— О, вы зря полагаете, что нам с вами не о чем говорить, бие Энчелатта. Добропорядочным шерам всегда найдется о чем поговорить… и добропорядочным бие тоже, и уж тем более всегда найдется тема для разговора между добропорядочным шером и не менее добропорядочным бие, вы ведь не станете с этим спорить, не правда ли? О чем конкретно? Ну, если вы настаиваете на большей конкретике… То, к примеру, о недостатках и избыточности. Бывает ведь так, что где-то чего-то вдруг начинает не хватать… а где-то в другом месте, в совершенно другом месте, вот ведь странно, появляется что-то, чего там вовсе и быть не должно, если верить судовой декларации… А мы ведь обязаны ей верить, правда? Чему еще и верить-то остается, как не подобным бумагам, достойным со всех сторон и украшенным печатями — опять же со всех сторон. Но сначала все же вернемся к недостаткам, мой уважаемый бие Энчелатта и ничуть не менее уважаемый бие… мне, право слово, неудобно именовать вас Бакланом, подобно грубым матросам, или обращаться по должности, называя Боцманом, как, признаюсь, я уже давно делаю мысленно, но вы так и не назвали мне вашей настоящей фамилии, уважаемый бие… Молчите? Ладно, ладно, не смею настаивать.
Так вот, о недостатках… Каких? Да самых разных! Например, спасательной шлюпки, что была принайтована на корме. Хорошая такая красивая шлюпка. И вдруг ее нету. Недостаток. Она там есть? И можно своими глазами убедиться, что таки есть? Какая неприятность… И в самом деле есть, надо же… только одна. А ранее было две шлюпки, по правому и по левому бортам, симметрично так и красиво, я аж залюбовался. А тут смотрю — только одна, та, что справа, несимметрично и некрасиво получается. И тревожно, если про вторую, пропавшую куда-то, еще и забыли все вдруг. Не было ли тут какого нелегитимного магического воздействия со стороны каких злоумышленников и не стоит ли Магбезопасности провести дополнительное расследование… Считаете, что не стоит? Говорите, ошибочка вышла и все вы всё помните, а вторую шлюпку за борт смыло… Во время последнего шторма, не иначе? Да, действительно, во время шторма такое случается. Только ведь шторма вчера вечером уже не было. А шлюпка была. Я ею, помнится, как раз любовался в звездном свете. Двумя шлюпками то есть любовался, обеими сразу. Думаете, это была галлюцинация? Шуточки переутомленного сознания? Может быть, может быть… Ну да Двуединые с нею, со шлюпкой той, которая то ли есть, то ли нет.
А вот как быть с матросами?
Какими матросами? Ну это вам, уважаемые бие, виднее, какими, я-то на них внимания не обращал. Пока они были. И уж тем более не смог бы их как следует рассмотреть, когда их больше не было. А сегодня их точно не было, я считал. Трижды, уважаемые бие, хотя это и излишняя предосторожность, если считать приходится до семи. Вернее, сегодня так даже и до семи не пришлось. Какая, однако, досадная недостача, и как раз в преддверии порта. Неужели тоже волной? Какая коварная волна! Да почему не верю? Верю. Я вообще сегодня ужасно доверчивый, вам не кажется? И восемь ящиков без маркировки, что были парусиной накрыты… их наверняка той же волной смыло, да? Прямо из трюма. Почему не поверю? Поверю. Уже поверил. А знаете, почему? Потому что мне совершенно не интересно говорить о том, чего нет. Даже если оно когда-то и было. Мне куда интереснее говорить о том, что есть сейчас. Что можно пощупать, подержать в руках, подшить к делу, предъявить в качестве улики… Я сказал «к делу» и «улика»? Ох, да не бледнейте вы так, уважаемый бие Энчелатта, оговорился, с кем не бывает, просто профессиональная деформация. Понимаете, тут в чем суть: излишки всегда намного опаснее недостач, да хоть у своего счетовода спросите, есть же у вас на судне какой-нибудь счетовод?
Так вот, возвращаясь к излишкам…
***
Несмотря на прозвание, боцман оказался той еще скалой. Гранитной, не мягче. Молчал, улыбался, кивал сочувственно, смотрел чуть ли не с жалостью. И не кололся. Ни в какую. Зря, пожалуй, Дайм решил поговорить с ними с обоими вместе, шкипера одного расколоть бы удалось куда быстрее. Хотя… Нет, не зря: Дайм не колоть их собирался, а работать. А для серьезной и долгой работы боцман с птичьей кличкой подходил куда больше, чем готовый расколоться от первого же тычка бие Энчелатта.
Обнаружение пары бочек беспошлинного вина Боцман воспринял совершенно спокойно, стоически отказался признавать своим и обнаруженный в двойной палубе ларец с контрабандными артефактами, запрещенными к вывозу из Метрополии. Откруглился самым решительным образом: мы, мол, люди простые, знать не знаем и ведать не ведаем, что за непонятные гадости какой-то злоумышленник с непонятной целью на корабле запрятал. Артефакты, говорите? Запрещенные к тому же? Ну, вам виднее, вы же Магбезопасность, вам и артефакты эти самые в руки. Забирайте, конечно же, какие возражения, если это не наше?
Торговля с морским народом? Наркотики? Это, конечно, тяжелые обвинения, но где доказательства? Следы синего жемчуга в трюме? Пфуй! Светлый шер, неужели вы тоже верите в эти сказки?
Выдержка изменила ему лишь тогда, когда Шутник, которому надоела бесцельная прогулка хозяина в компании двух бие по трюму, откусил кусок перегородки между стойлами — прямо скажем, избыточно широкой перегородки. И перегородка оказалась полой. А в полости обнаружилась шкатулка с энергокристаллами, не внесенными в судовую декларацию.
Аккумулянтов было не так уж и много: пять мелких и три крупных. Сумма солидная, преступление тоже, но не настолько, чтобы заставить сбледнуть с лица гранитно-базальтового Боцмана с птичьей кличкой.
Дело было в шкатулке.
Простенькой такой шкатулке, полностью блокирующей магию (потому Дайм и не чуял кристаллов, пока не вмешался Шутник). Такие шкатулки производить умели лишь в Полуденной Марке, последнем оплоте Мертвого бога, и были они под большим или меньшим запретом (но все же запретом!) во всем остальном цивилизованном мире.
В Метрополии, например, такая шкатулка тянула на высшую меру для всего экипажа корабля, на борту которого была обнаружена. Вместе с семьями, если Голос и Палач Императора сочтет это нужным.