Где-то в глубине книжного магазина Азирафаэль нашел отпечатанную фотографию Кроули. С появлением портативных камер ангел купил одну и потратил три рулона пленки, чтобы научиться ею пользоваться. Он сам проявил и распечатал фотографии в темной мастерской после того, как подружился с молодым человеком, который управлял ею, и почти ни один из снимков не стоил внимания. Это разочаровывало, но неожиданным не было.
Однако там была пара фотографий, которые оказались… ну, в общем, довольно хорошими. Почти идеальными. Точнее, их было три, и все они были сделаны не Азирафаэлем. Одна — и хотя она пропала, он подозревал, что знает, куда она делась, — была его портретом, он тогда как раз обернулся, улыбаясь, потому что Кроули окликнул его по имени. На другой был запечатлен книжный магазин 1888 года, эту фотографию Азирафаэль с тех пор увеличил, вставил в рамку и повесил на стену в своей спальне.
Последним был снимок, который он сейчас держал в руках: Кроули улыбался почти нежно, держа в одной руке фотоаппарат, чтобы сфотографировать самого себя. Он объяснил Азирафаэлю, что такого рода фотографии сейчас популярны. Ангел хранил первый (и единственный) отпечаток в целости и сохранности внутри одной из своих любимых книг, и это была единственная фотография Кроули, так как тот быстро отказался от фотографии как от слишком человеческого занятия.
Он положил фотографию обратно в книгу и прошел несколько улиц до типографии, где заплатил за две копии. Молодой человек за стойкой бросил на него немного странный взгляд, но он обращался с фотографией с осторожностью, и копии были если и не самыми замечательными копиями из всех, когда-либо существовавших, то вполне подходили для нужд Азирафаэля. Он заплатил и за них, и за рулон прозрачной пленки и отправился домой в хорошем настроении.