«… поступательное снижение магии на протяжении
последних пяти сотен лет ведет не только к исчезновению
редких представителей флоры и фауны Тверди, не только
к дисбалансу общей структуры мира и тому, что в каждом
последующем поколении рождается все больше людей,
полностью лишенных дара (а их количество сейчас
превышает количество истинных шеров в десятки раз,
и это если мы договоримся причислять к истинным и
шеров третьей нижней категории, и я имею в виду
третьей нижней по сегодняшним критериям, когда
к шерам, пусть даже и почти условным, принято
причислять всех, у кого есть хотя бы самая ничтожная
частица дара), но и к определенным морально-этическим
и поведенческим девиациям. Не имеющие дара не
просто не способны воспроизвести шерские
практики энергообмена — они не способны их даже увидеть и
понять, сводя к бессмысленным ритуалам и суевериям, окружая
многочисленными табу и ненужными условностями. В частности
это касается и секса, при котором обмен стихийными энергиями
происходит наиболее полным и естественным образом. Во
всяком случае, так должно быть в идеале, если уровни шеров
отличаются не более чем на треть ступени. Это не значит, что
при более крупном разрыве обмен сексуальными энергиями
невозможен вообще или же невозможно при нем получить
удовольствие. Просто я бы рекомендовал практиковать с
осторожностью и первый раз под присмотром опытного
менталиста. Если же разрыв составляет полторы или более
ступени, то таким шерам я бы советовал держаться друг от
друга подальше. Если, конечно. они не хотят послужить
наглядной иллюстрацией анекдота про любовь слона и
мартышки…»
Бруно светлый шер Майнер, «Введение в сексуальные
практики», учебник для первого курса Магадемии.
— Только после вас, мой темный шер!
— Только если вы настаиваете, мой светлый шер!
Смех все еще клокотал в горле остаточной горечью, дождь и ветер толкали в спину живым перламутром, хотя… нет, не дождь и не ветер… вернее, не только они. Дюбрайн шагнул следом, приотстав на полшага. Полшага — много это или мало? Наверное, все зависит от ситуации.
Все и всегда зависит от ситуации. А сейчас ситуация такова, что не важно, куда шагнуть. И насколько.
Все равно выхода нет.
Остается только расчистить место для ритуального поединка. Своеобразной замены дуэли, все по кодексу. А в сущности, просто драки. С некоторыми последствиями..
И можно в который уже раз посмеяться над тем, что эта драка не будет началом большой и светлой мужской дружбы, как это было в обычае лет хотя бы триста назад. Если, конечно, старые записи не врут… Потому что какая может быть дружба после того, что сейчас произойдет… В смысле, не вот прямо сейчас, а после драки… или даже вместо.
Никакой.
В том-то и горечь.
Еще и дурь потом из светлого шера придется выбивать, долго и нудно. Он ведь наверняка решит закрепить статус верхнего и в обычной жизни, к Шельме не ходить. Тот, кто хоть раз оказался снизу, должен быть снизу всегда. Все они так думают. И снова придется драться. На этот раз тоскливо и по-настоящему. Практически насмерть. Хорошо, если не придется на самом деле убивать, не хотелось бы. Не этого… Но драться придется точно, и это тоже дружбе как-то ну совсем не способствует.
Ну так что же теперь? Не сложилось. Бывает. Глупо было надеяться, еще глупее жалеть о несложившемся. Лучше смеяться.
Шисова дрянь!
Сидит себе в углу, вроде как прикрывшись вроде как щитом вроде как невидимости и невнимания. Смотрит. Давит своими ничем неприкрытыми хотелками. Лучше бы их училась прятать, хотелки эти свои, устрица безмозглая, лишь о себе и думающая! Впрочем, с ее-то умениями и безмозглостью помогло бы ей такое, пожалуй. Как той же устрице парасолька.
Рональд шер Бастерхази всегда был реалистом, в отличие от малолетней глупышки, уверенной, что ее до сих пор никто не заметил (ну да, ну да, конечно. Очень старательно не заметили). И наивного светлого, который, похоже, если даже и заметил чего, то до сих пор не понял масштабов катастрофы. Тоже мне, менталист, мастер иллюзий, не умеющий отделить собственное от наносного и трезво понять границы своих возможностей! Мечтатель он все-таки и романтик, этот светлый шер, даже смешно временами. Сам Рональд не мечтатель ну вот ни разу, он понимает, что нет ничего более глупого, чем обманываться собственными иллюзиями. И раз уж выхода нет, то лучше побыстрее со всем покончить.
И выжать максимум удовольствия даже из проигрыша, раз уж все равно более выжимать его не из чего.
— Разрешим наш маленький спор до ужина, мой светлый шер?
— Всегда к вашим услугам, мой темный шер.
Дюбрайн красовался вовсю: специальным акустическим заклинанием раскатывал голос по залу, чтобы слышали все и прониклись тоже все, что-то плел о наслаждении зрелищем победы света над тьмой, и что мол нельзя лишать публику подобного поучительного удовольствия. Даже позу эффектную принял. И закручивал вокруг себя смерчем холодные световые выплески, осыпающие его искристым конфетти, кутался в них, словно в мантию…
Стоп. А ведь это не его сила. И не его стихии!
Цвета не те.
Хотя… воздух-ментал-вода, вроде бы похоже… но… У него — бирюза и перламутр, а аметист ментала скорее золотисто-розовый. А тут — бирюзы нет совсем, только темная грозовая синь, уходящая в черноту, только лиловый сумрак. И перламутр тоже темный, с лиловым отливом. И аметист слишком насыщенный, темный, почти до потери прозрачности.
Точно, не его!
Вон он как даже дотронуться опасается, вокруг пальцев наиболее настырные потоки крутит. Да и не свет это вовсе — молнии, вот что это такое. Сумрачной принцессе любопытно попробовать на вкус именно светлого, темный ей не особо и интересен. Ну еще бы! С тьмой она и без того слишком близко знакома, восемь из десяти…
Напряжение в таверне нарастало стремительно, потоки переплетались, вихрились и скручивались, оплетая пространство паутиной юрких сиреневых молний и полупрозрачным перламутровым кружевом вспененного ментала, лишь изредка пронизываемого огненными протуберанцами: собственные щиты Рональду еще удавалось держать почти полностью плотно сомкнутыми, но это вряд ли надолго. Впервые он позавидовал бездарным — на них озабоченная соплюшка давила своими желаниями не так сильно, не имеющие собственного дара просто не способны были ощутить их в полной мере. Так, самым краешком и только на грубом физическом плане. Разве что порадуют сегодня жен или местных шлюх, ну или подерутся во славу Хисса, тоже хороший способ снять напряжение. На худой конец позволят себе оттянуться по полной, на всю ночь рванув во все тяжкие и закусив удила… а утром побегут каяться в храм Светлой Сестры, так ничего и не поняв.
Не умеющий себя контролировать темный менталист опасен для окружающих. Опасен именно тем, что, сам того не желая, выволакивает у них на поверхность все самое тайное, грязное, стыдное, тщательно подавляемое и загоняемое в самые темные углы самого глубокого дна… То, например, с чем ты вполне успешно справлялся последние пятнадцать лет. И так же спокойно справлялся бы и далее, если бы Двуединым не вздумалось пошутить.
Самое забавное, что Дюбрайн так и не понял еще, чем неминуемо должен закончиться этот поединок, и вынужденности его не особо понял, похоже. Иначе не распинался бы о публичности так самодовольно. Ничего-то он не понял. Совсем… Наивный мальчишка. Почему-то это добавляло горечи, хотя вроде бы должно было только радовать и заставлять лишний раз гордиться превосходством собственного дара. Или собственных мозгов. Или опыта. Или… Ну, чем-нибудь, да гордиться, это не сложно, если твой противник такой идиот.
Наверное, горечь просто от лени: ведь теперь, раз светлый так ничего и не понял, Рональду придется самому обеспечивать им обоим приватность.
Поправка: им троим…
— Думаю, публика обойдется. Победа тьмы над светом — дело сугубо… интимное. Мой светлый шер.
Может быть, до тебя, придурка, непонятно за какие глаза (вернее — как раз понятно за какие — за бирюзовые! фамильные императорские!) ставшего полковником Магбезопасности, хоть так дойдет, во что нас втравила своими хотелками эта мелкая аномальная дрянь? Вряд ли тебе так уж хочется трахаться с темным на глазах у почтеннейшей публики, весьма удивленной подобным зрелищем… И если сказать тебе вот так, практически в лоб и почти прямым текстом, может быть, до тебя все же дойдет?
Хотя… вряд ли.
Светлая тупость непрошибаема.