Обрадованная Алиция умотала на кухню. А я осталась сидеть в своем кресле между двумя комнатами и ломать голову над ее проблемами. Хоть Алиция толком ничего так и не объяснила, но и скупых намеков оказалось достаточно для возникновения у меня некоторых догадок. И это были очень нехорошие догадки, если честно.
Походило на то, что подруга действительно вляпалась во что-то серьезное.
Я закурила. думая о том, что нервы штука заразная и как бы мне самой не понадобилась собственная успокоительная микстура. Но пока что мне куда нужнее была пепельница.
Пепельница стояла на столике у двери. Потянувшись за ней, я невольно залюбовалась дверными филенками и косяком из благородного светлого дерева, покрытыми прозрачным бесцветным лаком. Обожаю натуральное дерево, хорошо шлифованное и с красивым рисунком! Так и хочется потрогать. Вот и тут не удержалась: царапнула ногтем, погладила пальцами слоистые завитки, наткнулась на плохо заделанный выступающий сучок… очень такой странный сучок.
Идеально круглый, окруженный слоистыми разводами, он торчал из дверного косяка где-то в полуметре от пола. Я провела по нему пальцем раз, потом еще. Вроде бы эка невидаль: сучок! Но что-то в нем меня озадачивало. Слишком гладкий. Слишком правильный. Слишком симметричный. И торчит из абсолютно ровного гладкого дерева. Я сползла с кресла, чтобы было удобнее его разглядывать вблизи. Чуть ли носом не уткнулась. Смотрела, и не верила своим глазам.
Ни один сучок таким быть не может!
Сколько я так просидела, тупо пялясь на неправильный сучок, понятия не имею. Только вдруг меня бросило в жар — и уж не знаю, была ли тому виной неудобная поза или неприятная догадка, пробившаяся в мой мозг сквозь вату оцепенения. В свете скупых намеков Алиции этот сучок выглядел очень нехорошо. Все вставало на свои места. И места эти были, увы, довольно скверными.
Надо предупредить Алицию!
Голова моя заработала как хорошо отлаженный часовой механизм, мысли цеплялись друг за друга шестеренками, стремительно проворачиваясь. Предупредить. Обязательно предупредить, пока она не сболтнула чего-то по-настоящему опасного, она ведь наверняка не знает… Но как и где? На кухне исключено, там наверняка воткнули такую же дрянь, вряд ли неведомые преследователи ограничились одним косяком между комнатами. Наверняка нашпиговали всю квартиру! Вот же вздумалось этой дурынде не ко времени благоустраивать свое гнездышко!
Подсев к письменному столу, я нацарапала на клочке бумаги: «Ничего не говори, подыграй мне! Делай что буду говорить!» и всучила эту импровизированную записку Алиции, когда та принесла кофе.
— Что это? — заинтересовалась ничего не понимающая Алиция.
— Ресница в глаз попала, сейчас достану, — ответила я самым невозмутимым тоном, на который только хватило выдержки. И ткнула пальцем в записку.
Алиция прочла и уставилась на меня вмиг округлившимися глазами.
И тут я поняла, что в панике не продумала самого главного: и как же мы теперь с Алицией будем общаться, чтобы ничего не выдать тайным соглядатаям? Переговариваться шепотом нельзя, это слишком подозрительно, да и не дает гарантии, что они не поймут, мало ли какая чувствительность у их аппаратуры? Отмалчиваться тоже нельзя, это еще более подозрительно. А нам ни под каким видом нельзя дать им понять, что они обнаружены.
Я схватила еще один листок бумаги и судорожно застрочила, одновременно говоря веселым и беззаботно-любопытным тоном:
— Кстати, а фотографии нашлись? Помнишь, ты мне показать обещала, если найдутся.
— Точно! — спохватилась Алиция с облегчением и энтузиазмом. Изображать легкомысленную радость в голосе у нее получалось даже лучше, чем у меня, и тем жутче смотрелась в сочетании с беззаботным тоном застывшая маска ужаса, в которую превратилось ее лицо. — Погоди, сейчас найду.
Похоже, говорила она на автомате, не соображая, что именно болтает, потому что с места так и не сдвинулась, продолжая таращиться на меня с ужасом и надеждой. Я не стала закатывать глаза, просто показала ей знаками, что вообще-то человеку, что-либо ищущему, положено тарахтеть выдвигаемыми ящиками и шелестеть бумагами.
Алиция проявила чудеса понятливости и изворотливости: не двигаясь с места, чтобы не отрывать взгляда от бумажки, на которой я писала, она руками на ощупь начала переворачивать вверх дном содержимое ящиков письменного стола, время от времени бессвязно выкрикивая:
— Может быть, здесь?.. Вроде не то… И это не то… О, вот они! Нет. не они… И куда же я их запихнула?.. Опять не то!
Я же тем временем торопливо набрасывала план дальнейших действий.
«1. Ты что-то нашла… Нет, не нашла, просто вспомнила про срочную работу! Короче, сделай так, чтобы я с тобой распрощалась!
2. Скажи, что тебе вот это нужно срочно закончить, кровь из носу, а ты забыла! Я попрощаюсь и скажу, чтобы ты меня не провожала, что мне в ванную нужно.
3. Ты еще чуть пошелестишь и затихаешь.
4. Выходишь на цыпочках к входной двери.
5. Я громко хлопаю дверью ванной, словно туда зашла, и мы выходим на лестницу
6. Там я тебе все расскажу!
7. Ты вернешься, спустишь воду, покрутишь кран, пошуршишь, громко хлопнешь дверью».
Инструкция выглядела, может, и бестолково, но я понадеялась, что Алиция проявит свойственные ей ум и сообразительность. Во мне вдруг прорезалась настоящая паранойя. Похоже, дело действительно нешуточное, не зря подруга так перепугалась. Под наблюдение квартиру за просто так никто не поставит! А если уж поставили, то будут наблюдать и анализировать все подряд и наверняка подсчитают, сколько времени мне понадобилось, чтобы на лестницу выйти. Следовало предоставить алиби, чтобы у наблюдателей и мысли не возникло, что я могла о чем-то с Алицией успеть поговорить. Не могла! Просидела в туалете, а потом сразу ушла, ни о чем не говоря. Главное, чтобы этим типам даже в голову не пришло, что мы могли поговорить на лестнице. Уж на лестнице-то, надеюсь, они жучков не понатыкали!
Сунув листок Алиции в руки, я громко изумилась:
— А это у тебя что? Это же те самые фотографии!
Алиция дернулась, подозрительно уставившись на коробок с кнопками, который как раз вертела в руках.
— Правда, что ли, они? Ну надо же! — И тут же машинально протянула их мне: — Вот, держи!
Я не стала утруждать себя разглядыванием кнопок. И даже бумагой не шелестела: нормальные фотки достаточно плотные, это тебе не газета, и каких-либо звуковых эффектов от них ожидать было бы странно. Алиция же изучила инструкцию, отобрала у меня ручку, решительно приписала в конце: «Сейчас?» и вопросительно уставилась на меня.
Я кивнула и спросила для конспирации:
— А эта толстая корова сзади кто? Вроде незнакомая
— Подруга хозяйки, — отозвалась Алиция, не помедлив и секунды. И тут же совсем другим тоном испуганно добавила: — Ой, погоди… Боже. кошмар какой… Послушай, я должна…
— Да ты чего? — подхватила я игру. — Ты тут отлично вышла!
— Куда вышла?! — оторопела Алиция, но тут же опомнилась: — А, ну да… Извини. Послушай, я только что вспомнила о срочной работе! Мне до завтра надо один эскиз дорисовать, а я совсем забыла! Вообще-то сегодня надо было уже сдать, но если успею до начала рабочего дня завтра, то прокатит, но садиться надо прямо сейчас и пахать. Не обижайся.
— Ну ты, мать, даешь! Раньше не могла? — Мое негодование было почти искренним: по мне так Алиция довольно вяленько выражала свой ужас. С ее-то актерскими способностями могла бы и поэмоциональнее выразиться, чертыхнуться хотя бы. С большим. так сказать, чувством!
— Ну прости, прости, ну растяпа я… — ныла Алиция. — Совсем забыла, он под фотографии завалился, только сейчас увидела и вспомнила!
— Бог простит. Работай, трудоголичка, что с тобой сделаешь! Я скоро уйду, мешать тебе не буду, только снимки досмотрю… досмотреть снимки мне позволят или так вытолкают?
— Смотри, конечно, никто тебя не гонит! Просто я тебя развлекать не смогу, извини, прям сейчас сажусь. Тут еще конь не валялся.
— Садись, валяй своего коня. И развлекать меня не надо. Можно даже не провожать, до двери дорогу сама найду и ничего по пути не сопру. Ты, кстати, знаешь, что обычай провожать гостей до порога не на пустом месте возник? В старых замках можно было заблудиться без провожатого, а еще гости то и дело норовили упереть на память какой-нибудь сувенирчик поценнее, лучше из драгметалла. Ты не против, если я перед уходом у тебя санузлом воспользуюсь?
— Пользуйся, конечно. Санузел — не замок, заблудиться там трудно. Да и переть разве что туалетную бумагу.
— Снимки классные, вот, кладу их на угол, не теряй больше. Ну пока, удачно тебе поработать. Звякни мне завтра, когда будешь свободна.
— Пока-пока, обязательно позвоню… Не обижайся на меня, ладно?