Когда Фрол доставил на берег найденный Хельги кобайк, его уже встречали Платон и Нина, успевшие узнать о находке. Нина пыталась спрашивать, почему ранее эту машину никто не обнаружил, неужели не там искали или не искали вовсе? Фрол ответил:
— Это почти на границе отведённой нам акватории, крупной рыбы там почти нет и потому особо и не ныряли. Если бы знали, что он там есть — искали бы. К тому же в береговой охране нет «семёрок», а Хельги с Самсоном обычно так далеко не рыбачат.
— У Хельги сегодня день рождения… день выпуска, — пояснил Платон, — наверно, поэтому он и решил посмотреть дно подальше от островов. Сейчас они вернутся и всё узнаем. А пока надо добычу помыть, почистить и отвезти в мастерские. Много ли ремонта нужно?
— Достаточно… надо не только вычистить, но и заменить разбитые детали, и не помешает найти хозяина… я уже отправил все файлы отцу, он в течение дня сообщит, чей кобайк и возможно ли его выкупить. Если всё нормально, через неделю будет у Хельги ещё один боевой конь. На этот раз металлический…
В этот момент к пристани подошёл катер, на котором рыбачили Хельги и Самсон. Фрол принял от них найденные на дне вещи и видеофайлы и сам решил всё это отвезти на турбазу после того, как кобайк будет доставлен в ремонтные мастерские. Эдгар занялся разгрузкой катера, Самсон понёс использованные акваланги с баллонами для сушки и заправки, а гордый Хельги подошёл к Нине и после быстрого захода в модуль и ангары они вместе пошли домой.
Когда они прошли по дамбе, охранники сообщили оставшемуся на берегу Платону о появлении грузового флайера курьерской службы и он, разрешив курьеру опуститься у дома, побежал на Славный остров. Он быстро оплатил птицу и доставку, про себя удивившись дороговизне — но деваться было некуда, Хельги захотел гуся жареного, и Нина не смогла отказать ему.
После оплаты курьер достал из закрытого отделения флайера две большие клетки — и Платон понял, почему так дорого. В двух клетках было десять птиц: три взрослых белых гуся в одной клетке и семь трёхмесячных гусят в другой.
— Но я заказывал только одного гуся! — возмутился Платон.
— Вопрос не ко мне, — ответил курьер, — вы заказали, я доставил. Но… по секрету могу сказать. Этот фермер продаёт гусей только десятками. Цифру «1» в заявке он воспринимает как один десяток… но мужик нормальный. Держи его визитку, пригодится.
Курьер сел в кресло пилота и улетел. Платон сначала хотел позвонить фермеру, у которого купил птиц, но, подумав, не стал этого делать. Гуси привезены, оплата прошла — спорить уже не имеет смысла. Он вызвал Дерека и Рика, одного гусака подал повару, чтобы он зажарил его для именинника, а остальных отдал Рику, попросив выделить в курятнике место для гусей.
Тем временем Аля сообщила о том, что приготовила завтрак — и Платон, дождавшись второго курьера, вернулся в квартиру с большой коробкой.
На столе в гостиной уже стоял холодный круглый торт, сделанный Алей без выпечки из творога, сухого печенья, клубники, ванили, орехов и шоколада, за столом сидели довольный Хельги в новой голубой рубашке, празднично одетая Аля и невыспавшаяся Нина. Сначала Платон вручил Хельги подарок от себя и Нины, а потом сел за стол — а именинник сначала отнёс коробку с игрушечным звездолётом в свою комнату, потом вернулся, важно разрезал торт на шесть частей и одну часть поставил на блюдечке перед идолами. Тем временем Аля аккуратно переложила кусочки торта на блюдечки и подала Нине и Платону, потом положила блюдечки с кусочками торта перед Хельги и оставшимся свободным стулом, а последний кусочек взяла себе.
— Мы ещё кого-то ждём? — спросил Платон голосом, — кому ещё один кусок торта?
Вместо ответа Хельги посмотрел на входную дверь, в которую тут же кто-то постучал. Платон вышел из-за стола и открыл дверь — за ней стоял Авиэль с плюшевым рыжим котом в руках. Секретарь с тихим удивлением поздоровался и попросил разрешения войти — не менее удивлённый Платон впустил его и после вручения подарка имениннику пригласил сесть за стол.
— Хельги, тебе сегодня три года! — сказала Нина, — совсем мало… и очень много одновременно. Всего за три года ты пережил столько сложных и радостных событий, как не каждому человеку выпадает…
И тут же подумала: «За первые три месяца жизни он успел сменить шестерых хозяев, попытаться спасти Авиэля… он пытался не выполнять тот приказ, но не смог справиться со своей системой… он его не искалечил и не добил, как было приказано, поэтому Авиэль жив, хоть и пострадал тогда… а после этого он успел побывать на лабораторном столе, попасть в мой дом, потом в заповедник. Потом попал охранником в ОЗК, а после этого снова ко мне, и уже отсюда летал за чипом…»
Захваченная воспоминаниями, Нина чуть не пропустила то, что говорил Платон имениннику:
— Хельги, поздравляю! Я, как твой приёмный отец, скажу тебе только одно. Береги свою мать, другой такой у тебя не будет. Понимаю, что желанный подарок ждёт тебя в твоей комнате и ты можешь его распаковать… но перед тем, как ты начнёшь играть, проводи маму до ангаров, она после завтрака хочет посмотреть на новых лошадей. Днём мы будем праздновать в столовой, а после этого сможешь до конца дня играть с Алей и Авиэлем.
Нина удивлённо взглянула на мужа и уже собралась сказать, что никуда ехать не надо, но подумала, что он лучше знает, что делать — и подтвердила его слова:
— Да, я хочу посмотреть на этих лошадей, сообщи, пожалуйста, Свену, чтобы запряг Ливня… допью чай, переоденусь и через четверть часа выйду.
— Он не успеет, — ответил Хельги, — я сообщил, но Ливень теперь на конюшне ипподрома и ему дотуда ещё дойти надо. И Диван там же.
— Тогда… без ограничения времени, как справится, тогда и подъедет. Тогда надо часть лошадей оставить на нашей конюшне, на этом острове. Тех, на которых мы ездим. Меринов, например. А в свободные денники поселить на лето лебедей… как думаешь, поместятся?
— Хорошо, сделаем. Из двадцати денников будет занято меринами семь… в остальных поселим лебедей и гусей, а Бизона в комнату над конюшней. Тогда и коневодов надо разделить на две бригады, — ответил Платон, — оставим Яна и Свена с меринами здесь, и дадим им помощников, а Полкан и Олаф останутся с кобылами и жеребятами на той конюшне. И тоже пусть выберут на медпункте конюхов и охранников. Сейчас же распоряжусь. Так и тебе будет удобнее, и им.
— И не хотелось бы близнецов разлучать, а придётся…
— Так они же не навсегда расстаются. А даже и вовсе не расстаются. Ты хотела конное шоу? Вот Ян с ними пусть и занимается в свободное время. И близнецов будет обучать, и коней… а Арнольд снимет обучающие видео для нашего сайта.
— Ты снова прав… хорошо, я посмотрю лошадей, а в полдень мы в столовой будем праздновать день рождения Хельги. А после праздника он сможет поиграть с ребятами своими подарками.
— Отлично придумано! Я тогда прослежу за тортом и гусем и сообщу всем.
После завтрака Нина переоделась и вместе с Хельги вышла на крыльцо. Через пару минут Свен подал коляску Нине и передал поводья осёдланного Дивана Хельги.
Сначала остановились у левады, где бродили привезённые кобылы и Нина долго беседовала с Полканом и Ингой о перспективах разведения лошадей, потом доехали до конюшен ипподрома — и Нина не менее долго рассматривала жеребят, которых перед ней проводили Ян и Олаф, и расспрашивала о кормах и упряжи, а Хельги в это время катался шагом вокруг запряжённого в коляску Ливня.
Нина поняла только одно: Платону понадобилось увести Хельги подальше от дома, чтобы он не мешал Берёзе и Майе печь торт, а Дереку — готовить гуся, и поэтому старалась не возвращаться к дому возможно дольше. Но надо было успеть переодеться к празднику и дать возможность Свену распрячь и вычистить коней — и потому уже в половине одиннадцатого она попросила парня ехать к дому, а у дома попросила Хельги помочь Свену вымыть коляску, иначе он может не успеть к началу торжественного обеда. Хельги согласился, так как причина была серьёзной, спешился и повёл коня в поводу вслед за коляской к конюшне Славного острова.
Ровно через полчаса Хельги вернулся в дом, но по совету встретившего его на крыльце Моржа сначала поднялся в свою комнату, чтобы одеться понаряднее. На прикроватном столике его ждал ещё один подарок — катер с дистанционным управлением.
В столовую Хельги вошёл совершенно счастливым — и Нина подошла к нему и обняла:
— С днём рождения… теперь ты стал немного старше. Но по-прежнему любишь подарки и сладкое. Это нормально… столовая всех гостей не вместила, к тому же многие на обеденном перерыве и скоро уйдут… но придут другие, а вечером смогут прийти те, кто работал в утреннюю и дневную смены. А сейчас пойдём за стол.
Когда Хельги сел, Дерек выкатил небольшой сервировочный столик, на котором находилось блюдо с жареным гусем, вслед за ним Берёза выкатила столик с тортом, а Майя вынесла на подносе восковые свечи для торта и блюдечки.
Хельги до этого никогда не пробовал жареного гуся и довольно смутно представлял, как он выглядит. Птица на блюде была очень большой и он подумал, что столько съесть за один раз он не сможет, а ведь есть ещё торт… тортом он может поделиться со всеми… ведь тогда всем понравилось, что он принёс купленный для него торт и поделился им со всеми… а это значит, что и гусем можно поделиться. Хельги очень осторожно взял лежащий рядом с блюдом нож и начал резать жареную птицу на куски: по ножке положил на тарелки Нине и Платону (при этом Нина сказала ему, что им на двоих достаточно одной гусиной ноги, так как она очень большая, но Хельги ответил, что поможет доесть — и обе ножки на тарелках остались), а остальное мясо нарезал на крошечные кусочки, чтобы всем хватило понемногу, а Майя разложила кусочки мяса гуся на блюдечки и раздала всем присутствующим.
Когда мясо и салаты были съедены, пришёл Велимысл с небольшой лампадой, в которой был огонь от костра перед алтарём, и разрешил Хельги зажигать свечи от этого огня.
— Сможешь сам нарезать торт? — спросил Платон, — или попросим тётю Берёзу… не удивляйся так, ведь если Берёза мне приёмная сестра, то тебе она приёмная тётя, а ты ей приёмный племянник… она сможет нарезать торт аккуратнее. Или дать программку?
— Я сам! — гордо сообщил именинник и мгновенно аккуратно разрезал огромный прямоугольный торт на множество мелких кусочков, выделив пять кусочков побольше для Нины, Платона, Авиэля, себя и Али. Майя подавала ему свечи, он осторожно зажигал их и ставил на кусочки торта, а Берёза носила тарелочки с кусочками торта всем пришедшим в гости.
Нине показалось, что Хельги чувствует себя виноватым перед Авиэлем — ведь это он по приказу идиота-хозяина сдирал с него кожу. Но сам Хельги не хотел этого и как-то смог сопротивляться приказу и пойти против хозяина, и только приказ замереть остановил его. Хозяин тогда вызвал дексистов и до их появления самолично сдирал кожу с Irien’а и избивал обоих битой. Хельги помнил разговор человека, который его разрезал на лабораторном столе, с его бывшей женой и её крик: «Отдай их мне!», помнил, как его зашили, погрузили в модуль и повезли куда-то… и помнил, как нынешняя его тогда ещё хозяйка приказала его накормить и дать обезболивающее лекарство. А потом оказалось, что она и есть его мама, которая нашла не только его, но и Авиэля (который тогда ещё не был эльфом и имел имя Авель), и Влада с Миксом.
Значит, и им надо выделить по кусочку торта. И Змею тоже, как старшему брату. Но… живут они не здесь… и что делать? Он спросил об этом Платона по внутренней связи, но приёмный отец ответил голосом:
— Мы можем слетать после обеда в обе бригады и ты сам вручишь им по кусочку торта.