Около восьми вечера он стоял у обшарпанной двери многоквартирного дома на окраине, вертел в руках ключи с брелоком-сердечком и мучительно соображал, как же так получилось-то.
Район был неблагополучный, полный наркоманов, а по соседству с не внушающей доверия стоянкой, где он оставил машину, прилепился целый палаточный лагерь бомжей. Ригальдо хотелось бы найти «Мустанг» по возвращении на своем месте, со всеми зеркалами и без царапин на корпусе, а для этого надо было уже перестать жевать сопли и выполнить данное ему поручение.
Он, наверное, поехал крышей, когда соглашался, глядя в несчастные глаза Фортисью. Да что там, он совершенно точно был не в себе.
Сперва медики хлопотали над Клариссой прямо там, у лесной дороги, под рев клокочущей под мостом горной реки: какие-то уколы, капельница, маска с кислородом. Она пришла в сознание довольно быстро и тихо отвечала на вопросы: что ела, что принимает, когда были последние месячные. На этом моменте Ригальдо отошел в сторону и сел на валун у обочины, но его почти сразу же позвали обратно.
Кларисса плакала, когда ее пристегивали к каталке, и все тянулась к Ригальдо перемазанной в крови рукой.
— Я никуда не денусь, — он осторожно пожал ее холодные липкие пальцы. — Поеду следом в больницу и подожду новостей. Вот ваша сумка, там телефон, я проверил. Звоните сразу, как…
Кларисса изо всех сил замотала головой. Мятый и грязный пиджак лежал на одеяле поперек ее живота, в сгибе правой руки торчала капельница, и Кларисса изловчилась влезть в карман пиджака левой.
— Пожалуйста, — пробормотала она, глядя огромными отчаянными глазами. — Мистер Сегундо. Мне больше некого попросить.
Ригальдо не сразу понял, о чем она, а когда до него дошло, стал яростно отбиваться.
— Нет-нет-нет-нет, Фортисью, это очень плохая идея! Давайте… звоните соседям, друзьям и родственникам. У вас ведь есть этот, как его… бойфренд.
— У меня никого нет, — Кларисса смотрела тоскливо и упрямо. Она закашлялась, сплюнула сукровичную слюну. — Только мачеха, но с ней нельзя связываться, она увезет Миату, и мне уже никогда не удастся вернуть ее назад.
— А…
— Сид ушел. Я уже и вещи его собрала.
— Но мисс Год-Айсфилд!..
— Она в Риме, в отпуске. Мистер Сегундо… Я никому больше не могу доверять так, как вам.
«Убью, — беспомощно подумал он, глядя на ее бескровное лицо на зеленой клеенчатой подушке. Ключи впивались ему в ладонь. — Потом, в офисе. Вызову к себе и устрою порку линейкой».
— Убью, — повторил он вслух, и лицо Клариссы просветлело. Пока за ней не закрылись двери «скорой», она так и смотрела на него, как будто он на ее глазах превратил воду в вино.
И вот теперь Ригальдо стоял перед дверями дешевой съемной квартиры, сжимая в одной руке ключи, а в другой — пакеты из супермаркета, и изнемогал от неловкости и беспокойства. Когда ключ наконец провернулся в замке, он почувствовал облегчение, хотя вторгаться вот так в чужой быт было непривычно и странно.
Прихожая была тесной и адски душной. Квартира на две комнаты выходила окнами на солнечную сторону, и к вечеру в ней словно аккумулировался жар. И это в мае, а что же будет в июле?.. Насупившись, Ригальдо прошел в гостиную и поднял окно, впуская воздух. Он настороженно обозревал выгоревшие обои, недорогую мебель, батарею кактусов на подоконнике. Акварели на стенах, наушники и приставки, коробки дисков, раскиданные отвертки, два ноутбука, фигурки каких-то аниме-персонажей. Со спинки дивана смотрел целый суд присяжных из плюшевого зверья, под ногами вились провода.
«Гибрид будуара и серверной», — подумал Ригальдо и тут же напомнил себе, что это его не касается. Он тоже рос в малогабаритном доме, а Маргарет прожила в тесноте всю свою жизнь.
Он сделал шаг в сторону и чиркнул бедром о сушилку с развешенным бельем. И тут же был атакован тремя пестрыми кошками, вынырнувшими из ниоткуда и принявшимися обтираться об его брюки.
— Фортисью, блядь, — Ригальдо чертыхался и высоко поднимал ноги. — Предупреждать надо!
Не раздеваясь, он прошел в кухню, открыл холодильник и вытряс корм в миски под столом. Кошки с урчанием набежали и принялись жрать. Ригальдо плеснул воды им в поилки и выпрямился.
И обнаружил, что в лицо ему направлена вилка.
— Ты кто? — высоким голосом спросила очень худая девушка. Сквозь прямые светлые волосы, завесившие лицо, нервно поблескивали огромные, испуганные голубые глаза. — Что ты здесь делаешь?!
Черт знает, откуда она появилась — беззвучно, как та кошка.
Ригальдо медленно поднял раскрытые руки, чувствуя одновременно растерянность и растущую злость. С некоторых пор он не переносил, когда психически неадекватные девицы наставляли на него острые предметы.
— Ты, наверное, Миата, — сказал он, стараясь не сорваться. — Меня прислала Кларисса. Она в больнице, и сегодня ты будешь ночевать без нее. Хочешь поговорить с ней по телефону?..
Блестящая металлическая вилка не дрогнула. Ригальдо прикинул, как в случае чего будет ее отбирать. Если ударить сбоку по напряженной руке, все должно получиться. Миата в линялом гимнастическом трико, с длинными, белыми, как лен, волосами, казалась уязвимой и хрупкой.
Вот только Присцилла тоже выглядела уязвимой — до того, как нарезала Ригальдо, как мясо для карпаччо.
— Кларисса заболела, — терпеливо повторил он. — Но с ней все будет хорошо. Я не обманываю, она сама дала мне вот это.
Он показал брелок-сердечко.
В лице Миаты что-то сломалось. Вилка с неожиданной силой вонзилась в столешницу. Миата выхватила брелок и прижала к щеке с тихим стоном: «Мама!». Она опустилась на пол возле раковины и стала раскачиваться. Кошки мгновенно окружили ее и принялись мурлыкать и тереться.
Ригальдо ухватил вилку за ручку и с немалым трудом выдернул ее из стола.
— Хорошая девочка, — процедил он. — Вот так-то лучше. Кларисса сказала, что если тебя не усадить есть, ты останешься голодной. Как насчет пасты с овощами?..
Вместо ответа Миата выдула изо рта огромный пузырь жвачки. Он лопнул и розовой маской облепил ей подбородок и щеки.