Два дня до наводнения, и чувство стремительно приближающегося конца потихоньку начинает охватывать всех. Даже те люди, которые тихо (а иногда и не очень тихо) называли Махлу и двух её чужеземцев сумасшедшими, не могут игнорировать тёмные тучи, сгущающиеся на западе, или тот факт, что падающие вниз капли воды слишком холодны для весенних дождей.
— Ничто не может возникнуть из ничего, — говорит Азирафаэль Кроули вскоре после полудня. — Ответственным за Потоп назначили ангела Паревьеля, и наши уже несколько месяцев собирают для него воду. В прошлый раз, когда я поднимался туда, они говорили, что сами не знают, как долго смогут удерживать всю эту воду, прежде чем она упадёт.
Кроули что-то ворчит в ответ, связывая последнюю охапку тростника и передавая её крепкому подростку — отнести на берег. Он оглядывается в поисках следующей, явно озадаченный тем, что тростника больше нигде не видно.
— Кроули, мы закончили с этой партией, — говорит Азирафаэль, и демон только кивает.
— Прекрасно.
Азирафаэль с некоторым испугом наблюдает, как Кроули направляется к следующему участку работы, опустив голову и шаркая по земле ногами. Ангел хмурится, напряженно покусывая нижнюю губу. Он уже дважды предлагал демону остановиться, чтобы отдохнуть, и оба раза получал рассеянное шипение в ответ на свою заботу.
Подождите. Интересно, а если бы…
— О… О Боже! — вскрикивает он, опрокидываясь на спину. Возможно, это самое неубедительное падение в мире, но Кроули, стоявший к нему спиной, этого не видит. Когда он оборачивается, Азирафаэль уже лежит на земле, осторожно тыча пальцем в совершенно невредимую лодыжку. Демон мгновенно оказывается рядом с Азирафаэлем и наклоняется, чтобы осмотреть повреждения.
— Ах, ангел, я же говорил тебе быть осторожнее, здесь из земли повсюду торчат корни…
— Не волнуйся, дорогой! Я думаю, всё в полном порядке, — довольно честно отвечает Азирафаэль. — Только, может быть, ты поможешь мне добраться до дерева, чтобы я мог убедиться наверняка?
— Тебе действительно следует отдохнуть, — вздыхает Кроули и протягивает Азирафаэлю руку. Азирафаэль принимает её не задумываясь, а затем моргает, едва сдерживаясь, чтобы не отпрянуть назад.
— Да ты же холодный как лёд, — удивленно говорит он. — Что случилось?
Кроули раздраженно ворчит, но не отстраняется. Азирафаэль вспоминает о необходимости прихрамывать в последний момент, когда (с помощью демона, конечно) уже почти добрался до ближайшего дерева. Кроули помогает ему сесть на траву и сам усаживается рядом.
— Не забывай, что я в основном змея. Холодная кровь, а солнце прячется сегодня весь день. Не думаю, что ты знаешь, как долго оно собирается это делать.
— Сорок дней и сорок ночей, если верить доске, которую они поставили, — рассеянно отвечает Азирафаэль.
— Доске?
— О, это Гавриил придумал. Длинная полоска бумаги с отметками на ней, и каждый день мы перемещаем маленький бумажный ковчег на одну отметку ближе к концу.
— А что потом?
— Я думаю, что мы должны будем испытать чувство выполненного долга. Я и сам это не вполне понимаю…
Азирафаэль вдруг осознаёт, что всё это время он растирал руки Кроули, пытаясь вернуть им хотя бы немного тепла. Он почти останавливается, но вовремя замечает, что взгляд Кроули расфокусировался, плечи опустились от ушей, к которым были прижаты ранее, а голова слегка запрокинулась. Это всё-таки выглядит лучше, чем то, каким замерзшим и несчастным он был до попыток Азирафаэля его согреть, поэтому ангел продолжает свои растирания, с нажимом проводя руками от ладоней Кроули к его запястьям, а затем к плечам, быстро разминая и их. Демон холодный весь, и Азирафаэль неодобрительно фыркает.
— Боже мой, ты давно уже должен был уйти, да? — Неожиданно он понимает, что это так и есть. Кроули кивает, еле заметно вздохнув.
— Ну да. Я уже давно должен был уйти.
Азирафаэль подавляет непривычные угрызения совести, отказываясь удивляться, почему он вообще их чувствует.
— О. Я полагаю, что ты всё ещё можешь это сделать…
— Нет, теперь я уже подписался на это дело. Хочу посмотреть, что из этого выйдет. Если… ну, ты понимаешь.
Если мы что-то и изменим. Азирафаэль тоже не произносит этого вслух.
— И вообще, ты же без меня пропадёшь, — говорит Кроули чуть веселее. — Как твоя нога, ангел?
Прежде чем Азирафаэль успевает ответить, Кроули наклоняется и сжимает пальцами его лодыжку. Его прикосновение оказывается нежным и прощупывающим. Боли, конечно, нет, но осторожные пальцы демона посылают яркую искру странного ощущения по всему телу Азирафаэля: что-то вроде щекотки, что-то такое, что заставляет его слегка задохнуться. Кроули хмурится.
— Хм. А здесь тоже болит?
Рука Кроули перемещается с лодыжки на икру, и Азирафаэлю приходится с трудом сглотнуть, прежде чем решиться заговорить.
— Нет, совсем не больно, — говорит он, гадая, почему от прохладных рук Кроули ему становится жарко. В нижней части живота возникает напряжение, которого раньше не было, ощущение какой-то неустойчивости, несмотря на то, что он сидит на земле. Его плечи зудят, как будто крылья стремятся выйти наружу для дополнительного равновесия.
— Ты уверен? Это плохая идея — оставить всё как есть. Может привести к разного рода проблемам в будущем.
Теперь Кроули сидит так близко к нему, что Азирафаэль может протянуть руку и коснуться пряди длинных волос демона. Она так соблазнительно свисает с плеча Кроули, такая красивая и рыжая, и Азирафаэлю всегда казалось, что она выглядит такой мягкой…
— Ангел?
— Гм?
Азирафаэль встречается взглядом с Кроули и понимает, что этот отдых, должно быть, тоже пошел тому на пользу, потому что его щеки заливает румянец, а глаза кажутся ярче, скорее золотыми, чем жёлтыми.
— Ангел, — говорит Кроули, с трудом сглотнув. — С тобой всё в порядке? Ты выглядишь… немного… Хм. На взводе.
«А ты выглядишь особенным, — молчит в ответ Азирафаэль. — Ты исключителен и прекрасен. Я никогда раньше не видел ничего подобного тебе…»
Рука Кроули поднимается достаточно медленно и неуверенно, и Азирафаэль мог бы отшатнуться, если бы захотел. У него нет абсолютно никакого желания делать это. Демон прижимает прохладную ладонь к щеке Азирафаэля, и тот подается навстречу, почти закрыв глаза, прежде чем опомниться.
Голос Кроули тороплив и сбивчив, он словно тоже не совсем в себе:
— А ты горячий… Разве ангелы вырабатывают тепло? Это нормально… для вас? Нет, я не помню…
Азирафаэль открывает рот, и сам толком не понимая, что собирается делать или говорить, и невозможно предсказать, чем бы всё это могло закончиться, но тут громовой удар раскалывает небо.
«Наводнение, — приходит в голову Азирафаэля первая мысль, и он в панике вскакивает на ноги. Оно пришло, мы просчитались, о, почему я не присмотрелся повнимательнее к этой проклятой доске…»
Затем он слышит, как внизу на берегу кричат люди, а потом раздается гулкий и, к несчастью, хорошо знакомый голос.
— Я НЕ ДУМАЮ, ЧТО МНЕ НУЖНО ГОВОРИТЬ: «НЕ БОЙТЕСЬ» КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА Я ПОЯВЛЯЮСЬ!
— Гавриил! — выдыхает Азирафаэль. — Какого серафима?! Он же никогда не спускается! Кроули, ты должен…
Он переводит взгляд на Кроули и видит, что тот вскочил на ноги, словно пытаясь бежать, но тут же снова прижимается к дереву. Его трясет, глаза словно выцветают, делаясь бледно-жёлтыми, а пальцы впиваются в кору.
— Кроули, что с тобой? — взволнованно шипит Азирафаэль и замолкает, потому что видит Гавриила, двигающегося к ним по равнине, и понимает. Архангел будет рядом через несколько минут, и если найдёт здесь Кроули…
Азирафаэль берет Кроули за плечи и поворачивает так, чтобы тот мог смотреть ему в глаза. Похоже, это помогает, потому что Кроули делает глубокий вдох, хватая ртом воздух, и, кажется, слегка приходит в себя. Азирафаэля он явно узнает.
— Кроули, — твердо приказывает ангел. — Змея. Прямо сейчас. Ты должен это сделать…
Раздается хлопок, и в следующий миг руки Азирафаэля оказываются заняты двумя ярдами большой чёрной змеи, голова которой размером с его кулак, а мускулистое тело обвивается вокруг его предплечий.
— О! Э-э-э, пожалуйста, если можно…
Кроули воспринимает эту невнятную просьбу как намек на то, что ему следует обвиться вокруг шеи и плеч Азирафаэля, и делает это с поразительной грацией.
0
0