21–22 августа 427 года от н.э.с.
До вечера никаких телеграмм он так и не получил, и не было никакого смысла стоять над душой мозговедов в ожидании результата, но Инда всё равно вызвал авто и поехал в клинику. Напрасно: ему пришлось ждать ещё несколько долгих часов.
Он успел хорошо поужинать и вернуться, и снова ждал – дело шло к полуночи, когда наконец к нему вышел один из экспертов.
– Это ещё не результат, Хладан… Но пока мы больше ничего не можем сделать. Я бы предложил повторить эксперимент через неделю…
– Сначала результат, каким бы он ни был…
Эксперт протянул ему расшифрованную часть стенограммы. На конверте не было адресата, письмо начиналось словами: «Милостивый государь».
Далее Горен разглядел первые несколько строк: «Волею судьбы мне стала известна информация, которая, возможно, скрыта от Вас по причине её чудовищности для судьбы Славлены и Северских земель. Я давал обещание не раскрывать эту информацию кому бы то ни было и предупреждён о последствиях её разглашения. Но, несмотря на смертельную для себя опасность, считаю необходимым поставить вас в известность…»
На этом запись обрывалась. На самом интересном, разумеется, месте… Инда зло посмотрел на мозговеда, будто тот был в чем-то виноват.
– Ну? – спросил он тихо.
– Дальше нет расшифровки стенограммы, мы посчитали это не таким важным. На этом месте в кабинет заглянула тётка Грады Горена, и он спрятал письмо в ящик. Она сообщила, что дядя оставил для него срочную записку.
– Это враньё. Горен вам солгал.
– Горен не может солгать, он в магнетическом трансе. Но, возможно, это ложное воспоминание, оно не первое, мы столкнулись с тремя такими же.
– Так почему бы вам не разобраться и с четвёртым? – спросил Инда, стараясь не повышать голоса.
– У Горена при попытке вспомнить возникает сильнейший приступ головной боли, возможен удар. Снять головную боль мы смогли медикаментозно, но от удара это не спасёт, и даже наоборот – он может произойти неожиданно, и тем неожиданней, чем слабее будет боль. Вы же не хотите, чтобы Горен умер?
– Мне всё равно, если честно. Главное, чтобы он прежде вспомнил, что там было написано дальше.
– Сомневаюсь, что это возможно сделать немедленно. Надо подождать немного, очистить его организм, провести профилактику…
– Сколько?
– Не менее недели хотелось бы… Иначе он в самом деле может умереть, ничего не рассказав. Мы и так поступаем вопреки принципу «не навреди». Не принимаем во внимание дальнейшее здоровье Горена, только его жизнь.
– Эту ответственность я уже взял на себя. И, уверяю, ваша совесть может быть чиста: жизнь Горена и его будущее – ничто в сравнении с этой информацией. Его добрый папа предсказал ему смерть в огненной реке, а потом продемонстрировал, как это выглядит на самом деле. Думаю, Горен хочет какой-нибудь другой смерти, а я всего лишь добиваюсь, чтобы та же участь не постигла всех жителей Славлены. Неделя – это непозволительно долго!
– Хладан, шесть дней. Это самое малое.
Инда поморщился.
– Хорошо. Пусть будет шесть дней. Но держать его здесь я опасаюсь.
– Но…
– Никаких «но». Запишите ваши рекомендации и выдайте нужные лекарства – за ним будет присматривать другой… врач…
Слово «врач» Инда выдавил с трудом – боялся усмехнуться. Но если Вотан узнает о проведённом эксперименте, убить Горена в клинике ему не составит труда.
А вот убежище в Надельном придется поискать…
* * *
Йера никак не думал застать гостя в собственной библиотеке и даже испугался, когда Сура сообщил, что его ожидает господин чудотвор.
– У вас прекрасная библиотека, судья, – сказал тот, едва Йера перешагнул порог – и узнал в госте Крапу Красена, чудотвора из Исподнего мира.
– Спасибо, – сдержанно ответил Йера, вспомнив их бессмысленный разговор в ресторации.
– Вы подробно изучили энциклопедию Исподнего мира? – улыбнулся чудотвор.
– Я прочел некоторые ваши статьи…
– Достаточно подробно, чтобы усомниться в основном постулате теоретического мистицизма.
– Основного постулата теоретического мистицизма не существует. Это красивые и умные слова для нечудотворов, – с некоторым вызовом произнёс Красен и сел возле журнального столика. – У меня к вам будет просьба, судья. Когда мы с вами закончим разговор, не могли бы вы отвезти меня в Храст? Я по известным причинам не могу вызвать служебное авто, а на последний поезд боюсь не успеть.
– Да, конечно, – удивлённо согласился Йера.
– Я пришел к вам как к председателю думской комиссии. И хотя в понедельник вы отчитались о проделанной работе, думаю, ещё один ваш доклад Дума выслушает.
– Возможно, – уклончиво ответил он.
– В скором – очень скором – времени чудотворы не смогут удержать свод.
– Вы это знаете наверняка или только предполагаете? Какие доказательства я могу предоставить Думе?
– В ближайшие недели, а то и дни, одна маленькая девочка, о которой вам наверняка говорил ваш сын, разрушит храм Чудотвора-Спасителя. Это не только главный храм Хстова, но и важнейший храм Исподнего мира. За этим последуют крушения ещё нескольких крупных храмов, что сократит приток энергии на наши подстанции. Возможно два варианта: либо чудотворы резко сожмут свод – а это потеря нескольких крупных городов, либо… свод рухнет.
– Погодите… Откуда вы знаете? Про девочку? Мне казалось, Югра Горен…
– Ей это предложил сделать Государь, и она дала согласие. Я присутствовал при этом разговоре.
– Не может быть… – Йера обомлел. – Погодите, вы это говорите серьёзно? Это не пророчество, не предположение? Это свершившийся факт?
– Ещё не свершившийся.
– Я ведь ехал сюда и думал, – рассеянно пробормотал Йера, – думал передать в Исподний мир… Думал просить девочку… Ведь это жестоко, господин чудотвор, вы так не считаете? Ведь ни в чем не повинные люди…
– Просить девочку бессмысленно, так же как и Государя. Только отец мог бы отговорить её от скоропалительного решения, но я не знаю, где его искать. Вы знаете, где сейчас находится ваш сын?
Йера усмотрел подвох в словах Красена: не для того ли он пришел сюда, чтобы разузнать местонахождение Йоки? Впрочем, если это известно Инде…
– Я не знаю, – ответил Йера, вздохнув. – Я сам хотел его найти.
– Постарайтесь это сделать. Передайте Живущему в двух мирах… Змаю… что́ задумал Дубравуш… Государь. Я написал ему письмо. Если ваш сын не готов прорвать границу миров – это смерть. Смерть всего мира, обоих миров. Если у него получится – это страшная катастрофа, жертвы и разрушения. В любом случае людей надо эвакуировать заранее, в одночасье такое не делается. Я уверен, что у чудотворов есть планы эвакуации, – Дума должна потребовать, чтобы эти планы немедленно начали осуществляться. Даже если катастрофы удастся избежать.
– Но как я смогу убедить в этом Думу? Скажу, что ко мне пришел чудотвор Крапа Красен и рассказал нелепую историю об Исподнем мире? Почему сами чудотворы не начнут действовать?
– Чудотворы будут действовать в ином направлении: они убьют Дубравуша и девочку, даже если для этого им потребуется взорвать царский дворец, – с горечью сказал Красен и усмехнулся, глядя Йере в глаза.
Йера не имел никаких оснований доверять чудотвору. Но… его визит, его просьба, его слова были странными, никак не укладывались в представления Йеры о политике чудотворов. И… статьи в энциклопедии Исподнего мира… Проникнутые тем же чувством вины, тем же сопереживанием, тем же желанием восстановить справедливость…
И он рассказал чудотвору всё, что знал об убийстве Югры Горена. Красен слушал внимательно, кивал, и лицо его становилось всё мрачней.
– Дума не поверит в пророчество. – Йера развел руками. – Дума не поверит и вашему рассказу. Чтобы надавить на чудотворов, нужны основания понадёжней… Даже Ветрен не поверит – у него иные цели, никакие планы эвакуации людей его не интересуют.
– Солгите. Подкупите десяток экспертов, которые напишут документ о несостоятельности новых аккумуляторных подстанций, они строились в спешке. А главное – приложите к докладу фото, во что превратился Магнитный. Их наверняка можно купить у десятка журналистов. Эти фото убедят Думу быстрей, чем любой документ, – после этого никто не станет интересоваться его подлинностью.
– Меня считают сумасшедшим… Мне не поверят… – покачал головой Йера.
– Судья, в данном случае паника лучше, чем её отсутствие. Паника заразительна. Славлена слишком велика по сравнению с Хстовом, а там мы часто прибегаем к роспуску слухов… Не знаю, сработает ли это здесь.
– Но ведь кроме Северских земель есть и другие страны…
– Если эвакуация начнется у нас, она начнется по всему Обитаемому миру. Судья, мне не на кого больше уповать, только на вас. Вы, возможно, самый честный человек в Славлене…
* * *
Крапа не удовлетворился разговором с судьей. Будто пытался переложить свою ответственность на чужие плечи. Надо было доложить Хладану… Или Приору Тайничной башни.
Прежде чем направиться в Храст, он попросил шофера заехать в самую дорогую ресторацию Славлены – он приготовился к этой встрече заранее. Шансонетка, увидев Крапу у входа, улыбнулась, прервала песню и шепнула что-то музыкантам. «Такая простая история любви»…
Нет, Крапа не мог отдать Спаску на смерть. Ни её, ни Жёлтого Линя, ни Дубравуша. Он дослушал песню с грустной улыбкой, заплатил распорядителю положенную мзду (чтобы тот отпустил девушку на несколько минут) и прошел в каморку музыкантов.
– Скажите, вы верите в мою порядочность? – спросил он, оказавшись наедине с девушкой.
– Пока у меня не было повода в ней усомниться, – улыбнулась та. Ах, как красиво и достойно она умела говорить!
– Вы понимаете, что между нами невозможны никакие отношения? Что я лишь любуюсь вами, но никогда не помыслю о большем?
Она не ответила, и улыбка её потускнела.
– Я гожусь вам в отцы. Скажите, у вас есть… возлюбленный?
Она покачала головой.
– А близкие? У вас есть близкие?
– Мама, – ответила она растерянно.
– Возьмите и сделайте, как я скажу. Здесь два билета до Натана. На воскресенье. В понедельник вы, возможно, уже не сядете ни в один поезд. Здесь деньги, вы можете остановиться в самой лучшей гостинице в горах и ни в чем не знать нужды. Запаситесь продуктами, – возможно, деньги скоро потеряют свою ценность. И… поверьте, я не хочу ни подкупить вас, ни оскорбить. То, что вы поедете с мамой, должно убедить вас в моем… бескорыстии.
– Но…
– Не спрашивайте меня ни о чем. Просто уезжайте. Вы уедете?
Она поколебалась немного, задумалась, испугалась… Но ответила согласием.
– Вы обещаете?
– Да, я обещаю.
Он доехал до Храста на авто Йелена и поспешил к порталу.
– Крапа! – окликнули его из темноты неподалеку от особняка чудотворов. Это был Вотан.
Судья не знал имени чудотвора, убившего Горена, но Крапа заподозрил именно его…
– Я давно тебя жду, – улыбнулся Длана. – Я хотел спросить, как девочка?
– Ты для этого приехал в Храст из Славлены? – холодно спросил Крапа.
– Нет, я был тут по делам, и мне сказали, что ты где-то неподалеку, потому что не брал авто.
– Я встречался с девушкой. И не хотел, чтобы об этом доложили начальству.
– Ты не ответил на мой вопрос. – Вотан взглянул на Крапу непринужденно, но тот почувствовал напряжение, натянутость.
– С девочкой всё хорошо.
– Крапа, ты же лжёшь… – Вотан чуть заметно усмехнулся и посмотрел Красену в глаза. Снизу вверх. И была в этом взгляде странная угроза.
Длана, в отличие от Живущего в двух мирах, не умел превращаться в рептилий, но Крапе показалось, что на него смотрит удав…
– С девочкой всё хорошо, – повторил Красен твёрдо.
– Ладно. Я скажу иначе. Крапа, не надо никому сообщать о том, что девочка разрушит храм Чудотвора-Спасителя. В случае чего прикройся моим именем.
Красен не стал изображать невинность – боялся переиграть.
– Если девочка в самом деле собирается это сделать, я обязан доложить. С этим не шутят, Длана. Крушение храма – это угроза своду.
– Хладан убьёт её.
– Возможно. Но я не могу принять на себя такую ответственность.
– Ты её примешь, – кивнул Вотан. – Или тебя отзовут.
– Ты угрожаешь мне?
– Да. Ты остаёшься куратором Млчаны до тех пор, пока этого хочу я.
– Попробуй действовать через Явлена, когда меня отзовут, – едва не рассмеялся Крапа.
– Красен, посмотри на меня… – сказал Вотан тихо, и что было после этого, Крапа не помнил…