Разумеется, Азирафель мог бы сказать и про «невозможное», и добавить про «непостижимое» тоже мог, только вот не видел в этом особого смысла. Ведь совершенно не важно, какая из теорий сработает, и будет ли вообще за их возвращением стоять теория, или всё решит случай.
— Вы можете думать всё, что вам будет угодно, — улыбнулся Азирафель, — но если есть вход, то обязательно есть и выход.
— Я вам приведу сколько угодно примеров! — запальчиво начал Геллерт.
— Когда выход был настолько очевиден, что остался незамеченным, — перебил его Азирафель. — Конечно, если вам это неинтересно…
— Мне интересно! Мне очень интересно, — Геллерт сердито нахмурился. — Но вы не думали, что на такое исследование могут уйти годы?
— Нет.
— Почему?
— Потому что у нас нет этих лет. У нас есть месяц. В лучшем случае два.
Во взгляде Геллерта появилось восхищение, и он потрясённо покачал головой:
— Альбус, ты не говорил, что твои приятели сумасшедшие.
— Потому что это не так.
— Неужели? Лично я не уверен…
Кроули медленно, даже как-то лениво размял пальцы, и от его улыбки даже Азирафелю стало немного не по себе.
— Альбус, — Кроули говорил гораздо тише, чем обычно, но каждый звук, казалось, проникал под кожу. — Мне кажется, вы сильно преувеличили, когда рассказывали об уме вашего приятеля. Будет проще, если я…
— Мистер Кроули, вы просто не представляете, каково это выпадать из жизни на полвека. Геллерт просто не сориентировался, — всполошился Альбус.
— У него было на это время.
— Да что я такого сказал?!
Азирафель со вздохом поднял ладони:
— Так дело не пойдёт. У нас есть задача, есть сроки её решения, есть подсказка в виде книги. Почему бы нам просто не решить её?
Геллерт первым уселся в кресло, всем своим видом показывая готовность к работе. Альбус примостился на столе рядом с ним, на что Кроули хмыкнул:
— Может, сбреете бороду, как ваш приятель?
— Что-то не так?
— Небольшой диссонанс, — усмехнулся Кроули. — Можно или сидеть на столе, позволяя себе некоторые вольности, или оглаживать бороду, завернувшись в плед, и в кресле.
— Вот! — обрадовался Геллерт. — И я говорил.
Дамблдор задумался, склонив голову сначала к одному плечу, затем к другому, а потом взглянул почему-то на Азирафеля и подмигнул:
— Мне казалось, что я так выгляжу солиднее.
— Гораздо солиднее, — подтвердил Азирафель.
— Да старо ты выглядишь, — вновь вмешался Геллерт. — Как мой дедушка.
Больше Дамблдор не раздумывал. Он достал палочку и, превратив носовой платок в ножницы, принялся обрезать ими бороду. Затем начудесил себе зеркало, покрутил перед ним головой и улыбнулся отражению:
— Возможно, вы правы.
Этот невинный инцидент, как ни странно, изменил настроение у всех, настроив на рабочий лад, и не прошло получаса, как Альбус и Геллерт вновь заспорили, на этот раз из-за какой-то магической формулы искажения пространства. Азирафелю же не давали покоя слова Дамблдора о последнем хроновороте.
— Альбус, вы не давали разбирать этот прибор…
— Хроноворот, милый Азирафель, он именно так называется, — Дамблдор улыбнулся, многозначительно взглянув на своего приятеля.
— Допустим, — поморщился Азирафель. — Но дело в том, что мы были в Министерстве и видели…
— Вы добрались до Комнаты Времени Отдела Тайн? — оживился Дамблдор. — Не могу сказать, что меня это удивило, но…
— Там точно были хроновороты. И эта птичка, пойманная во временную петлю, — вспомнил Азирафель.
— Вынужден вас огорчить. Отдел Тайн сейчас представляет собой скорее музей, нежели исследовательскую организацию. Они ведут учёт найденных артефактов, описывают их свойства, заводят бесконечные каталоги, но…
— Но? — заинтересовался Кроули.
— Увы, — Дамблдор развёл руками. — Большинство экспонатов — всего-навсего чьи-то бесполезные уже вещи, которые просто жалко выкинуть. Рухлядь, которая когда-то в умелых руках превращалась в оружие или, наоборот, исцеляла раны.
— Но птичка…
— Ходят легенды, что птичку заколдовал ещё Мерлин, чтобы порадовать юного Артура и напомнить ему о скоротечности времени. Это не более чем красивая игрушка.
— Но ведь там время меняет своё течение.
— Исключительно в замкнутой и сбалансированной системе. Стоит убрать купол, как всё развалится, и птичка навсегда останется яйцом.
— Поэтому нам необходимо разобрать твой хроноворот, — Геллерт задумчиво пощипывал мочку уха. — Хотя бы для того, чтобы понять.
— Но это школьное имущество, я не могу…
— Прекрасно можешь!
— Что я скажу Минерве?
— Что впал в маразм и потерял, — фыркнул Геллерт. — Альбус, я тебя умоляю! Когда они увидят тебя без бороды, они надолго забудут обо всём.
Дамблдор осторожно потрогал остатки растительности на лице:
— Надо бы побриться.
— Обязательно. А потом разобрать хроноворот, — не терял надежды Геллерт.
— Но он нужен школе!
— Зачем?
— Некоторые ученики с его помощью посещают дополнительные курсы.
— И хоть кому-то это пошло на пользу?
— А почему бы тогда не разобрать неработающий хроноворот из Министерства? — перебил их Кроули. — И понять, чем он отличается от работающего.
— Но так никто не делает…
— Так сделаем мы. Есть возражения?
— А кто нам даст курочить музейный экспонат? — вздохнул Дамблдор.
— Малфой! — Кроули не сомневался в ответе.
— Как я мог забыть? — Дамблдор осуждающе покачал головой. — Ничего святого.
Можно было сказать, что встреча вышла плодотворной. Дамблдор ещё раз рассказал, что не нашёл на обнаруженной двери Министерства никаких следов портала и вообще ничего любопытного или необычного. Дверь как дверь, даже без приличного замка. Решили пока изучать литературу, а когда Кроули принесёт от Малфоя хроноворот, заняться практикой. На том и расстались, крайне довольные друг другом.
Азирафель собирался пойти к себе, чтобы провести вечер за чтением книги, но у Кроули была другая идея.
— Ангел, пойдём со мной.
— Куда? — насторожился Азирафель, не любивший любые изменения в планах.
— В лес.
— Опять следить за твоей «Бентли»?
— А ты что-то знаешь? — от расслабленной улыбки Кроули не осталось и следа.
— Только то, что она стоит в лесу.
— Ну, тогда ладно. Пойдём.
— Но зачем?
— Тебе надо больше гулять. Не пожалеешь.
Азирафель перестал жалеть сразу же, как только вышел из замка. Теплая весенняя ночь была полна запахов и звуков ожившей природы. Он даже остановился, чтобы вдохнуть полной грудью.
— Кроули, ты тоже это чувствуешь?
— Что именно? — Кроули старательно делал вид, что не замечает пальцев Азирафеля, ласкающих его запястье.
— Пахнет весной, — Азирафель улыбнулся. — Когда-то очень давно я убеждал случайного попутчика, что так пахнет любовь. Было весело.
— Ты убеждал? — Кроули сдвинул очки, чтобы лучше видеть. — Ангел, серьёзно? У вас что-то было?!
— Конечно же, нет! Просто разговор.
— О том, чем пахнет любовь, — подхватил Кроули. — И почему меня это настораживает?
— Потому что ты мнительный, — улыбнулся Азирафель и направился по едва заметной тропинке к озеру. — Тебе не показалось, что Дамблдор поторопился с бородой?
— Поторопился? Да он отчаянно медлит!
— Ох, Кроули, а что скажут коллеги?
— Пф-ф! Можно подумать, он когда-то равнялся на чужое мнение.
Кроули перехватил руку Азирафеля и теперь выбирал дорогу. Странно, но он вёл вовсе не к своей любимой «Бентли». Скоро они вышли на берег озера и уселись на большой валун, чудом придав ему немного мягкости и подобие садовой скамейки. Кроули пробормотал что-то про гедонистов, но в целом остался доволен. Он откинулся слегка назад, запрокидывая голову, и уставился в чёрное небо, сплошь усеянное звёздами. Азирафелю тоже нравилась эта картина, но Кроули явно терзало великое множество чувств — не зря же он участвовал в создании этой красоты?!
— Прекрасная ночь, — пробормотал Кроули. — Можно притвориться, что мы никуда не торопимся… и вообще у нас свидание.
— Свидание? — удивился Азирафель. — Но к чему? Мы видимся каждый день, по многу-многу раз.
— Знаешь, ангел, смертные вкладывают во всё это другой смысл. Они вместе любуются на звёзды, держатся за руки…
Договорить ему не дал внезапный рёв приближающегося мотоцикла — разумеется, без глушителя. Азирафелю показалось, что ничего такого не должно происходить рядом с ними, ведь дорога осталась в стороне. Однако мотоциклист так не считал: вырвавшись из плена прибрежных кустов, его байк неожиданно взлетел и, набирая высоту, понёсся над гладью озера.
— Блэк! Собака такая, — пригляделся Кроули и присвистнул. — А с ним Снейп… кто бы сомневался!
0
0