Маленькая деревенька располагалась в отдалении, скрытая за замысловатыми развилками, петляющими дорогами и холмами, но Кроули бывал здесь прежде, причем в такую же темную и дождливую ночь, как эта.
Машина уже начала кашлять и ехала на последнем издыхании последние пару миль.
Но теперь Нижний Тадфилд простирался внизу перед ними, весь в аккуратных английских домиках и старых садах, обнесенных живой изгородью. Лишь горстка огней горела в это время суток, мерцая сквозь дождливую мглу.
Кроули остановился у одного из первых маленьких домиков, прямо на окраине деревни. Он бросил взгляд на коттедж через окошко, сравнивая его с тем, что запечатлелся в его памяти, чтобы убедиться, что он прибыл именно туда, куда следовало. Дом был скромным и почти не украшенным, если не считать маленького огонька, висящего над дверью.
Демон сомневался в своем решении всю дорогу: будутли им рады? Помогут ли? Уверенности становилось все меньше и меньше, но поворачивать им было больше некуда.
Кроули оглянулся на Азирафеля, который почти не пошевелился за все время поездки. Он, однако же, начал дрожать в середине пути, и, хотя Кроули попробовал включить обогреватель, тот оказался сломан.
Кроули посмотрел на приборную панель, где уровень топлива приближался к красной отметке. Бледно-зеленые огоньки у радио показывали, что было пятнадцать минут пятого утра.
Демон остановил машину и, прихрамывая, обошел Воксхолл, спереди, чтобы забрать Азирафеля. Болезненные судороги пробегали по телу с каждым шагом. Дождь пролился, пока они ехали, и теперь превратился лишь в легкую морось, но капли, собиравшиеся на плечах Кроули, были такими же холодными, как и прежде. Ночь теперь казалась чуть менее темной, но было сложно сказать, по причине ли приближающегося утра, или же отступившего дождя.
Когда он открыл дверь со стороны пассажирского сиденья, Азирафель почти вывалился на него, и Кроули с трудом поймал его и усадил обратно.
– Азирафель! Зира, ну же, ангел, ты не спишь? Черт.
Ангел дрожал мелко, но беспрестанно, и его щека была ледяной на ощупь. Его свитер все еще был пропитан холодной дождевой водой, и демон запоздало подумал, что, может быть, стоило его снять. Кроули сглотнул и оглянулся через плечо на маленький коттедж. Он снова повернулся к Азирафелю, замерзшему и не приходящему в сознание. Выбор мог быть только один.
Обхватив ангела за пояс, он без особого изящества вытащил его из машины, закинув руку ангела себе на плечи и схватившись за переднюю часть мокрого свитера Азирафеля другой рукой. Азирафель простонал что-то в ответ на это движение, но его голова лишь склонилась на сторону, упав на плечо Кроули. Его ноги как попало волочились следом, когда Кроули, со стоном от напряжения в раненном плече и на трясущихся ногах потащил Азирафеля за собой к двери.
Демон с трудом затащил Азирафеля на невысокую ступеньку на пороге и остановился там, задыхаясь. Дрожь прошла по его телу, когда он потянулся к двери трясущейся рукой. Он постучал кулаком так громко, как только мог, придерживая ангела рядом с собой.
Он постоял несколько секунд, раздумывая над тем, может ли быть, что кто-то не спит в такой час. Рядом с ним Азирафеля немилосердно била дрожь, и он все сильнее наваливался на Кроули. Демон попытался снова поставить его ровно, но его собственные руки уже дрожали от усталости и перенапряжения, и пальцам не удавалось нащупать опору.
Холодный ветер пронесся по аллее, разметав опавшие листья и окатив их новой волной дождя. Струйка ледяной воды стекла вниз по шее Кроули, пробежав прямо между его пылающими лопатками.
Он пытался справиться с очередной жестокой волной дрожи, когда дверь маленького коттеджа открылась и перед ними предстала тощая, взъерошенная фигура Ньютона Пульцифера.
Свет из комнаты позади него ударил Кроули по глазам, заставив его моргнуть и отвести взгляд, а Ньют превратился в неясный силуэт.
– Пожалуйста, – выдохнул Кроули, мучительно осознавая, с каким отчаянием звучит его голос, как безнадежна вся эта ситуация. Его слова выплеснулись торопливо, цепляясь друг за друга в нервной спешке. – Я знаю, у вас нет причин помогать нам, но мне больше некуда пойти, и нам бы только спрятаться от дождя и холода на пару часов… я могу сотворить денег попозже и заплатить вам… и даже если вы не можете принять нас обоих, пожалуйста, Азирафель тяжело ранен, и я… я просто не…
Силуэт Ньюта поднял руки и сделал шаг вперед, и Кроули замолчал, от беспокойства запнувшись.
– Успокойся, Кроули, конечно, мы вам рады, – сказал Ньют тепло, взволнованно и слегка озадаченно. – Мы с Анафемой ожидали вас, но вы прибыли на двадцать минут раньше.
~~***~~
Ньют помог им войти, взяв Азирафеля за вторую руку и переведя вымокших ангела и демона через порог, после чего с гулким щелчком закрыл дверь на замок.
В коттедже было тепло и сухо, и когда они лишь на метр продвинулись внутрь, раздался шелест шагов, и появилась Анафема – ее длинные темные волосы и мягкая флисовая пижама.
– Вы… о боже, – она застыла на полуслове, оглядывая их всех. Затем поспешила к приоткрытой двери и распахнула ее – за ней обнаружилась гостевая спальня. Ньют и Кроули с Азирафелем, повисшим на них, направились к ней. Кроули хромал и лил воду на чудесный деревянный пол.
– Мы ожидали вас последние пару дней, – сказала Анафема, пока Ньют помогал Кроули укладывать Азирафеля на кровать. – Но мы не знали наверняка точную дату, только время. Агнес не особенно ясно выразилась. Надеюсь, вы привезли машину назад в целости.
Кроули воспринимал все это отрешенно, его гораздо менее интересовали бредни давно-покойной женщины, чем здоровье Азирафеля в данный момент.
Анафема подошла к кровати, а Кроули остался неподалеку, порядком растерянный и не знающий, что делать дальше.
– Господи боже, он ледяной, – сказала Анафема, коснувшись рукой щеки ангела. – Надо снять с него этот свитер, сейчас же.
Кроули дернулся помочь, но Анафема подняла руку и выразительно посмотрела на Ньюта. Некоторое время долговязый охотник на ведьм просто пялился на нее, а потом на него снизошло понимание, когда Анафема кивнула головой на дверь. На лице Ньюта выразилось сочувственное смирение, и он направился к Кроули, взяв демона за руку и потянув его к двери.
– Погоди, я хочу остаться, – запротестовал Кроули, притормозив и заглядывая через плечо Ньюта, где Анафема начала снимать с ангела мокрую одежду почти с точностью профессионала.
– Я… Это моя… Так и знал, что надо было снять этот чёртов свитер, – нелепо бормотал он, не стараясь скрыть волнение в голосе. – Я подумал… Это моя вина… Просто… Ангелы ведь не замерзают… – но Ньют уже выводил его из комнаты, и Азирафель пропал из поля зрения демона, продолжающего, запинаясь, бормотать что-то бессвязное.
– Ты не виноват, – мягко сказал Ньют, настойчиво подведя его к дивану в углу гостиной.
– Но это я… Я виноват, – и внезапно Кроули осознал яснее ясного, что это правда была его вина: он дал тем ангелам себя схватить, и его спасение было единственной причиной, по которой Азирафель вообще ворвался в рай, единственной причиной, почему он убил столько своих же братьев, сказал те ужасные слова, единственной причиной, по которой его перья почернели одно за другим… И как Кроули мог не остановить его, не узнать этих признаков, не узнать симптомов, известных ему с того рокового дня шесть тысяч лет назад – дня, когда любимец Бога и половина рая Пала? Не увидеть того, что было известно ему по его собственному… – Из-за меня… Его перья… Они горели…
– Все хорошо, – сказал Ньют успокаивающе, но заставляя Кроули сесть на диван. – Боюсь, у нас только одна спальня для гостей, так что тебе придётся пока разместиться здесь.
Кроули не слушал его: он пытался снова подняться на ноги, не отрывая глаз от приоткрытой двери в гостевую спальню. Все, что произошло, произошло по его вине, было прямым результатом его действий. Его долгом, его обязанностью было находиться в той комнате, чтобы убедиться, что с Азирафелем все будет хорошо…
– Он будет в порядке, – сказал Ньют, прочитав его мысли. – Анафема о нем позаботится. У неё поразительный дар к таким вещам.
Кроули снова попытался встать, слова Ньюта отскакивали от него, не оставляя следа.
На этот раз, когда Ньют усаживал его обратно на диван, он надавил на плечи демона, заставив Кроули резко дернуться и зашипеть от острой боли, пронзившей его раненое плечо.
– О, боже правый, ты что, тоже ранен? Во что такое вы двое вообще вляпались? – несмотря на удивлённый тон, Ньют, казалось, искренне переживал, и его рука на плече Кроули сделалась осторожной. – Я попрошу Анафему осмотреть тебя, когда она закончит с Азирафелем, хорошо?
Кроули сглотнул, все ещё пытаясь заглянуть мимо Ньюта в приоткрытую дверь спальни. Боль в плече вывела его из спирали вины, и продолжала мучительно пульсировать. Голова демона слегка кружилась, а ноги, казалось, были налиты свинцом. Его дыхание по-прежнему прерывалось на каждом втором вдохе, а в лопатках чувствовалось покалывание от эха боли, пронизывающей его сломанные крылья, но все это было несущественно.
– Мне не нужна помощь, – прохрипел Кроули. – Демон. Все со мной будет нормально.
– Ну, выглядишь ты адски плохо, Кроули, – наконец сказал Ньют, чуть менее тёплым голосом.
– Райски вообще-то, – пробормотал Кроули.
– Ты белый как мел, – продолжал Ньют, не уступая. – Тебе надо поспать, пока ты не потерял сознание.
– Мне не нужен сон, – запротестовал Кроули, но его голос был хриплым, и не таким уверенным, как обычно.
Лицо Ньюта смягчилось.
– Послушай, я разбужу тебя, если Азирафелю станет хуже, идет? Нет смысла тебе просто сидеть там, я не знаю, насильно заставлять себя не спать или что-то типа того. Это ничего не изменит, и ты все равно рано или поздно отключишься.
Кроули хотел проигнорировать его, но в том, что говорил охотник на ведьм, была логика. Он чувствовал, как всё усиливается головная боль, поселившаяся за глазными яблоками, и узнал в ней усталость.
– Может, всего на пару часов, – наконец сдался Кроули. – Но разбуди меня, если что-нибудь случится, хорошо? Что угодно.
– Непременно, – пообещал Ньют, с облегчением видя, что Кроули сдается.
Кроули кивнул, но его плечо разболелось сильнее, и теперь, когда он смирился с необходимостью поспать, он не хотел бодрствовать ни секунды дольше. Ньют, видимо, понял намек и мягко похлопал его по здоровому плечу, прежде чем удалиться.
– Постарайся отдохнуть.
Кроули со стоном позволил себе принять горизонтальное положение на диване. Тот был слишком коротким для его долговязой фигуры, но он притянул ноги к себе, неловко сбросив свои мокрые ботинки и устроившись так, чтобы раненое плечо было сверху. На краю дивана лежала подушка, и Кроули с благодарностью обхватил ее, положив себе под голову. Он обнял ее одной рукой, и с долгим и прерывистым вздохом уронил голову на мягкую поверхность.
Ему было видно приоткрытую дверь на другой стороне комнаты, где Анафема следила за тем, чтобы Азирафель получил хороший уход.
Они добрались в безопасное место, где было сухо и тепло. Он сделал хотя бы это. С ними все будет хорошо до утра.
Тяжело вздохнув, Кроули, наконец, перестал бороться с волнами усталости, окатывающими его, и позволил своим глазам закрыться. Напряжение в мышцах медленно ослабло, и в следующую минуту он отключился.
~~***~~
Когда Кроули снова пришел в себя, он почувствовал, что ему очень уютно. Он приоткрыл глаза и заметил яркие лучи утреннего солнца, льющиеся из окон и падающие на деревянный пол. Демон сглотнул, удивляясь тому, каким отдохнувшим он себя чувствовал.
Он медленно заставил себя сесть, вытянув сведённые конечности.
Первое, что он заметил – это два одеяла, соскользнувшие с него: кто-то щедро укрыл его ими. Второе – что его левое плечо было тщательно перевязано белым бинтом. Перевязь стесняла движения руки, но он чувствовал, что пользы от неё больше, чем вреда. Его плечо все ещё болело, но теперь боль была слабее и глуше. Он чувствовал себя бодрым и здоровым.
Когда он встал, потягиваясь, как кот после долгого сна, он услышал тихие голоса где-то неподалёку. Взгляд демона скользнул на дверь гостевой спальни, которая теперь была закрыта. Он был уже на полпути к ней, намереваясь проверить, как чувствует себя Азирафель, когда Ньют вышел из помещения, по-видимому, являвшегося кухней.
– Кроули! Ты выглядишь лучше, – сказал Ньют жизнерадостно. – Как плечо?
Кроули пожал плечами, неохотно остановившись.
– Неплохо.
– Чудно, чудно, – проговорил Ньют.
Кроули подошел к спальне для гостей.
– Как там Азирафель? – спросил он, потянувшись к дверной ручке.
– Э-э, насчет этого…
Кроули прищурился, маскируя вспышку страха, пронзившую его, гневом.
– Ты сказал, что разбудишь меня…
– Тебе необходим был сон, – легко уклонился Ньют. – К тому же, я хочу сказать – ему не обязательно хуже…
Кроули протиснулся мимо него, отворив дверь. Ньют неуверенно последовал за ним.
На кровати Азирафель был погребен под небольшой горой из одеял, многие из которых были самодельными покрывалами и вязанными пледами. Кроули обогнул кровать, встав у изголовья постели ангела, и потянулся потрогать его щеку тыльной стороной ладони. Азирафель был горячим, но при этом, казалось, слегка дрожал.
– Это случилось за ночь? – пораженно спросил Кроули. Если не считать болезненного румянца на щеках, ангел был пугающе бледным.
Ньют странно посмотрел на него.
– Двое суток. Ты проспал весь вчерашний день.
Кроули резко обернулся на него, но в лице и в голосе Ньюта не было ни намека на обман.
– Его лихорадит последние часов пятнадцать, или вроде того, – сказал Ньют, когда Кроули снова уставился на Азирафеля. – Он бредил какое-то время, все твердил о крыльях и о том, что что-то горит. Звал тебя.
Кроули посмотрел на него взглядом, способным стереть большинство смертных в порошок.
– Эй, нечего винить меня. Это Анафема решила не будить тебя. Все равно, я сомневаюсь, что он бы тебя узнал. Он был порядком не в себе. Анафема думает, он подхватил грипп, она хочет отвезти его в больницу в Киренчестере, если в ближайшее время ему не полегчает.
Грипп, подумал Кроули. Инфлюэнца. Он опустил глаза на ангела.
– Но это же человеческая болезнь, – пробормотал он себе под нос.
– Что-что? – переспросил Ньют, но Кроули не обратил на него внимания. Не убирая руку с щеки ангела, он закрыл глаза и обратился к своим силам.
Они значительно выросли за время его сна длиною в день, и теперь лежали, свернувшись внутри него, поддерживая его тело и медленно исцеляя раны. Сверкающее жидкое тепло. Кроули вытянул их из себя, как воду из колодца, и перелил в Азирафеля.
Кроули вздохнул раз, другой, а потом вдруг вздрогнул, почувствовав, что осушил себя до дна.
Он судорожно вздохнул, в глазах замелькали звезды. Его плечо снова разрывалось от боли, а эфемерный план на месте его крыльев горел огнем. Ноги задрожали и внезапно подкосились, когда его накрыл новый приступ тошноты.
Ньют подхватил его, прежде чем он упал на пол, подняв демона на ноги и удерживая его в таком положении.
Кроули почувствовал, как его температура резко упала на пять градусов, а мир головокружительно перевернулся. Руки покрылись мурашками, а по телу пробежала дрожь.
– Эй, эй, – воскликнул Ньют, удивленный и испуганный тем, что Кроули так внезапно стало хуже. – Держись.
Кроули сглотнул, пытаясь справиться с силой земного притяжения. Ему удалось сместить центр тяжести в ноги, что сдерживало головокружение. Вдохи снова стали хриплыми и царапали горло.
– Ага, сейчас ты сядешь, – резко сказал Ньют, наполовину выводя, наполовину выталкивая Кроули из гостевой комнаты. Кроули думал, что Ньют снова будет заставлять его лечь спать, но в этот раз его направили в кухню, и опустили прямо на стул у стола.
Анафема, которая стояла у плиты и читала книгу, удивлённо подняла голову, когда Ньют усадил демона за стол. Она захлопнула книгу, отошла от плиты и потрогала лоб Кроули.
– Что случилось? – спросила она, переводя взгляд с демона на своего мужа.
Ньют с невинным видом поднял руки вверх.
– Я не знаю, он был в порядке минуту назад…
– Зире теперь должно стать лучше, – прохрипел Кроули, пытаясь не обращать внимания на боль в плече.
– Что ты… – начал было Ньют, но Анафема прошла мимо него и вышла из кухни.
– Я демон, забыл? – слабо напомнил Кроули, заставляя голос не прерываться. – Всевозможные плюшки прилагаются.
В следующее мгновение Анафема влетела обратно в кухню.
– Жар спал, – объявила она. – Он спит спокойно.
Кроули вздохнул с облегчением и поборол искушение уронить голову на руки и снова отключиться. В его голове будто бы засела карусель.
– Что же касается тебя, – сказала Анафема, переключившись на Кроули и бегло его осматривая. – Тебе нужно ещё отдохнуть.
Кроули на этот раз был готов согласиться. Однако, прежде чем он успел хоть что-то сказать, Анафема стянула с плиты кастрюльку, налила содержимое в миску и сунула её ему под нос.
– Но сначала поешь. Это поможет тебе согреться.
Кроули заглянул в миску, полную чего-то похожего на куриный суп. Он пах совершенно изумительно.
Анафема подвинула к нему ложку.
– Извини, он немного застоялся, я его подогреваю тут уже целую вечность. Он предназначался Азирафелю, когда он проснется, но я поставлю для него ещё.
Кроули не мог с этим поспорить и благодарно зачерпнул ложкой бульон. Первые несколько глотков были теплыми и восхитительно вкусными, и успокаивали его сорванное горло. Когда он проглотил полтарелки, Анафеме пришлось сказать ему, чтобы он притормозил, если хочет, чтобы еда осталась в желудке.
После того как он сел и поел, голова у него перестала кружиться. И хотя Кроули все ещё мерз, его больше не трясло. Доев, он откинулся на стуле, чувствуя себя гораздо лучше и очень усталым.
– Так в «Прекрасных и Точных Пророчествах» было сказано, что мы явимся? Я думал, книга окончилась вместе с концом света? – спросил Кроули, переводя взгляд с ведьмы на охотника.
– В «Дальнейших Прекрасных и Точных Пророчествах» вообще-то, – сказала Анафема, помешивая суп в новой кастрюльке. – Она написала вторую часть и отправила её нам, чтобы мы получили её сразу после Апокалипсиса.
– Есть что-нибудь интересное?
Анафема криво усмехнулась и глянула на Ньюта.
– Я считаю, что много чего, но Ньют вот не разрешает мне читать больше пары страниц в день. Он ее чуть не сжег.
– Ты бы из рук эту штуку не выпускала, если бы я позволил, – запротестовал Ньют.
Глаза Анафемы блеснули, она наклонилась к Кроули и заговорщицки прошептала:
– Пожалуй, он прав.
– Как бы то ни было, мы нашли упоминание о каких-то гостях, прямо в самом начале, – сказал Ньют. – Анафема вычислила время и неделю, а я понял, что речь идёт о вас двоих.
– Есть что-нибудь ещё о нас? – спросил Кроули с надеждой.
– Нет, если только тебе не знакомы «красная дѣва» и «катаръ, мужъ подлый» – это следующая пара стихов. Но Агнес все равно никогда не удавалось излагать события в правильном порядке. Но она действительно написала в самом начале о том, что мы оставим машину Анафемы неизвестно где.
Кроули с удивлением посмотрел на ведьму.
– Это была твоя машина? Воксхолл?
– Ньюту пришлось буквально оттаскивать меня от неё, – призналась Анафема. – То, что Агнес велела оставить свою «синю колесницу съ Темзы да частици желѣза внутри на бѣлой горѣ, что у блата близъ рѣки Кеннетъ» в такой-то день, не значит, что мне хочется это делать. Я только в прошлом году купила эту машину.
– Что ж, она очень пригодилась, – сказал Кроули, вспоминая, что Азирафель был на грани потери сознания, когда они наткнулись на незапертый автомобиль.
– Не понимаю, почему мы не могли просто подождать около машины, – проворчала Анафема, метнув взгляд на мужа.
– Эй, это твоя покойная родственница, – запротестовал Ньют.
Мысль, которая копошилась на задворках сознания Кроули уже некоторое время, снова всплыла на поверхность.
– Скажите, а Адам все еще живет здесь?
– В Тадфилде? Само собой, – ответил Ньют. – В том же доме и все такое. Учти, он слегка подрос.
– Уже девочкамиинтересуется, – шепнула Анафема Кроули возмущенным тоном, значительно подняв брови.
– Он становится мужчиной, – добродушно доложил Ньют.
Примерно в этот момент тихий звук раздался со стороны гостиной, все обернулись и увидели, что в дверях, пошатываясь, стоит Азирафель.
Ньют вскочил со стула, подавая ангелу руку, на которую тот мог бы опереться. Азирафель покачал головой, но с благодарным видом упал на стул, который Ньют только что освободил.
– Ты в порядке, ангел? – отважился спросить Кроули. Азирафель выглядел куда лучше, чем всего несколько минут назад – болезненный румянец сошел с его щек, и, хотя он все еще был слегка бледен, он больше не дрожал.
– Не могу жаловаться, – сказал Азирафель на удивление жизнерадостно. – Но, боже мой, я совсем забыл о приличиях. Анафема, Ньют, – он серьезно кивнул им. – Насколько я понимаю, вы были так добры, что предоставили нам убежище? Не могу выразить, как я благодарен.
– Не беспокойся об этом, – сказала Анафема, отмахнувшись от его слов и поставив миску с супом перед ангелом. – Мы, предотвратители-апокалипсиса, должны держаться вместе, так?
Азирафель рассмеялся, однако его голос сорвался, и он поморщился.
– Это точно.
Кроули, в свою очередь, не мог оторвать глаз от ангела. Он, казалось, вернулся в норму, и держался удивительно похоже на себя прежнего. Конечно, он выглядел усталым, но он не сильно отличался от того Азирафеля, который сидел когда-то вместе с Кроули и спорил о том, кто из исторических личностей попал в рай, а кто – в ад. А это, казалось, было так давно.
Анафема посмотрела на них обоих и, выключив плиту, окликнула Ньюта.
– Слушай, милый, ты не поможешь мне с теми изгородями на заднем дворе, которые надо еще подрезать?
Ньют нахмурился.
– Зачем?..
Она многозначительно посмотрела на него.
– Идем.
– А, – проронил Ньют и вышел вслед за ней из комнаты. Через мгновение послышался звук закрывающейся двери.
Некоторое время они сидели в тишине, Азирафель поглощал суп с тем же рвением, что и Кроули пару минут назад.
– Ты правда в порядке? – спросил демон, когда он почти закончил.
Азирафель пожал плечами, хотя теперь, когда Анафема и Ньют ушли, он казался гораздо более изнуренным, и его плечи в чужой флисовой пижаме поникли.
– А ты?
Кроули повторил жест ангела, но это движение потревожило его плечо, и он поморщился. Прежде чем он успел скрыть боль, Азирафель заметил это, и его взгляд сочувственно смягчился. Затем он стал еще мягче – от сожаления.
– Мне жаль, что я не могу исцелить тебя до конца, – тихо сказал Азирафель.
Кроули покачал головой.
– Не переживай за меня. Ты оглянуться не успеешь, как снова сможешь исцелять.
Азирафель посмотрел на него долгим взглядом. Потом положил ложку.
– Кроули… – начал он.
– Адам все еще живет здесь, – прервал Кроули, вперив взгляд в кружок от сучка на деревянной поверхности стола перед собой.
Азирафель моргнул.
– Антихрист?
Кроули кивнул, не отрывая глаз от завитка.
– Я хочу пойти навестить его.
Ответ Азирафеля прозвучал скептически:
– Думаешь, это хорошая идея?
Демон снова пожал плечами, стараясь сделать движение как можно более незначительным.
– Не помешает. Я думаю, он может быть в состоянии помочь тебе.
Кроули чувствовал, как взгляд Азирафеля прожигает его насквозь, но по-прежнему сидел, уставившись на стол.
– Кроули, дорогой мой, я не думаю, что это возможно, – сказал Азирафель, мягко, ласково.
Демон резко тряхнул головой, в нетерпении подняв глаза от стола.
– Должен быть какой-то выход. Нам просто надо его найти. Мы починим твои крылья в два счета.
Азирафель глубоко вздохнул.
– Кроули… – снова заговорил он, и Кроули почувствовал, что глаза ангела следят за ним, когда он резко вскочил на ноги и начал расхаживать взад-вперед по кухне. Волна головокружения захлестнула его от этого быстрого движения, но Кроули раздраженно отмахнулся от нее.
– Послушай, это нельзя просто так отменить, – сказал Азирафель, продолжая сидеть на своем месте за столом. – Все не так просто. Я Пал…
Кроули покачал головой, отказываясь признавать.
– Адам – Антихрист, реальность делает то, что он ей велит…
– Это едва ли проблема реальности, – заметил Азирафель. – Это божественное… неземное.
– Ты же ангел, – возразил Кроули. – Наверняка он сможет…
– Кроули!– Азирафель почти закричал на него, а затем тоже вскочил на ноги, захромал к демону и взял его за плечи, заставляя Кроули встретиться с ним взглядом. Раненое плечо Кроули вспыхнуло от того, что Азирафель сжал его, но он не отстранился. – Пожалуйста, пойми меня, – подчеркнул Азирафель. – Я больше не ангел.
Кроули сглотнул и резко отвернулся, вырвавшись из державших его рук Азирафеля. Он сделал всего два шага, когда неконтролируемая волна гнева поднялась в нем, и он повернулся на каблуках.
– Ладно, отлично! – крикнул он ангелу – потому что он был… он был ангелом: для Кроули. – Тогда ты демон! Доволен?
Но Азирафель качал головой.
– И не демон тоже, я так не думаю.
Кроули раздраженно взмахнул руками.
– Что это вообще значит?
Азирафель подошел к нему, и на этот раз Кроули позволил себе остаться на месте, когда Азирафель, удерживая его, посмотрел ему прямо в глаза. Он сделал глубокий вдох.
– Мне кажется, я человек. Я думаю, я Пал… до человека.
Кроули уставился на него, не в силах сказать ни слова. Грипп, подумал он. Человеческая болезнь.
– Но это невозможно, – прошептал он, слова наполовину превратились в хрип. – Ангелы после Падения становятся демонами. Так это работает. Уж я-то знаю.
Азирафель вздохнул и отпустил Кроули, показавшись ему вдруг очень старым и очень усталым.
– Я знаю, – сказал он. – Я не понимаю, как это произошло.
– Но может, Адам все равно способен исправить это, – настаивал Кроули, стараясь не пропускать в голос отчаяние. – Может быть, он все равно сможет помочь.
– Может, – сказал Азирафель, но его голос прозвучал неуверенно.
– Давай встретимся с ним сегодня, – предложил Кроули. – Днем. Посмотрим, что он об этом думает.
Азирафель пожал плечами, признавая поражение.
– Ладно. А пока что я собираюсь вздремнуть. Разбуди меня, когда захочешь пойти.
Азирафель направился к двери, по дороге завернув, чтобы опустить их с Кроули тарелки в раковину.
Когда ангел удалялся, Кроули вдруг понял, что не хочет, чтобы этот разговор заканчивался так, чтобы Азирафель уходил от него на нетвердых ногах, опустив глаза и сгорбившись устало и побежденно. Только не после всего того, что ангел сделал для него.
– Спасибо тебе, – тихо сказал Кроули, когда Азирафель вышел за порог кухни.
Ангел поколебался, а потом снова развернулся к нему лицом.
– За то, что вытащил меня… оттуда, – договорил Кроули, не спуская глаз с ряда шкафчиков, отказываясь смотреть даже приблизительно туда, где стоял Азирафель.
Ангел помедлил, прежде чем ответить, а когда он заговорил, его голос был мягким и ровным.
– И тебе спасибо – за то же самое.