Норвежец явно растерялся.
— Я хотел сыграть на тридцать шесть крон. Значит, надо на семьдесят две. Вы говорите, Кивиток?.. Я в этом сезоне проиграл тысячу крон…
Он посмотрел на меня, посмотрел вдаль, вздохнул и вписал Кивитока…
Случайность… Конечно, это была случайность, как случайной оказалась наша игра на четырнадцать-один. Таковы законы этого мира: странные истории происходят с нами случайно. Никто не стремится осознанно к тому, чтобы ввязаться в убийство, попасть под машину либо схлопотать в темном переулке по башке. На все воля случая. Ему, конечно, надо способствовать, но делается это бессознательно. Бог свидетель, когда я сосватала Норвежцу Кивитока, мне и во сне не могло присниться, каков будет результат. Забавней всего, что сама-то я на него не поставила. Не могла поставить! Иначе не сработало бы.
По остальным забегам у нас с Норвежцем обнаружилось единодушие, особенно мне понравилось, что в последнем вифайфовом у него стоит некий Фриц Рот за номером четыре. Я его тоже вписала — по причине того, что в последних четырех забегах он занимал позиции 1, 0, 1, 0, и, таким образом, получалось, что дальше у него будет снова 1. Зеро означало, что конь не входит в состав первой пятерки. Никаких других причин ставить на Фрица Рота у меня не было, а поскольку вряд ли Норвежец руководствовался теми же специфическими критериями, меня наше единодушие приятно удивило.
Мое удивление значительно возросло, когда Кивиток пришел первым. Если честно, я не очень верила в собственное пророчество. В следующем забеге пришел фаворит Норвежца, а потом одна из моих любимых кобыл, Катерина К. Норвежец уже угадал три номера подряд! И если поначалу я собиралась поменьше обращать внимания на игру, а побольше на публику, потолкаться среди зрителей и у касс — вдруг подвернется что-то такое, что само собой снимет остроту моей проблемы, — то теперь увлеклась не на шутку. Кивиток не числился в фаворитах, так что выигрыш должен был оказаться весьма приличным.
После пятого обычного забега и четвертого вифайфового Норвежец слегка утратил свое обычное хладнокровие. Первым пришел главный фаворит, которого он включил в свой вифайф, и теперь у него набралось уже четыре попадания.
— После трех забегов в розыгрыше остался лишь пятьдесят один жетон. Есть шанс, что будут выплачивать за четверку, — сказал он, заметно волнуясь. — Пятый забег я, конечно, не выиграю.
В последнем вифайфовом забеге, то есть шестом очередном, должен был выступить Фриц Рот, о котором я совсем позабыла. И поставила на кого-то другого. Норвежцу совсем не сиделось на месте. Я последовала за ним, и мы повисли на сетке. Последний вираж, лошади сбились в кучу, и вдруг от нее отделилась одна…
— Ouatre! — исступленно заорал Норвежец. — Numéro quatre!!! Mais c’est impossible???
Номером кватре был тот самый Фриц Рот!
В момент, когда лошади выходят на финишную прямую, на павильон за спинами стенающей у сетки публики может хоть летающая тарелка сесть — никто в ее сторону и не обернется. Но на вопль Норвежца несколько человек все-таки обернулись, скользнув по нему невменяемыми взглядами. Среди них я вдруг заметила один характерный профиль и невольно подалась назад. Спрятавшись за Норвежца, я проводила этот профиль глазами, пока он не растворился в толпе.
И тут же бросилась следом, успев буквально на бегу поздравить Норвежца с победой.
Нагнала я типа с перебитым носом в тот момент, когда он прощался с каким-то тощим блондинчиком в очках. Блондинчик повернул к выходу, но я все-таки успела запомнить и его внешность. Чисто на всякий случай. Меченый же его собеседник, то есть Петер Ольсен, свернул налево, к автостоянке.
Возможно, я бы увязалась за ним и туда, я и не такие глупости выкидывала, но спасло меня то обстоятельство, что в последнем забеге участвовала Флоренс. Ну не могла же я не посмотреть на нее!
Норвежец сиял, как начищенный канделябр, да что там, вполне мог бы затмить собой солнце. Он выражал мне пламенную благодарность за Кивитока на всех языках, которые знал хотя бы чуть. Приглашал на виски, на ужин и еще бог весть на что — я не очень хорошо его понимала, особенно когда он переходил на свой родной норвежский. Еще немного — и начал бы целовать мне руки.
— Все для вас! — вопил он с темпераментом отнюдь не скандинавским. — Все для вас сделаю! Говорите, чего вы желаете?! Все для пани!
Из всего им предложенного я бы предпочла двойной виски, если б не проклятый чемодан. Увы, не для меня теперь самые невинные человеческие удовольствия!
По динамику объявили, что в вифайфе пять попаданий лишь у одного жетона, и предложили его обладателю получить свои 70 тысяч выигрыша. Норвежец вернулся с кока-колой для меня и с кучей выигранных денег, к которым я отнеслась с живейшим интересом — никогда в жизни не доводилось видеть подобной суммы. В пересчете на злотые это же целых 700 тысяч, а самая большая сумма, которую мне довелось держать в руках, составляла чуть больше двухсот тысяч — дело было на стройке в день выплаты получки всей бригаде. Норвежцу я даже не завидовала, считала, что он заслужил. Хороший парень, да и порядком продулся в этом сезоне…
В последнем забеге я сделала двойную ставку на Флоренс — исключительно из хорошего к ней отношения, никаких шансов выиграть у нее не было. Спринт на 1600 метров — не ее дистанция, ее коньком были длинные забеги. Вдобавок в нем участвовали рысаки с результатами 19 и 18 с чем-то секунд, a y Флоренс 20,4 секунды — наибольшее достижение.
Но не поддержать свою любимицу я не могла. Норвежец поставил на что-то другое, потому что тоже считал, что Флоренс не справится, и счел ставить на нее нерациональным..
Лошади, взяв старт, пролетели мимо нас, сделали круг, потом на прямой вперед вышел Флюкс Гарбо, но тут его обошла Флоренс, да еще как обошла! Играючи, без малейшего усилия, тенью скользнула мимо соперника и вылетела на финиш, обогнав его на полтора, нет, на два корпуса! Граф Петерсен победоносно вскинул руки и потряс поводьями…
Я безумствовала в полном восторге — пожалуй, даже больше, чем Норвежец после вифайфа. Флоренс побила свой собственный рекорд, показала 18,8 секунды! Солнышко мое ясное, отрада моего сердца, она к тому же еще и победила в спринте!!!