Малфой, проявляя чудеса пунктуальности, прислал черновик статьи точно через четыре часа, и Кроули тут же вооружился карандашом, начиная править. Он едва слышно ругался, иногда хвалил Скитер за «удачные обороты», умудряясь выглядеть при этом очень мило. Хотя, конечно, с этим утверждением Азирафеля Кроули бы поспорил, но кто бы ему о таком сказал?
— Всё, ангел! Это будет бомба! — Кроули привязал к лапе филина письмо и выпустил птицу в чудом возникшее под потолком окно. — За завтраком.
Он посмотрел на часы и вытянулся на диване, явно ожидая похвалы. Азирафель налил себе какао и намазал на булочку вишнёвый мармелад.
— Предвкушаю, — улыбнулся он.
— Ты сейчас про статью или про свои сладости? — уточнил Кроули.
— Про твой триумф, — Азирафель облизал ложечку и стукнул ею по чашке. — Даже не сомневаюсь, что это будет грандиозно.
— В общем-то, это будет наш триумф, — ворчливо отозвался довольный Кроули, — но мне нравится ход твоих мыслей.
— Не то чтобы ты меня этим удивил.
На завтрак Азирафель отправился исключительно для того, чтобы насладиться зрелищем. Ему очень хотелось посмотреть на реакцию коллег и студентов. Однако раньше всех прилетела крупная рыжая сова и, покружив над профессорским столом, сбросила увесистый свёрток на стол перед Кроули, утащила с тарелки Трелони кусок мяса и ретировалась гораздо быстрее, чем кто-то успел отреагировать. Кажется, Азирафель правильно догадался, чья эта птица. Несколько секунд Кроули гипнотизировал свёрток, будто ожидал какого-то подвоха, а потом осторожно отогнул угол обёрточной бумаги. На мгновение Азирафелю показалось, что Кроули смутился, но тот так быстро заставил пакет исчезнуть, что, скорее всего, этого не было.
— Куда ты его дел? — поинтересовался Азирафель, отрезая кусочек вафли.
— Отправил в комод, — прошипел Кроули.
— А что в нём было?
— Не спрашивай!
Разумеется, именно этот момент выбрали совы, чтобы принести утреннюю корреспонденцию, и вскоре Большой зал загудел, как растревоженный пчелиный рой. Кроули каким-то образом удалось отправить в печать фотографии Малфоя со своего телефона, и надо сказать, они у него удались. Особенно сделанная якобы после победы над дементорами. А ещё Азирафель лишний раз убедился в том, что они правильно сделали ставку на Малфоя. Ведь это наверняка он поднял свод законов, чтобы можно было с апломбом утверждать о творимом по приказу Фаджа попрании всех кодексов, норм и правил.
— Вы великолепны! — прошептал Дамблдор, пряча в бороде довольную улыбку. — И когда только всё успели?
— Я так полагаю, поддержка Визенгамота нам обеспечена? — столь же тихо поинтересовался Кроули.
— Вы совершенно правы. Приятно иметь дело с человеком, который знает, чего хочет.
Азирафелю казалось, что этот диалог остался только между ними, но стоило выйти в коридор, как к нему подошла Хуч, сообщившая о своей лояльности и готовности поддержать Малфоя, если его поддерживает их оппозиция. После подобного заявления визит в библиотеку Макгонагалл уже не удивил.
— Азирафель, дорогой вы наш, — начала она, чопорно поджимая губы. — Скажите, а что будет теперь со школой?
— А что с ней должно быть? — удивился он. — Всё будет хорошо.
— Но вы же понимаете, что Альбус сейчас тоже окажется вовлечён во всё это, — Макгонагалл обвела руками пространство вокруг. — А что тогда мы будем делать?
— Я вам обещаю, что эта вовлечённость никак не скажется на его возможности управлять школой.
— Вы забываете о его возрасте, — вздохнула она. — Вам хорошо, вы ещё так молоды, и вам не понять, каково это, когда молодая душа оказывается заперта в стареющем теле. У него же просто не хватит на всё сил.
— Разумеется, ему потребуются помощники.
— Вот и я о чём! — просияла Макгонагалл. — Мы с коллегами посоветовались и решили вам предложить…
Азирафель вдруг почувствовал головную боль. Иногда она обрушивалась на него совершенно внезапно, и, как правило, это происходило в тяжёлых жизненных ситуациях.
— Минерва, но я…
— Вы именно тот человек, что так нужен Хогвартсу! Не знаю, замечали ли вы, но одно ваше присутствие делает его лучше. Рядом с вами расцвели даже такие мизантропы, как Снейп и Хмури. Поэтому мы думаем, что лучшего заместителя директора нам не найти.
— Минерва, это вы когда придумали?
— Когда вы с Кроули ушли спасать Хогвартс.
— Но у вас не было времени это всё обсудить.
— Ах, Азирафель! За эти годы мы настолько хорошо узнали друг друга, что можем договориться по любому вопросу. Было бы желание! А ещё нас всех очень беспокоит судьба школы. Вы ведь нас не оставите?
К такому разговору Азирафель точно был не готов, а потому заверил, что останется здесь до самого конца, и деликатно намекнул о скором начале уроков. И в самом деле, что считать концом? Когда Макгонагалл ушла, Азирафель решил навести порядок на книжных полках, которые уже привык считать своими, а потом немного поразгадывать пророчества, касающиеся Армагеддона. Их в книге Агнессы было великое множество.
— Я вам не помешаю? — на пороге стоял Барти, не решаясь войти, чего за ним прежде не водилось.
— Конечно, заходите, дорогой. Вам точно надо выпить какао!
Заперев дверь, Азирафель вернул Барти его облик, после чего тот забрался с ногами на диван и обхватил колени, уткнувшись в них лбом.
— Что-то случилось? — встревожился Азирафель.
— Да…
Во взгляде Барти была та же тоска, что вчера изводила Кроули рядом с дементорами. Не могли же эти твари так на него повлиять? Или всё-таки сказалось то, что он провёл в их компании много времени, да и вообще — был человеком? Азирафель не торопил. Он плеснул в какао немного коньяка и попросил у Винки вишнёвый штрудель. Всё это время, похоже, Барти подбирал слова, потому что заговорил, едва сделав глоток.
— Я не хочу возрождать Лорда, — тихо признался он и зажмурился, словно, ожидая чего-то страшного. — Подумать только, полгода назад я и представить не мог, что такое возможно.
— Вас это пугает?
— До безумия… когда появились авроры, я собирался сдаться, чтобы покончить со всем этим… если бы не вы…
— Барти, но всё ещё будет…
— Хорошо? — он горько рассмеялся, становясь ещё больше похожим на Кроули. — Нет, Азирафель, не будет. Для меня был единственный выход — возрождать Лорда и становиться его цепным псом.
— Но…
— Посудите сами: я преступник, в бегах… меня можно без суда отдать дементору… у меня никого нет… — Барти потёр сухие глаза и добавил: — У меня никого не было, пока не появились вы. Не пугайтесь, я ни на что не претендую, просто пытаюсь объяснить. А ещё я держу в плену двух не самых приятных людей, и даже они сумели договориться и стать друг другу нужными…
— Барти, — тихо позвал Азирафель, — выход обязательно найдётся.
— Не в этой жизни!
— Или не в этой реальности.
Азирафель никогда не считал себя мастером в тонком искусстве утешения, ему казалось, что он всё делает неправильно и способен всё испортить парой неловких фраз. Но иногда это переставало иметь значение. Так было с Кроули, так получилось и сейчас. Азирафель сел рядом с Барти и взял его за руку.
— Разве нельзя пересмотреть ваше дело? — тихо спросил он.
— Только для того, чтобы казнить.
— И при этом вы не хотите возрождать Лорда?
— Да. Потому что он может навредить вам. Я пришёл для того, чтобы отговорить вас от этого шага. Только, пожалуйста, дослушайте меня до конца… услышьте меня!
Азирафель сильнее сжал ладонь Барти, пытаясь удержать его, спасти от себя самого. Можно подумать, этот бедолага сможет рассказать что-то такое, о чём Азирафель никогда прежде не слышал! А Барти тем временем зажмурился и заговорил, проглатывая окончания слов:
— Кость отца, отданная без согласия. Плоть слуги, отданная добровольно. Кровь врага, взятая насильно. Это тот самый ритуал для возрождения Лорда… для возрождения его из хоркрукса.
0
0