Утром в доме мага царила уборка. Не в ее изначальном значении, конечно – последний раз кто-то всерьез мел пол и протирал пыль много лет назад.
Румпель стоял в центре гостиной, и плавно поводя руками, словно дирижируя оркестром, расставлял по местам книги и зелья, но большую часть из них отправлял по воздуху в соседнюю комнату.
— Пррррибираешься? – ворон с любопытством поглядывал за этим действием, и иногда уворачивался от летящих прямо на него предметов. – Хочешь произвести впечатление порядочного человека?
— Хочу произвести впечатление человека, сведущего в магии, но не тянущего на королевского советника.
— Думаешь это отпугнет?
— Что там обо мне говорили последний раз после того как король казнил по моей наводке компанию бунтовщиков? – мужчина оглянулся на ворона, ухмыляясь.
— Что ты мрррразь! – ворон закивал, одновременно оставаясь начеку, и одновременно испытывая какое-то удовольствие в том, чтобы обозвать хозяина с его же позволения.
— Вот и я о том же. – маг сделал финт ладонью и комната, в которую он сложил все лишнее, заперлась на ключ. – Так что мы с тобой просто тихие отшельники.
— Зачем тебе эта девчонка? – ворон прошелся по столу, заглядывая в баночки, и успел на лету поймать хлебный завалявшийся сухарь, который Румпель кинул ему.
— Она владеет магией.
— Как ты или просто умеет показывать фокусы?
— Это я еще выясню. – маг хмыкнул. – Я знаю всех в этой округе. От бабок, умеющих зашептывать болячки, до женщин, которые могут хотя бы краем глаза, во сне увидеть будущее. Никто из них не смог быть мне полезен.
— Думаешь она сможет?
— Вот и увидим.
Едва он успел произнести это и спрятать последние свои снадобья, как в дверь требовательно постучали.
Сдерживая довольную улыбку, Румпель распахнул ее велением руки. На пороге, озираясь, стояла уже знакомая ему незнакомка, и увидев мужчину, удивленно на него воззрилась.
— Вы?
— Входи, дорогая. Можешь звать меня просто – Ррумпель, — он изобразил поклон, торжественно выпрямляясь перед хмурой гостьей.
Она вздохнула, взглядом прошлась по беспорядку, царившему в комнате, и вдруг разулыбалась и кивнула.
— Ну конечно. В деревне никто не знал где твой дом. Можно было догадаться.
— Не стой в дверях. Не люблю любопытных белок. А ты ведь сказала, что разговор очень серьезный.
Девушка вошла, прикрывая за собой дверь.
— Не страшно, что выдам твое жилище остальным? – ехидно поинтересовалась она, возвращая свою былую манеру общения.
— Тебе это ни к чему, верно…? – Румпель сделал жест рукой, призывая девушку представиться.
— Эрса.
— Вот как. – мужчина кивнул, и качнувшись на пятках, развернулся в сторону кухни.
— Ну чтож, время чая! Расскажешь мне, зачем пришла.
***
Эрса уселась за стол, который Румпель успел немного освободить от хлама перед ее приходом. Сам маг стоя к ней спиной суетился с чайником.
— Ты всегда так радушен к гостям? – Девушка подвинула стол ближе, и ее взгляд упал на слой пыли на тумбе. – Хотя, видимо, гости тут не часто бывают.
— Я просто умею выбирать, кого пригласить, — маг открыл навесной шкафчик, по памяти ища там зелье, которым он не пользовался совсем давно, чай. – Черный или зеленый?
— Наиболее сохранившийся, — съязвила Эрса, глядя, как из шкафчика разбегаются пауки.
— Ну же, рассказывайте, дорогая! Чайник почти вскипел.
— Хорошо… — Эрса замялась, облизав губы и думая, с чего начать.
Взгляд ее прошелся по столу, словно она искала мысль, с которой начать. По скатерти, потертой и старой, со следами ножа и кое-где подгоревшей, по старинному подсвечнику, в котором горел огарок свечи, по блюдечку, явно от кого-то богатого сервиза, которое стояло перед ней, гостеприимно предлагая несколько старых печенек.
— Я проклята и хочу избавиться от этого. – в ответ на такое признание лицо Румпеля вытянулось, но он быстро избавился от проявления эмоций на своем лице и поставив перед девушкой миску с вареньем, снова отвернулся к плите.
— Проклятие?
— Ну, я так думаю. – Эрса улыбнулась с каким-то смущением и покачала головой – Жить с этим даже понятнее, чем рассказывать.
— Нет, нет, я повидал многое, меня не удивить такими догадками. Так почему ты решила, что проклята?
— Да как-то само напрашивается, — девушка взмахнула рукой, и то ли рукой задела подсвечник, то ли скатерть потянула, он рухнул, и скатерть мгновенно вспыхнула огнем от умирающего огарка.
— Оу… — Эрса отпрянула от стола.
— Что-то случилось? – Румпель сосредоточенно размешивал чай, подливая в чайник кипящую воду.
— Нет, все в порядке. – девушка выпрямилась, провела рукой над горящей скатертью, убирая огонь, и поставила обратно подсвечник. От маленького спонтанного пожара не осталось ни следа.
Румпель довольно улыбнулся себе под нос и развернулся, держа в одной руке чайник, в другой две пожившие чашки.
— Чтож, у меня все готово! Жажду услышать твой подробный рассказ.
Пока он разливал чай, девушка закатала рукав на правой руке и показала странные, похожие на трещины шрамы, немного почерневшие.
— Пожар? – намеренно наивно предположил Румпель.
— Уж тебе и не знать, что это такое. Либо ты только прикидываешься мудрецом. – Эрса расправила рукав обратно и отхлебнула напиток. Тот был с привкусом пыли.
— Черная магия, — кивнул Румпель, проводив исчезнувшие шрамы взглядом.
— Я была совсем девочкой. Мы жили бедно… Ни с чем не связывались. И тут такое. Я свалилась в постель за вечер. Сильный жар, мое тело… Оно все было в этом. Словно кто-то разрисовал меня углем. Я плохо помню… — видно было, что девушка копается в памяти, и Румпель слушал внимательно, нахмурив брови. – Я едва не умерла тогда. Что-то жуткое мучало меня две недели. Две недели! – она перевела взгляд в глаза мага. – Мне уже сделали гроб. Он стоял рядом с кроватью. А потом в одну ночь все вдруг сошло. Остались только эти шрамы то тут, то там.
— А что же было дальше? – в голосе мага слышался искренний интерес, и сам он теперь иначе рассматривал собеседницу, задумчиво прихлебывая чай.
— Да так… — она вдруг замолчала, сжав губы и в следующую секунду усмехнулась. – Родители считали, что я все-таки умерла тогда. Ибо то, чем я стала после, было нечто иное.
— Вы так думаете?
— Так думали все, что знал меня с детства. Я… Я не помню какой я была до этого и не знаю, какой я должна быть. Просто стала… Не знаю. Чуточку жуткой?
— Это шрам тоже после болезни? – Румпель указал на тонкую кривую полоску идущую через весь указательный палец девушки.
— А это. – Она улыбнулась так словно вспомнила какой-то момент с теплотой. – Нет. Я просто… Пыталась достать косточку. – Увидев непонимание в глазах мага, Эрса уточнила. – Свою.
Мужчина кивнул, осмысливая, и откинулся на спинку стула.
— Так вот оно что. Я полагаю это случилось после болезни?
— Да, да. Выглядит жутко? – она сощурилась.
— Выглядит так, как не сделал бы ни один человек в здравом уме. Возможно, у того, что с тобой случилось все-таки есть название?
— Я стала безумной. – Эрса скривилась, прикусывая губу. – Но разве это безумие, избавиться от пустых страхов? Игнорировать голос предрассудков? Не быть как большинство этих слепых трусов?
— Что именно ты начала делать, — с нажимом спросил Румпель, отставляя чашку и наклоняясь над столом. – Что именно что другие люди не приняли в тебе?
Видно было что этот вопрос вызывает у девушки затруднение, словно ей приходится отделять нормальное от ужасного в своей голове и вспоминать, как ее воспринимают люди.
Она натянуто улыбнулась.
— Мне было семь. Я приносила домой трупы животных. Разрезала умерших собак, чтобы посмотреть, как они устроены внутри. На спор выпила батин яд для крыс. Вытащила кость из своего мизинца. – с этими словами она выудила из-за пазухи кулончик на шнурке, и Румпель вздохнул, узнав в нем небольшую косточку. – Моему отцу мои забавы не нравились.
Эрса убрала обратно кулончик и изучающе окинула взглядом Румпеля, пытаясь понять его мысли, пока он в ответ вглядывался в ее лицо.
— И что стало с твоим отцом? – спросил он, уже по улыбке догадываясь об ответе.
— Я сожгла его. Маленькие женские фокусы. – девушка пожала плечами. – Детей расстраивает, если родители не на их стороне.
— Понимаю. Мой отец хотел быть со мной на одной стороне, но я не хотел быть на одной стороне с ним. – Румпель задумчиво потер подбородок. – Так значит, у тебя теперь нет семьи?
— Семья — это люди, которые считают, что имеют право осуждать. Так что нет.
— Знаешь, не заметно, что тебе так уж плохо с этим… — мужчина сделал невнятный жест рукой. – проклятием. Почему ты хочешь от него избавиться?
— Я хочу узнать, что это. Когда. Кем было наслано. Эта штука делает меня игроком более крупным, чем я хотела бы быть. – Эрса опустошила кружку и убрала ее в сторону. — Я хочу знать, кому понадобилась маленькая девочка и что мне теперь с этим делать.
— Вполне логичный интерес, — кивнул Румпель.
— Ты поможешь мне? – Эрса, довольно много изложив в этой беседе, требовательно посмотрела на мага. – Ты видел такое раньше?
— Я знавал много проклятий, — пространно ответил Румпель, и видя, как его уход в сторону вызывает у девушки раздражение, покачал головой. – Нет, я не могу тебе помочь. Магия… Она кажется мне знакомой, но я не знаю, где мог видеть ее раньше.
— Вот как? И это все? – девушка выдохнула, сдержанно ударяя ладонью по столу и поднялась. – Значит я потратила время чтобы рассказать свою историю и потешить какого-то деревенского самозванца?
Румпель встал следом.
— Я не деревенский самозванец. – с его лица исчезла вежлива улыбка. – Я просто не могу тебе помочь.
— Ясно. Тогда удачи с чаем. – Эрса развернулась, и громко стукая каблуками по деревянному полу, вышла из кухни, пересекла гостиную, и вышла прочь.
— Не вышло, хозяин? – из соседней комнаты вылетел ворон и приземлился на стол перед магом.
— Что именно? – Румпель поправил волосы задумчиво глядя куда-то в пустоту.
— Ты хотел узнать о том, пригодится ли тебе ее магия?
— Ах это. – улыбка снова легла на губы мужчины, и он похлопал ладонью по столу.
— Я устроил небольшой фокус. Немного огня. Эта скатерть зачарована – следы ее магии остались на ней, и я скоро обо всем буду в курсе.