Тут снова вмешался галантный мужчина, проявлявший до тех пор ангельское терпение, и стал домогаться от меня того же, что и Дьявол, только по-французски. Пришлось вспомнить, вежливость меня всегда подкупала. Все было! Вещи одна ценней другой. Пудреница, косметичка, записная книжка с телефонами, загранпаспорт, программка с последних бегов, сигареты, спички, авторучка, ключи от офиса, от дома благодетелей, от квартиры Бородатого, от собственной квартиры, о господи!.. Почти сотня крон, духи от Диора, маникюрный набор… Подпяточник!!!
— Ключи, — сказал Дьявол. — Наверняка из всего этого хлама их интересовали ключи. Хотели добраться до бумаг Алиции.
Сопровождающие лица были с ним полностью согласны. Перечисляла я свои бесценные утраты на трех языках, так что дошло до всех. Но до меня не дошло, почему они не бросились сразу к машине и не помчались в погоню или прямиком на Кёбмагергаде, чтобы опередить злоумышленников. Лично я встревожилась не на шутку, но Дьявол меня успокоил.
— Их уже поймали, — сообщил он почему-то довольно кисло. — Там дальше их ждали две полицейские машины. Ничего умнее не могла придумать? Может, ты вообще с ними заодно?
— Не понимаю, ты это о чем? Если их поймали, значит, все в порядке?
Ответа я не успела получить, поскольку к нам подошел тот самый галантный джентльмен со своим французским.
— Мадам, — с неотразимой обходительностью обратился он ко мне, — не могли бы вы сейчас поехать с нами? Окажите такую любезность, нам есть о чем поговорить.
— A votre service, monsieur, — буркнула я. Ничего не поделаешь, раньше или позже такого разговора не избежать. Я уже совсем было смирилась с неизбежностью, но тут вспомнила про инструменты Генриха. Может, по дороге мы сможем заскочить и к Аните?
Я предложила это Дьяволу, а он переговорил с сопровождающими лицами по-немецки. Для натурального вавилонского столпотворения не хватало лишь английской речи. Воспользовавшись паузой, я убрала излишек асимметрии в своем наряде, штопором перекрученном вокруг фигуры, при этом случайно взглянула на жакет — и глазам не поверила. Даже подошла к фонарю и сняла жакет, чтобы как следует рассмотреть.
— Что там у тебя? — спросил оказавшийся вдруг рядом Дьявол.
— Не понимаю, — озадаченно ответила я. — Что это?
Правая сторона жакета на уровне ребер была очень ровно и аккуратно разрезана, чуть наискосок, словно кто-то собрался украсить его на этом месте разрезным карманом. Наверное, я все еще пребывала в состоянии шока, ибо в моей голове вертелась лишь одна мысль — что наконец-то я с чистой совестью выброшу этот костюм, который ношу без малого пять лет и который уже изрядно мне надоел, а просто так выбросить его не хватало духу, поскольку выглядел он еще вполне прилично. Дьявол нетерпеливо вырвал жакет у меня из рук, осмотрел, а потом продемонстрировал его своим коллегам.
— Это меняет ситуацию, — глубокомысленно изрек один из них. Как и следовало ожидать, по-английски. — Поехали, по дороге поговорим!
На перекрестке нас ждала полицейская машина. Пока мы усаживались, мне успели вручить мою сумку. Я сразу же проверила содержимое и вздохнула с облегчением — все оказалось на месте, включая и проигравший на прошлых бегах жетон. Народ рассеялся по машинам, и наш кортеж покатил к городу. Я повернулась к Дьяволу:
— Мне надо с тобой поговорить, и немедленно, пока мы еще не доехали. Но сначала скажи, как так получилось, что ты вдруг тут? И зачем?
— А ты думала, мы тебя одну отпустим? Я договорился с майором, что поеду следом — на твою валюту, которую ты мне оставляла полгода назад. Государству разоряться не пришлось… Приехал позавчера, сразу, как узнал, что ты раздобыла-таки бумаги.
— Откуда?!
— Счастливый человек не держит камней за пазухой и секретов за душой.
— Вы арестовали и допросили Норвежца?
— Зачем арестовывать, он шел себе по улице и пел. Сам же и напросился в компанию к агенту полиции — то ли на водку, то ли на пиво. Растрепал все за десять минут.
— Надо же! А я думала, он домой пойдет. С таким-то выигрышем!
— Как видишь, чуток отклонился. А ты тоже выиграла?
— Увы!
— Это на тебя похоже. Подсказать другому, а самой продуться!
– Прошу тебя, не отвлекайся от темы и меня не сбивай, — обиделась я. — Лучше скажи, что это был за покойник, о котором майор говорил, что он у него никак не вписывается в какую-то там аферу?
Дьявол подозрительно покосился на меня.
— А что, в твою он вписывается?
— Кончай паясничать, — поморщилась я. — У нас мало времени, прошу, отвечай на мои вопросы! В чем его подозревали?
— Утонул при невыясненных обстоятельствах, а до того имел непосредственный доступ к морфию. И вообще по профессии был химиком.
— Тогда у меня он вписывается. Почему ты сказал, что я накуролесила?
— А почему ты, черт тебя дери, не пошла сразу в полицию? Со всеми бумагами? Это нападение на тебя все карты нам спутало, ведь у нас нет улик; если у Алиции записаны какие-то имена, за этими людьми надо было следить, стараться поймать их с поличным. Теперь пиши пропало, какого черта тебя понесло в эту глухомань? Неужели не смекнула, что они следят за тобой? Ведь ты одна-единственная что-то знаешь! Странно еще, что они раньше не попытались тебя убить.
— А мне странно, что они вообще решили на меня напасть, зачем им мокрое дело? Ладно, взлом офиса — это еще понятно, но…
— Какой взлом? — – вскинулся Дьявол.
— А что, вы не в курсе? — – удивилась я, но сразу сообразила, что полиция не поставлена в известность, поскольку обошлось без ущерба. — Вчера ночью кто-то туда вломился. Сотрудники считают, что взломщики искали деньги. Но не нашли.
— Что-нибудь пропало?
— «Ластрико».
Дьявол в строительных материалах кое-что смыслил. От изумления он даже присвистнул.
— Неужели плитки с пола посрывали?
— Там паркет, а стибрили один из образцов, у них они, кажется, называются не «ластрико», а «террако».
— На кой черт?
— Понятия не имею. Помнится, я записывала на ней кое-какие свои мысли. А точнее, фамилию.
— Какую?
Тут я рассказала о наваждении, одолевшем меня на почве фамилии Кароля Линце, а заодно уж и о шампуре Аниты. Во время всего моего рассказа Дьявол лишь мрачно качал головой.
— Не нравится мне все это. Линце… Нет, не припоминаю никакого Линце. Анита тоже замешана?
— Да с какой стати?! Об Аните там вообще ни слова! — возмутилась я.
А потом замолчала. И подумала. И во мне зашевелилось какое-то смутное неприятное ощущение. Я расспрашивала Аниту о Кароле Линце, высказав предположение о том, что именно он убил Алицию, — и вскоре на меня напали. У нее бывают экипажи из наших яхт-клубов… И шампур, опять же, изначально принадлежал е…
Тьфу, что-то куда-то не туда меня занесло!
Я оставила побоку свое ощущение, поскольку требовалось сначала разобраться кое в чем другом. Более конкретном. Надо было спросить о Лешеке Кшижановском, но так, чтобы не бросить на него ни малейшего подозрения. Дьявол ничего не должен заподозрить, иначе вцепится как клещ!
— Меня интересуют еще несколько наших сограждан, — сухо сказала я. — Например, Лаура. Вы на нее случайно не вышли?
— Какая Лаура?
— Подруга Алициной тетки. Она живет в Кракове. Что вам вообще о ней известно?
— Почти ничего. А что, она тоже при делах?.. Ей же в обед сто лет!
— Я так понимаю, твои реплики означают, что о Лауре вы даже и не подумали. Зато вы наверняка в курсе, что капитаном яхты, на которой плавал утопленник майора, был Лешек Кшижановский. Уж об этом-то тебе известно?
— Давно уже.
— У него есть алиби?
— Думаешь, это Лешек спихнул того беднягу за борт?
— Я спрашиваю про убийство Алиции!
— А! Тут алиби как по заказу. До двух ночи играл в бридж, четыре свидетеля, не считая жены.
— Вы ведь проверяли там всех и вся. Небось и тараканов в доме запротоколировали. Кто мог к ней проникнуть и как?
Дьявол поморщился.
— В том-то и загвоздка, — неохотно признался он. — Майор там каждую пылинку обследовал, все до основания прочесал. Кроме Збышека, никто в дом не входил и не перелезал через забор. Даже в соседние дома никто не заходил. Чертовщина какая-то! Соседи тоже не могли. К тому времени, когда Алиция тебе позвонила, все жильцы уже сидели по своим квартирам. Остается предположить, что Алицию убили раньше, а ее звонок к тебе записали на пленку, но, во-первых, слишком уж идиотский для этого разговор, такой не скомбинируешь заранее, а во-вторых — врач категорически настаивает на времени убийства. Да и вообще довольно нелепое предположение. Разве что призрак?..
— У этой Лауры есть сын, — сказала я с намеком. — Советую им заняться. По-моему, он в этой афере глубоко завязан.
— Как его зовут?
— Понятия не имею, спросите у сестры Алиции.
— А что там насчет Лешека? Ты что-то о нем знаешь?
— Если это не он убил Алицию, то он точно ни при чем.
— А Линце? Мне эта история с офисом не нравится. Давай-ка все по порядку.