Как же раздражали Азирафеля такие стереотипы! Почему демон непременно должен лгать, а ангел — говорить правду? Придумали бы что-то другое за столько-то веков. Похоже, что и Кроули испытывал схожие чувства, потому что зло оскалился и набросился на Блэка:
— Вы этого хотели, да?!
— Но я же его предупреждал! — возмутился Блэк. — Строго! Когда maman говорила таким тоном, я предпочитал промолчать в ответ.
— После чего, вероятно, бежали исполнять её пожелания, — едко заметил Кроули.
Блэк на мгновение смутился:
— Так то я, а это Гарри.
— Большая разница, — Кроули зло сверкнул глазами. — И кто теперь, по-вашему, должен спасать ребёнка от разъярённого сфинкса?
— А с чего это разъярённый? И это вообще женщина… очень обходительная, к слову.
— Не обольщайтесь. Сфинкс просто помешан на мудрости, и горе тому, кто не соответствует его высоким стандартам. Ему ничего не стоит снести глупую голову с плеч одним ударом лапы. Или вы уверены, что ваш крестник знает правильный ответ?
Блэк побледнел:
— Его надо спасать…
— Дошло, наконец! А не подскажете как? Разумеется, Поттер может просто промолчать и поискать другой путь, но вы уверены, что он так сделает? Зная, что на него все смотрят?
— Твою мать! Снейп, я быстро, — Блэк превратился в огромного пса и уже ринулся к лабиринту, когда Кроули набросил на его шею поводок.
— Стоять, адская гончая…
Азирафель вновь взглянул на экран, где Поттер противостоял огромному сфинксу.
— А я могу задать только один вопрос? — Гарри явно тянул время.
— Конечно, мальчик мой, — улыбку сфинкса можно было назвать голодной.
— А если промолчу?
— Тогда тебе придётся поискать другой путь.
Азирафель с облегчением вздохнул: всё-таки Поттер не был идиотом, раз пытался отыскать для себя лазейку, если уж с полноценным выходом не получалось.
— А я тогда попробую ответить…
Или всё-таки был? Азирафель почувствовал дикое напряжение, исходившее от Кроули, и понял, что тот сейчас сорвётся спасать Поттера, а значит, надо придумать, как отвлечь внимание зрителей от экрана и что делать с по-настоящему разъярённым сфинксом. А над стадионом уже звенел голос Поттера:
— Нужно спросить кого-то из них примерно так: «Если я спрошу твоего приятеля, ведет ли моя дверь в Рай, что он ответит?» И тогда если это демон, а дверь ведет в Рай, он скажет, что его приятель ответит «Нет!», а если это будет ангел, то он тоже скажет «Нет», потому что знает, что демон лжец и всё равно соврет. Следовательно, мы поймем, что если «Нет», то за дверью Рай, а если «Да» — то Ад. Как-то так…
На трибунах сначала раздался тихий вздох, а потом чьи-то робкие аплодисменты переросли в овацию, которая едва не помешала расслышать гневный возглас сфинкса:
— Они не могут быть приятелями!
— Могут, — Поттер поправил очки и улыбнулся. — Кто им помешает? Я правильно ответил?
Красивое лицо сфинкса исказила гримаса злости:
— Ступай прочь!
— Значит, могут, — пробормотал Поттер и, осторожно обойдя сфинкса, помчался по узкому коридору из зарослей.
Публика неистовствовала, не сразу сообразив, что картинка на экране уже изменилась.
— Кто это? — встрепенулся Блэк. — Не Гарри.
— Вверху специально подписано для таких, как вы, Блэк.
Если бы Кроули не был столь сильно выбит из колеи, он бы непременно рассказал, что сейчас учёл все предыдущие ошибки, когда некоторые зрители путались, не зная, за действиями какого чемпиона наблюдают, и теперь можно наконец-то любоваться идеальным шоу.
— Да что я-то! Вы видели, какой он умный?! Я до сих пор охреневаю.
— Поттера всегда выручала интуиция, — скептически поджал губы Снейп.
— Много ты понимаешь! Я вот, например, даже не понял, как это решить.
— Это не самый удачный пример, Блэк, ты никогда… — Снейп явно собирался сказать какую-то гадость, но прикусил язык.
— И что же я «никогда»? — начал обижаться Блэк.
— Господа, ваши семейные разборки выглядят мило, но мы здесь собрались по другому поводу, — ехидно заметил Кроули. — К тому же вы мешаете господину министру. Он уже несколько минут сверлит вас недовольным взглядом.
Малфой действительно так пристально смотрел на Снейпа, будто не мог поверить своим глазам. Заметив это, Блэк мгновенно забыл обо всех обидах и, интимно приобняв коллегу за плечи, начал поправлять узел его галстука. Снейп не возражал, небрежно принимая заботу как нечто само собой разумеющееся, и только когда Малфой отвернулся, слегка отстранился от чересчур увлекшегося его костюмом Блэка. Кроули усмехнулся и подмигнул Азирафелю, указывая взглядом на экран, где Крам собирался вступить в облако тумана, чудесным образом заполнившее весь проход.
Наверное, братья Уизли сделали звук громче, потому что притихшие зрители внимали загнанному дыханью чемпиона, и, кажется, даже был слышен неровный перестук его сердца. Крам отчётливо выругался и шагнул в сгустившийся туман. Сразу же произошло несколько вещей. Сначала изображение мгновенно перевернулось вверх ногами, отчего Крам разразился шквалом ругательств, но быстро замолчал, заметив, как из тумана навстречу ему выползает нечто, похожее на гибрид краба и скорпиона, увеличенный в десятки, а то и сотни раз.
— Мой соплохвостик, — громогласно возвестил в наступившей тишине Хагрид. — Он ещё огнём плеваться может, как огнекраб, а на задочке у него жальце…
Кажется, лесничий собирался рассказать биографию этого монстра, но Дамблдор что-то прошептал ему на ухо, и Хагрид замолчал, с явной гордостью поглядывая на директрису Шармбаттона. Проклятья на «соплохвостика» не действовали, отскакивая от бронированного панциря, поэтому Крам, явно опасающийся сделать лишнее движение из-за перевёрнутого положения, оказался почти в ловушке.
— Виктор, запускай сигнал, — закричал директор Дурмштранга. — К дьяволу этот Кубок!
Но, конечно же, Крам его не услышал. Его палочка извергала лучи проклятий сплошным потоком, и он всё-таки умудрился попасть в брюхо монстра, который, разозлившись, прицелился в него своим жалом, больше похожим на копьё. Опрокинутого на спину соплохвоста отбросило в сторону, а Крам решился сделать шаг, после чего изображение вновь перевернулось.
— Сдохни, тварь!
Крам метнул в соплохвоста какое-то проклятье, от которого тот поджал лапы к брюху и забился в агонии, а сам опустился на колени, тяжело дыша. Он гладил редкую траву, шепча что-то очень похожее на молитву. Только спустя несколько мгновений Краму удалось подняться. Он крепко сжал палочку и, пошатываясь, упрямо пошёл к цели. Когда Азирафель взглянул на Хагрида, то увидел, как тот рыдает, вытирая лицо не совсем свежим платком. Он определённо не считал участь соплохвоста справедливой.
Камера вновь переключилась и теперь транслировала то, что происходило с Диггори. Тот, похоже, только что выбрался из зарослей растения, собиравшегося его задушить, и выглядел настоящим оборванцем. Впрочем, живописные лохмотья были ему к лицу. Диггори немного прихрамывал и казался слегка дезориентированным, но сдаваться явно не собирался. Он взглянул на карту и на следующей развилке лабиринта свернул налево, после чего сразу же замер, прошептав победное: «Да!»
Однако Азирафель уже видел на карте красную точку, стремительно приближающуюся к Кубку с другой стороны. Через мгновение и Диггори заметил соперника.
— Чёрт бы тебя побрал, Поттер!
К Кубку они помчались с разных сторон под свист и улюлюканье публики, симпатии которой разделились. Кто-то болел за Поттера, кто-то за Диггори, а Дамблдор просто довольно потирал руки — ведь оба ученика были из его школы, поэтому победа уже была предопределена. Кубка чемпионы коснулись одновременно, потому что их вынесло из лабиринта вместе, и они появились перед трибунами, вцепившись в ценный приз.
— Господа, — голос Бэгмена рокотал над стадионом. — Это самая убедительная победа школы чародейства и волшебства «Хогвартс»! Ура!
Азирафелю показалось, что он оглохнет. Кричали все, даже Макгонагалл забыла о своей чопорной сдержанности и колотила ладонями по скамейке, что уж говорить об остальных? Учителя вытирали слёзы радости, а Барти, которому образ не велел делать ничего подобного, встал и вместе со всеми запел что-то похожее на гимн школы. Даже Скитер, чья камера безостановочно стрекотала и слепила зрителей яркими вспышками, выглядела счастливой, а когда Дамблдор вскинул руку, пальцами показывая знак победы, Геллерт ответил ему со своей трибуны таким же знаком. Похоже, они нашли общий язык.
0
0