Сойдя с автобуса у отеля САС, я оставила свой чемодан в регистратуре, отправилась на площадь Ратуши и купила программку бегов на послезавтра. Потом уселась с нею на лавочку и стала решать, что буду делать дальше.
Был конец августа, и по Копенгагену слонялись несметные толпища туристов. Рядом со мной слева сидела какая-то девица в мини-платье, похожем на тиковый мешок, босая и с вульгарным перстнем на пальце левой ноги. Бородатый парень с буйными локонами до плеч принес ей мороженое. Справа восседал юнец той же породы, вот только локонов и прыщей у него было побольше, а борода покороче. Для меня всегда оставалось загадкой, почему в Дании у девушек потрясающе красивая кожа, а у парней такие же потрясающие прыщи. В предыдущий раз я до самого своего отъезда питала надежду, что здешняя привлекательность слабого пола заразна и я смогу ее подхватить — увы, надежда оказалась тщетной.
Я сидела и думала о том, что при таком наплыве туристов у меня нет ни малейшего шанса найти подходящее недорогое жилье. Платить по 200 крон за номер в «Англетере» очень уж не хотелось Жилье на площади Святой Анны давно уже не существовало — благодетели перестраивали верхний этаж, я съехала оттуда еще весной. Мое последнее пристанище наверняка тоже не пустует, уже при мне на него стояла очередь. Ситуация безнадежная.
Просмотрев программку, я с огорчением убедилась, что бега нынче проходят не в Шарлоттенлунде, а на Амагере, потом вспомнила, что в Шарлоттенлунд их переносят только с первого сентября, немного утешилась и решила во втором забеге поставить на Кивитока. Пора бы ему начать выигрывать. Удовлетворенная принятием хоть какого-то решения, я встала и направилась в офис, где раньше работала.
Офис был во всех смыслах замечательный — состоял он из двух отделений, центрального и филиала, а при последнем имелись, кроме основного помещения, еще две кухни и ванная. Но самым замечательным был персонал, и особенно милейшая девушка Инга, которая каким-то непостижимым образом понимала мою дикую трехязычную тарабарщину и помогала со всеми моими проблемами. Вот и теперь вся моя надежда была только на нее.
— Может, Оле? — подумав, предложила Инга, когда я с огромным трудом продралась через вступительную тираду, состоявшую из приветственных возгласов и вранья насчет цели своего приезда. — У него две комнаты, а Петер сейчас на каникулах. Оле тоже едет отдыхать, через неделю, но, думаю, пустит тебя пожить.
В растрепанных чувствах я понеслась на Кёбмагергаде, где размещался филиал нашего офиса и где, в том же здании, на том же этаже, жил Оле. То есть Бородатый. Из соображений экономии квартиру с ним делил его юный коллега Петер, студент архитектуры. Для меня это, конечно, был чрезвычайно подходящий вариант: во-первых, в самом центре, во-вторых — рядом с офисом, а в-третьих — в доме два входа, это могло мне пригодиться. Но имелась тут одна закавыка. Бородатый был записным красавцем и считался самым симпатичным мужчиной в офисе. В профиль вылитый Конрад Мазовецкий. Я, правда, лично не видела Конрада Мазовецкого и, насколько мне известно, Матейко тоже, но это не помешало славному художнику запечатлеть его образ. С тех пор и пошло — Конрад должен выглядеть только так. Короче, Бородатый напоминал профилем этого самого Конрада, анфас же был попросту красавцем, хотя и с бородой, в связи с чем меня довольно-таки сильно тревожила мысль о Дьяволе — как бы чего не вышло, если он узнает.
Но не забивать же себе голову подобными глупостями, она мне потребуется совсем для другого! И, когда Бородатый под двусмысленные смешки коллег выразил согласие, я недолго думая отправилась за своими вещами. Главное — поскорее устроиться и заняться расследованием.