Всё случилось слишком быстро, Григ не ожидал подобного от заурядного пенса, закрытого на самоизоляцию. Едва Коляс расставил коробки, вынул из кармана смарт, чтобы ещё раз сверить номера с накладной, как дверь квартиры распахнулась, и старик шагнул в тамбур. Григ застыл, ошеломлённо пялясь на него. Они всё сделали по протоколу: выехав на адрес, отправили сообщение, затем, прибыв на место, позвонили. Заказчик должен был ждать у себя в квартире, а не бежать их встречать. Неужто оголодал так, что пяти минут не потерпит? И впрямь тощий, аж щёки ввалились. Морщинистое лицо, плешь в обрамлении редких седых волос, слезящиеся глаза за опухшими веками — типичный пенс. Старик тяжело дышал, тряс подбородком, губы его расползлись, обнажая гнилые жёлтые зубы. Только теперь Григ сообразил: на нём нет маски!
— Стреляй! — заорал Коляс.
Бросился прочь, но в узком тамбуре не очень-то разбежишься. Чих у пенса получился смачный, с оттяжкой. Он и не пытался прикрыть нос локтем, капли соплей в миг заполнили весь объём комнатёнки.
Григ нажал спусковой крючок. Ампула с транквилизатором вонзилась пенсу точно в яремную ямку. Он захрипел, засипел, попятился, замахал руками, словно пытался ухватиться за воздух. Ясное дело, не смог, опрокинулся навзничь. Что с ним было дальше, Григ не видел: вслед за напарником выскочил из тамбура, захлопнул тяжёлую бронированную дверь.
Коляса он догнал внизу возле фургона. Тот спешно обливал себя антисептиком. Молча протянул баллончик, повернулся, подставляя спину. Григ удивился: там-то зачем? Хотя…
Они, не скупясь, вылили на себя два баллона. Уже усевшись за руль и наблюдая, как напарник занимает пассажирское место, Коляс предложил вдруг:
— Ничего этого не было, лады?
Григ не спорил. С пенсом был его косяк, однозначно. Стрелять следовало сразу, потом думать. Это Колясу теперь светит две недели самоизоляции без компенсации заработка, а охранника попрут к чертям из компании. С «волчьим билетом» попрут, так что ни в одну службу доставки не возьмут больше. На мечте устроиться в полицию и вовсе крест ставить можно. А ничего другого, кроме как метко стрелять, Григ не умел.
Неприятности начались два дня спустя. Датчик температурного контроля на входе в офис тревожно зазвенел, «37.3» высветилось на табло. Турникет остался закрытым.
— Шеф, что за дела?! — возмутился Григ. — Это же в пределах погрешности. Может, прибор барахлит или съел я вчера что-то нехорошее. Никаких симптомов, ты же видишь.
Начальник смены ответил не сразу. Возможно, разглядывал курьера на экране или совещался с вышестоящим руководством? Прошло с полминуты, прежде чем динамик рядом с табло ожил:
— Григ, не бузи. Ты же знаешь, в нашем бизнесе главное — чтобы клиент ощущал себя в безопасности. Так что вали домой, отсидись две недельки. Если в самом деле здоров, позвонишь.
Спорить, доказывать — бесполезно.
Заходить в аптеку, привлекая ненужное внимание, Григ не стал: упаковка жаропонижающего у него всегда была в заначке, как у любого предусмотрительного человека. Двух доз хватило, чтобы к вечеру сбить температуру до нормы. Однако следующим утром термометр вновь показал «37.3». И на третье утро тоже. Формально температура не пересекла черту гражданской ответственности, сообщать о самоизоляции врачу-надзирателю Григ обязан не был. Но само ощущение, что сидишь на пороховой бочке, готовой рвануть в любую минуту, не из приятных. Поэтому, когда на четвёртый день лихорадка наконец отступила, он не только выдохнул облегчённо, но и устроил себе праздник: вместо опостылевших концентратов заказал большую пиццу и три банки пива.
Выздоровление никоим образом не означало окончание самоизоляции, а сидеть взаперти здоровым ненамного лучше, чем приболевшим. Не то чтобы Григ страдал от вынужденного безделья, и сбережения у него на такой случай какие-никакие имелись. Но ведь не факт, что хозяин компании будет держать незанятым его место две недели. Не зря начальник сказал: «позвонишь», а не «приходи». Желающих работать в городе куда больше, чем вакансий.
Повлиять на решение босса Григ не мог. Оставалось надеяться на лучшее и убивать время, то переключая каналы телека, то шарясь в сети. Когда пялиться в экран становилось невмоготу, он начинал пялиться в окно — на реальный мир. Девушку, гуляющую в крошечном скверике напротив дома, он заметил на пятый день заточения. Затем — на шестой и седьмой. Она появлялась в сквере в одно и то же время, ходила по нему взад-вперёд и ровно через полчаса возвращалась в свой подъезд. Понятно: безработная с правом получасовой прогулки. Одета девушка была всегда одинаково: джинсовый костюмчик, обтягивающий тоненькую изящную фигурку. Тёмные чуть вьющиеся волосы собраны в пучок. Маска скрывала лицо незнакомки, оставляя простор для воображения. Григ наблюдал за ней, фантазируя, как она выглядит без джинсового костюма, без бюстгальтера, без… Фантазии заводили всё дальше, а всем известно — праздность подталкивает к поступкам необдуманным. На восьмой день он нарушил режим самоизоляции.
Формально нарушения не было: на учёт у врача Григ не становился, значит, и данных его в базе поднадзорных нет, отметку геолокации полицейские коптеры не отслеживают. При желании он мог хоть по всему городу бродить… пока патруль документы не проверит, не начнёт выяснять, кто таков и чем занят. Шляться по городу Григ не собирался, по скверику возле дома — иное дело.
— Здравствуй. У тебя красивая маска, — с ходу взял он быка за рога, поравнявшись с незнакомкой. — Необычная.
Девушка растерялась, повернула голову в его сторону, сбилась с шага. Глаза у неё были синие-синие. Они казались огромными на исхудавшем бледном лице.
— Мама шила, — призналась она.
Самое важное, когда знакомишься с девушкой, — втянуть её в разговор и поддерживать его, не давая опомниться.
— Я за тобой три дня наблюдал, сегодня вот не выдержал, тоже решил прогуляться. Не возражаешь?
— Это не мой личный сквер, как я могу запретить? — Девушка засмеялась. Тут же оборвала смех, спросила сочувственно: — Вы работу потеряли?
Признаваться, что находишься на самоизоляции, нельзя было ни в коем случае: каких только фобий у людей нет! Григ кивнул.
— Где-то так. Потунеядствую немного и заново начну проходить этот квест под названием «Поиск работы».
Девушка вздохнула.
— А я уже два года на пособии сижу. И мамина пенсия. Я в школе географию вела. Сократили, когда программу оптимизировали, а больше никуда специалисты такого профиля не требуются. С другой стороны, наверно, это и правильно. Зачем теперь география? Границы много лет как закрыты, внутри страны поездки только по спецпропускам. Самолёты не летают, поезда не ездят — большой мир наших родителей остался разве что в виртуале. А реального за пределами города вроде бы и не существует. Да что там город! Этот сквер перед подъездом — вся моя планета.
В словах девушки звучала такая горечь, что Григ не нашёлся с ответом. Жить два года на пособие — любой взвоет. Может, кроме этих джинсов, у неё и одежды нет?
Кажется, девушка уловила ход его мыслей. Тряхнула пушистым хвостом, подытожила:
— Ладно, с голода не умираем, и на том спасибо. Кому сейчас легко? Когда-то же пандемия закончится. Наверное.
— Ага. Ты в какой квартире живёшь? Я вам пиццу закажу, можно? — ляпнул неожиданно для самого себя Григ. — И номер телефона дай, для службы доставки.
Огромные глаза девушки сделались ещё больше.
— В шестьдесят восьмой, — пробормотала она. — Дом сто двадцать третий, вот этот… — И, окончательно смутившись: — Только, если можно, не пиццу, а курицу закажите, свежемороженую. Мама очень вкусную куриную лапшу готовит… готовила.
— Конечно! И хватить мне «выкать», я же не пенс… не пенсионер. Кстати, меня зовут Григ.
— А я — Яся. — Она прыснула: — Смешно получилось, правда? «Аяяся».
Григ открыл рот, но сказать ничего не успел.
— Не нарушайте условия карантина, соблюдайте социальную дистанцию! — громко зарокотало сверху. Серый с синими полосами полицейский дрон завис над ними.
Яся охнула, попятилась, со страху отодвинувшись не на два положенных метра, а на все пять.
— Ничего мы не нарушаем, — сердито буркнул Григ, косясь на коптер. Предложил девушке: — Давай ходить по кругу, навстречу друг другу!
Чтобы обойти сквер, хватало пяти минут. Каждый раз, сближаясь, они замедляли шаг, обменивались несколькими фразами: что интересного заметили или вспомнили за эти пять минут. Получалось забавно. Однако надолго Яси не хватило. После очередного круга она остановилась. Пожала плечами виновато, призналась:
— Мне пора.
— Ага. Тогда до завтра? А курицу я вам сейчас закажу!
— До завтра. Спасибо тебе, Григ.
0
0