— Мама, мама, я не буду мешать, только возьми меня с собой! — семилетняя Лиза Сизова спешно отложила в сторону кукол и со всех ног влетела в родительскую спальню. Она знала: это последний шанс переубедить непреклонную маму Стеллу.
— Елизавета! — в такие моменты мама отчего-то называла её только полным именем — Ты не видишь, что я спешу?!
Девочка упрямо тряхнула светлыми кудряшками, останавливаясь на пороге.
— Ну ма-а-ам…
Занятая поиском так не вовремя запропастившейся бижутерии женщина только досадливо отмахнулась и продолжила рыться в шкатулочках и косметичках на своём (в общем-то — рабочем) столе перед огромным, в треть стены, зеркалом. Не находя искомого, она даже примерила несколько бус, выуженных из самой большой шкатулки, но от таких примерок ещё больше расстроилась.
Даже Лиза знала, что именно к этому, черному с золотистым кружевом, вечернему платью лучше всего подходит именно тот, как в воду канувший, гарнитур из колье и серёжек. Если бы Стелла Ивановна, по глубочайшему недосмотру своему, оставила эти вещи в театральной гримёрке, она бы переживала совершенно по-другому. Но ведь одну требуемую сережку она всё-таки нашла, а значит, и всё остальное просто обязано было находиться здесь, в спальне.
За окном дважды просигналило такси. Досада исказила точеное личико Стеллы.
— Может, под кроватью? — робко подала голос Лиза, — Или за пуфиками?
И уже отнюдь не робко, а по-детски деловито и собранно, девочка приподняла край покрывала, опустилась на колени и начала шарить рукой в пыльном пространстве.
— Всё, солнышко, я уже убегаю! — актриса провела рукой по макушке дочери, — Есть такая штука: «закон подлости» называется. Не переживай!
— Я найду! Обязательно найду! — слышится ей вслед сосредоточенный голос малышки.
Естественно, найдёт!
Потому что сама и припрятала.
Всего лишь выждать.
Самую толику.
И броситься вслед, на ходу всовывая руки в рукава прихваченной по пути курточки.
Хлопок двери.
Щелчок встроенного замка.
Ключи благополучно остались внутри, на тумбочке. Потому что так нужно.
— Я нашла! Нашла! — от радостного вопля девочки разлетается в стороны стайка голубей, мирно расхаживавших до этого момента по нагретому весенним солнышком асфальту у подъезда. Лиза бежит со всех ног, роняет из рук колье, подхватывает в паре сантиметров от земли, но всё-таки добегает до машины.
— Ты мой ангелочек! — чмокает её в щечку женщина.
— Ой… — виновато озирается по сторонам Лиза, — Ма-ам… Я ключи забыла…
— Дамы, вы скоро там? — раздается недовольный голос таксиста. Времени на то, чтобы дойти до квартиры, оставить там дочь и вернуться к машине, у Стеллы просто не остаётся.
— Садись! — командует она дочери, — И пристегни ремень.
— Гони в театр! Живо! — это уже к таксисту.
И малышка, уютно устроившись на заднем сиденье, вглядывается в проплывающие за окном элитные многоэтажки.
Это так здорово. У мамы и папы на работе. Можно поглазеть на репетицию или на спектакль. С заднего ряда. Или из-за кулис, если удастся пробраться. Можно забраться в костюмерную, там столько всего интересного — парики, маски… и очень много красивых нарядов! Даже тётенька-костюмерша уже не выгоняет, а иногда даёт примерить что-нибудь. Из ненужного, но по-прежнему числящегося на балансе — и потому не выбрасываемого.
Главное — не мешать. И тогда можно узнать, как лысеющий одутловатый дяденька превращается в моложавого герцога с пышной гривой волос, толстая тетенька, утянутая в корсет и пристегнутая стропами страховки, взлетает к потолку подобно стрекозе, а циничный укурок, сыплющий через слово матом, обретает почти ораторское красноречие.