Пока они праздновали, жара спала, будто на солнце накинули покрывало. Небо потемнело, и повисла особенная разряженная тишина, какая бывает перед ливнем. От кинотеатра до автостоянки они не успели всего несколько метров — хлынуло бешено, город мгновенно накрыло теплым и сильным дождем. Бекки, семенящая между ними, взвизгнула от неожиданности и тут же взлетела вверх — Исли поднял ее на руки. Ригальдо сорвал с себя пиджак и накрыл их обоих. Исли обернулся на ходу — мокрый, смеющийся, блеснул глазами:
— Конкурс мокрых рубашек?.. Если ты еще что-то снимешь, я за себя не…
Ригальдо несильно двинул ему в плечо.
К дому подъехали, когда дождь уже прекратился. Кажется, к этому времени силы у Бекки закончились. Она душераздирающе зевала и терла глаза, вся перемазанная плохо оттертым клубничным сиропом, но подарок — коробку с конструктором — прижимала к себе крепко. Из правой косы у нее торчало фазанье перо, на груди висел «кулон феи». Влажные волосы, выбившиеся из прически, начали виться. Ригальдо часто поглядывал на нее в зеркало.
— Тебя не тошнит? — спросил он на всякий случай. Маслкар все-таки не был предназначен для перевозки детей.
Бекки помотала головой и вдруг встрепенулась.
— Ого, какие большие, — она вытянула шею. — А можно посмотреть?..
Стекло рядом с ней поползло вниз. Салон затопил густой сырой воздух, пахнущий хвоей, папоротником и заячьей капустой. Машина только-только въехала в лес, после дождя было сумрачно. Огромные сосны с толстыми неровными стволами заслоняли небо, по краям дороги топырили лапы мохнатые ели. Бекки смотрела на все это, открыв рот.
— Как в «Гравити Фолз», — прошептала она ликующе. — Тут как в «Гравити Фолз»!
Исли с интересом обернулся назад:
— А ты уже посмотрела все серии, детка?
— Нет, — сокрушенно сказала Бекки. — Мне не разрешали, потому что он очень страшный. Но я все равно немножко подглядывала…
— О, что ты, это совсем не страшно, такой добрый мультик…
— Ей же всего пять лет, придурок, с чем ты сравниваешь. С «Техасской резней бензопилой», что ли?
Бекки хихикнула:
— Пап, ты сказал «придурок»?
Ригальдо клацнул зубами, а Исли хмыкнул:
— Это еще самое мягкое, что папа может сказать!
Забор до небес и «мордорские ворота» произвели на Бекки неизгладимое впечатление. Она как-то притихла в своем кресле и молча таращила поблескивающие глаза. Охранник высунулся из будки:
— Привет, маленькая мисс.
— Привет, — прошептала она, озираясь. Машина въехала во двор. Бекки нервно затеребила ремень.
— Лапы, — сказал Ригальдо, и Исли сам отстегнул ее. Стоило снять блокировку с дверей, и Бекки мгновенно выскочила из машины и замерла. Ее босоножки утонули в жирно блестящей после дождя земле, но она даже не заметила. Ригальдо хотел сесть обратно, чтобы поставить «Мустанг» в гараж, но Исли схватил его за руку:
— Да хрен с ним!
Он мог и не объяснять: у Ригальдо и так не было сомнений, что первое впечатление Бекки об их доме — самое важное. Поэтому-то он и собирался малодушно пересидеть его в гараже. Черт его знает, а вдруг она представляла дом как-то уютнее? А тут сплошная геометрия и бесконечные окна.
Бекки по-прежнему молча озиралась, а потом сделала шаг в сторону. Еще один, и еще — и пошла вокруг дома, приглядываясь и принюхиваясь, как настороженный зверек. Чувствуя себя очень странно, Ригальдо двинулся следом. Исли положил ему на плечо руку, будто говоря: не спеши.
Их маленькая процессия обошла дом с севера, форсировала папоротник и спустилась к озеру. Бекки немного постояла на берегу, прижав к груди руки и даже не пытаясь потрогать воду, и поднялась к дому. Прошлась по веранде, стуча каблуками по доскам, подергала за перила и неожиданно сбежала с крыльца. Она потерла толстый коричневый ствол ближайшей сосны и вдруг размаху обхватила его руками, прижалась всем телом и замерла.
— Это все ваше? — спросила она, зажмурившись. — И дом?.. И сосны?.. И озеро?..
Ригальдо выдохнул про себя и решился:
— Нравится?..
— Очень, — пробормотала она с чем-то похожим на всхлип. — Так нравится, что у меня просто нет сил. Можно, я еще совсем немножко вот так постою?..
— Конечно, — произнес непривычно тихий Исли. — Конечно, Бекки, ты можешь, сколько захочешь. Но надо говорить правильно: не «ваше», а «наше». Ведь это теперь и твоя сосна. Ты тоже теперь здесь живешь.
И после этого произошел маленький взрыв.
Они с Исли были судорожно зацелованы, а после Бекки от избытка чувств повалилась в орешник. Когда ее вынули из куста, она сообщила, что ей надо немного побегать, и несколько раз с топотом пробежалась по ступеням веранды. Глядя, как она скачет как козлик, время от времени бросаясь во двор, к соснам, чтобы их обнять, Ригальдо покачал головой:
— Вот объясни мне, как из всех детей города ты выбрал себе ребенка со страстью к деревьям? Это что-то врожденное? Вы с ней носители одного гена?
— Конечно, — уверенно сказал Исли. — У нас общий ген лесоруба. Мы с ней любим одно и то же полено.
Он придвинулся ближе, и Ригальдо наугад ткнул его локтем.
Бекки в своей светлой футболке носилась в густых сумерках, как мотылек.
Исли поднялся наверх, включил свет, и дом заиграл, как игрушечка. Бекки остановилась как вкопанная, зачарованно вглядываясь сквозь ростовое окно. На первый этаж она поднялась почти чинно. Ригальдо придержал перед ней дверь:
— Давай, заходи. Заходи же, Бекки!
— Здесь так много места, — пробормотала она с опаской. — И так чисто! А кто это все убирает? А нам не попадет?..
И принялась расстегивать грязные босоножки. Ригальдо взглянул на веранду, истоптанную маленькими ногами, и вдруг отчетливо понял — все это по-настоящему. Ребенок теперь живет с ними, они за него отвечают.
На левом носке у Бекки была дырка, и из нее торчал большой палец. Носок был мокрым и грязным, а палец — трогательно-розовым.
— Так, сядь пока на диван, — велел Ригальдо. — Я пошел готовить ужин. Исли, сними с нее носки и найди, во что переобуться. Я…
Бекки сдавленно ахнула, и он, уже в дверях, обернулся.
Она сидела, слегка втянув голову в плечи и, кажется, не дышала. А на высокой спинке дивана во всей красе стоял Симба и заинтересованно нюхал волосы Бекки. Его усы вздрагивали.
Исли, даже не подумав заняться носками, снимал эту сцену на телефон.
— Ко-о-тик, — тонко позвала Бекки. — Можно погладить?..
— Только не по хвосту, цапнет, — предупредил Ригальдо.
— Конечно, можно, — синхронно с ним сказал Исли. — Хочешь взять его на руки?
Ригальдо только закатил глаза. Начинается!
К счастью, у Симбы были свои представления о личном пространстве. Поэтому он перескочил и диван, и Бекки одним королевским прыжком и величественно двинулся в обход стола. Двигался он, надо сказать, подозрительно медленно. Хвост его был гордо вздернут, уши смотрели назад.
Бекки на цыпочках шла за ним следом, а кот не спешил, красуясь и давая рассмотреть себя во всех ракурсах.
— Носки, — угрожающе напомнил Ригальдо и все-таки ушел на кухню, потому что его уже серьезно тревожило, что весь первый день их отцовства ребенок питался непонятно чем. А ведь он все, что нужно, приготовил заранее, оставалось только разогреть мясо и нарезать овощи…
В кухню всунулся Исли:
— Кот утек. Мы идем смотреть комнату.
Детская была его «звездным часом». Когда они обустраивали ее, Ригальдо наступил себе на горло и не мешал. Такие уж условия они когда-то поставили друг другу: «Я буду воспитывать ее так, как сочту нужным. Чтобы ты не вырастил еще одного разбалованного придурка». — «Ладно, — спокойно сказал ему Исли. — Но чур, я обставлю ее комнату сам. Чтобы ты не сломал ребенку психику своим минимализмом». И комната, переделанная из второй гостевой спальни, получилась что надо, таинственная и красивая, как будто продолжение леса. Симба туда пробирался при каждом удобном случае.
Ригальдо задумался, повязывая фартук.
— Идите, но через десять минут возвращайтесь, — решительно сказал он, и голова Исли исчезла.
Скрипнули половицы: на кухню пришел кот, легок на помине. Сел посреди комнаты, внимательно посмотрел на Ригальдо, принюхиваясь к запахам подливы.
— Извини, это не тебе, — Ригальдо развел руками. — Ветеринар запретил кормить тебя чем попало. Теперь тебе можно только корм для зрелых котов!
Кот взглядом высказал все, что о нем думает. На его морде было написано: «Только выйди».
— Не дождешься, — Ригальдо помахал над сковородой крышкой, разгоняя пар. — Пойми меня правильно. Теперь я вроде как кормилец целой семьи, и…
На этих словах его вдруг неслабо «коротнуло». Прямо-таки заполнило новым и острым чувством. Его повело, и он как стоял с крышкой, так и оперся о стол, чтобы не упасть. Целая семья. Как так получилось-то?
— Ну охуеть, — пробормотал он, чувствуя, как непривычно колотится сердце, а видимость ухудшается, потому что глаза заволокло. — Вот тебе и мудак из Эймса.
Кот снисходительно подошел, потерся о его ногу, будто говоря: что ты так разволновался, все когда-нибудь заводят котят. Ригальдо взял его на руки и бездумно постоял несколько минут, потом принялся сервировать стол. Когда все было готово, он взглянул на часы: половина девятого, давно прошли и десять, и пятнадцать минут.
— Пойдем, посмотрим, что там делает этот второй мудак, — вздохнул он и вынес кота на руках. Он не сомневался, что Исли втянул Бекки в какую-то игру на ночь глядя, поэтому пустая детская стала для него сюрпризом.
Он постоял, послушал тишину в доме. И где они? В гараже, в лесу, на озере?..
Ригальдо подумал и толкнул дверь спальни. И понял, что грел ужин совершенно напрасно.
Они оба были там. Исли самым безмятежным образом спал при ночнике. Он не переодевался, только снял галстук, и ворот рубашки врезался ему в шею, а брюки смялись. Книжка про «Любопытного Джорджа» упала ему на грудь. Бекки свернулась калачиком у него под боком, положив ладони под щеку. Локоть Исли отбрасывал тень на ее лицо.
Ригальдо долго смотрел на них от двери, потом прилег на кровать со стороны Исли. Тот немедленно повернулся на бок, притираясь спиной. Он перекинул свою тяжелую руку через шею Бекки, и Ригальдо пришлось ее отвести. Исли тут же открыл глаза, недоуменно оглянулся. Ригальдо взглядом показал ему на Бекки, и Исли расплылся в улыбке.
— Дебил, — прошипел Ригальдо ему на ухо. — А если бы ты ее придавил? Ты вообще представляешь, какой ты тяжелый?..
Исли зевнул и неспешно откинулся на спину, приподнял вторую руку, предлагая и ему лечь под бок.
— Я пиздец как люблю тебя, когда ты такой суровый, — сказал он и снова вырубился. Ригальдо понял, что переносить Бекки в детскую придется ему самому.