Подготовка ко второму состязанию Турнира подходила к концу, и Кроули почти перестал появляться в их комнатах. Он встречался то со Скитер, то с Малфоем, то уходил на собрания своего «Клуба рыцарей плаща и кинжала», как он теперь называл бывших Пожирателей Смерти, которые хоть и не присягали ему на верность, но безоговорочно считали своим предводителем. Конечно же, Кроули почти не спал, что не мешало ему выглядеть бодрым и энергичным. Иногда он делился с Азирафелем некоторыми деталями.
— Ангел, а ты знал, что можно нацепить камеру каждому чемпиону на лоб и не гонять в озеро репортёров?
Разумеется, Азирафель не знал. Если честно, то он вообще не представлял себе всех этих штуковин, которыми так лихо оперировал Кроули.
— Да что ты говоришь?! Конечно, это очень хорошо… даже не сомневаюсь, что это придумал ты.
— Скитер, — по лицу Кроули пробежала тень, — но я заставил эти чёртовы камеры не только работать под водой, но и передавать изображение на экран. Заодно и жабросли протестировали.
— Ты загнал в озеро Поттера?!
— Нет. Уизли, на отработке.
— Но, дорогой, там же холодно!
Кроули тяжело вздохнул и заговорил медленно, словно объяснял ребёнку самые простые вещи:
— Ангел, это же братья Уизли. Им не было холодно. К тому же они сами изъявили желание… Кстати, озёрные жители собрались жаловаться Дамблдору и министру.
— Что они там натворили?
— Угостили русалку канареечными помадками.
— И что? Она обросла перьями?
— Вот видишь, ангел! Тебе тоже нельзя быть педагогом.
— Почему это?
— Потому что настоящего педагога должно было заинтересовать совсем не это!
Наверное, Кроули был прав, и настоящий профессор быстро объяснил бы своим подопечным, почему так делать не стоит, но Азирафеля несколько смутило дополнение «тоже». Да и вообще, русалка в перьях, должно быть, представляла собой презабавное зрелище — вспомнить хотя бы Спраут.
— Допустим, что я не педагог, но что с перьями?
— Что-что… братьям Уизли лучше не купаться в Чёрном озере.
— А остальным?
— А это как раз-таки Дамблдор уладил. Ничего сложного.
— Думаешь?
— Уверен.
— А что с братьями?
— Скажем так, мне удалось убедить Дамблдора, что лучших комментаторов тура не найти. И он, хоть и был недоволен, но согласился. Кстати, ты, случайно, не знаешь, что это за странные звуки раздаются по ночам? Все о них говорят, а я как-то не слышал.
— Ещё бы! Тебя ведь постоянно нет. А стук есть.
— И что это за стук? Может, Пивз?
— Нет, он поклялся Дамблдору, что ни при чём. А стук странный… словно кто-то играет на барабане. Знаешь, такие африканские типа джембе или бонго?
— Откуда мне знать, ангел? Барабан и барабан.
— Да нет же, там именно звук отличается, потому что играют без палочек. Просто бьют ладонями.
— Но это точно не Уизли! Они мне поклялись, — Кроули снял очки и задумчиво повертел их. — Неужели всё-таки Малфой?
— Он не мог, — вступился Азирафель. — Это совершенно не в его духе.
— Ну да, он же только чужие машины разбивает… вместе с Поттером, кстати. Того тоже нельзя исключать… и Криви этого… вот чёрт! — Кроули надел очки. — Полный замок малолетних идиотов, и ещё куча гостей.
— Тебе-то что за забота? Я понимаю, если бы тебе мешали спать, — улыбнулся Азирафель.
— Я пообещал Дамблдору найти засранца. А у меня совершенно нет времени — может быть, ты займёшься? Тебе ведь не трудно?
— Не трудно, — с Кроули было сложно не согласиться. — Я постараюсь.
Кроули просиял и уже раскинул руки, словно собираясь обнять Азирафеля, но в последний момент замялся и изобразил, что просто потягивается.
— Ты это… спасибо, в общем. А то у меня реально совсем нет на это времени. Сегодня педсовет, а потом мы встречаемся со Скитер, чтобы подобрать музыку, ну и дописать сценарий. А с утра уроки.
Вид смутившегося Кроули умилил Азирафеля настолько, что он мог сейчас согласиться и на что-то большее, чего наверняка делать не стоило. Хотя удержаться и не погладить Кроули по руке было просто невозможно.
— Не бери в голову, дорогой. Я это сделаю.
Выражение лица Кроули было бесценно, и на педсовет Азирафель отправился в самом прекрасном настроении.
***
Дамблдор ударил молоточком в гонг, напомнив Азирафелю Кроули с ложечкой у Фортескью, и собрание началось.
— Итак, коллеги, уже в эту субботу нас ждёт второй тур состязаний. Подготовкой занимается мистер Кроули, мы ему всецело доверяем, а потому давайте сразу перейдём к обсуждению насущных проблем, — Дамблдор оглядел всех поверх стёкол очков и, не встретив возражений, продолжил: — Роланда, вы что-то хотели сказать.
— Да, хотела, — Хуч поднялась со своего места и хлопнула ладонями по директорскому столу, привлекая внимание. — Доколе будет продолжаться это безобразие?
— Вы сейчас о каком именно, дорогая? — ехидно улыбнулась Макгонагалл. — Об отлучках некоторых профессоров из замка в своё дежурство?
— Разумеется, нет, Минерва, — Хуч вернула ей улыбку. — Я о ночных стуках. Этот… — она запнулась, с трудом подбирая слово и явно пытаясь удержаться в рамках приличий, — идиот мешает нормальному отдыху! Я не высыпаюсь!
— Даже не знаю, что вам посоветовать, дорогая. — Макгонагалл, не переставая улыбаться, развела руками. — Может быть, стоит ложиться вовремя и использовать беруши? Знаете, у магглов есть такие специальные затычки для ушей? Хотя, конечно, кто вспомнит о таких мелочах под утро?..
— Не стоит завидовать, милочка, — сдаваться Хуч точно не собиралась. — Когда вы бегали в Хогсмид, коллеги были к вам гораздо добрее. В каком году это было?
Чувствуя надвигающуюся грозу, Дамблдор попытался вмешаться:
— Минерва, Роланда, давайте говорить по существу.
— По существу?! Альбус, вопрос с моими увольнительными так и повис в воздухе! — Хуч возмущённо уставилась на директора.
— Не похоже, чтобы вас это останавливало, — подлила масла в огонь Макгонагалл.
Азирафель чувствовал ответственность за своё крыло оппозиции, поэтому поспешил остудить пыл:
— Милые леди, я как раз занимаюсь поисками нарушителя ночного покоя, и смею вас уверить, что безобразия прекратятся. Не стоит шуметь. Берите пример с нашей дорогой Помоны.
Пример оказался не самый удачный, потому что Спраут, обычно любившая пылко подискутировать, а сегодня непривычно тихая, просто спала. Рядом дремал Филч. Снейп, оказавшийся с ним рядом, попытался незаметно толкнуть завхоза в бок, но эта манипуляция не осталась без внимания.
— Нет, вы только посмотрите на этих голубков! — оживилась Хуч. — И Снейп туда же! И вот за кого ты после этого, Северус?
— За мир, — скривился тот.
— Конечно, тебе ведь не нужны отгулы! Ты даже не знаешь, что такое личная жизнь!
— Я бы попросил… — Снейп некрасиво покраснел, и если бы взглядом можно было высекать искры, стол Дамблдора уже горел бы.
— У Северуса есть личная жизнь, — вмешалась Трелони. — С Филчем.
В ответ Макгонагалл устало махнула рукой:
— Ваши фантазии, Сибилла, конечно, интересны. Любителям специфической литературы.
— Порнографии, — любезно подсказал Флитвик.
— Имен-н-но! Спасибо, Филиус, — Макгонагалл одарила его улыбкой, — Но сейчас речь не об этом, а о порядке. Что станет с Хогвартсом, если профессора начнут нарушать вековые устои?
— Полагаю, так выглядит прогресс! — терпения Кроули надолго не хватило. — Можно сколько угодно отрицать, что профессора живые люди, но ни к чему хорошему это не приведёт. Можно ханжески высмеивать естественные желания, но опять-таки ничего, кроме злости и непонимания, это не вызовет. Пора бы уже перестать делать из личной жизни какое-то пугало.
Спорить с Кроули не решился никто, зато Хуч вдруг бросилась ему на шею:
— Дайте, я вас расцелую, дорогой! Давно бы так.
Макгонагалл лишь поджала губы и выразительно взглянула на Азирафеля, призывая его в союзники. Расстраивать её не хотелось, но Кроули был совершенно прав. Хотя Хуч и немного перестаралась с проявлениями благодарности. Сгладил неловкость Дамблдор, светским тоном поинтересовавшийся:
— Вы говорите о любви, мистер Кроули?
— Разумеется, Альбус. Хотя, конечно, я в ней не слишком разбираюсь.
Азирафель мог бы с этим поспорить, но не стал, потому что и сам оказался не очень сведущим в столь тонкой материи.
0
0