Как назло, промышленники осветили по периметру купола все подходы так, чтобы к ним было не подобраться, но я прекрасно знал одну великолепную особенность человеческого восприятия – ты видишь только то, что хорошо освещено. То, что за гранью освещенности, – априори за гранью видимости. Поэтому я хоть и несколько опасался бдительного ока апостольцев, но к суккубе подлез довольно споро, благо мир вокруг шевелился, трещал, жужжал, скрипел и свистел на разные голоса. Словом, Шестой жил своей обычной жизнью, и я лишь постарался гармонично влиться в его непостижимое существование.
Суккуба встретила меня судорожными выдохами – силы ее совсем покинули. С преувеличенной осторожностью я раскачал длинную бронебойную иглу, застрявшую в толще камня под лапой суккубы, понял, что проще всего будет пойти от обратного, и под жалобный рев животного поднял конечность вверх, вытянув из смертельной ловушки. Одновременно я рванул на себя застрявший в подглоточном нервном узле снаряд, кинул его под самый край защитного купола и отпрыгнул в сторону. Суккуба, пытаясь подняться, тяжело рухнула на землю и несколько минут лежала неподвижно. Неужто я впустую рисковал?
Но нет, инсектоид медленно приходил в себя – суккуба постепенно начала шевелиться, закрыла пасть и, издав несчастный скрежет, похожий на скулеж побитой собаки, медленно отползла в кусты, к моему удовольствию, шевеля всеми восемью лапами. Жить будет, а естественных врагов, кроме химеры, у нее практически нет, оклемается.
Ключевой момент нашего плана наступал примерно за час-два до рассвета – когда суккуба доползет до гнезда, на ее защиту по следу феромонов придет вся стая. И тогда не поздоровится либо нам, если я неправ, либо все получится. Тут как в анекдоте про динозавра – либо встретишь на улице посередь бела дня, либо нет, шансы пятьдесят на пятьдесят.
Я осторожно отполз обратно к ребятам. Первопроходцы сидели напряженные и молчаливые: моя авантюра вызвала у них справедливое негодование, но предложить им было объективно нечего, и мы пошли дурным путем.
Берц встретил меня тяжелым взглядом, в котором смешались облегчение и порицание, так же исподлобья смотрели и Марк с Сержем, Уилл же глядел восторженно, чуть ли не облизываясь на мой план, как на рождественский пряник: он почему-то сразу и безоговорочно поверил в успех предприятия. Я снял шлем и сделал на всякий случай виноватое выражение лица, на что Роман, не желая привлекать лишнего внимания, только молча рукой махнул, а Уилл показал «класс».
Спустя пару часов ожидания мы были сполна вознаграждены. Трава зашелестела – показались аккуратно выгнутые спины суккуб. Навскидку мы насчитали пару десятков, стандартное население средних размеров гнезда. Теперь или пан, или пропал. Я коротенько выдохнул, и мы по-пластунски поползли в противоположную от стороны нападения суккуб часть лагеря.
Пока озадаченные апостольцы сбежались посмотреть на невиданное ранее зрелище – выводок взбесившихся животных, я проверил догадку. Когда я коснулся купола рукой без перчатки, произошло, собственно, то, чего я и ожидал – защита на меня не отреагировала никак, и по спине прошла волна приятных мурашек. Все-таки Тайвин – очкастая умница, надо будет ему что-нибудь полезное подарить. Ученый нашел способ запустить нас внутрь, хоть и с риском для себя – наниты были настроены на пропуск дружелюбных существ, к которым гений, воспользовавшись неразберихой и суетой, причислил и человека, хотя и без брони. И ведь наверняка его просили запретить вход-выход! Но никто же не уточнял, с чем или в чем, вот он и интерпретировал в нашу пользу.
Пока промышленники это обнаружат – у нас будет возможность проползти внутрь. Да, без брони и иглометов, но главное – у нас будет шанс. А вот очкарик здорово рисковал: если бы Алан и его братия вычислили маленький подвох раньше нас, ученому бы точно не поздоровилось.
Мы быстренько скинули экзокостюмы, оставшись только в облегающей тело плотной, но хорошо дышащей подстежке, и старательно закопали их в ближайших зарослях травы, для себя приметив ориентиры – потом надо будет забрать, не разбрасываться же попусту казенным имуществом. Теперь перед нами стояла архиважная задача – проползти под носом у промышленников в свой жилой блок, а дальше хоть трава не расти, там стратегический запас оружия на всякий случай в тайнике лежит. Да, я параноик, но вот пригодилось же!
Я чувствовал себя персонажем третьесортного боевика – ни оружия, ни брони, лишь дурацкая попытка поиграть в шпионское геройство да голый энтузиазм, правда, декорации вокруг на уровне. Не пластиковые макеты в павильоне и не визуальная имитация.
Мы муравьиной вереницей вдоль наиболее темных уголков пробрались к своему жилому модуль-блоку, умудрившись каким-то образом даже не привлечь внимание апостольцев – тех всецело занимала насекомая возня вокруг купола. Правда, накал страстей потихонечку начинал угасать – суккубы убедились, что обидчиков просто так не возьмешь, а промышленники с облегчением констатировали – защита держит и осыпаться не собирается – и гадали о причинах повышенного интереса инсектоидов. А вот справочники читать надо, тогда вы либо добили бы несчастное животное, либо временно изолировали, пока все дела на экваторе не закончатся.
Мы, повинуясь законам жанра, проскользнули щучкой через задний вход – и не прогадали, в центре основной комнаты торжественно восседали лаборанты и наши рыжие аналитики. Тайвина, однако, не было видно. Это была проблема, но проблема предсказуемая, и оттого вполне решаемая. Охранял теплую первопроходческую компанию тот самый лопоухий веснушчатый геофизик, но чтоб слон в лесу сдох, если я б его сейчас узнал!
У парня оказался недюжинный актерский талант. Если в момент наших скачек с суккубой он активно изображал неловкого недотепу, то теперь точные скупые движения и уверенный прищур говорили о том, что с иглометом он обращаться умеет не понаслышке. Мы переглянулись – охранник сидел на кровати, закинув ноги на придвинутый поближе стул так, чтобы были видны и унылые лица моих коллег, и оба выхода, что парадный, что кухонный, откуда мы осторожно подглядывали за обстановкой. Единственной его ошибкой стало положенное на колени оружие – доля секунды на прицеливание у нас уже имелась.
Берц тихонечко прокрался к кухонной утвари и выбрал несколько ножей, примерно прикинув их баланс. Я в принципе понял его мысль – из нашей пятерки боевой опыт был у Романа, Марка и Сержа, мне и Уиллу тут предложить, увы, было нечего. Этим ребята и собирались воспользоваться.
Я выразительно посмотрел на Берца и жестами спросил – а если игломет с боевыми? Бывший астродесантник покачал головой. Логично, зачем убивать ценных людей, Алан же хотел их себе забрать. Парализанта вполне достаточно. Я нахмурился, а Роман улыбнулся уголками губ, иронично подняв одну бровь, мол, не все же тебе акробатические номера откалывать. Зараза какая, геройствовать с ослиным упорством идиота тут могу только я! Но время шло буквально на минуты, а у меня еще и нога укушенная плоховато работала, и я, немного поколебавшись, согласно кивнул. А что мне оставалось?
Спрятавшись за тумбочку на кухне, я наблюдал с тяжелым камнем беспокойства на сердце, как выкатываются из кухни по полу три десантных колобка, как поднимает ствол игломета геофизик, как Марк и Берц по бокам синхронно запускают ножи в полет, пока Серж отвлекает огонь на себя, как они летят в цель… Сержу ожидаемо не повезло, он схлопотал очередной заряд и вырубился, а мы получили в свое распоряжение мгновенно скрученного ловким звездным беретом заложника, шипящего от ран.
– Ан, Чингиз, перевяжите засранца, – появился я с кухни. Близнецы синхронно мне улыбнулись, кивнули и с нехорошим азартным блеском в глазах пошли выполнять приказ. – Ром, давай думать, что делать будем. Марк, останешься тут, лаборантов охранять, этого чебурашку, и за Сержем приглядывай. Я не уверен, что два парализующих заряда за сутки для здоровья полезно.
Марк только молча кивнул, осторожно перетаскивая бессознательное тело напарника на кровать.
– Ну, теперь твой выход, – устало обратился я к пленнику. – Рассказывай, кто у вас где сидит, какое вооружение, что планировали делать? Про рудник не надо, это я уже понял. Шахтных проходчиков тоже видел. Они потом в шаттлы модифицируются и с добычей улетят, как брюхо набьется?
Геофизик кивнул, явно не собираясь меня просвещать по остальным вопросам.
– Весело, – констатировал я. – Полномасштабная диверсия в государственных масштабах. Следовало вас еще на стадии взятки взашей гнать.
Апостолец осклабился во все зубы, а я судорожно пытался сообразить, что же делать дальше. Берц сделал шаг к пленнику, демонстративно похрустывая пальцами, но я лишь головой качнул – не стоит уподобляться криминальному элементу, по ошибке природы номинально принадлежащему к человеческому роду-племени. Я поднял игломет и лишил промышленника сознания, затем обыскал – ничего интересного при веснушчатом не оказалось. Марку и без того будет чем тут заняться, чтобы еще и за лопоухим наглецом в шкуре безобидного с виду геофизика следить.
Я обратился к рыжим, навострившим ушки:
– Ан, Чингиз, вводные: лаборанты Тайвина тут, вы тут, мы все тут, это, – я с брезгливостью посмотрел на бессознательное тело, кулем упавшее на кровать, – тоже тут, значит, актива осталось восемь промышленников и Алан. Расклад не совсем радужный, но и не лиловый бесперспективняк. Иглометов пять штук сейчас добуду.
С этими словами я полез за свою койку, под которой вплотную к стене схоронил небольшой оружейный сейф. Берц удивленно присвистнул:
– А я-то думал, ты только относительно базовой комплектации так заботишься. А ты, оказывается, параноидальный хомяк.
– А еще я всегда веду запись полетов с флаера. И вообще, то, что я не желаю бегать по полям в тяжеленной броне, в которой фактически и смысла-то нет, не значит, что я пренебрегаю правилами безопасности или не пробую предусмотреть разные варианты развития ситуации, – отметил я, с пыхтением стараясь вытянуть из-за не желавшей поддаваться кровати ящик. Наконец Берцу это надоело, и они с Уиллом отодвинули многострадальную кровать вместе со мной на пару десятков сантиметров от стены.
Я торжествующе вытянул сейф, открыл и раздал оружие. С иглометом лопоухого как раз на всех хватило, кроме лаборантов, а те и не рвались участвовать в веселых забегах со стрельбой, этот вид спорта им совершенно не импонировал.
Ан переглянулся с Чингизом и, вытянув откуда-то из-за пазухи спиц – свой замечательный суперкомпьютер – раскрыл перед нами голограмму: на ней от кружочков, треугольничков и заковыристых значков тянулись линии потоньше, потолще, пунктирные, волнистые, и просто стрелочки, создавая развернутую сложнейшую трехмерную паутину закономерностей и вероятностей.
Ткнув куда-то в середину одной аналитикам ведомой мешанины, Ан пояснил:
– Вот мы. Вот апостольцы. Самый предсказуемый и возможный вариант, что вы успеете найти и обезвредить примерно половину, может, чуть больше. Скорее всего, трое охраняют проходчики, трое – оборудование в модуле промышленников с их лабораторией. Алан наверняка занят попыткой найти подход к Тайвину, а вот куда могли поставить еще двоих… Вероятнее всего, они или патрулируют территорию, или сидят в жилом блоке. И, скорее всего, там же глушилки, связь между промышленниками не должна работать. Если они не нашли особый способ обойти собственную аппаратуру.
Я еще раз обыскал мнимого геофизика. Ничего отдаленно похожего на средство связи при нем не наблюдалось, аналитики, как обычно, были правы.
– Получается, у нас буквально пара часов, если не меньше, – сообразил я. – Скорее всего, сюда кто-нибудь придет нашего незадачливого чебурашку проверить, и второе исчезновение вызовет настороженность, если мы раньше не проколемся. Или Тайвин не найдет способ обойти для них глушилку.
– Тут тоже есть проблема, – почесал затылок Ан. – При малейшей опасности Алан возьмет ученого в заложники, и к гадалке не ходи. А нам нечем ответить.
– Есть чем! – меня в очередной раз посетила светлая до безоблачности мысль, столь же отчаянная, как и все в моей буйной головушке. – Давайте по максимуму выбьем промышленников и скажем, что если оставшиеся не сдадутся – убьем их к чертовой матери.
– Чем, и главное – зачем? – поинтересовался Чингиз.
– А вот, – я достал из подсумка с аптечкой пузырек. Честно говоря, я полагал, что защита не пропустит, но штатный гений в свое время так постарался над программой нанитов, что те спокойно пускали упакованные опасные жидкости и обездвиженных или дохлых представителей фауны. На флоре приходилось с ними и ученым договариваться отдельно, особенно долго заноза очкастая мне припоминала случай, когда я схватил аллергию на пыльцу очередника. Хорошо, что с природой моего отчаянного чихания разобрались быстро, а то бы сидел в изоляторе в режиме карантина месяц, а так всего неделю – и вылечили. Так что силитоксин прямиком из пасти иглобрюхой суккубы спокойно проехал на защищенную территорию на мне верхом. – Я к суккубе в зубы залез посмотреть. Что, если иглы намазать ее ядом, а потом пригрозить, что противоядие не дадим? Какой промежуток времени между укусом и введением противоядия можно сделать?
Лаборанты Тайвина, к которым я обратился, что-то прикинули на пальцах и выдали результат:
– Около часа-двух. Потом мозг будет необратимо поврежден, и антидот не подействует.
– А смысл? – Ан пожал плечами. – Скорее всего, жизни рядовых работников не так уж ценны, и максимум, что удастся сделать – это заставить сдаться команду, но Алана ты так не возьмешь и на ученого апостольцев не выменяешь.
– Да? – я поскучнел. – А если сразу на всех? И на проходчики? Если мы сможем всех обезвредить и получить доступ к лаборатории и жилому блоку, глушилки мы отключим, как и буровое оборудование, вряд ли оно полностью автономное. А какой ему смысл без добычи возвращаться?
– Так может сработать. – Ан быстро изменил схему – кружочки, стрелочки, линии и треугольнички под его пальцами замелькали с невероятной быстротой. – Смотри. Тогда ваша задача – стрелять во все и всех, что вы будете видеть. Шансов без брони у вас мало, но есть эффект неожиданности. В первую очередь постарайтесь найти и вывести из строя охрану подавителей связи, потом сразу маякните нам. Мы с ними разберемся, как восстановить связь.
Ан кивнул в сторону ученых, те склонили головы в жесте согласия.
– Потом отключайте тех, кто сторожит аппаратуру. Так мы сможем остановить работу проходчиков. И только потом суйтесь на улицу и ищите оставшихся. Если что – взывайте к совести, к яду и тому, что противоядие только у вас. Но я бы на совесть не рассчитывал. А противоядие, кстати, есть?
– Только у нас в аптечках. Или заново синтезировать. – ответил я. – Лично у меня флакон на десять доз. Ну, или уже девять, – вопросительно посмотрел я на Берца. Тот утвердительно кивнул – девять, можно не сомневаться. Почти по числу апостольцев. – Марк, ты в группу поддержки. Сержа оставляй тут, лопоухого тоже, только зафиксируй покрепче. Ром, Уилл, давайте подготовимся.
Мы смазали по магазину игл с парализантом и пару бронебойных зарядов, и яд практически закончился – оставалось надеяться, что его убойность не зависит от воздуха и не прикончит промышленников раньше, чем мы введем противоядие. Командование я со спокойной душой отдал Берцу – не мое это дело, людей ловить. Мне и скорпикор с суккубами хватает.
Первые два пункта плана прошли как по маслу – промышленники не успели отсечь наше таинственное возникновение прямо у них под носом и подвоха не ожидали. В жилом блоке было пусто – и мы, осторожно туда проникнув с кухонного входа, спокойно дождались визита возбужденных выходкой роя суккуб апостольцев, оставалось лишь подождать, пока за ними закроется дверь – и мы тихонько сняли всех троих, как и было предсказано рыжими братьями.
Одно из несомненных преимуществ иглометов перед устаревшим огнестрельным оружием – его абсолютная бесшумность и многофункциональность при относительной, если можно так сказать, безопасности. Это смотря куда и какой иглой целиться, конечно. Марк метнулся и предупредил рыжих, как договаривались.
А вот в лаборатории так гладко не получилось, пришлось чуть пошуметь, но в конечном счете и здесь образовались три полутрупика. И на всякий случай мы стратегически оставили здесь Марка, ждать близнецов. Оставалось найти последних, и главное – Алана и Тайвина. И что-то мне подсказывало, что я не буду приятно удивлен.
Едва мы высунули нос на улицу, как со стороны места входа под купол шахтных проходчиков посыпались заряды – таки засекли, чтоб им пусто было. Мы принялись отстреливаться, и боезапас игл с ядом стремительно таял – а других боеприпасов больше не было, только разрывные. Не стрелять же ими в людей, в самом-то деле. И я пошел на риск, громко обозначив расстановку сил.
– Алан! Вас осталось только трое! – но прежде, чем я продолжил увещевательную речь, Уилл высунулся из-за металлических ящиков из-под аппаратуры, сложенных аккуратными столбиками возле лабораторного блока, и метко подстрелил предпоследнего псевдоученого, в ответ получив дозу парализанта от почти последнего из могикан. С сожалением проводив взглядом рухнувшего на землю оперативника, я поправился: – Двое. Отпустите ученого, или ваши люди умрут.
Неподвижный шахтный проходчик, за которым прятались оставшиеся апостольцы, ответил мне гробовым молчанием. Затем показался Алан, который буквально за шиворот держал ученого с приставленным к его голове оружием. Не самый удачный поворот, я надеялся, что Тайвина удастся найти и изъять у промышленников до того, как он попадет в цепкие руки локального представителя синдиката. Рядом с ним нарисовался выживший работяга, впрочем, тут же получивший иглу в ногу от Берца.
Алан затравленно посмотрел на меня и покрепче прижал к себе Тайвина, поудобнее приставив к его виску игломет. Ученый старался предусмотрительно не дергаться, но я видел, что он напуган и разозлен – еще бы, я его прекрасно понимал.
– Ни шагу дальше. Иначе буду стрелять. Вы способны на убийство? Не ожидал.
Я вышел из-за ящиков с иглометом в руке и спокойно уточнил:
– Они живы. Пока. Яд суккубы позволяет прожить несколько часов до начала медленной и мучительной смерти. Если вы не отдадите мне ученого и не сдадитесь – я не введу им противоядие. Что ценнее, лютеций и Тайвин, или ваши люди и оборудование?
Алан неприятно усмехнулся, и я понял, что близнецы были правы в очередной раз, что, впрочем, не отменяло моего безмерного удивления его толстокожестью.
– Стою на асфальте я, в лыжи обутый, – я был невероятно обескуражен происходящим, и комментарий родился соответствующий. – То ли лыжи не едут, то ли коэффициент трения неправильно рассчитан. То есть вы серьезно позволите своим людям умереть вот так, практически ни за что?
– Вы считаете вашего гения и лютециевую руду «практически ничем»? – язвительно поинтересовался он из-за плеча пленника.
– Да вы что, – оскорбился я. – Я Тайвина очень ценю и уважаю, просто не понимаю, как можно людей менять на деньги и ресурсы. И вообще как можно к людям, как к ресурсу относиться.
– А вы попробуйте как-нибудь, – растянул губы в притворной улыбке апостолец. – Может, вам понравится.
– Не, что-то не хочется, – старательно заговаривал я ему зубы, видя как со спины к нему медленно приближается Берц. Опытный астродесантник знал, что делать, главное тут было – дать ему время приблизиться на такое расстояние, чтобы Алан не смог случайно выстрелить. Пока я держал его внимание, держа его самого на мушке и не давая спустить с меня глаз, он не дернулся бы. – Ситуация у нас с вами патовая. Вы не хотите отпускать Тайвина, я не могу позволить вам его забрать. Выйти с ним и оружием за купол вы не сможете, он перепрограммирован и игломет не пропустит, вы сами такую задачу поставили. А за пределами защиты какие у вас шансы против целого гнезда суккуб?
Откуда-то из кустов, как по заказу, донеслось характерное шипение и курлыканье. Я хитро прищурился, Алан явно пытался сообразить, что ему делать, и выхода не находил. Наконец, нехотя он задал вопрос:
– И что вы предлагаете?
Я с чистой совестью пожал плечами:
– Отпустите ученого. Я просто наложу вето на деятельность «Апостола» в пределах Шестой колонии. А вас отпущу. Даю слово. С полицией и правительством сами разбирайтесь, это уже будет не мое дело. Вы же дали нам шанс, будет честно, если и я вам его дам.
– Какое прекраснодушие! – зло усмехнулся промышленник. – Я согласен.
Осторожно, шаг за шагом мы подошли к посадочной площадке, а параллельно нам крался Берц, ищущий удобный момент для рывка. Оказавшись у двери собственного флаера и решившись окончательно на мои условия, Алан толкнул Тайвина в мою сторону и, не опуская игломет, быстро залез в кабину. Оружие из приоткрытого окна полетело вниз, а флаер стартовал так, будто за ним черти гнались. Сообразительный, зараза, я надеялся с помощью защиты и запрещенного к выходу за ее пределы игломета его задержать.
Бледный ученый неуверенным шагом прошествовал мне за спину и только там позволил себе едва слышимый выдох. Я тоже вздохнул: сейчас немножко отойдет, и надо будет успокаивать, все-таки побывать в заложниках – не самое приятное испытание для нервов.
Берц подбежал ко мне:
– Вот не знаю, ты идиот или прикидываешься.
– Идиот, – вздохнул я еще раз. – Но я слово дал. И жизнь Тайвина мне дороже захвата этого… индивидуума. Пошли, что ли, противоядие апостольцам вколем, а то и правда загнутся. Ан, Чингиз, связь восстановили? – спросил я в переговорник. В ответ мне послышалось положительное хмыканье. Ну, и то хлеб. – Астродесант вызывайте. И Тони с товарищами.
Я перевел взгляд на все еще бледного, но уже потихоньку приобретающего нормальное выражение лица ученого, и спросил:
– Сможете заняться перепрограммированием шахтных проходчиков? А то мало ли, они могут серьезно навредить экосистеме. Все-таки бесконтрольная добыча ресурсов…
– … уже полтора века как под запретом, – подхватил штатный гений и ответил: – Да, пойду займусь.
– Подождите, – я схватил его за плечо и развернул к себе. Внимательно вгляделся в серые глаза, посмотрел на ладони – те слегка подрагивали. – Вы в порядке? И спасибо за шанс, что вы нам дали. С вашей стороны это было рискованно. Вы настоящий храбрец, с вами можно в разведку идти.
Тайвин довольно блеснул глазами, и приобрел естественный цвет лица, ехидно ответив:
– Вы бы еще предложили с вами и оперативниками снова в поле. Ощущения, я вам признаюсь, незабываемые.
Я рассмеялся и отпустил его – уж эту историю забыть было точно невозможно.