«Вам пришло текстовое сообщение»
Сегодняшнее утро получилось предсказуемо скомканным. Олаф на автомате оплатил продление срока аренды оборудования еще на 24 часа, собрал все, что необходимо для защиты проекта, и напоследок проинструктировал Крошку:
— То, что в холодильнике, можно съесть. И то, что на этой полке, — тоже. Ты умеешь варить кофе? Сегодня мне не звони. Я не смогу тебе ответить. Пришли текстовое сообщение — я его прочитаю. Ровно в 10:45. Да, можно не «здравствуй, дорогой», а «привет». Все, я побежал. Постараюсь. Спасибо!
Это была его первая защита собственного проекта. Основанного на оригинальной идее, с полным обоснованием и расчетами. Можно было сколько угодно гордиться своими творческими способностями, но после всего проделанного стало ясно, что если и гордиться чем-то в первую очередь, так это способностью довести задуманное до конца, ведь благодаря тому, что…
«Вам пришло текстовое сообщение»
Все правильно. До начала заседания комиссии осталось ровно пятнадцать минут.
«Привет тебе, Олаф, альпийский стрелок!»
Нет, он конечно уже стал привыкать к ее стилю, но почему именно…
«Ты, наверное, хочешь узнать, почему я так тебя называю?»
Олаф кивнул.
«Возвращаются из похода два альпийских стрелка. Один спрашивает другого: «Что ты делаешь, переступив порог своего дома?» Тот отвечает ему: «Я сразу отдаю жене свой супружеский долг», а первый говорит: «Ну, ты даешь! Я сначала снимаю лыжи.»
Олаф стал размышлять о том, что, вернувшись домой, он этой альпийской стрельчихе… стрелке… Но тут его вызвали.
Защита проходила тяжело. Потому, что в первый раз. Потому, что он слишком молод. Потому, что присутствуют инвесторы. И даже потому, что он очень хорошо все подготовил. Вопросы следовали один за другим. Вирт-окна менялись. Отвечая на вопрос о снижении расходов и экономии средств, Олаф указал на построенный им ранее график с разноцветными линиями, взлетающими вверх, и, после прохождения пика, идущими вниз. Картинка явно напоминала о горах. В голове всплыло: «Олаф… альпийский стрелок». Он невольно улыбнулся уголками губ и расправил плечи. И тут вопросы неожиданно закончились.
Дальше были ответные выступления, поздравления. Главный говорил что-то о перспективах, о том, как важны во время доклада подача материала, выражение лица и осанка, о премии… Кстати, о премии.
Пару лет назад на полученные деньги Олаф, не задумываясь, поменял бы флайер. Но сейчас он уже хорошо осознавал, что это, в сущности, мальчишеское решение — будет реальное изменение статуса, будет и другая машина. То же самое можно сказать об аренде квартиры в более престижном районе — все это ерунда по сравнению с мечтой о собственном доме. А в данный момент Олаф понял, что он просто не может потерять Крошку. И что он выкрутился бы даже без премии. Что вместе с маленькой ириенкой от него уйдут удача и какое-то странное счастье. Странное, потому она, конечно же, не человек. Она… другая форма жизни.
Управляющий прокатной конторой повел себя несколько необычно. Конечно, совершенно нормальным было то, что он упорно торговался и взвинчивал цену на уникальную модель. Но Олафа не оставляло ощущение, что все это — игра. Хотя, может быть, конкретно этот сотрудник именно таким образом получает удовольствие от работы. В конце концов, это его дело, главное то, что Олаф получил свое — договор купли-продажи.
— Шницель, штрудель и шнапс! — продекламировал он с порога.
— Шнапс? — Крошка выглядела удивленной.
— Насчет шнапса я пошутил. Не люблю крепкие напитки. Зато я взял красное аркадийское. Ведь у нас сегодня двойной праздник: я защитил свой первый проект, а еще… вот. — Олаф аккуратно положил на стол договор. И замолчал. Зачитывать вслух текст явно не стоило. Надо просто убрать документ в надежное место.
Они вместе накрыли на стол. Ужинали, смеялись. Олаф рассказывал про графики — Крошка понимающе кивала головой. Он вспомнил о сказке и потребовал рассказывать ее прямо сейчас, потому что за столом точно никто не заснет.
— Завистливый и коварный первый министр задумал погубить полководца и стал плести интриги, — продолжила Крошка, — но верный молодому военачальнику человек смог предупредить его об угрозе. Полководец погрузился в медитацию, дух его успокоился и мысли его очистились. Он понял, что сейчас стоит рассчитывать не на свою силу, а на слабости других. Что это за слабости? Первая: к нему неравнодушна дочь правителя. Это приятно и полезно. Вторая: правитель легко поддается убеждению. Это хорошо и плохо одновременно. Третья: первый министр жаден. Это тоже можно обратить во благо себе.
— И полководец смоделировал ситуацию или несколько ситуаций таким образом, чтобы выиграть за счет…. Стоп! Дальше не рассказывай! Дай мне время, хотя бы час, и я попробую сам разгадать эту загадку. А ты пока… зайди в инфранет, присмотри себе что-нибудь из одежды, например. Как я вообще про это мог забыть? У тебя же ничего своего нет.
— Спасибо, Олаф. — Крошка встала из-за стола и отправилась в соседнюю комнату, где находился терминал. И, перед тем, как выйти, посмотрела на молодого человека и улыбнулась. Улыбка была такой озорной и живой…
А может быть, это просто показалось?
***
Тремя часами ранее в DEX-company.
Этих двоих сотрудников отдела экспериментальных инноваций в шутку называли Славик и Славик. А если немного серьезнее — Ярик и Болек. Зашедший к ним из соседнего отдела технолог сразу понял, что у приятелей в очередной раз что-то получилось.
— Нам дали так мало времени на этот эксперимент, — заливался соловьем Ярик, — но мы сделали это. Ты только посмотри на характеристики: последняя версия программы имитации личности, опция «нежное эхо», программа самообучения, которая в будущем позволит… — тут Ярик понял, что еще немного и он наговорит лишнего, и замолчал.
— Анализ ситуаций и огромный объем информации по истории и литературе, — подхватил Болек.
— И фольклору. — Ярик ожил.
Технолог присмотрелся к экрану. На нем продолжал разворачиваться практически бесконечный список: «…малые эпосы Шоарры. Сага об Эймунде. Запретные авшурские сказки…»
— Парни, — поинтересовался он, — а то, что вы сделали, это точно Irien?
— Самое замечательное, что это точно Irien.
— И зачем такой… такая нужна?
— Знать не знаем и ведать не ведаем, — Болек ответил за себя и за приятеля. — Наше дело маленькое. По результатам конкретного исследования мы имеем: формирование в кратчайшие сроки сильной привязанности, вследствие чего потребитель платит за нашу продукцию цену, существенно выше рыночной, лишь бы не расстаться со своей игрушкой. Так что, можешь нас поздравить.
— Он не хочет нас поздравлять. Вот зануда!
— Не зануда я, — технолог вздохнул, — родители завтра приезжают, а в моей берлоге такое творится…
— Ну ты прямо, как в первый день вообще. Зайди в отдел напротив, возьми у них мэрьку экспериментальную бесплатно. Она за несколько часов твою берлогу отмоет-отчистит. Мама будет счастлива, что у сыночка так чисто в квартире, а папа будет счастлив, что мама счастлива.
— Наверное, я так и сделаю. Возьму себе мэрьку экспериментальную… Так, признавайтесь, это какой-то подвох?
— Никакого подвоха, бери — не сомневайся, — разулыбался Ярик.
— Так я вам и поверил, — продолжал упираться технолог.
— Если кому и верить в этом мире, — назидательно изрек Болек, — так это нам. Мы — сама невинность.
Технолог ушел. Приятели переглянулись — судя по звукам, он все-таки отправился в отдел напротив.
— А что ты такое в конце разговора сказал? — Ярик явно что-то обдумывал.
— Про невинность… Нет! Что, опять новая идея? Тьфу на тебя уже с твоими идеями! Я вообще… в буфет ухожу!
— Болек, ты только подумай, что прекраснее: какой-то жалкий бутерброд с кофе или настоящий, полноценный мозговой штурм!
Ярик хищно улыбался — он уже знал ответ.