Наверное, план, и правда, был отличный, но как же Азирафель не любил камины! Для него шагнуть в огонь, пусть даже и фальшиво-зелёный, было сродни самосожжению. Уж лучше эта их треклятая аппарация, но тогда пришлось бы столкнуться с бюрократическими проволочками… Поэтому Азирафель с радостью уступил свою очередь сначала Геллерту, а потом и Кроули, который шагнул в огонь с довольной улыбкой, продолжая что-то говорить про чёрную магию.
— Ваша очередь, мистер Азирафель.
Дамблдор любезно вызвался замыкать их шествие, и не оставалось ничего другого, как ступить в пламя, чётко проговаривая адрес. В холле Министерства Азирафеля встретил довольный Геллерт. Хитро улыбаясь, он закончил выцарапывать на каминной решётке треугольник с заключённым в него перечёркнутым кругом.
— Простите, не удержался, — пояснил он.
Кроули, кстати, тоже любил такие шуточки со смыслом, понятным ему одному. Азирафель вздохнул:
— А где Кроули?
— Ещё не появлялся. А должен?
— Ну, он скрылся в огне, и его куда-то, определённо, унесло, — Азирафель сокрушённо заглянул в камин.
— А он чётко произнёс адрес?
Вот оно! С дикцией у Кроули были сложные отношения. Вся эта любовь к нечленораздельным звукам…
— А куда его, в принципе, могло занести?
— Куда угодно, — Геллерт пожал плечами и поприветствовал Дамблдора: — Альбус, похоже, мы одного потеряли.
— В смысле?
— Кажется, его унесло куда-то не туда, — печально улыбнулся Азирафель.
— Что ж, подождём, — невозмутимо отозвался Альбус.
— А разве нам не надо идти его спасать?
— Милый мистер Азирафель, уверяю вас, даже если вашего приятеля и занесёт в самое злачное место, то лично ему это не причинит никакого вреда.
— Это-то понятно. Но вдруг его там расщепит? Или он потеряется?
— Он найдётся, — уверенно улыбнулся Альбус. — Я даже не сомневаюсь в этом. Нам стоит лишь набраться терпения. Геллерт, что за вандализм? Ты испортил каминную решётку.
— Я её украсил. И готов поспорить, что никто даже не заметит.
Терпения понадобилось не то чтобы очень много: взъерошенный Кроули появился спустя четверть часа и сразу же набросился на Дамблдора с обвинениями:
— Ну и куда, милый Альбус, вы меня направили?
— Понятия не имею. Я же объяснил вам, как правильно называть адрес.
Очевидно, Кроули прослушал, но сознаваться в своём промахе не собирался:
— Вы знали, что я новичок в этом деле! И вы, Геллерт, хороши! Не могли почётче артикулировать? Я не расслышал.
— А где ты был, дорогой? — перебил его Азирафель.
— В доме Блэка.
— Но как ты туда попал?!
— Если бы я знал! Но, похоже, это была библиотека. Такая старинная — тебе бы, ангел, понравилась.
— А ты быстро сумел оттуда выбраться.
— Снейп помог.
— Северус? — искренне удивился Дамблдор. — Но сегодня его очередь патрулировать коридоры.
— Полагаю, это дурное влияние Блэка, — усмехнулся Кроули. — Снейп просто не устоял.
— Постойте, Блэки — это из тех, что в родстве с Розье? — оживился Геллерт.
— Они, — кивнул Альбус. — Розье, Креббы и Краучи.
— Гремучая смесь, — взгляд Геллерта потеплел от одобрения. — Никто бы не устоял.
— Это вы просто со Снейпом не знакомы, — усмехнулся Кроули.
— Снейп… Снейп… — Геллерт мучительно поморщился. — Незнакомая фамилия. Новый Свет?
— Он полукровка, — пояснил Альбус.
— И ты позволил Блэку наплевать на чистоту крови? — возмутился Геллерт.
Похоже, этот вопрос вызывал у них массу разногласий, но Кроули не дал разгореться склоке:
— Кровь, мой дорогой Геллерт, одинаковая у всех. Красная! Даже если кто и мнит её голубой.
Благоразумия в Геллерте заметно прибавилось, потому спорить он не стал, просто несколько раз кивнув, а Альбус и вовсе перевёл тему разговора, видимо, чтобы Кроули не испытал неловкости. Будто тому знакомо было это понятие! Хотя, с другой стороны, назвать Кроули беспардонным у Азирафеля бы не повернулся язык.
Дамблдор привёл их к той самой телефонной будке, которая успешно исполняла роль лифта.
— Вот мы и на месте, — улыбнулся он. — Итак, вы спустились и что сделали дальше?
Кроули огляделся и, зловеще усмехнувшись, направился в сторону лифтов. Он снова обозвал китчем блестящую золотом композицию в фонтане и уверенно свернул в коридор. Азирафель заметил, какими многозначительными взглядами обменялись их спутники, но не стал комментировать. Пока. У них ещё будет время всё обсудить. А Кроули шёл по коридорам Министерства с той же уверенностью, что и в первый раз. Азирафель и близко не помнил этих многочисленных поворотов и лестниц, а потому сильно удивился, когда они оказались около ничем не примечательной двери.
— Прошу!
Кроули театральным жестом распахнул дверь, за которой и в самом деле была улица, освещённая многочисленными фонарями. Дамблдор ущипнул себя за кончик носа и принялся водить палочкой вокруг проёма, что-то невнятно бормоча, отчего дверь замерцала разноцветными огоньками.
— Убедились? — ехидно поинтересовался Кроули.
— Вполне.
— И что вы теперь скажете?
— Непостижимо! — Дамблдор лишь развёл руками. — Но как вы поняли, какую дверь надо открыть? Мы же прошли множество абсолютно одинаковых. И эта ничем не выделялась.
— Разве? — Кроули озадаченно почесал подбородок. — Над ней не хватает только таблички с надписью.
— Вот именно!
— Погодите! — Кроули даже снял очки. — Вы хотите сказать, что не чувствуете?
— Нет. А что мы должны почувствовать?
— Движение воздуха, шум улицы… вот это вот всё… — Кроули широким жестом обвёл пространство вокруг себя.
— Нет.
— И вы, Геллерт?
— И я.
Азирафель не стал расстраивать Кроули сообщением, что тоже ничего не почувствовал.
— Надо же… но прохожие тоже не видят эту дверь и эту лестницу. Я проверял, — в доказательство своих слов Кроули помахал велосипедисту, смотрящему, казалось, прямо на него. — Вот видите?
— А что вы сделали потом? — взгляд Геллерта стал цепким и удивительно холодным.
— Сели в «Бентли», припаркованную неподалёку, и я повёз ангела домой, ничего не заподозрив.
— Но разве вам ничего не показалась странным?
— Например?
— Мода, — Дамблдор с интересом оглядывал прохожих. — За четверть века же должно было что-то измениться?
— Наверное, — Кроули скривился. — Сначала я не заметил. А потом, когда мы попали в квартал, где был дом ангела, решил, что это какая-то игра. Корпорации любят устраивать сотрудникам такие развлечения. Считается, что они объединяют коллектив.
— А на самом деле?
— Альбус, вот скажите честно, стали бы вы объединяться с кем-то, кто вас довольно болезненно обстрелял краской?
— А такое бывает?
— Сплошь и рядом. Как только градус цивилизации снижается, в людях пробуждаются древние инстинкты.
— Мы немного отвлеклись от цели, — решил напомнить Азирафель. — Так вот, когда мы на месте моего дома обнаружили банк, стало понятно, что мы попали немного не туда, куда планировали.
— И что же вы сделали?
— Вернулись сюда, прошли обратно путь до дурацкой телефонной будки и сообразили, как заставить её работать на подъём, — Кроули недовольно фыркнул. — Только вот обратно нам вернуться не удалось.
— Печально, — скорбно заметил Геллерт.
— Издеваетесь? — Кроули иронично приподнял бровь, прежде чем надеть очки. — Ну как, есть идеи?
Идей не было. Обратный путь до нужного камина они проделали в полном молчании, и Азирафель лишь проконтролировал, чтобы Кроули попал куда следует, но в этом помог Дамблдор: он не просто бросил ему под ноги летучий порох, но и чётко назвал адрес. Поэтому, выйдя из камина в кабинете директора, Азирафель мог наблюдать чудесную картину под названием «Кроули воспитывает обитателей портретов». На его беду многие если и не были глухими, то вполне успешно притворялись.
Альбус лично проводил их до комнат, но, как оказалось, лишь для того, чтобы уединиться с Геллертом. С другой стороны, а когда им ещё решать важные вопросы и разрабатывать теории, да и просто обсудить вылазку в Министерство? Азирафель, например, собирался разузнать у Кроули подробности посещения дома Блэка, особенно того, что касалось библиотеки. Да и вообще возможность обо всём поговорить в полумраке спальни оказалась бесценной. Очевидно, в этом была какая-то магия, присущая этому миру.
0
0