https://author.today/u/ann_iv
«Странник- Воитель, даруй победу достойному…»
От грохота пушек закладывало уши, каюту заволакивала дымка. Ларе не верилось, что еще три дня назад ее жизнь можно было назвать безмятежной и спокойной. Какими вздорными казались ей сейчас тогдашние горести. Однако внезапное — в том числе для пиратов — нападение возродило в душе надежду. Затем она подумала: а если Зафир сцепился с другим, таким же как он, хищником? Слова молитвы замерли на ее губах. Тем временам орудийная пальба сменилась сухим треском выстрелов и дикими воплями. Значит, развязка, какой бы ей не суждено быть, близка. Подбежав к двери, Лара отдернула занавешивающую узкое окно бархатную портьеру. Кровавый кошмар абордажазаставил ее задрожать и отшатнуться. Но самое главное — она увидела, что атакующие не походили на солдат какой-либо державы и в сущности, не отличались от людей Зафира. Новый плен?! В отчаянии она огляделась и, заметив стоящий на столике подсвечник, схватила его. И едва успела отскочить. Дверь, выбитая сильным ударом, распахнулась, в каюту ввалился один из пиратов и шагнул к ней, занося палаш. Лару замерла, выставив перед собой подсвечник. Ее пугал даже не клинок, направленный ей в грудь, а взгляд. Как если бы она стояла на краю пропасти, глядя в мутную пелену. В следующий миг пират мотнул головой и наваждение схлынуло. Тяжело дыша, он вдруг пробормотал слова извинения и выскочил обратно на палубу. Лара всхлипнула, не зная, что еще ожидать. Звуки сражения постепенно затихали. И вот в дверях возник высокий мужчина в вороненной кирасе, поцарапанной и покрытой вмятинами, и шлеме орнейского образца с красным плюмажем. Тяжелое дыхание вздымало грудь. Глаза, пронзительной синевы, неожиданные для покрытого бронзовым загаром лица, цепко оглядели каюту, безразлично скользнули по Ларе, затем он пристально посмотрел ей в лицо и вдруг склонился в учтивом поклоне.
— Аве, дона Лара.
И она поняла, что знает его. Этот вгляд и сказанные с легкой иронией слова вызвали в памяти знойный полдень и узкую улочку Джинеры. Темноволосый чужак, едва не поплатившийся за свою дерзость. Неужто он стал пиратом?! Она вцепилась в подсвечник так, что побелели костяшки пальцев.
— Прежде, чем вы пустите в ход ваше грозное оружие, поспешу заверить, что вам нет нужды опасаться меня, — предупреждая возможную атаку, сказал мужчина.
— Аве… чужеземец, — прошептала она.
Кажется, он был изумлен не меньше ее, но нотка иронии в голосе стала явственнее:
— Вы запомнили меня, сиятельная дона?
— Мне было сложно забыть вас…
Его губы тронула усмешка:
— Капитан Фальго, к вашим услугам. Как же вы оказались на пиратской шебеке?
— Мы плыли в Талассу, капитан… — она спохватилась: — Мой отец! Он должен быть где-то внизу!
— Понимаю. Мы все осмотрим. Побудьте пока здесь. И я надеюсь, худшее для вас уже позади, дона Лара.
— Но кто вы?
— Либерос. Вам знакомо это слово?
— Капитан! — окликнули его с палубы.
Фальго коротко кивнул ей и вышел из каюты.
— Да, сьер Фальго, — проговорила Лара, хотя и знала что он не услышит.
Она глубоко вздохнула — к ней пришло ощущение, что с ее плеч спала невидимая тяжесть, пригибающая к земле. Она одернула себя, твердя, что что ничего еше не кончилось. Им не стоит опасаться либеросов, но и обольщаться тоже преждевременно.
И все же… Ей отчего-то хотелось улыбаться.
***
На шкафуте Фальго ждал помощник, ибериец Ниградо.
— В трюмах — полно дорогих товаров, — он ухмыльнулся, но тут же помрачнел. — Дрались как Твари из-за Предела. Мы многих потеряли, а раненных еще больше. И не все увидят завтрашний рассвет. Еще нашлись рабы, гребцы с джинерской галеры. Потолкую с ними, может кто с нами пойдет.
— Пленные?
Ниградо, хлебнувший лиха в рабстве, пиратов ненавидел люто. Он помрачнел еще больше, явно сожалея, что таковые есть, и махнул на нос, где под охраной двух часовых с мушкетами сгрудились сахрейнецы.
— Вона, два десятка. Остальные унеслись к своему Демону Пустыни. А и этих бы отправить, догонять…
— Проверьте трюмы. Помимо рабов и товаров должен быть еще один важный пленник… — велел Арно и замолк, удивленно вскидывая бровь: по трапу поднимался Орсала, бережно держа на руках девушку в изодранном платье. Обнаженные ноги и плечи несчастной покрывали багровые кровоподтеки. Она уткнулась лицом в плечо лекаря, судорожно цепляясь пальцами за ткань его рубахи.
— Джузе? Ты почему здесь?
— Прости, Фальго. Но моя помощь могла понадобиться. И понадобилась.
— Кто эта девушка?
— Ее зовут Мануэла. Служанка госпожи. А теперь я займусь ранеными, если не возражаешь.
Арно нахмурился, провожая того взглядом: самовольство Джузе вышло за пределы разумного, им стоит поговорить начистоту. Затем он огляделся. Пятна крови на досках настила подсохли и потемнели. На шкафуте сложили погибших либеросов, тела сахрейнцев побросали за борт. Во время боя они старались стрелять по мачтам и палубе, и шебека не получила серьезных пробоин в корпусе. Если ее подлатать, вполне дотянет до Рагасты. Но им придется задержаться у Эрбо, хотя бы до завтра.
— Ниградо, возвращаемся к острову. «Эль-Харише» пойдет на веслах.
Помощник кивнул и спросил, запуская пятерню в густую бороду:
— С пиратами чего?
— После того, как разгрузите шебеку, загоните их в трюм.
— А может… — Ниградо выразительно провел себя по горлу. — Что с ними возиться?
— Нет, Ниградо, — твердо ответил Арно.
— Будет исполнено, капитан, — разочарованно протянул тот.
Помощник ушел, и Арно, облокотившись на планшир, снял шлем и вытер вспотевший лоб. Горячка боя уступала место усталости, и он все отчетливее ощущал саднящие ранки на руках и ногах, полученные во время абордажа. Особенно его донимал глубокий порез чуть выше запястья правой руки. На рукаве расплылось большое бордовое пятно. Впрочем, прилипшая к ране ткань остановила кровотечение.
— Капитан, мы нашли пленника, — раздался за спиной голос старшины абордажной команды.
Арно обернулся:
— Он назвал себя?
— Дон Винченцо Конти, дук Джинеры. И вот еще, — старшина развернул темно-синюю ткань и Арно увидел алые лепестки герба Конти.
— Хорошо. Сохрани штандарт. И отведи дона Винченцо в капитанскую каюту, Тонино. Там его дочь, пусть порадуется, что она невредима.
Ананк не скупится на сюрпризы. Кто бы мог подумать, что ему доведется свидеться вновь с сиятельной доной Ларой, да еще при таких обстоятельствах. Ее отец жив, и уже за это можно благодарить своенравную богиню. Но все равно, столь знатные пассажиры представляли определенную проблему, и ему предстояло решить, как с ними поступить.
***
Газид при первых залпах выскочил из закута. А дон Винченцо вытянулся на соломе и закрыл глаза. Он ожидал завершения боя, черпая поддержку для духа в изречении древних мудрецов:
«Стой, хотя бы и рушилось все вокруг. Выполняй свой долг, хотя бы и не было никого, кто бы спросил с тебя»*.
Он сделал для спасения себя и Лары все, что от него зависело. И сделает вновь, если Зафир проиграет сражение. И пусть свершиться то, чему суждено.
Смолкли яростные вопли и пальба. Конти обратился в слух, чутко ловя все звуки, доносящиеся сверху. Победители разговаривали на общем! Послышались приближающиеся шаги. Тогда он, не позволяя себе чрезмерно надеяться, сел поудобнее и, несмотря на дурнотную слабость, выпрямил спину.
Матросы расчистили палубу палубу «Эль-Харише» от обломков рангоута и перепутавшихся снастей. Арно собирался вернуться на «Этансель», но его остановил Тонино.
— Что случилось?
— Дон Винченцо… Он сказал, что у него важные сведения. И попросил вас спуститься к нему…
Набрав в грудь воздуха, Арно мысленно пожелал, чтобы Странник послал ему терпения. Какая беда стряслась у дона Винченцо, что даже воссоединение с дочерью отошло на второй план?
Однако не должно пренебрегать просьбами сиятельного дука.
— Хорошо. Ниградо, — подозвал Арно помощника, — расцепить корабли, бери «Эль-Харише» под командование, — затем он окликнул Ринетти: — Микеле! Поведешь «Этансель» обратно в бухту, мне придется задержаться здесь.
* перефразированная цитата Марка Аврелия
«Стоик» — этот тот, кто «стоит», хоть бы и рушилось все вокруг, «стоик» — это тот, кто выполняет свой долг до конца, хотя бы и не было никого, кто бы спросил с него.