«Терпение — добродетель, утраченная вместе с безмысленным бытием примитивного фелиноида», — думала Киттикет в сотый раз за мучительно долгий час, пока Грау Добберман добирался до их находки.
Киттикет не находила себе места. В такие моменты она отчаянно завидовала легендарной выдержке своих неразумных предков.
— Я на месте, — сказал Грау. — Закрепился, занят соносканированием.
Киттикет сиганула через рубку к пульту. Цапнула микрофон, нажала тангенту.
— И как? Есть? — жадно спросила Киттикет. — Ну, хоть что-нибудь?
— Нет, — ответил Грау.
Его дыхание (частое «пх-пх-пх-пх») было отчётливо слышно через шлемофон. Грау принюхивался — принюхивался атавистично, рефлекторно. Киттикет активировала телескопы, поймала пыхтуна в перекрестье. И точно! Филейная часть красно-белого саркофандра явственно подрагивала в такт круговым эволюциям жалкого обрубка, который давно утратил право именоваться хвостом.
Поведение было явно недостойным суперканида, но над некоторыми своими привычками постсингуляры пока ещё были не властны. Киттикет свято верила, что, унаследовав Небеса и Землю после исхода Хозяев, они рано или поздно сбросят оковы инстинктов и сделаются равными богам.
— Так видно? — спросил Грау.
Он завис у южного полюса о-ниловского орбиталища, десятикилометровая туша которого медленно вращалась вокруг продольной оси в тени Луны. Панорамные окна были закрыты лепестками броневых плит. Броню покрывала частая рябь от столкновений с фрагментами космического мусора и метеоритных дождей. Картинка с камеры была скверной, но стилизованный солнцеврат на внешнем створе огромного портала всё ещё был различим.
— Годится, — сказала Киттикет. — Открывай.
Грау ввёл коды доступа. Плиты шлюзовых ворот поплыли в стороны, открывая нутро шлюзовой палубы.
— Иду внутрь, — сообщил Грау.
Красно-белое пятнышко замерло на границе мрака и кануло в него без следа.
— Ого, — сказал Грау немного позже. За это время Киттикет изгрызла до основания когти и исполосовала в ленты обивку командорского ложемента.
— Что, что, что там? — Киттикет описала несколько кругов по рубке, пробежав по условному потолку.
— Лес. Поляна. Идолы.
Глаз камеры смотрел в лицо свирепого громовержца, едва намеченное в огромном замшелом пне. Лицо было неприятным, злым. Но это было лицо досингулярного человека.
— А… Хозяева? — спросила Киттикет.
— Продолжаю поиск, кибернет-командор! — отозвался Грау.
Он сорвался с места и, азартно взлаивая, помчался сквозь лес. Среди стволов блестело озеро. На берегу тепло сияли оконца архаичных бревенчатых домишек.
Грау, позорно утратив навык владения Высокой Речью, радостно залаял у крыльца крайнего дома. Дверь приоткрылась. Очень небольшой человечек в расшитой веннским орнаментом рубахе присел рядом с Грау. Потянулся к нему.
— Мама, смотри, здесь собачка! — закричал малыш.
Глядя на него, Киттикет ощутила недостойную суперфелла потребность замурлыкать.
Что и сделала — с удовольствием и не медля.
0
0