— Снегопокалипсис закончился, а никого так и не съели! — разочарованно объявила Люсиэла. — Все уже тает. Стоило панику поднимать.
Она меланхолично поливала бонсай — так обильно, как будто решила сама устроить бедному дереву климатическую катастрофу.
Бонсай был старый, выносливый и терпел.
В приемной зазвонил телефон, и Люсиэла переместилась туда. Исли попытался вчитаться в отчет о ребрендировании целлюлозы, но ему снова помешали. В кабинет ворвался Ригальдо.
— Фу ты, черт, это чудовище пищит так, что у меня звон в ушах, — он плюхнул Исли на стол контейнер для переноски животных, обошел президентское кресло и бесцеремонно вытянул из рук Исли отчет. — А вот это я не читал.
— Ну так прочти, — Исли поскреб пальцами решетку контейнера. Изнутри тут же раздался жалобный писк. — Слушай, по-моему, его укачало. Ты так им размахивал на ходу, что у бедняги, наверное, мозги ссыпались в лоток…
— Вот я на тебя посмотрю, как ты будешь устраивать остальных четверых, — Ригальдо, не глядя на Исли, плюхнулся в кресло для посетителей. Его глаза быстро скользили по строкам. — Как будешь стыдливо умолять знакомых, чтобы они тебя выручили.
Исли вздохнул — и открыл дверцу:
— Милый, иди ко мне. Я животным не враг.
— Если он обоссыт тебе стол, будешь сам виноват.
— Я в состоянии менять столы хоть каждый месяц. А Фортисью точно сегодня его заберет?.. — Исли пошуршал рядом с контейнером бумажной закладкой.
Ригальдо вздохнул и перестал делать вид, что его интересует отчет.
— Конечно! Куда она денется, — самодовольно сказал он. — Еще когда ты брякнул, что усыновляешь весь зоопарк, я сразу подумал о Фортисью. Она любит кошек, у нее их целых три. Я ей позвонил, и она согласилась!
— Ах ты абьюзер, — вздохнул Исли. — Кларисса несчастная девочка. Ты пользуешься тем, что у бедняжки непреодолимый стокгольмский синдром. Она не может отказать шефу, несмотря даже на то, что больше у тебя не работает!
— Кларисса теперь богатая женщина, — отрезал Ригальдо. — И все решает сама. Сказала, что в состоянии прокормить четырех котов, значит, в состоянии!
— А ты и поверил, как молодой.
— Да, черт возьми! Я жду не дождусь услышать через день-два, что Симбин приплод нассал О’Гвардиену в ботинки!
— Мистер Фёрст, — Люсиэла распахнула к ним дверь. — Вас ждут в переговорной, все уже собрались…
Она осеклась и выставила перед собой палец:
— А это еще что такое?
— Что именно? — вежливо спросил Исли, а Ригальдо коротко хмыкнул.
— Вон то.
Исли скосил глаза.
Пятнистый серо-рыжий котенок с огромными ушами, морщинистой шкурой и длинным тонким хвостом, который он держал идеально прямо, как шпагу, возился у него на бумагах, хлопая лапой по загнувшемуся уголку протокола заседания промышленного конгресса. Сквозь панорамные окна на стол падал свет — случайный луч, пробившийся через слоистые декабрьские тучи, и в этом свете уши кота казались розовыми и прозрачными, а длинные усы на узкой треугольной морде шевелились словно сами по себе.
— Это животное, — подал голос Ригальдо. — Теплокровное. Млекопитающее. Детеныш кота. Мисс Сауз, вы, наверное, слышали о таких?..
— Ну что вы, мистер Сегундо. Я в детстве дальше террариума в зоопарке не заходила, — Люсиэла уперла руки в бока и, покачивая бедрами, продефилировала внутрь кабинета. Она рассматривала котенка со странной гримасой на лице. — Я только не поняла, что оно делает здесь?..
Исли открыл рот — и, подумав, закрыл. Внимательно посмотрел на секретаршу и сказал:
— Это вам, Люсиэла.
Ригальдо, лениво листавший отчет, выронил папку из рук. Его глаза округлились.
— Мне?.. — секретарша нахмурилась. — Шутите?
— Нет, — Исли серьезно помотал головой. — Считайте это жестом признательности. Как дорогому, вернее, бесценному работнику.
И тогда Люсиэла быстрым шагом пересекла его кабинет, схватила котенка, повертела в цепких лапах.
— Это самец или самка?..
Исли не знал. Ригальдо издал странный звук, как будто поперхнулся.
Люсиэла сноровисто оттянула заднюю лапу, заглянула под хвост и с удовлетворением протянула:
— Значит, самец. А что это за порода?
Ригальдо собрался было ответить, но Исли решительно его перебил:
— Эймский полулысый.
— Ага, — Люсиэла сосредоточенно сдвинула брови. Котенка она держала на вытянутой руке; он извивался, но Люсиэла сжимала крепко. — Хорошо. Сколько я вам должна?
Вот тут Ригальдо уже не выдержал и прыснул. В отличие от него Исли мужественно держал лицо. Когда он заговорил, то постарался, чтобы его голос звучал невинно:
— Я думаю, это лишнее.
— Нет уж, — не выпуская котенка, Люсиэла воинственно извлекла телефон. — Я в состоянии купить кота. Или он стоит столько, что в банк надо ехать?..
— Да господи, — подал голос Ригальдо. — Вам же сказали, что это бесценный кот! Их всего таких в мире шесть штук!
Люсиэла дернула плечом, но телефон убрала.
— Значит, я могу забирать его? — спросила она, помолчав. — Прямо сейчас?
Они с котенком внимательно смотрели друг на друга яркими хищными глазами.
— Идите, — кивнул Исли. — Во сколько переговоры?
— Через четыре минуты. Я уже все подготовила.
Когда она царственно вышла, прижимая к себе кота, Ригальдо прикрыл лицо ладонью:
— С ума сойти! Я одного не понимаю, что же я теперь скажу Фортисью?
Исли закинул руки за голову:
— Ничего. Просто отдай ей другого кота.
***
Вечером Исли получил котопик с сообщением: «Полулысый нассал в туфли бывшему, ест то, что дают, и не вылезает из постели. Я наконец нашла идеального спутника жизни».