10 сентября 427 года от н.э.с.
Многочисленные корпуса Ковченского университета Инда увидел лишь утром следующего дня, и прошло не менее двух часов, прежде чем удалось добраться до въезда в академический городок.
В отличие от университетов с многовековой историей, Ковчен, выстроенный не более пятидесяти лет назад, занимал огромную территорию и не имел даже ограды (не говоря о традиционных крепостных стенах). Учебные корпуса и научные учреждения от жилых зданий отделял роскошный парк, к краю городка подходила железнодорожная ветка с небольшим зданием вокзала и высокой, как в Славлене, платформой, а с противоположной стороны расположился спортивный комплекс.
Инда бывал здесь неоднократно и неплохо ориентировался в городке. Здесь не было никакой паники, и в стоявший у платформы поезд люди садились спокойно и организованно. Позади него на рельсах стоял ещё один поезд, но пока без магнитовоза.
В студенческом городке и возле лицея для старших школьников было непривычно тихо – видимо, молодёжь эвакуировали в первую очередь.
Инда на секунду испугался: а вдруг из Ковчена уже вывезли материалы научных исследований? И попытался успокоить себя тем, что в плане эвакуации на первом месте стоят люди. Но результаты исследований – это не заводские станки… А, например, Ковченская библиотека – ценнейшая из библиотек Обитаемого мира, оставить её Внерубежью – страшная потеря, гораздо страшней гибели людей из какой-нибудь деревеньки.
И, планируя эвакуацию, это наверняка учли.
Инда доехал до лабораторий прикладного мистицизма, окруженных собственным маленьким парком (с высокими и густыми деревьями) и обнесенного чугунной оградой, остановил авто у ворот и нажал на клаксон. Даже если большинство сотрудников лабораторий уже эвакуировались, должны были остаться чудотворы и люди, отвечавшие за вывоз оборудования (весьма, надо сказать, дорогостоящего) и документации.
Ворота никто не открыл, и пришлось идти на проходную самому. На проходной дежурил молоденький чудотвор, слишком бдительный, и Инде пришлось долго объяснять, кто он такой и почему имеет право въехать на территорию лабораторного комплекса, – знак отличия первой ступени посвящения ни о чем охраннику не говорил.
Непросто было побороть раздражение: из отпущенных семи дней у Инды уже осталось только шесть, и эта глупая задержка после долгого пути вывела его из себя.
Парк заканчивался в сотне шагов от лабораторных корпусов – так же как вокруг крепостей Исподнего мира всегда лежало открытое пространство, чтобы никто не мог приблизиться к стенам незаметно.
В административном корпусе, как ни странно, было суетно, хотя и немноголюдно, – в деревянные ящики, расставленные по всему вестибюлю, сотрудники укладывали книги и папки с документами, и Инда выругался про себя: найти нужные ему материалы будет непросто, если они уже упакованы. Чудотвор с блокнотом в руках, руководивший процессом, указывал кончиком карандаша, куда уложить ту или иную стопку папок, а на ящиках стояли номера, что немного обнадеживало, но только немного.
Инда, спросив дорогу, поднялся в кабинет куратора лабораторий, и, к счастью, застал того на месте. Первая ступень посвящения куратора Инду не удивила и не смутила, странным показалось, что раньше он никогда не видел этого человека.
– Моя фамилия Хладан, я запрашивал у вас материалы несколько дней назад, – начал Инда с порога.
– Да, – куратор улыбнулся широко и доверительно, – я сам подбирал их для вас.
Он был моложе Инды, но не намного, очень невысок, но весьма обаятелен, с открытым мальчишеским лицом, и наверняка, как и Инда, имел степень доктора прикладного мистицизма.
– Вы не включили в подборку материалы о сбросе в Исподний мир природной электрической энергии, – продолжил Инда, игнорируя обаятельную улыбку.
– Простите, но я не понял… – Куратор снова улыбнулся и искренне развел руками.
Другого ответа Инда не ожидал.
– Лет шесть назад в ваших лабораториях работал некто Горен… – Инда посмотрел в искрящиеся правдивостью глаза, надеясь разглядеть в них хотя бы тень беспокойства.
– Да, я помню Югру Горена. Я тогда ещё не был куратором всех лабораторий, возглавлял направление стратегии локального обрушения, и он работал под моим началом.
Первая ступень посвящения…
Этот человек прошел ритуал и избавился от шор, мешающих управлению миром… Взывать к его совести или здравому смыслу бесполезно. Мысль, пришедшая в голову, была неуместной, несвоевременной: Обитаемым миром управляют куклы, болваны. Очень умные болваны, но лишенные того, что делает человека человеком…
Тени беспокойства в глазах куратора не было, и он спокойно продолжал:
– Он был весьма талантливым учёным, к тому же на четверть чудотвором, но потихоньку пропивал мозги, пока не стал совершенно бесполезным. Так, что Горен?
– Горен обратился с письмом к Приору Славленской Тайничной башни, в котором сообщил, что в ваших лабораториях разработан метод сброса электрической энергии в Исподний мир.
– Ну, мало ли что Горен мог придумать в пьяном угаре! – улыбнулся куратор. – Я думаю, ему приснился этот метод, и плод собственного воображения он принял за истину.
– Я в этом не уверен, – сказал Инда мрачно, может быть даже с угрозой.
– А я уверен. – Куратор тоже переключился на серьёзный тон и бросил улыбаться. – Потому, что Югра Горен не имел доступа к разработкам по стратегии максимального сброса, не мог даже предположительно знать, какие темы там рассматривают. Поверьте, здешние тайны охраняются слишком ревностно.
Это звучало убедительно, гораздо более убедительно, чем предположение Инды о существовании означенного метода. Но проклятая интуиция говорила об обратном, хотя Инда отдавал себе отчет, как легко обмануться, спутать интуицию и попытку выдать желаемое за действительное.
– Я должен убедиться в том, что этот метод не рассматривался в ваших лабораториях. Или рассматривался, но не увенчался успехом.
Инда не имел никакого права отдавать распоряжений этому человеку, не мог требовать – они стояли на одном иерархическом уровне. А Вотан мог отдать куратору приказ. Как и гроссмейстер.
– Вы же понимаете, что это невыполнимая задача, – снова улыбнулся куратор. Улыбчивый был человек… – Очень трудно показать то, чего нет.
И Инда подумал, что, если убьёт этого улыбчивого человека, то сможет требовать с его подчинённых ответов на свои вопросы. Мысль напугала его – не слишком ли радикальное решение пришло ему в голову?
– И всё же я попрошу вас попытаться. – Инда сжал губы.
– Документы уже наверняка упакованы, найти их в этом хаосе не просто…
– Никакого хаоса я не заметил. И не вижу причин для препирательств. Я добирался сюда почти сутки, а моё время сейчас очень дорого стоит.
Нет, они бы не посмели уничтожить результаты исследований – если Йока Йелен не сможет прорвать границу миров, от этого будет зависеть жизнь и децемвирата тоже. Более того, документы такого рода надо беречь пуще глаза.
– Пойдёмте, – вздохнул куратор и решительно поднялся. – Я покажу вам все документы по стратегии максимального сброса. Замечу, материалы по этой стратегии были доступны четвёртой ступени посвящения, и вы давно знакомы со всеми направлениями нашей работы.
– Вы, наверное, неправильно меня поняли. Мне не нужны документы по стратегии максимального сброса. Мне нужны документы по изучению природных электрических сил.
– В наших лабораториях не велось таких исследований. Югра Горен попросту выдумал эти громовые махины! – Куратор снова улыбнулся, на этот раз снисходительно.
Инда ни слова не говорил о громовых махинах. И вряд ли этот улыбчивый человек читал дневники пьяницы Горена. Конечно, Горен мог выдумать их ещё во время работы в Ковчене и кричать о них на каждом углу… Но гораздо вероятней, что в разговоре с куратором их упомянул Вотан.
Куратор понял, что проговорился, но не отступил:
– Он твердил о громовых махинах, ещё когда работал здесь, у нас о них ходили анекдоты. Не обольщайтесь, Хладан. Выхода нет…
– Я не склонен обольщаться, я аналитик, а не прожектёр.
Удар чудотвора, направленный в лицо, ломает шейные позвонки… И на вопросы Инды будут отвечать чудотворы второй ступени посвящения…
– Я говорю со всей ответственностью: мы не изучали природного электричества. Вы ведь тоже в некотором роде учёный и должны понимать…
– Я аналитик. Администратор. И только в некотором роде – да, учёный, – кивнул Инда. – И вы, и я отлично понимаем, что изучение небесного электричества обесценивает наши способности и ставит крест на власти чудотворов. Но вам не кажется, что лучше быть живым хлебопашцем, чем мёртвым властелином мира?
– Во времена Войты Воена считали иначе. – Куратор вскинул глаза. – Но, в конце концов, вы можете просмотреть все наши материалы. А раз вы не доверяете мне, я подкреплю сказанное финансовой отчетностью – другого способа доказать вам свою честность у меня нет.
– Подкрепите, уж будьте так добры, – кивнул Инда.
Ему выдали несколько десятков журналов с помесячными графиками работы лабораторий и выписки с бухгалтерских счетов о денежных поступлениях.
Инда думал, что его поставят перед необъятными коробками и длиннющими полками с документацией, но проверить сказанное куратором оказалось значительно проще. И, просиди Инда дня три над полученными документами, он бы смог свести концы с концами, сбить остатки на счетах и время работы по каждой теме. Но у него не было этих трёх дней – и куратор лабораторий об этом догадывался.
А потому не было смысла даже читать выданные журналы, но Инда всё же читал – в надежде обнаружить темы, близкие к изучению природного электричества.
Секретарь предложил ему кофе – это было кстати, от однообразия записей быстро потянуло в сон, а Инда вёл авто сутки напролет.
Кабинет, в котором он расположился, ещё недавно занимали несколько человек, и если бумаги уже вынесли, то мебель стояла на месте: пустые этажерки и тумбочки, пустые столы, задвинутые под них стулья – и цветы на окнах…
Инда подумал, что цветы завянут раньше, чем до них доберётся Внерубежье, и вспомнил игрушки, усаженные на скамейке в Магнитном…
Он услышал, что отворилась дверь, но не поднял головы, уверенный, что это секретарь принес обещанный кофе. И весьма удивился, когда вошедший молча остановился перед столом, за которым Инда сидел, – поднять глаза пришлось поневоле.
Напротив Инды стоял человек в форме грузчика, высокий и худой, с помятым лицом, и лицо это выражало крайнюю степень презрения и брезгливости. Он, наверное, намеревался что-то сказать и, казалось, собирал силы для преодоления неприязни, но в итоге молча бросил перед Индой пухлую папку, на крышке которой ничего, кроме номера в верхнем углу, не значилось.
Инда тоже ничего не сказал, лишь приподнял брови от удивления. Человек продолжал стоять, и Инда развязал тесёмки у него на глазах. Первые два десятка листов, прошитых ниткой, были выписками из архивов – копиями черновых записей Войты Воена, посвященных изучению природного магнетизма и связи магнитных и электрических сил.
Очевидно, эти труды Белоглазого не изучали ни в школах, ни в университетах – копии были доступны лишь первой ступени посвящения, о чем на каждом листочке стояла соответствующая пометка.
Дальнейшее Инду не разочаровало: с каждой просмотренной страницей нарастало нездоровое возбуждение, внутренняя дрожь перешла в озноб, а на лбу выступили капли пота – Инду бросало то в жар, то в холод. Нет сомнений, это было описание «громовых махин» Югры Горена – а их работоспособность подтверждалась изящной простотой решений.
Да, чтобы обеспечить быстрый сброс электрической энергии в Исподний мир, требовалось множество людей, но это представлялось вполне посильной задачей – за десять лет можно было существенно снизить давление Внерубежья на свод, а за пятнадцать-двадцать и вовсе от свода отказаться.
Электрические силы давали не только свет, не только движение предметов в магнитных полях, но и тепло – то, что ученые так и не научились получать из энергии чудотворов. И на первый взгляд представить себе энергию, текущую по проводящим её материалам вместо вездесущих магнитных полей, было трудновато, но на это Инде вполне хватило воображения.
Да, эти разработки делали очевидной никчёмность власти и богатства чудотворов… Недаром почти шестьсот лет чудотворы ревностно прятали эту тайну даже от самих себя.
– Я полагаю, ваше имя – Врана Пущен? – Инда поднял глаза.
Человек слабо усмехнулся.
– Я рад, что вам хватило мозгов не вернуться к наркоманической зависимости, – поднявшись, сказал Инда холодно и бесстрастно. – Хотя я на это не надеялся, так же как не надеялся на столь неожиданную помощь. Мне надо немедленно возвращаться в Славлену, и, думаю, вам лучше поехать со мной.