Любишь Украину?
Любишь ее голубые небеса и золотые нивы, ее шахты, ее хамсу, ставриду и кефаль, ее обширные карпатские леса, ее веселую и суматошную Одессу и златоглавую столицу, утопающую в сирени и яблоневых садах, ее зробитчан, вечно трясущихся в поездах неведомо куда? Любишь? Тогда ты должен обожать ее прапор, как раз и символизирующий бесконечность голубых лесов и золотых нив, колосящихся достатком и прибылью.
— Нi, Остап, я не сгiдный! Ну, куда нам ii дiвати? Скiльки купив! Та на ци грошi ми стiлько свинок би виростили, на чуди всьому свiту…
— Петя, — улыбнулся предводитель. – Не волнуйся, миру будет на что посмотреть!
И любовно посмотрел на уходящие вдаль склада ряды бочек, в которых хранилась обыкновенная краска. Нет, не совсем обыкновенная – разнообразием Остап не увлекался, краска была двух цветов – желтая и голубая.
Первую скамью на Крещатике он покрасил собственноручно – верх голубой, низ, разумеется, желтый. Краска была стойкая и въедливая, что и подтвердил яростный мат киевлянина, дерзнувшего по неосмотрительности присесть на нарядную скамью.
— Опа, — сказал Остап. – Ошибочка вышла!
И заказал в ближайшей типографии плакаты с надписью «Обережно! Забарвлено!»
Сразу в трех газетах было напечатано обращение к истинному украинцу: «Любиш Витчизну? Забаре навколишнiй свiт в кольори ii прапора!»
Теперь уже все три побратима покрасили несколько скамеек в разных районах города в нарядные цвета.
И киевляне дрогнули.
Патриотом быть необязательно, главное – вовремя проявить свой патриотизм.
Красилось все – скамьи, урны, контейнеры для мусора, ограды парков и мостов. Некоторые ретивые энтузиасты выкрасили в желто-голубые цвета свои балконы, антенны на крышах, энтузиасты с вдохновением взялись красить перила мостов через Днепр, а самые верные и любящие Отчизну окрасили в цвета прапора домашних питомцев и немало котов на чердаках отпугивали обычно отзывчивых кошечек необычным своим камуфляжем. Немало киевских почтальонов было укушено злобными тварями с голубой головой и желтым туловищем. Украинцы все красили в желтое и голубое, одновременно руша памятники вождю пролетариата, словно это он запрещал сие действо все предыдущие сто лет.
Гоп! Гоп! Гоп!
Все будет хорошо!
Как говорят в Одессе: «Если вы хотите знать за безумие, то это оно».
Но надо иметь в виду, что безумие одних предполагает наличие хитрого и расчетливого разума у других.
— От голова! – восторгался Андрей, закрывая в конце рабочего дня кассу магазина. – Ну, голова! Тобi б, Остап Башкуртовіч, в уряде засiдати – цiнi б тобi не було!
Но не было, Остапа Башкуртовича в составе правительства.
В правительстве заседали совсем другие люди.
Победители разделили власть по справедливости – главой Верховной Рады стал Олександр Турчинов, министром внутренних дел Арсен Аваков, госбезопасность передали в надежные руки Валентина Наливайченко, который тут же принялся жечь документальные свидетельства своей связи с разведкой США. На пост секретаря Совета по национальности был назначен Андрей Парубий, который прошел путь от лаборанта в археологической экспедиции Института общественных наук АН УССР до столь высокого поста в новом государственном аппарате. Подняться выше ему помешала легкая форма дебильности, с которой он прожил всю свою жизнь. Ну что ждать от мальчика, который по свидетельству односельчан юность провел во дворе, целыми днями сидел под древом, ловил, давил и ел жуков, червей и разных букашек. Конечно же, политической карьеры! Все, как обычно, — революцию задумывают романтики, совершают ее прагматики, а результатами пользуются негодяи и сволочи. Ничего не меняется, даже если заменить понятие революции контрреволюцией.
Вот странное дело – все майданы начинались с простых желаний: прогнать олигархов и устроить народу хорошую жизнь. И каждый раз оказывалось, что олигархи остаются на месте, а народу живется…
Ну, сами понимаете!
Как обычно: выбирают не разумом, а сердцем. А сердце всегда больше прислушивается к чужим словам. И чем больше кричит кандидат, тем больше шансов, что его услышат сердца тех, кто хочет хорошей жизни. И это доказывает, что россияне с украинцами родственные народы. Сколько раз при звуках чужого голоса они вострили уши, которые им украшали развесистой лапшой! Впрочем, у других народов едва ли бывает иначе – вера в кисельные берега и молочные реки перевешивает разумное осознание того, что надо лично сучить рукава и браться за дело. В глубине души каждому хочется, чтобы это сделал кто-то другой.
Легче урну или забор покрасить, чем добиваться хорошей жизни.
Торговля краской шла бойко – почти каждый день в магазин приходили машины, набитые желтыми и голубыми красками. А иногда, наоборот, – с бочками голубых и желтых кольоров. Но Остап понимал, что золотая жила истощается, в скором времени вся Украина станет голубого и желтого цвета.
А краска будет у каждого.
Где деньги, там и растратчики. Ну, невозможно сидеть у куля с сахаром и не отгрести горсточку, чтобы жизнь слаще казалась. Андрей со своей сожительницей посидели в ресторане так, что на следующий день не смог ответить, сколько растрачено, даже приблизительно – мычал, неопределенно описывал руками странные окружности, выворачивал пустые карманы и счастливо смеялся. Надо же, сам с похмелья, такому ли заливаться смехом?
Его солохи дома не было.
— Батька тебя породив, а я уб’ю! — мрачно пообещал Петр. – Ну, шо тi мовчишь як рiба об лiд?
— Оставь! Не крути ему его фаберже, видишь же – бесполезно! – остановил побратима Остап. – Теперь у нас все как у людей – предприятие без растратчика все равно, как партия без вождя! Бери, Петя, кассу на себя. Видишь, нет доверия твоему охламону!
Андрей отлучением от кассы сильно оскорбился.
— У мори тому водi багато, ще ii нiхто не п*е! – хмуро сказал он. – Злi вi! Пiду вiд вас! Гроші лише поділимо! Віддайте мені мої гроші! А тебе, Остап Башкуртовiч, в СБУ здати треба! Для допiтов! Мови нашою не знаєте, по-моськальськи говорите! Над ще поглянути, може ви агент Кремля!
— От сукин сын! – удивился Бендер. — В ноги кланяется, а за пятки хватает! И куда ж ты пойдешь!
— Щастя піду шукати. Може воно під яким нібудь пам’ятником мене чекає!
— Ага, золотий запас коммуняки для тебе сховалі! – скаркастически сказал Петро. — Дурень за щастям біжить, а воно в його ніг лежить.
Он любовно оглядел бочки с краской, стоящие на складе.
— Вольному – воля! – философски подытожил разговор Остап. – Все повторяется! С прадеда постоянно деньги требовали, чего ж мне не платить?
После расчета и честного дележки Андрей долго топтался у стола.
— Кооператив «Побратимы» накрылся, — вздохнул Остап. – К тому все и шло…
И, обращаясь к виновнику, поинтересовался:
— Вы, слава Богу, уходите, или, не дай Бог, остаетесь?
Андрей вышел.
Петр помолчал, потом задумчиво поинтересовался:
— А, правда, Остап Башкуртовiч, чому ви по українськи не говорите? Це я так, для інтересу! Нікуди він заявляти не піде, в СБУ і Головной Раді половина мови не знає! А все-таки?
— Я из Черноморска, — объяснил Остап. – А там почти все по-русски говорят, украинская мова не приживается!
— А чому у вас по батькові таке дивне?
— Отца так звали. В переводе с турецкого языка означает — Вожак стаи.
— Саме, — уважительно сказал Петр Ангел. – Командор!