Азирафелю иногда становилось немного не по себе оттого, как быстро у него выработалась привычка ко сну. Вернее даже, не ко сну, а к приятному провождению времени рядом с безмятежно расслабленным Кроули, когда можно было смотреть на крадущиеся по потолку тени, слушать тихое дыханье и думать одновременно обо всём и ни о чём. В такие моменты Азирафелю совсем не хотелось читать или предаваться какому-либо другому удовольствию — достаточно было чувствовать руку, крепко держащуюся за его ладонь, и верить, что так будет всегда. Наверное, Барти всё-таки был прав, и Азирафель с Кроули собирались сразиться со всеми за эту возможность быть рядом, хотя…
Стоило быть честным с собой. Земля совершенно точно была для Азирафеля лучшим местом во Вселенной и венцом Её творений. Да и смертные оказались гораздо интереснее, чем можно было предположить. Кто знает, если бы не они, осмелился бы Азирафель желать? Всё же стоило признать, что свободная воля не только дар, но и источник сомнений и даже терзаний. Появлялась вероятность ошибки, масштаб которой рос вместе с развитием воли.
И всё-таки Азирафель ни за что не отказался бы от права самому определять, что делать, как поступать и кого любить. И вполне может оказаться, что в этом-то и был высший смысл и Её замысел, по-прежнему непостижимый. Азирафелю на миг показалось, что тень на потолке насмехается над ним, но он точно знал — это всего лишь игра света. А ещё он так и не мог понять, связан ли со свободой воли страх, прежде неведомый.
Азирафель был знаком со страхом исключительно по описаниям в литературе и привык считать его уделом смертных. Однако сейчас он явственно ощущал его симптомы, стоило на мгновение представить, что с Кроули что-то случится. Или же им придётся расстаться навсегда, и не будет никакой уверенности в его благополучии. Отвратительное чувство.
Чтобы как-то отвлечься, Азирафель вновь и вновь вспоминал пророчества Агнессы, пытаясь понять, что от него ускользает. Это совершенно точно было связано с Антихристом, но что именно? Что? Может быть, для понимания достаточно будет познакомиться с Артуром Янгом? Тень на потолке ехидно скривилась. Но почему нет? Тем более, когда это так легко совместить с визитом к Малфою.
Чем больше Азирафель об этом думал, тем сильнее ему хотелось узнать мнение Кроули. В конце концов, сон для него лишь удовольствие, а не потребность, стало быть, не случится ничего страшного, если заменить одно удовольствие на другое.
Кроули лежал на боку, лицом к Азирафелю, поэтому было очень удобно слегка приобнять его, чтобы погладить по спине между лопатками. Ощутив однажды его крылья, Азирафель безошибочно определял их положение и реакцию на прикосновение. Сейчас это было наслаждение в первозданном виде. Кроули сонно улыбнулся и выгнул спину, подставляя основания крыльев под ласку, не раздумывая ни мгновения.
— Ангел… — едва слышно прошептал он, прежде чем открыть глаза.
Азирафель не смог отказать себе в удовольствии и продолжил поглаживать призрачные крылья, чувствуя, как льнут они к его ладони.
— М-м-м…
Кроули вновь прикрыл глаза, блаженствуя, и Азирафелю показалось, что это признак очередного засыпания, поэтому он с неохотой убрал руку.
— Кроули.
— М-м?
— Давай сегодня заедем к Артуру Янгу.
— Зачем?
— Познакомимся, и вообще…
— Хорошо.
— Что именно «хорошо»?
— Всё, — Кроули немного поёрзал и приоткрыл один глаз: — А ты не мог бы вернуть руку?
Конечно же, Азирафель мог. Ему точно было нетрудно.
К Артуру решили заехать на обратном пути. Всё-таки опаздывать к Малфою не хотелось, а сколько времени займёт разговор с юным мистером Янгом, было непонятно. В конце концов, Азирафель и сам не мог определиться, что ему надо выяснить. Такой подход был скорее свойственен Кроули, как и то, что Азирафель не стал об этом даже думать, полностью положившись на импровизацию.
— Ангел, а ты не мог бы побеседовать с Беллатрикс?
Кроули так резко вывернул руль, что Азирафелю пришлось схватиться за дверь, чтобы не выпасть из машины.
— Ты не мог бы ехать поосторожнее?
— Я объезжал ежа, — поморщился Кроули. — Мне казалось, тебе это понравится.
— Не так резко, дорогой.
— Ты с ней поговоришь?
— А что случилось?
— Малфой жалуется. Говорит, что она слишком странно себя ведёт. В последнее время.
Если честно, то Азирафель находил странным её поведение всегда, поэтому решил уточнить:
— А что именно не понравилось Малфою?
— Не знаю, — Кроули хлопнул ладонями по рулю, на мгновение выехав на обочину. — Он темнит, как обычно, но мне показалось, что она не в себе. Ну, знаешь, это влияние ритуала на неокрепшие умы… она вполне могла тронуться.
— Могла, — согласился Азирафель.
— Во-о-т! А такие недуги по твоей части.
— Почему?
— Помог же ты Лонгботтомам? — Кроули выпятил губу. — А после Её вмешательства всякое может быть. Ты ведь знаешь про непостижимую справедливость?
— Но тогда разве мы вправе вмешиваться?
— Мне кажется, Ей и самой это интересно. А кроме того, если это не входит в Великий план, то Она всегда может остановить.
Кроули всегда с лёгкостью давалось решение схоластических вопросов — его выводы можно было назвать безупречно логичными, и Азирафель согласился:
— Я посмотрю, что можно сделать.
— Вот и отлично! — на этот раз поворот вышел более плавным, и Кроули взглянул на Азирафеля, ожидая похвалы.
— Замечательно, — улыбнулся Азирафель.
Ворота поместья Малфоя распахнулись тотчас же, стоило «Бентли» к ним приблизиться, и Кроули всё же снизил скорость, явно выражая приязненное отношение к хозяевам, ждущим у входа. Кроули галантно поклонился и вручил леди Малфой цветы, стебли которых оказались стянуты симпатичным браслетом. И после этого Кроули будет что-то говорить о фокусах?! Хотя надо отдать ему должное, его чудеса всегда выглядели стильно и очень элегантно.
После обмена приветствиями и приличествующими случаю любезностями Малфой проводил их в гостиную, где у открытого окна сидела Беллатрикс и задумчиво шипела, поглаживая змею, овившуюся вокруг её руки, словно причудливое ожерелье. Леди Малфой извинилась перед гостями и тяжело вздохнула:
— Бель, мы же договаривались.
Но та лишь прошипела в ответ что-то невнятное.
— Кроули, ты понимаешь, о чём она? — едва слышно поинтересовался Азирафель.
— Просто шипит, — фыркнул он. — Без всякого смысла. Очевидно, ей нравятся звуки.
Теперь беспокойство Малфоя становилось понятнее, как и нежелание приближаться к родственнице.
— Вы не могли бы оставить нас с Беллатрикс наедине? — улыбнулся Азирафель.
Малфои ушли так поспешно, что не осталось сомнений в том, что Кроули пообещал им помощь. Кстати, он не торопился следовать за ними.
— Ангел, я не нужен? — в его тихом голосе слышалась тревога.
— Нужен, — Азирафель погладил его по руке, — в принципе. Но сейчас мне лучше остаться с ней тет-а-тет.
Когда дверь за Кроули закрылась, Азирафель подошёл к Беллатрикс и погладил змею.
— Вас что-то тревожит, милая Беллатрикс?
Она взглянула на него так, будто впервые заметила:
— Да.
— Расскажете?
— Почему нет?! — она пожала плечами. — А то я скоро забуду, как говорить.
— Что-то случилось?
— Пока нет, но непременно случится, потому что мой зять — идиот.
— Люциус? — удивился Азирафель.
— Разумеется. При этом он уверен, что если стал министром, то это автоматически гарантирует светлый ум. Пф-ф! Будто все предыдущие министры отличались светлым умом… и будто это вообще аргумент!
Азирафель мог бы согласиться с её доводами, но он так и не услышал причину конфликта.
— Беллатрикс, а что произошло?
— Что?! — она возмущённо зашипела. — Для начала мы не сошлись в вопросах воспитания.
— А что вам не нравится?
— Люциус не умеет воспитывать! Достаточно взглянуть на Драко, чтобы это понять. И я даже не буду говорить про то яблочко, что недалеко укатилось от яблони. Люциус портит нашего Тёмного Лорда. Он с ним сюсюкает!
— В смысле?
— В самом прямом! А вчера он весь вечер рассказывал ему сказки… и я ничего не могу с этим поделать!
0
0