— Они принесли нам кровь. Свою кровь. Не краденый древесный сок, не рыбью юшку, не жидкую китовую кровь. Даже не кровь пленников-древоедов. Свою собственную. Кровь поедателей плоти. Знаете, сколько стоит литр такой крови на черном рынке? Мы не смогли устоять.
— Ясно, — сказал Андрей.
— Идиоты, — вздохнула Кристина. – Сколько у них теперь пушек?
— Все, что были. Стандартный набор, – Кейтилин устало прикрыла глаза. – То, что развертывается из зародыша-нанита при закладке фактории. Совершенно бесполезный из-за запрета сверху товар. Раньше оно не пригодилось. — Кейтилин улыбнулась своим мыслям. – Видимо, мы просто не знали, что за них попросить. А они предложили сами.
— То есть полтора десятка лучевиков и полсотни кинетических винтовок.
— Да. Ну, и еще кое-что из личных запасов.
— Старая добрая контрабанда, – Андрей покачал головой. – Полагаю, у вас не возникло бы проблем с таможней и вывозом ее из системы.
— Старый добрый принцип своевременно произведенной смазки нужных частей бюрократического механизма, – усмехнулась Кейтилин. Улыбка рассыпалась по изможденному лицу веером морщин, и сразу стало видно, сколько ей лет на самом деле. И в самом деле, проруха случается и на старух. – Надо предупредить перевозчиков. Они прибывают вечером в режиме радиомолчания, «всплывут» только после захода на посадку. Попадут в когти к… этим. Жалко будет парней.
— Перенаправлю их сюда, как только проявятся. Наверняка им для взлета понадобится горючка и разгонная полоса, – сказал Андрей. – Давай коды частоты.
— Почему мы не сдадим это старое жулье властям? – спросила Кристина со свойственной ей прямолинейностью.
Андрей поморщился. Кейтилин смотрела с интересом.
— Ворон ворону глаза не выклюет. Еще один старый добрый принцип. Уместен, кстати, в любой профессиональной среде. Независимо от сферы деятельности.
— Практикантка? – спросила Кейтилин, когда Андрей закончил.
— Ага, — отозвался он.
— Сложно тебе с ней будет, — сказала Кейтилин.
— Справлюсь.
— Удачи.
Кейтилин закрыла глаза, и деловитые робомолы захлопотали вокруг ее запястий, вводя препараты премедикации для введения ее в наркоз. Колпак второй киб-операционной призывно откинулся, и механические руки бережно задвинули в нее спеленутое по рукам и ногам, словно мумия, тело Кейтилин.
— Позаботься о Трое и парнях с челнока, – невнятно донеслось из закрывающегося медблока.
— И что — позаботишься? – спросила Кристина, принимаясь вводить новые команды в хирурга.
— Учись быть человеком, Крис, – сказал Андрей и вышел.
***
Над калиткой призывно горел огонек вызова. Кого принесла еще нелегкая, подумал Андрей, шагая к воротам. «Глазок» показал обычный пейзаж пустого белого пространства перед воротами и одинокую фигурку на нем. Фигурка подняла руку с раскрытой ладонью в знак приветствия. Как не вовремя, подумал Андрей с внезапной досадой, только ее сейчас не хватало… Вздохнув, Андрей дал отбой контурам охраны, запустил команду на открывание и встал перед все расширяющейся щелью в дверях.
Когда расстояние между створками достигло ширины ладони, и Андрей уже видел лицо принцессы, которое сегодня казалось еще более бледным, чем обычно, из сверкающей белизны за ее спиной вылетело копье и ударило его в грудь.
— Прости, – прочитал он по губам принцессы, прежде, чем сила удара опрокинула его на спину.
Затылком Андрей приложился оземь так, что не спасла никакая шапка. Из глаз посыпались искры, на мгновение мир подернулся рваной черной дымкой, накатила дурнота. Почему нет боли, подумалось отчего-то, должно же адски болеть, но не болит… Потом сознание рывком вернулось, и он понял, что все еще жив.
Барахтаясь на заснеженных плитах двора, словно приколотый булавкой жук, Андрей видел, как, ступая плавно и величаво, во двор вошла принцесса клана Кверранах Джиабез-Иминта-Сутурулла-Геакси-Лантанна-Ирангазель. За ней потянулись, настороженно озираясь, крепкие воины с копьями и пружинными самострелами наперевес, закутанные в белоснежные одежды.
Охренеть, подумал Андрей, это же надо было так расслабиться в здешней сонной снежной тиши. Все мы тут расслабились, белые человеки со своим вечным бременем небожителей, неуязвимые и всемогущие, привыкшие полагаться на свою технику. Слепые и беспомощные, словно котята, когда техника вдруг подводит… Горстка дикарей, привыкших выживать в мире вечной стужи, сумели обмануть тепловизоры – как!?
Да так же, как обманывают пасущихся на хребтах корней супердрева сосунцов-бурильщиков, тварей хитрых и осторожных. Зарылись в снег, лежали в не столько, что кожа остыла до его темературы, а потом медленно-медленно ползли под коркой наста – сколько? полсуток? сутки? – от самой опушки леса, чтобы не выдать себя резким движением… Неудивительно, что сенсоры ничего не засекли, думал Андрей, да еще и нам самим стало не до того, чтобы смотреть на мониторы наблюдения, а врубить режим ЧС не успели…
Расслабились, да.
Воины рассыпались по двору фактории и перебежками двинулись к жилому куполу. Несколько из них окружили лежащего Андрея, прижимая его к земле древками копий и целя в упор ромбовидными срезами пусковых труб самострелов, внутри которых хищно поблескивали ледяные острия стрел. Выражение их почти человеческих лиц не предвещало ничего хорошего.
Грудь тупо болела от удара, но Андрей мог дышать и не чувствовал того, что истекает кровью. Скосив глаза, он обнаружил, что копье, сбившее его с ног, лежит на снегу рядом, и наконечник его плотно замотан кожаными ремнями, превратившись в тупую колотушку.
— Прости нас, – услышал Андрей знакомый голос.
Принцесса стояла над ним, и в глазах ее было искреннее сожаление – но не раскаяние, нет. Она выглядела сейчас, как облеченный всей полнотой власти человек, который вынужден заниматься крайне неприятным ему лично, но необходимым для общества делом. Так оно, собственно говоря, и было.
— Мы не стали бы нападать, Ан-Дрей, — сказала принцесса, – но у нас не осталось иного выхода. Твои сородичи продали огненное оружие нашему врагу. Нам нужно такое же, чтобы выстоять под вражеским натиском. Вы не хотели доброй торговли. Мы вынуждены настаивать, Ан-Дрей.
— Как быстро разносятся в этом мире новости, — усмехнулся Андрей. – Даже клану Корхо, владения которого лежат ближе всего к землям клана Кверранах, добираться сюда, на север, не меньше сорока дней – пусть даже верхом и на санях.
— Мы видели вашу летающую машину, – сказала принцесса. – И мы знаем, что наше оружие не способно так повредить ее. Мы знаем, что ваши люди сейчас не ведут войны друг с другом. Владея этими знаниями, остальные выводы очень легко сделать, Ан-Дрей. Мы пришли за оружием, Ан-Дрей, и не уйдем без него. Мне приходится выбирать между дружбой с чужаками с небес и жизнью своих родных. Свой выбор я сделала.
— Я вижу, – выдавил Андрей. – Я уважаю твое решение. Но ты не получишь оружия, Лингазель. Это мой выбор.
Принцесса вздохнула, явно непритворно расстроенная.
— Мне жаль, Ан-Дрей, – сказала она. – Мы умеем быть терпеливыми, ты же знаешь.
— Знаю, – ответил Андрей, чувствуя, как пересыхают губы.
— Но, когда у нас нет времени, мы умеем быть настойчивыми, – вздохнула принцесса.
0
0