потому и согласился. В конце концов, у него был огромный опыт в написании таких отчётов, и, честно говоря, Азирафель и не чаял, что этот опыт окажется востребованным.
После такого Азирафель не мог допустить, чтобы Кроули отправился к Дамблдору один. Хотя бы из соображений гуманности. И вообще. Именно поэтому он перехватил его в одном из коридоров замка.
— Кроули, ты уже это сделал?
— Что? — он даже сдвинул очки на кончик носа, чтобы лучше видеть.
— Дамблдор… — прошептал Азирафель. — Ты его уже?..
Кроули несколько раз оглянулся, а потом шёпотом поинтересовался:
— Мы договаривались, чтобы я его убил?
— Да нет же! Поговорил.
— А-а, ты об этом, — в голосе Кроули прозвучало разочарование. — Ещё нет.
— Отлично! Потому что я иду вместе с тобой.
— Зачем?
— У меня тоже возникли кое-какие вопросы.
Не говорить же, что Дамблдора стало просто жалко? Всё-таки он уже не молод.
0
0