19 мая 427 года от н.э.с. Вечер
Доктор Сватан истратил весь запас успокоительных, сердечных и снотворных капель. И если Ясна в конце концов уснула, то Йера не мог уйти из библиотеки, не мог отложить решения на потом. Капли туманили голову, но не валили с ног.
Ему грезилась кобра с раздутым капюшоном то на круглом журнальном столике, то в тёмных углах библиотеки, то за стеклом на террасе. Ему мерещился стук в стеклянную дверь и шепот: «Папа, впусти меня, это я!» Перед глазами медленно текла жизнь мальчика – с самого рождения до нынешнего дня. От крошечного пищащего свертка до дерзкого подростка.
Никогда ещё Йера не делал более мучительного выбора. Он всегда был честен. Честность была не только его лицом, но и сущностью. Да, он мог бы подать в отставку, сложить с себя полномочия и председателя комиссии, и депутата, и даже судьи. Но это не решало вопрос: он бы всё равно стал лжецом.
Он один знает, что Откровение Танграуса — не сказка. Он один способен остановить катастрофу. Но если он не станет лжецом, то станет предателем: он предаст мальчика, который всю жизнь называл его отцом. Мальчика, которого некому больше защитить. Кроме разве что кобры с раздутым капюшоном.
Йера не умел искать компромиссов. Мальчик пришёл в этот мир, чтобы уничтожить то, что Йера любил. На другой чаше весов – миллионы человеческих жизней. Поверил ли он в то, что мальчик способен разрушить весь мир? Даже если вероятность ничтожно мала – Йера обязан в неё верить.
Потому, что миллионы жизней сейчас – в его руках. И если он не предаст того, кого зовет сыном, он предаст всех остальных, которые тоже верят в него, в его честность, в его справедливость, в его ум. Чудотворы не хотят огласки. У них свои планы.
Но входит ли в их планы спасение миллионов жизней?
Чудотворы хотят сохранить то, что имеют. Йера не обольщался – политика научила его видеть чужие интересы за завесой красивых слов. Какой ценой они готовы остаться у власти? Сколько жертв они готовы принести?
Но чтобы садиться за стол переговоров с чудотворами, надо предать огласке главное: Враг существует. Заставить чудотворов раскрыть карты можно только так. А с другой стороны – толпа, безмозглая и трусливая. Нет, если вести диалог на официальном уровне, огласки не избежать.
Обязательно найдётся кто-нибудь, готовый продать прессе жареные факты. Обязательно кто-нибудь будет стоять за занавеской, прикладывать ухо к стене и строчить в блокнотик то, что принесёт газетчикам баснословные прибыли – за один день. И тогда только кровавая жертва остановит толпу.
А если переговоры не увенчаются успехом? Если интересы чудотворов не пересекаются с интересами миллионов? Сохранить власть путем крушения мира? Но над кем тогда они будут властвовать?
Йера никогда не полагался на интуицию. Он не понимал, что это такое, и не верил тем, кто принимал решения по наитию. Но в этот раз что-то шептало ему изнутри: чудотворам доверять нельзя. Они недаром лгут и изворачиваются, они скрывают что-то очень важное. Важное и опасное. А смогут ли они устоять? Не переоценивают ли свои силы? Готовы ли к компромиссам?
Ведь не только злой умысел, но и ошибка может привести мир к гибели.
Рано утром Йера выехал в Славлену, хотя доктор настоятельно советовал оставаться в постели. А Йера не хотел встретиться с Ясной. Он боялся. Боялся посмотреть ей в глаза и принять решение под влиянием её взгляда.
Славлена встретила его криками газетчиков: чудотворы сделали ход первыми, Йера понял это ещё до того, как остановил авто и купил газету. Сенсационные сведения передавали чудотворы в комиссию Государственной думы: раскрытый заговор мрачунов. Именно они вызвали чудовище из Исподнего мира.
Они вырастили существо, сына росомахи, – чтобы выдать его за Врага. Их цель – паника в Славлене и за её пределами, дискредитация чудотворов, энергетический кризис и переворот. В газете полностью приводился текст манифеста, разработанного заговорщиками.
«И когда чудотворы будут обезглавлены, когда у них не останется сил зажигать солнечные камни, когда призраки будут свободно расхаживать по улицам Славлены – тогда толпа призовет нас. Потому, что только мы можем управлять призраками. По взмаху наших рук они приходят в этот мир и покидают его».
Подвал первой полосы занимали фотографии разыскиваемых в окрестностях Славлены мрачунов. И первым стоял «сказочник» – самый опасный мрачун, приближение к которому грозило смертью. Вслед за ним шел некто Цапа Дымлен, и Йера узнал эконома профессора Важана. Остальные имена ему ни о чем не говорили.
На второй полосе размещался длинный список арестованных мрачунов. На последней – история Мирны Гнесенки, матери так называемого «Врага», с большим портретом посередине. Только ничего общего этот портрет не имел с той фотографией, которая была приклеена на картонную карточку, так неосторожно потерянную вчера Йерой.
На ступенях здания Думы брызгал слюной один из лидеров партии консерваторов – вокруг него толпилась пресса.
– Это грязная провокация! – кричал он на всю площадь. – Это очередная попытка социал-демократов решить свои проблемы за счет наших избирателей! Это повод для повышения цен на энергию магнитных камней – давняя мечта и чудотворов, и социал-демократов! Свободное предпринимательство зажмут тисками закона и денежной эмиссии, чтобы не допустить инфляции, и разорят сотни предприятий по всей стране, лишая народ рабочих мест! Только они ничего не добьются! Очередной виток охоты на ведьм не пройдет! На этот раз чудотворам придётся представить веские доказательства так называемого «заговора»! И мы настаиваем на открытых судебных процессах, которые будет освещать свободная пресса! Наша партия уже готовит законопроект по отмене смертной казни для мрачунов – мы цивилизованное общество, а не сборище дикарей! Не раз и не два нам удавалось доказать, что под прикрытием охоты на ведьм социал-демократы расправлялись с неугодными им руководителями финансовых и предпринимательских структур, лидерами «правых»! Мы живём в демократическом государстве, и прадедовские методы решения политических разногласий не пройдут!
Несколько журналистов успели окружить авто до того, как Йера открыл дверцу.
– Господин Йелен, возможно ли, что раскрытый заговор – это провокация?
– Скажите, комиссия будет рассматривать это заявление чудотворов или продолжит независимое расследование?
– Правда ли, что комиссия пришла к аналогичному заключению ещё несколько дней назад?
– Как социал-демократы относятся к предложению отменить смертную казнь для мрачунов?
Йера был не готов говорить, но на этот раз не мог так просто отмахнуться от прессы.
– У меня всего одна минута. Сегодня же документы, предоставленные в комиссию чудотворами, будут проверены самым тщательным образом. Расследование чудотворов не отменяет независимого расследования комиссии, но обнародовать результаты нашего расследования мы пока не готовы – оно не завершено. Отмену смертной казни мрачунов наша партия не поддерживает, но наши ряды всегда колебались, ведь это не столько политический вопрос, сколько этический.
– Как вы сами относитесь к смертной казни?
– Как человек, знакомый с судебной практикой, могу сказать: суды и без решения Думы все реже осуждают мрачунов на смерть, но полной отмены смертной казни я не допускаю. Это повлечет за собой непредсказуемые последствия. Однако я сторонник открытых судебных заседаний и освещения их прессой. Прошу простить, у меня больше нет времени.
– Последний вопрос, господин Йелен! Правда ли, что чудотворы больше не могут удерживать свод?
От задавшего этот вопрос журналиста шарахнулись все разом, установилась странная тишина. Йера с удивлением взглянул на молоденького репортера: в глаза бросились постриженные длинным каре волосы, модные в среде славленской творческой молодежи, в подражание картине «Портрет умирающего юноши».
Йера считал молодых людей этого круга пустыми самовлюбленными бездельниками. Парень был одет в потёртый костюм, из которого немного вырос, у него было широкое лицо с расплывчатыми, будто смазанными чертами и усталые печальные глаза, тоже модные в том кругу, которому он, по всей видимости, принадлежал.
И тем не менее Йера почему-то запомнил его, почему-то отметил. Не из-за глупого вопроса, конечно.
– Я думаю, ответ на этот провокационный вопрос очевиден. – Он добродушно и снисходительно улыбнулся. – Это неправда. А вот распространение подобных слухов, не имеющих под собой никаких оснований, крайне опасно и играет на руку тем, кто хочет посеять в Славлене панику.
День прошел суетно и бесполезно, но сутолока вокруг заявления чудотворов как нельзя лучше позволяла отодвинуть принятие решения. А около восьми вечера, когда в коридорах стало тихо, а Йера собирался домой, неожиданно пришла телеграмма. Она была послана открытым текстом по официальному каналу, зарегистрирована телеграфистами, делопроизводителями и секретарем – отмахнуться от неё, оставить в тайне её содержание после этого было бы невозможно.
Телеграмму послал профессор Важан. На Речинских взгорьях, в полутора лигах от плавильни завода «Горен и Горен», возле железнодорожной ветки, ведущей к станции «Речина», обнаружено человекоподобное существо, которое, возможно, было выращено мрачунами в чреве росомахи. В телеграмме указывались точные координаты местонахождения существа.
В заключение говорилось, что копия сообщения отправлена в Тайничную башню на имя её Приора.
Йера растерянно смотрел то на телеграмму, то на секретаря. Что это? Ответ мрачунов на провокацию чудотворов? Или чудотворы сами могут послать телеграмму из особняка ненавистного им профессора? Проигнорировать сообщения Йера не мог: журналисты окажутся в указанном местечке раньше представителей думской комиссии – не может быть, чтобы среди служащих Государственной думы не нашлось ни одного их агента.
Конечно, прибыть на место раньше, чем туда явятся чудотворы, Йера не рассчитывал – чиновничий аппарат Думы слишком медлителен, неповоротлив. А от Тайничной башни до Речинских взгорий дорога в два раза короче, чем от Славлены.
Йера вздохнул и снова посмотрел на секретаря, не отрывавшего от него любопытных глаз.
– Вызовите моего заместителя и уполномоченного по связям с общественностью. Если они уже дома, пошлите за ними авто. Отправьте телеграмму на вокзал, пусть подготовят магнитовоз с двумя вагонами, время отправления ориентировочно… скажем, через час. Свяжитесь с полицией, пусть подготовят бригаду, которая поедет с нами. Да, и пусть будет несколько доверенных журналистов и пресс-секретарь…
Чудотворы не опередили думскую комиссию, и это удивило Йеру: он увидел их магнитовоз далеко позади, на повороте, когда проехали Светлую Рощу.
Почему? Может быть, в Тайничную башню Важан отправил телеграмму позже? Если этот человек делает ход, он продумывает все его последствия до мелочей. И каких же последствий он ждёт? Почему хочет, чтобы думская комиссия первой прибыла на место? Йера понял это, когда увидел валуны в лучах заходящего солнца…
Полиция отправилась прочёсывать лес, журналисты расставляли фотокамеры на неровной каменистой земле, зашипели первые магниевые вспышки, а Йера не отрываясь смотрел на портрет Инды Хладана с младенцем на руках… И когда тот подошел сзади и тронул его за плечо, Йера не удивился, не вздрогнул и даже не взглянул в его сторону.
Важан послал телеграмму позже, чтобы Йера увидел этот рисунок до того, как его уничтожат чудотворы. Именно он, Йера Йелен, и никто другой.
– Почему ты не спрашиваешь меня, что это значит? – вместо приветствия начал Инда.
– Я знаю, что услышу в ответ: это провокация мрачунов. Мне интересно только, откуда мрачуны знают о том, что это ты принёс Йоку в наш дом…
Йера говорил вполголоса, никто не услышал его слов.
– Йера, это не Йока. Я клянусь тебе. Тот младенец умер у меня на руках, поверь мне, у него не было шансов выжить…
– Я не верю ни одному твоему слову. – Йера снова вздохнул.
– Ты веришь этим фантастическим картинкам? Их могли выбить на камне вчера, только чтобы сегодня ты на них полюбовался. И чтобы завтра все газеты пестрели их фотографиями.
– А зачем? – Йера наконец повернулся к Инде лицом. – Я не понимаю, зачем это кому-то нужно?
Не прошло и получаса, как полицейские притащили на поляну извивавшееся, мычавшее существо, которое иначе как человекоподобным и назвать было нельзя. Обнаружить его, а тем более изловить, оказалось нелегко: безумный полузверь умел прятаться, бесшумно передвигался и быстро бегал. Но он был глух, что и позволило застать его врасплох.
– Я поздравляю думскую комиссию с успешным обнаружением Врага, – сказал Инда Хладан во всеуслышание, и Йера бы усомнился в том, что это ход Важана, а не чудотворов, если бы не портрет Инды на валуне…
Идеальная жертва. Толпа хочет крови – чем ей не угодит эта жалкая тварь? А профессор Важан очень и очень умён: он не только сообщил Йере то, что хотел сообщить, он ещё и позаботился о прикрытии мальчика… Очень надежном прикрытии.
Можно вздохнуть с облегчением, подсунуть толпе этого полузверя и свернуть работу комиссии. Любой на месте Йеры так бы и поступил. Любой здравомыслящий политик, любой нормальный человек, любящий своего ребёнка, пусть и приёмного. А дальше? Что будет дальше?