С Матвеем, действительно, было всё в порядке, если не считать того, что он был слегка зол и взвинчен.
– Я не могу так! – рычал он, мечась по каюте. – Что я за мужчина, если не могу защитить тебя? Лика, я бесполезен. Они даже не дерутся, просто вырубают меня этой штукой. Какой из меня защитник?
– Ты самый лучший защитник в мире, Матвей, – сказала она. – Просто они не совсем люди. Ты же не будешь удивляться, если тебя поборет медведь? У него зубы, когти, он сильнее. Прими это как данность – эти серые, гризы, сильнее тебя, сильнее любого человека. Не знаю почему. Когда-то они вроде как были обычными людьми, пока не захотели стать бессмертными.
– Бессмертными? – Матвей фыркнул и плюхнулся на койку. – Глупость какая!
– А разве ты не хотел бы стать бессмертным?
– Не знаю, – Матвей нахмурился. – Так-то было бы неплохо. Если бы все люди жили вечно, было бы прикольно.
– Нет, только ты. Ты один такой… бессмертный.
– Да ну! Все мои умрут, а я один останусь, что ли? Ну, вот жена, дети… И что я буду делать?
– Наверное, найдёшь себе новую семью. Новую жену.
Матвей хмыкнул, а потом и вовсе засмеялся.
– Ну, Лика, ты как скажешь что-нибудь, так хоть стой, хоть падай!
Она через силу улыбнулась.
– Ты ложись, – Матвей вдруг озабоченно посмотрел на неё. – На тебе лица нет. Поспи. Ты есть хочешь? Там в холодильнике есть сэндвичи и ещё кое-какая еда.
– Просто воды. – Лика легла на кровать и поняла, что очень хочет спать. Тем более что качка действовала на неё странным образом. Ей казалось, что её кружит в воронке смерча, стенки которого, то сужаются, то расширяются. Тошноты не было, но перед глазами всё плыло, и она с облегчением их закрыла.
Спала Лика долго, так долго, что ей приснилось, что она опаздывает на экзамен. Она резко вскочила и уставилась на стены вокруг. Матвея в каюте не было. Она встала, посетила санузел, плеснула себе воды в лицо, отметив, что Матвей прав: выглядит она ужасно. Веки опухли, уголки губ скорбно опустились. На щеках красные пятна. В глазах отчаяние загнанного зверя. Она помотала головой. Ещё три дня назад она выглядела вполне здоровой и уверенной в себе. Не красавицей, но абсолютно нормальной девушкой с хорошим аппетитом и чувством юмора. Она положила обе ладони на лицо, постояла две минуты или менее и снова посмотрелась в зеркало. Да. Так лучше. Она не доставит гризам радости видеть её страх.
В кают-компании было пусто, а на палубе суетились Пит и Матвей, помогая Гриве швартоваться. Они уже прибыли? Сколько же она проспала? Она привычно вздёрнула руку к глазам и вспомнила, что часы пошли на дно. Проклятый Вернон!
Проход границы в этот раз занял ещё меньше времени и оказался намного легче. Ей, правда, снова пришлось стать Юлей Гривцовой, и убедить пограничника, что Матвей один в один парень с фото на паспорте.
– Где мы? – спросила она, когда они сошли на берег.
– Страна Суоми, – Вернон вдохнул воздух. – Ах, Север-Север… Люблю.
– Порт Хамина, – шепнул Матвей. – Мы за границей. Отсюда так просто не выберешься.
– Ничего, когда-нибудь они отвлекутся, – мрачно сказала Лика. – Они тоже не всесильные.
Машина, в которую они все загрузились, везла их недолго. Лика увидела красно-белый вертолёт и мысленно чертыхнулась. Во-первых, она боялась летать. Во-вторых, на нём их увезут в неизвестном направлении, как потом выбираться? Но делать было нечего. Вертолёт взмыл в воздух, и она непроизвольно схватила за руку Матвея. Вернон, сидевший напротив, гаденько ухмыльнулся.
Внизу проплывали дома, улицы, автобаны. Потом пошли поля и неровные голубые пятна озёр, мелькали блестящие ленты рек между зелёными кляксами лесов. Красиво. Только это не отменяет того, что её везут на смерть.
Примерно часа через два вертолёт стал снижаться. Лика посмотрела вниз: везде простиралась водная гладь.
– Море, – удивлённо толкнула она Матвея в бок. Тот тоже посмотрел в иллюминатор и кивнул. Они оба подумали об одном и том же: сбежать будет трудно.
Тёмный кружок в море стремительно приближался, на глазах обрастая зеленью и постройками. Если смотреть сверху, не слишком-то и большой остров, но видно, что хорошо укреплённый. Лика заметила несколько вышек с прожекторами и людей с автоматами на плечах. Вертолёт, нервно подпрыгнув, коснулся земли. Вернон мотнул головой на выход. Матвей соскочил на землю и протянул ей руки. На миг она оказалась в его объятиях и тут же резко отодвинулась, не желая давать Вернону повод для насмешек. Ему, казалось, доставляло удовольствие дразнить её ожиданием скорых мучений или смерти.
Возле берега виднелся пирс и несколько лодок. Два небольших беленьких домика. Но их повели в центр острова. Там стояло трёхэтажное здание, похожее на гостиницу. Везде таблички с предупреждающей надписью по-фински и по-английски: «Частная территория. Высадка на берег запрещена». Хорошо же устроились – купили себе островок и творят, что хотят.
Холл отеля поражал роскошью: разноцветный паркет, отполированный до блеска, зеркала, мрамор. Кругом экзотические растения с тонким ароматом, негромкая расслабляющая музыка. Правда, ни одна улыбчивая девушка не выбежала им навстречу с предложением тут же заселить в номера.
Лику и Матвея разделили. Его повели куда-то по левому коридору, а Лику к лифту, который поднял её на третий этаж. Видимо, тут и были апартаменты хозяина острова. Она поняла, что сейчас увидит того самого таинственного Бореуса. Интересно, он тоже в мантиях ходит? Какого цвета? Просто Хоггвардс какой-то…
– Тебе нравится мой остров?
Лика поняла, что пропустила момент появления Бореуса, если это он, конечно.
– Я вижу, ты улыбаешься. Это хорошо. Люблю позитивных людей. Думаю, мы поладим.
Бореус сидел за столом и жестом предложил ей сесть напротив. Обычный человек. Ничего примечательного. Теперь-то Лика могла сказать: «Типичный арг». Только вот руки – с длинными тонкими пальцами. Такими на пианино играть или… скальпель держать. Лика почувствовала, как улыбка стекает с её лица. Действительно, чего разулыбалась, дурочка.
– Это вы тут самый главный? – ей стоило больших усилий сказать это как можно небрежнее. – Вы похитили граждан другой страны и незаконно вывезли за границу. Я уж не говорю об убийствах и прочем…
– Да, я ужасный преступник. Знаю. С точки зрения общепринятой морали, всё, что я делаю, и буду делать – не подлежит оправданию. Человеческой моралью, конечно.
– А есть ещё какая-то?
– Конечно. И ты это знаешь. Ты достаточно узнала о жизни аргов, чтобы не понимать этого.
– Но арги не нарушают закон, – выпалила Лика.
– Да неужели? – Бореус усмехнулся. – Сплошь и рядом, сплошь и рядом. Только делают это тихо, исподтишка.
– По крайней мере, они не убивают никого.
– О! – Бореус прикрыл глаза. – И мы никого не убиваем. Ты же не считаешь забой коров убийством?
– Это я уже где-то слышала. Про кормовую базу. Но гризы… они, может, и правда убивают аргов, чтобы жить дольше, но зачем вам это? Вы же не такой как они? Вы ведь… арг? – робко высказала предположение Лика.
Бореус прикрыл глаза, и какое-то время сидел не двигаясь. Лика даже подумала, не пытается ли он как-то воздействовать на неё, но никаких изменений в себе не почувствовала. А может, это и не должно никак ощущаться?
– Что они тебе рассказывали? Что когда-то арги рассорились из-за того, как лучше управлять людьми?
Лика кивнула. Что уж тут скрывать. Так и было.
– Конечно, так и думал, что всей правды они не выдадут. А если я тебе скажу, что почти все войны в мире спровоцированы аргами? Что на их совести миллионы и миллионы жертв?
– Я вам не поверю. Этим теориям о всемирном заговоре уже сотни лет. И никаких доказательств так и нет.
– Какая славная умная девочка, – Бореус усмехнулся. – Да, никто не верит, что арги правят миром. Даже сами арги. С одной оговоркой – правили. Я и мои предшественники приложили немало усилий, чтобы положить конец их господству.
– Зачем вы меня привезли сюда? Хотите убить? Вам нужна моя кровь? Почки, сердце? Что?
– Для убийств я держу таких, как Вернон и Пит. Они вполне справляются с поставкой органов для моей клиники. Видишь ли, всё это, – Бореус повёл руками вокруг, – требует огромных вложений. Мир стал сложным. С этой их банковской, налоговой и фискальной системой мне нужны легальные деньги. Клиника по пересадке органов даёт вполне приличный доход, чтобы осуществлять свои замыслы. Видишь ли, любой орган арга гарантировано приживётся в любом организме. Пациенту не потребуется годами принимать специальные препараты, чтобы не произошло отторжение тканей. К тому же пациент получит дополнительный эффект – омоложение и оздоровление. И есть люди, готовые платить за это любые деньги.
– О какой легальности вы говорите? Да вы же похищаете и полосуете несчастных аргов?
– Иногда приходится чем-то жертвовать. Ради мечты.
– О! И какая же это мечта? Мировое господство? – Лика непроизвольно издала смешок.
– Не думаю, что это повод для шуток, – вдруг разозлился Бореус. – Пит! Отведи нашу… гостью в её апартаменты, – он язвительно улыбнулся. – Тем более что уже почти ночь. Детям пора спать.
Пит дёрнул её за рукав. Лика пожала плечами и пошла. Прощаться с Бореусом она не стала.
– Не стоило бы тебе злить его, – сказал Пит, когда лифт спускался.
– Не стоило бы тебе привозить нас сюда, – зло ответила Лика. – Не знаю, читал ли ты в детстве сказки? Там зло всегда проигрывает. А ты зло в самом натуральном виде. Ты проиграешь.
– Я перестал верить в победу добра, когда на моих глазах убили родителей.
– Извини, – Лика почесала затылок. – Всё равно непонятно, зачем ты служишь Бореусу?
– Долг чести, – ответил Пит и вытолкнул её из лифта.
А вот тут пахло больницей. Белые стены. Длинный коридор со стеклянными широкими окнами. За каждым окном палата. Бокс. В каждом койка, стол, тумбочка и человек. Кто-то сидит на койке, неподвижно уставившись в пол. Кто-то ходит взад-вперёд от стены до стены. Все в белых пижамах. Пациенты? Лика чуть притормозила возле одного бокса. Мальчик лет двенадцати сидел на полу и что-то рисовал на листе бумаги. Он поднял голову, и Лика увидела его глаза. Абсолютно спокойные, очень-очень светлые, дымчатые глаза. Арг? Эти боксы полны пленных аргов!
– Сюда.
Пит провёл магнитным ключом по двери и втолкнул Лику внутрь.
– А где Матвей? – Она дёрнула ручку, но Пит уже уходил по коридору.
Лика посмотрела вокруг. Вот и она пополнила ряды пленников. И, кажется, сейчас она влипла серьёзно. Они с Матвеем влипли. Где-то раздался щелчок и свет в боксе и в коридоре погас. Лика поморгала, привыкая к темноте. Ощущение полного бессилия сжимало горло. Нет, плакать не хотелось. Хотелось что-нибудь сломать, разбить. Убить. Лика глубоко вздохнула. Она становится такой, как Бореус? Для неё человеческая жизнь становится всего лишь инструментом для достижения цели? Узнав, что убитый на скотобойне – это Роман, не испытала ли она в глубине души мстительное удовлетворение? Что-то такое мелькнуло. Мелькнуло и тут же ушло, испугавшись одной только этой мысли. Но всё же…
«Я не стану как они. Не стану», – прошептала она и легла на кровать, не раздеваясь. Где-то тут также в темноте сидит Матвей. Возможно, он тоже сейчас думает о ней. Ей бы хотелось, чтобы думал. Он хороший. Очень. Но не арг. Лика вдруг задрожала, хотя в боксе было тепло. Сможет ли он смириться с этим? А она? Лика нащупала рукой покрывало и завернулась в него. Когда не знаешь, как поступить, ложись спать. И она уснула, во всяком случае, постаралась.
0
0