Местность была живописной: кругом росли раскидистые пальмы, перемежаясь с цветущими лиственными деревьями. Ярко-розовые соцветия манили приторным ароматом. Лорик шел за девчонкой, сохраняя мудрое молчание: ему сейчас, как никогда, хотелось быть как Тридцать третий – таким же сообразительным, деловым, смелым… не хотелось обнаружить свое незнание банальных вещей, учитывая, что собрат был здесь и со всем знаком.
– Меня зовут Сван, – девчонка производила впечатление мирной, иногда собирая какие-то корешки и плоды по дороге к лагерю. Шли уже полчаса. Это беспокоило: С учетом полетела, подходило время первого сеанса связи, а браслет показывал красную точку. Сети не было. – Сегодня нам везет! Держи. – Сван сунула ему два огромных ореха, размером со среднюю голову. Лорик, не глядя, одним движением развернул поясную сумку и пихнул ношу в ее бездонное нутро, затем, подумав, предложил девице сгрузить все ее узелки, развешанные тряпичными мешочками по всем рукам до локтей. Она помотала головой. – Нельзя смешивать.
Лорик уже хотел спросить, далеко ли идти до лагеря, как за спиной девчонки показался странный силуэт, сливающийся с зеленью леса. Лорик выстрелил из портативной горелки, вшитой в рукав, раньше, чем сообразил, с чем имеет дело. Существо загорелось, издавая страшные сдавленные почти человеческие вопли. Мужчина уже хотел приступить к пожаротушению и извинениям, распознав силуэт среднего подростка, вероятно, в маскировочном костюме из ряски и травы, горевших с жуткой вонью.
– Бежим! – Сван выглядела напуганной, помогая осознать, что поражен опасный враг. Фил выстрелил карабином в ствол ближайшей высокой пальмы. Метров сто. Девушка посмотрела с мимолетным восторгом, без слов понимая, и, прижимаясь ловким почти детским тельцем к нему, как лесная белка. Двое поднялись, избежав когтей и клыков странных созданий, похожих на людей в прошлом.
– В какой стороне лагерь? – сейчас вопрос не звучал так странно, и девушка показала на круглую цилиндрическую кочку, которую они прошли минимум дважды. Лорик покачал головой – не доверяла, водила кругами, понятно. Девушка спрыгнула, приземлившись и перекатившись по земле, затем встала, оглядываясь. Фил чуть не потерял свой артефакт, вовремя заметив перетершийся шнурок. Пока удача была на его стороне. Он даже улыбнулся уголком рта, когда приземление вышло столь же эффектным, как у Сван. Девушка застыла у люка, обросшего со всех сторон мхом, ожидая его действий. Лорик, собиравшийся запихнуть чуть не улизнувший кружок в карман, пожал плечами: а почему нет? И подвесил шнурок над центром круга. Точка прямо над артефактом озарилась голубым столбом света, и люк обвалился, открывая проход.
Лорик сглотнул: пока что ему везло, но надолго ли? Зачесав волосы со лба назад, и пощупав трехдневную щетину, махнул девчонке, чтобы лезла первой. Сван посмотрела с удивлением, потом встала на одно колено и соединила руки в почтительном ромбическом жесте. Фил от удивления сделал шаг назад, случайно нащупав опущенной рукой странную холодную материю. Оглянулся с интересом, дернул и увидел настоящую дверь, задернутую нано-камуфляжкой.
– Извини, истинный предок, мы не сразу признали тебя. – Сван поднялась из поклона. – Было много похожих на тебя. Проходи же в наш дом и исполни то, что предначертано.
– Поглядим. – Сухо ответил Лорик, рассматривая то, что кишело в только что обвалившемся люке. Во тьме мерцали, чуть различимые в копошении, сотни мелких острых зубов. Закрытое общество явно не жаловало пришельцев, как бы они ни были похожи на людей. Махнув уже на дверь, Фил дождался, пока девчонка приложит свой ключ к круглой площадке на стене, затем повторил ее маневр. Дверь разъехалась в обе стороны, пуская в свое нутро двоих.
Холодный железный коридор петлял несколько раз, затем неожиданно разверзся огромным высоким залом.
– Приветствуем тебя, Фин Геккельберри. – На высоком, но небольшом стуле восседала маленькая седая девочка с красными глазами. – Меня зовут Дахати. Я здесь главная. Еще с утра по каналу связи нас предупредили о твоем прилете.
– Просто Фин. Мне надо доложить об удачной посадке. – Лорик сохранял внешнюю невозмутимость.
– Пройди испытание, и мы допустим тебя к рубке. – Белоснежная показала рукой на металлическую, окованную более светлым железом, дверь. Двое, в личинах из зеленой коры, то ли маскирующиеся под леших, то ли под зеленых зомби, открыли засов и похлопали по плечу, пожелав удачи. Лорик шагнул в темноту, где слышались лишь неровное сопение и шорох. Неожиданно загорелись яркие холодно-белые лампы, словно, окатив ведром ледяной воды, и тут радостная сказка кончилась – перед Лориком стоял недавний опаленный зомби и недвузначно смотрел черными, без белков, глазами.
Раскладывать по полочкам всю гамму эмоций – не было ни желания, ни времени. Фил попытался выкинуть эмоции и взглянуть беспристрастно: во-первых, у Тридцать третьего был канал связи. Значит, об опасностях и ситуации он мог спросить. Да/нет? Если да, то почему не убил клона, как и всех остальных? Нет – местные не доверяют пришельцам со звезды. Возможно, их, лже-Лориков, было много. Хорошо. Хотят ли местные жители его смерти? Да/нет? Если да, то почему Сван не оставила его плавать, обделавшимся от восторга, в мертвом озере? Значит, нет. Стало быть, им нужно что-то от него. Среди местных не было ни одного взрослого. Странно.
Лорик делает шаг по направлению к зеленому существу. Существо гримасничает, пытается отойти, упирается в стену.
– Что же ты такое? Давай, посмотрим. – Тридцать третий указательным пальцем проводит по предплечью нервно-дергающегося существа. Зеленый не нападает, словно завороженный, но назвать реакцию радостной – язык не поворачивается. Скорее – есть невидимый запрет на причинение вреда именно этому субъекту. Что ж.
Палец практически очистил серовато-синюю мертвенную кожу, содрав вязкий налет. Лорик задумчиво растирает вещество, забывшись, и хлопает второй ладонью по стене, вызывая лабораторный выдвижной модуль. Стеклянная столешница медленно выезжает, чем еще больше раздражает увлеченного химика. Он зубами и одной рукой открывает диагностический набор. Стекло. Свет. Микроскоп. Тридцатикратное. Больше. Больше. Хм.
Еще один оценивающий взгляд на зомби. Существо забивается в угол, закрываясь руками и ногой, но запретный человек не причиняет вреда. Только стеклянный шприц берет свою крошечную жатву крови. Кровь серо-зеленая и густая. Она никак не хочет проходить по тонкой игле. Кровь пенится, пытаясь прожечь закаленное стекло. Но стекло – не пластик. Свет. Увеличение. Данные длинными столбиками на синем мониторе. Удивленный взгляд на Дахати, молчаливое наблюдение за остальными подростками: один явно рыжий, с замазанными зеленью волосами и веснушчатым лицом. Снял свою личину и увлеченно прислонил нос к стеклу. Вторая светло-русая и голубоглазая. Рядом Сван с ожидающим взволнованным взглядом. Темно-русые волосы. Короткие, как у обреченной. Карие глаза. Альбиносов больше нет.
– Дахати, ты поставила личные интересы выше интересов общины. Объяснись.
– Ты должен совершить чудо! До этого у тебя нет права голоса! – ранее сдержанная владыка показала слабость. Остальные начали шептаться.
– Я могу совершить, но сейчас у меня лишь одна вакцина… кто она? Сестра тебе? Может, мать? Пока ее состояние вне опасности: она уже заражена и под контролем паразитов. Они не собираются ее убивать – это их дом, обиталище. Но, может, среди вас есть те, кому срочно нужна помощь? – Сван дернулась, но рука голубоглазой девчонки тяжело легла на плечо.
– Среди нас все здоровы. Нам не нужен сговор и новый шарлатан. Сделай чудо, затем можешь лететь обратно и привезти еще своей вакцины. – Сейчас Дахати действительно была похожа на простого капризного ребенка. Сколько ей? Лет пять? Помноженных на сложные жизненные условия.
Лорик вздыхает. Он уже видел такую кровь. Немного меньше инородных частиц, но последствия не предсказуемы. Нельзя давать зеленой девчонке эликсир, большие сомнения, что радостная община позволит достать огнемет против вернувшейся сестрички. Вздохнув, мужчина приступает к гемодиализу. Проверив разные составы, мужчина осознает тщетность. Навряд ли, флоранды положат опасный для себя реагент ему под руку и спокойно станут наблюдать. Второй шприц втыкает жало в собственную вену. Свет. Паразиты есть. Но их концентрация настолько мала, что не создает устойчивой симбиотической цепи. При большем увеличении Лорик замечает интересную аномалию: в мембранах митохондрий появились странные пушинки. Добавив в свою кровь сине-серой жижи, астронавт наблюдает, как микроскопические лапки захватывают паразитов и начинают потихоньку расщеплять, выбрасывая в межклеточное пространство токсические продукты их жизнедеятельности. Бинго!
В течение получаса Лорик наблюдал на себе хищные взгляды всей аборигенской общины, практически читая мысли: «В его крови наше лекарство? Разве могло быть так просто?!». И только ожидающая возвращения сестры Дахати сверлила спину мужчины взглядом, словно разрезая Фила на сотню кусочков и сливая ценную кровь по склянкам.
– Отмойте и дайте воды. – Лорик махнул рукой рыжему и сам решил остаться у лабораторного столика. – У вас полчаса на все.
Смотреть на воссоединение семьи не хотелось, но стекла то и дело притягивали взгляд. Дахати жалась к сестре, и две родные головы сливали свои белоснежные волны в одну седую и грустную звездочку. Подростки ликовали, касаясь вновь обретенной и смеялись. Совела – старшая восемнадцатилетняя сестра, красивая и статная, молча улыбалась, не проронив ни слова и изучающе щурилась.
– Ты-и здес главниа? – коверкая слова охрипшей гортанью, наконец, спросила «сестра» Дахати. Девчушка радостно кивнула, светясь от восторга, что старшая интересуется ее успехами. Лорик метнулся к детям, опасаясь страшного.
Совела сжала горло младшей сестры, удивленно смотрящей ей в лицо, с детской обидой и непониманием. Костяшки пальцев побелели, проступая сквозь нежную бледную кожу, под пальцами покраснело горло – пережатая яремная артерия препятствовала возвращению крови из головы к сердцу. Давление сузило сонные артерии и снизило приток крови к мозгу.
Доверчивый взгляд совершенно беззащитного ребенка остается ясным, а сознание ускользает. Тишина непонимания. Лишь Сван, опомнившись первой, выбивает кисти убийцы. Дахати падает на пол. Подоспевший Лорик стреляет тросом, заматывая временно оживленную, и, роняя на пол. Тут она начинает хаотически дергаться и хрипеть, умирая от отравления токсинами.
– Что это, Фин?! – негодующе сведя брови, смотрит на него карий взгляд.
– Быстрое чудо, как она заказывала. – Лорик серьезен.
– Ключи я отдам после похорон. – Сказала, как отрезала. Через час все привели себя в порядок и снова собрались.
Ритуал начался с длинного всеобщего «О-о-о-о-о!». Затем все резко замолчали. Лорик решил не участвовать и только молча смотрел. Тишина оглушающая, кажется, эти взрослые дети даже не дышат. (Несмотря на то, что труп лежит в азотной камере, и вполне пригоден для регенерации, о чем Лорик решил не говорить), община почитала память своей сестры. Спустя пять минут молчания, дети начали вспоминать все то, хорошее, что запомнилось о мертвой. Комуто она не раз спасла жизнь, кого-то учила стрелять и читать символы, кому-то служила вечным ориентиром и примером… Говорили шепотом вслух и все сразу, обращаясь к тихо улыбающейся световой голограмме в центре зала.
Наконец, Фил подошел и выключил изображение. Дахати отвела взгляд, не желая обсуждать с Лориком произошедшее. Сван молчала и стояла дольше всех, затем осуждающе посмотрела на Фила и дала ключи от рубки. Под суровыми мужскими ресницами было горячо и остро. Астронавт почти бегом, не показывая чужим своих эмоций, рванул к заветной двери.
– Ты плачешь, Гек? – раздался жующий голос, и удивленная небритая морда показалась в экране.
– Человеческая жизнь… это так странно. Смерти, вроде бы, нет, но жизнь одного человека бывает столь ценна.
– Ты плачешь о ней, или плачешь о том, сколько раз умирал сам, никем не оплаканный? – проницательность «Тома» могла бы пугать, если бы он не был его копией.
– О том, что не мог помочь. – Лорик знал, что поступил правильно. В глубине души точно знал.
– У тебя будет такая возможность. Выключи таймер. – Тридцать третий был серьезен.
– Дети должны вырастать. Я понял тебя. Разберемся. – «Гек» отключился и оглянулся на молчаливую кареглазую тень за спиной.
– У меня остался лишь день. – Сурово проговорила Сван. Я самая старшая из клана.
– Тебя уже остригли, готовясь помянуть и забыть… – понимающе проговорил Лорик.
– Хочу, чтобы моя семья была в безопасности, когда меня не станет! – выкрикнула девушка и ударила мужчину в грудь жесткими маленькими кулачками. – И пообещай раз и навсегда! Никогда не воскрешай меня… так…
Поцелуй вышел соленый и немного скомканный. Фил обнял нелогичную девчонку, по-отцовски успокаивая. В нем самом бушевали эмоции, но астронавт не имел права их показывать, врастая в тот образ, толкового и мудрого «человека со звезды», каким хотел казаться.
– У меня есть жена, есть Олис, и скоро будет ребенок. Я хочу, чтобы они тоже могли жить на Земле. В безопасном мире. Вашем мире. Не могу. – Негромко, но категорически ответил Фил и сжал подростка еще крепче, не давая, обидевшись, убежать. Но у меня есть то, что тебе нужно, не будем тянуть до завтра.
0
0