Мечта еврейского рыбака — поймать фаршированную Золотую рыбку
Бруклин. 1976
Хозяйство Саваофа располагалось на самой кромке океана. С востока и юга — волны Атлантики, с севера и запада — высокое ограждение с металлическими столбами. Сквозь толстую проволоку в зелёной пластиковой оплётке видны были здоровенный ангар, двухэтажная кирпичная пристройка, несколько бензовозов, посверкивающих металлическими цистернами.
— Площадочка-то не додумана, — заметил Кока, указывая на бензовозы. — Морская соль, влажность, коррозия, то-сё…Загубят технику.
Лёнчик усмехнулся.
— Спорим, что льготы по аренде и налогам эти издержки перекрывают. К тому же, кто сказал, что это машинки Саваофа?.. Ладно, пошли вход искать.
Друзья-родственники двинулись вдоль забора. Видавшую виды «импалу» Коки они оставили в квартале отсюда, не желая позориться перед серьёзными людьми. Оба были «на галстуках», Лёнчик нес чёрный самсонитовый кейс, к которому для пущей солидности присобачил никелированную цепочку с браслетом.
Октябрь в Нью-Йорке стоял тёплый, но с Атлантики поддувало, и ребята изрядно задубели в своих парадных костюмчиках, пока дошли до ворот.
— Во, — сказал Лёнчик, показывая вверх.
Над воротами красовался большой круглый щит с буквами:
SAVVA
OF
BROOKLYN
— Потому и Саваоф. — Лёнчик заметил на стойке ворот металлический короб с большой желтой кнопкой в центре, подошел, нажал.
— Hello, can we help you? — донесся непонятно откуда приятный мужской голос.
— Yes… We want Mr… в общем, Саваофа… — спутался Лёнчик.
— Представьтесь, пожалуйста, — голос бесстрастно перешел на русский.
— Леонид Яблонский и Николай Косолапов. — Лёнчик приосанился. —Инвесторы. Нам назначено.
— Минуточку… Да, вы записаны. Проходите. Красная дверь по центру. Вам туда.
Ворота разъехались.
На офис успешного предпринимателя это было не похоже. Совсем. Гулкое пустое пространство в дальнем конце ангара, забитого контейнерами, бочками, ящиками. В середине — длинный раскладной стол, вроде тех, что используются в выездной торговле. Прямо на столе, болтая ногами, сидел крепкий чернобородый мужичок самого что ни на есть разбойничьего вида в кожаной жилетке поверх тельняшки. За его спиной стояли двое неотличимых друг от друга парней в белых спортивных куртках.
Сесть посетителям не предложили. Да и некуда было: единственный хлипкий пластиковый стульчик занимал тощий, абсолютно лысый субъект в голубом костюме, примостившийся с краю стола.
— Ну, господа хорошие, с чем пожаловали? — с усмешкой осведомился Саваоф.
— Мы пришли сделать вложение в ваше предприятие… — затараторил Лёнчик.
— Вложение, говоришь?
Саваоф, прищурившись, посмотрел на Коку, потом на Лёнчика. Тот опустил глаза, сосредоточив взгляд на ожерелье из крупных желто-серых зубов, свисавшее с мощной шеи Саваофа. «Волчьи», — почему-то сразу решил Лёнчик. Между зубов он заметил четыре цветных эмали — желтую звезду Давида, зеленый полумесяц, серебряный крест и красную пентаграмму. Заметив, что разглядывает Лёнчик, Саваоф хмыкнул.
— А я вас знаю. Ты Незалупа, — он ткнул пальцем в направлении Коки. — А ты Ябло.
— Яблонский,— уточнил Лёнчик.
— Религиозники?
— Да не особо…
— А шо тогда у хасидов на подсосе?
— Без понятия. Старые бабушкины связи…
— Понятно… И чем хотите вложиться?
— Вы позволите?.. — Лёнчик шагнул к столу, отстегнул браслет, положил на стол кейс, щелкнул замками, поднял крышку. — Здесь шестьдесят девять тысяч.
— Если бы не мошенник-ювелир… — начал Кока, но Лёнчик повернулся к нему и резко зашипел:
— Здесь это никого не интересует, понял?
— Так-так, — проговорил Саваоф, придвинув к себе чемоданчик. — Магомет Хоттабыч, скажи людям за ситуацию.
Человек в голубом костюме обратил к Лёнчику лицо, неожиданно широкое, как лежащая узбекская дыня, поправил очки, улыбнулся во весь лягушачий рот.
— У нас, уважаемые, частная компания, и сторонние средства мы, как правило, не принимаем. Но, допустим, мы сделаем для вас исключение и… Если взять за основу прибыля за прошлый год, скинуть на амортизацию и вложения в основные фонды, переложить на сегодняшний день, то годовые на ваши капиталы составят… плюс-минус шестнадцать тысяч двести пятьдесят здешних рублей.
— Вашей бабушке хасиды отстегивают раза в три побольше, а, хлопцы? — усмехнулся Саваоф.
— В пять… — удручённо поправил Лёнчик.
— Вот. А вы чего ждали? Дурью и пиздюшатиной не торгуем, банки не грабим, так что… — Саваоф посмотрел на пачки долларов в чемодане, на Лёнчика, на Коку. — Ты, Незалупа, подойди поближе… Где служил?
— Морская пехота. Главстаршина.
— Оп-па! — оживился Саваоф. — Флот часом не Черноморский?
— Тихоокеанский.
— Тоже годится… А ты?
— Не служил… — буркнул Лёнчик.
— А в Союзе где работал? В торговле?
— В Доме быта. Телевизоры ремонтировал, магнитофоны, соковыжималки разные. Ключи, замки тоже умею.
— Дело. Автомобили?
— Случалось. Но вообще-то не мой профиль.
— Ясно. Деньги, значит, любите?
— А кто ж не любит? — искренне удивился Кока.
— А ты? — Саваоф пристально посмотрел на Лёнчика.
— Ну так… Без фанатизма.
— Поясни.
— Продавать своих и лизать кому-то жопу не стану ни за какие деньги! — гордо выпалил Лёнчик.
— Я тебя услышал… Короче так, братцы-ленинградцы. Как инвесторы вы неинтересны ни мне, ни самим себе. Но… денежки ваши я всё же вложу.
— Во что?
— Да в вас же, дурики. Ты, — он показал на Коку, — мне нужен. А ты, принципиальный, считай, понравился…
«Бери деньги и вали», — запищал внутренний голос, но Лёнчик не шелохнулся, словно пригвожденный гипнотическим взглядом Саваофа.
— Арам, — обратился тот к одному из парней, истуканами стоявших за его спиной, — хватай «форд», бери очкарика и вези к нам. Миссис жаловалась, что у неё в спальне телевизор барахлит. Заодно пусть стиралку проверит, а то скачет, как конь Будённого. А ты, Абрам, подгони «линкольн», поедем со Старшиной в спортзал, косточки разомнем. Пусть оба себя покажут.
Парни кинулись выполнять поручения.
«Арам? Абрам? Какое странное сочетание имён», — подумал Лёнчик, но от вопросов воздержался.
0
0