Примерно в это же время очень далеко от Никиты, от пыльной аудитории, от самого университета, да и вообще от этого затерявшегося на просторах нашей родины провинциального города, мелодичная трель мобильного телефона нарушила уютную тишину особняка. Мелодия слышалась со стороны второго этажа — из приоткрытого окна. Будь окно закрыто, как прочие в длинном ряду, его тройной стеклопакет не пропустил бы ни звука. Само здание в это время года напоминало добротный двухпалубный корабль в бурном море липовых и кленовых крон. Серый и приглушенно-коричневый облицовочный камень на стенах лишь подчеркивала щедро окрашенная осенью листва.
И сам особняк, и земли вокруг него принадлежали семье Авдеевых. А девушку, стоявшую у окна своей комнаты на втором этаже, звали Фаина. Именно «звали». Когда-то, в далеком детстве. Сейчас же в паспорте значилось чужое по сути и чуждое на слух имя «Алиса». Она так и не свыклась с ним за все эти годы…
Едва попадающий в комнату ветерок не тронул ни пряди её иссиня-черных распущенных волос — прямых, длинных до пояса и гладких. Специально всё утро у зеркала старалась, разглаживала прическу прикупленным по случаю утюжком, для оных волос предназначенным. Домашний наряд Фаины на сегодня состоял из белой футболки, черной юбочки и цвета бирюзы длинного плотного халата нараспашку, чем-то напоминающего кимоно.
Девушка стояла, скрестив руки на груди, и напряженно всматривалась в разноцветье листвы, словно оно могло дать ответ на ещё не заданный, более того – не сформулированный, вопрос. Тревога? Ах, нет, всего лишь лёгкое беспокойство. Ведь трель звонка вскоре прозвучала ещё раз, точно в соответствии с заранее оговорёнными условиями.
Фаина, не размениваясь на приветствия, сообщила в трубку: «Разрешение на контакт получено, действуй. Только со всей мыслимой осторожностью».
— Да, да, конечно, — согласились в ответ, — Осторожно отыскать подозреваемого, осторожно посвятить в тайну…
— Не иронизируй, Киря, тебе это не идёт! Продолжи сбор информации и входи в доверие. И не забудь, спать сегодня всё ещё опасно. — Фаина-Алиса нажала кнопку отключения связи и в который раз осознала, что лишь один человек во всём мире действует на неё настолько раздражающе.
«Бросила трубку. Вот ведь вре-е-едина!» — подумал этот самый «уникальный в своем роде» человек. Он улыбнулся, взглянул в зеркало, поправил ворот коричневого свитера крупной вязки, осмотрел на наличие пятен и грязи собственные брюки в тон свитера и тряхнул коротко стриженой рыжей шевелюрой, составляющей предмет его особой гордости. Всё-таки родной «семейный» цвет.
— Сбор информации, значит? Ха! Да вся информация у меня уже на руках!
На руках она была и в прямом, и в переносном смысле.
Вся правая ладонь парня была исписана чёрной пастой. Город, улица, дом, подъезд и квартира, основные приметы – рост, цвет волос и глаз. Даже набросок причёски уместился. Рядом значились другие данные искомого субъекта вплоть до фамилии, имени и даты рождения… Всё самое основное. Улыбка парня стала ещё шире, когда он представил, что творилось бы с рукой, перепиши он на неё всё досье целиком.
Да уж, Кирилл Авдеев был доволен проделанной работой. Предвкушение успеха окрыляло как никогда ранее. Парень глянул в зеркало напоследок и заметил, что в радужках глаз добавилось красноты.
«Спокойнее, спокойнее… Нечего тут эмоциям поддаваться. А то, как сильный гнев или бурный восторг, так сразу пигмент чудачит! До чего неудобно, ещё напугается кто-нибудь…» — мысленно рассудил Киря, отмечая, что цвет вновь становится светло-карим.
«И всё же приятно осознавать — на этот раз я действительно молодчина! Пока штаб-квартира принимала решение, я не терял времени даром, просиживая штаны за обширной базой данных. В конце концов, найти фото в картотеке, если чётко запомнил внешний облик нужного человека, не так и сложно. Оставалась, конечно, вероятность, что такой объект в базе не числится, но не-е-ет, никуда не делся, товарищ. И место учёбы, и маршрут движения к дому известен. Подожду там. Теперь бы ещё первый контакт не сорвать… Главное – справиться со всем самостоятельно от начала и до конца. Доказать, что не лыком шит. Отец, наконец, поддался на уговоры и разрешил действовать без навязанной им же самим напарницы. После чего договариваться с непосредственным куратором было уже проще. Это мой отличный шанс проявить себя!»
***
А Никита Алыкин, конечно же, не подозревал, какая встреча ему уготована. Этим вечером он возвращался домой позже обычного, причём усталым, сонным, но хотя бы не голодным. Дело в том, что из университета он сначала заскочил на бывшую работу, получил окончательный расчет, потом заглянул в магазин, и теперь пакет приятно оттягивал руку своим весом. Парень накупил не так много, в самый раз, чтобы часть успеть съесть по дороге, а часть припрятать на чердаке и не вызвать излишних подозрений у родителя. По самым скромным прикидкам, денег должно хватить на неделю или даже полторы…
Непредвиденно долгое ожидание сбило первоначальный настрой Авдеева-младшего. А затем «искомый субъект» внезапно появился не на той стороне улицы, где его высматривали. Из головы Кирилла тут же улетучились все нужные слова, и он ляпнул то, что попалось первым.
— Хэй, привет, парень! Закурить не найдется? Думаю, что нет… э-э-э, знаешь, почему?
Занятый расчетами, Никита совершенно не обратил внимания на рыжеволосого незнакомца впереди по тротуару, там, у всё тех же до боли знакомых мусорных баков. Более того — Никита и не понял даже, что рыжик обращается именно к нему. Из мыслей мелькнуло лишь «Как меня все достали! И что за чушь он несёт…»
Оставив совершенно проигнорированного молодого человека позади себя, Алыкин не ожидал, что последний ухватит его за руку и с рассерженным воплем «А ну стой! Не для того я столько ждал!» попытается куда-то утянуть за собой. Реакция на такой захват была бурная, но непродолжительная. Поворот корпуса и удар. Ногой – по коленям, а пакетом со всем содержимым – по затылку.
— Не… нор… ма… льный!
Рухнувший на асфальт Киречка даже не успел понять, в какую сторону свернул убегающий «обнаруженный субъект».
— Странности этого дня не заканчиваются… — сделал вывод Никита, когда осторожно выглянул из-за дальних кустов и понял, что незнакомец, поднявшись и отряхнувшись, не собирается покидать пятачок между подъездом и мусоркой. Более того, взгляд рыжего парня, начавшего осматривать окрестности, выражал крайнюю степень негодования. На лице читалось безжалостное и лаконичное «Найду – прибью нафиг!»
Алыкин отчего-то был уверен, что этот в запале вполне может и прибить…
Осматривается. Прошел пару шагов вперед. Остановился… На секунду Никите показалось, что взгляд остановился именно на нём, и никакая пестрота листвы уже не спасёт, не укроет. Дольше этой секунды парень ждать не стал, спешно отползая за угол дома, разворачиваясь и пускаясь наутёк.
О том, чтобы попытаться хоть как-то пробраться в свой подъезд и квартиру, речи даже не шло. Со всех ног, запинаясь, с трудом удерживая равновесие и периодически сбиваясь в дыхании, Алыкин бежал к единственному человеку, на помощь и поддержку которого он мог всецело рассчитывать, но помощью и поддержкой которого никогда не стремился воспользоваться.
Сердце всё ещё стучало в бешеном ритме, когда парень добрался до нужного дома, вбежал в лифт и нажал кнопку подъема на этаж.
— Мне это не нравится! Абсолютно не нравится, – пробормотал он. Шумно выдохнул, посмотрел на ряд цифр, мигающий индикатор этажа, собственные руки, пакет с учебными тетрадями и едой… будто пытаясь убедить себя в реальности происходящего.
«Может, ещё за щеку себя ущипнуть?! Пф! А виноваты во всём именно они! Кошмары, от которых я начинаю сходить с ума… Надо успокоиться, и всё прекратится. В прошлый раз ведь прекратилось… Ну, ладно этот агрессивный придурок, мало ли кто шастает по округе… Но всё же, домой возвращаться пока не стоит».
Никита кивнул, соглашаясь с собственными рассуждениями.
«Даже если рыженький свалил, в квартире уже наверняка квасит дядя Гера с отцом и «небольшой» компанией в половину ЖЭКа. Гулянье в самом разгаре… а значит… я поступаю, как последняя свинья…»
Дверцы лифта разошлись в стороны, ноги сами понесли к знакомой двери, а рука потянулась к кнопке звонка…
Птичья трель, предусмотренная вместо дребезжащего трезвона, всегда казалась Никите чем-то особенным.
— Кто там? – Прозвучал голос, который парень ни за что бы не спутал ни с каким другим.
— Это Алыкин, ты уж прости за беспокойство…
Дверь гостеприимно распахнули ещё с середины фразы.
— Привет.
Большие выразительные глаза. Добрые и с грустинкой. Серые прядки волнистых волос, обрамляющие по-детски круглое личико. На затылке эта кудрявая роскошь собрана в скромный пучок. И украшение к нему своими руками сделано. Каждый цветочек аккуратно из полимерной глины вылеплен, обожжён и выкрашен в нежно-голубой цвет.
— Привет…
Виноватый взгляд в пол. Почему-то рядом с ней всегда ощущаешь себя виноватым.
— Я рада, что ты пришел.
— Маша, ты уж прости, я вечно пользуюсь твоим расположением, но понимаешь, сегодня…
— Тебе некуда идти? Что ж, у меня соседка к родне укатила. Так что ты не стеснишь, – робкая улыбка и приглашающий жест, — Для друзей моя однокомнатка всегда открыта. Мы ведь друзья?
«Друзья… Друзья детства. Я до сих пор надеюсь, что не более. А кем я ещё могу быть, что могу предложить? Нищий студент, без нормальной работы и крыши над головой».
«Друзья… Друзья детства. Нелепая отговорка. Я до сих пор не могу сделать первый шаг к чему-то большему. Потому что он не примет этот шаг. Исключительно потому, что считает, будто я достойна кого-то лучшего. Ещё одна нелепая отговорка».
— А я еды принёс, — вовремя вспомнил о покупках Никита, пока пауза в разговоре не затянулась до неприличия. — Если ещё не ужинала, можем подкрепиться вместе.
Он снял обувь и сразу прошел на кухню.
— Я уже ела. А чайник, кстати, ещё горячий.
— Это не просто «кстати», это оч-чень, оч-чень кстати, — улыбнулся парень, — А потом, можно, я воспользуюсь душем? Состояние, словно после двухчасовой пробежки по городу.
Хозяйка квартиры кивнула, прихорашиваясь у зеркала в прихожей.
— Хотя добирался до тебя от силы минут сорок. – Глянув на часы над столом, добавил Алыкин.
— А я с девчатами на дискотеку иду. Как раз в девять договорились встретиться. А знаешь, для парней по четвергам бесплатно. Ты не хочешь составить мне компанию, Никита? Можешь даже прийти и не к самому началу, а попозже, как отдохнешь. Было бы здорово!
— Извини… может, в следующий раз?
«Вот ведь упёртый» — подумала Маша, подхватив свою сумочку с мелочами.
***
— Вот ведь упоротый! – выкрикнула Алиса, она же Фаина, примерно сорока минутами ранее, как только услышала о провале первого контакта с Обнаруженным. – Ну ничего-то ты не можешь сделать нормально! Остолоп рыжий! Ладно, еду к тебе, – продолжила она в трубку, — Попробуем исправить дело. А ты – сиди там где-нибудь в безопасном месте! Просто. Жди. Меня. Понял? Согласен?
— Ага-ага, согласен! Надеюсь, ты пока не доложишь об этой досадной заминке начальству? – послышалось в ответ.
— Я, в отличие от тебя, ум не растеряла, по разным мирам шляючись…
— Ну всё, Фаечка, деньги на мобильном кончаются, пока!
Теперь трубку спешно отключил уже Кирилл, не собираясь слушать ни ругань, ни поучения. Неудача его крайне расстроила. Виноват, не возразишь. Сам же настоял на том, чтобы провести операцию без посторонней помощи, доказать всем и каждому своё умение действовать в условиях Земли в интересах Домена. Ох и устроит отец головомойку по окончании дела…
«А ведь я как знала, что ничего у него не получится!» – сама себе мысленно выговаривала Фаи, — «А в штабе что? Сделаем исключение, раз так просит, сделаем исключение… Сделали на свою голову! Мне нужно было сразу заняться этим делом на пару с Киречкой. Или и вовсе самостоятельно… И чего он так рвётся выслужиться перед начальством? Хотя да, задним числом мы все умны. Будем выкручиваться, исходя из того, что есть. Теперь все планы на вечер — коту под хвост».
Мобильный телефон, в который девушка совсем недавно проорала пару-тройку нелицеприятных фраз, одиноко лежал на подоконнике: серебристого цвета «раскладушка» не первого года службы. Фаи изредка кидала обиженные взгляды в его сторону, прохаживаясь по комнате и продумывая порядок действий.
«Если рассудить здраво, то из слов, сказанных Кириллом Обнаруженному, вообще ничего не понять. И зацепиться не за что — кто он такой, зачем ждал. Можно и вовсе ни на какой контакт больше не выходить, в конце концов, не последний же это Обнаруженный на всём белом свете, будут ещё на нашем веку. Но Киря не пойдет на попятную, а для отмены операции оснований пока нет».
За дверью послышались шаги, приглушенные ковровой дорожкой.
— С возвращением, Павел Леонидович, — обернулась девушка на стук в дверь. – Как прошел рабочий день?
— Как обычно, – ответил вошедший мужчина в строгом темно-сером костюме.
По внешнему виду нельзя было бы сказать, что ему пятьдесят. Навскидку, из этих пятидесяти лет воспринимались в качестве возраста от силы лет сорок, да и рыжий цвет коротких зачесанных набок волос вкупе со спортивной, подтянутой фигурой позволял пока что забыть о возрасте. Как известно, седеют рыжеволосые намного позже остальных, точнее даже не седеют, а словно «выцветают».
Фаина, наконец, собралась с мыслями и даже в общих чертах придумала, что отпишет в штаб-квартиру.
— Знаете, я сейчас должна уехать. Павел Леонидович, передайте, пожалуйста, Изабелле Викторовне, что ужин на меня готовить не нужно.
— Передам. Уж не к Кириллу ли в помощь едешь? Что там? Проблемы с его Обнаруженным?
Догадался ведь.
Авдееву-старшему не откажешь в проницательности.
— К нему. Но ничего конкретного пока сказать не могу. Сама не в курсе, на месте разберусь. Точнее, попытаюсь разобраться. — С меньшей уверенностью в голосе добавила последнюю из фраз девушка.
— И всё же – подробности.
Тон реплики, да и сама фраза были из разряда тех, на которые настоятельно рекомендовано отвечать.
— Кирилл провалил первый контакт. Какую-то глупость ляпнул при встрече. Попробую ему помочь, поеду в тот заштатный городишко, где найденный Кирей субъект обитает. Отсутствовать могу день или два, если больше — сообщу дополнительно.
— Тогда успеха тебе! – по-отечески ласково улыбнулся мужчина, и дверца комнаты аккуратно закрылась, а ковровое покрытие приглушило шаги.
И по факту, и согласно всем причитающимся законопослушной гражданке документам, пусть и поддельным, девушка считалась приёмной дочерью семьи Авдеевых. И для неё это было больше, чем просто фактом.
Сменив домашний наряд на короткое черное платье, колготы в мелкую сеточку, удобные лакированные туфельки на небольшом каблуке и серую, совсем новую, курточку, девушка направилась к выходу. Конечно же ухватив по пути как упомянутый выше мобильник, так и ничем на первый взгляд не примечательную широкую красную ленту. Затолкнула всё в один карман. Проверила во втором, на месте ли деньги, документы, ключи от машины… кажется, на месте. Теперь вот мчаться за триста с лишним километров от столицы, разыскивать сначала рыжеволосого Авдеева-младшего, а потом разыскивать того человека, которого разыскивает он сам. Эх…
А разыскиваемый товарищ давно успел и перекусить на скорую руку, и ополоснуться под душем. Теплые домашние тапочки, пушистое, приятно пахнущее свежестью полотенце… И уже отходят на задний план тревоги и волнения прошедшего дня. Вот была бы ещё и чистая одежда на смену… но пришлось довольствоваться той, в которой пришёл. Разве что носки надевать не стал, оперативно выстирал их под краном, воспользовавшись куском мыла, и повесил сушиться. И свитер решил оставить на стуле, раз в комнате всё равно тепло.
— Ну вот, помылись, теперь можно и поспать… Иначе, от такой жизни и вовсе копыта отбросишь… — позитивненько заключил Никита Алыкин.
Он быстро перестелил широкое покрывало на кровати Машиной соседки. Половина ткани аккуратно легла поверх одеяла. Теперь на неё со спокойной совестью можно лечь, не снимая брюк, а второй половиной укрыться. А на подушку под голову как раз можно положить сухую сторону полотенца.
Парень выключил свет, удобно устроился на постели, сладко потянулся. А потом честно подумал, какая же Маша замечательная девушка. И даже посетовал, на то, что она ещё не вернулась с дискотеки, и выразить восхищение лично не получается. А уж когда опустил голову на подушку, был и вовсе уверен: этот миг – самый счастливый за весь прожитый день.
«И никаких кошмаров! Никаких кошмаров, я сказал!»
Кошмаров действительно не было… первые три часа…