Пробираясь сквозь сутолоку, царившую на причале, Норрингтон вел под руку Джека, который по прежнему не подавал «признаков жизни». Коричневый редингот мешковато болтался на тощем теле Воробья, а широкополая шляпа, надвинутая на глаза, тщательно скрывала лицо.
Командор был мрачнее тучи. Его терзали смутные подозрения, что он снова стал пешкой в какой-то игре, затеваемой хитроумным пиратом, как это уже случалось не раз. Но, как бы то ни было, он совершил поступок, единственно приемлемый в данной ситуации, исходя из его собственных понятий о чести и гуманизме. Норрингтон подумал с неожиданной горечью, что более предсказуемого человека, чем он отыскать трудно, посему Воробей всегда мог с легкостью предугадать его реакцию на то, или иное обстоятельство. Что ж, теперь ему оставалось лишь выяснить, что именно затеял Джек. И, честно говоря, командору не терпелось убедиться в том, что Воробей именно что-то затеял, слишком уж печальное и жалкое зрелище представлял собой нынче «лихой пират и славный малый».
В небольшом белом одноэтажном домике, что располагался вблизи береговых укреплений и являлся, собственно, обиталищем доблестного командора, их никто не встретил. Норрингтон провел Джека в комнату для гостей и довольно бесцеремонно толкнул в кресло, обитое чуть полинялым бархатом. Сам он встал перед гостем, скрестив руки на груди и устремив на того взгляд, весьма далекий от нежного. Воробей продолжал сидеть в той же позе, в какую был насильственно посажен, свесив руки и опустив голову, словно марионетка с обрезанными нитями.
— Ну, — раздраженно произнес Норрингтон, — и долго вы будете ломать комедию, капитан Воробей? Мы здесь одни.
Либо фигура Джека слегка напряглась, либо командор выдавал желаемое за действительное.
— Черт бы вас подрал, Воробей! – тон командора стал еще более раздраженным, — Вы же слышали, что я не разоблачил вас! Если вы немедленно не прекратите валять дурака, и не расскажете мне какая чума занесла вас в Порт – Ройял, то клянусь – я отправлю вас туда, где вам самое место!
Молчание. Но фигура Джека выглядела все же как-то по иному, и с глазами у Норрингтона было все в порядке.
— Что ж, я вас предупредил!
Командор развернулся, чтобы выйти, и уже у самой двери его настиг голос Джека.
— Вы все равно не поверите!
Норрингтон обернулся. Рука Воробья шевельнулась; Джек стянул с головы свою дурацкую шляпу и устремил на Норрингтона смущенно-невинный взор. Чувство облегчения, что испытал командор в первую секунду сменилось чувством раздражения – он терпеть не мог, когда Джек вот так на него смотрел. Вернувшись в глубь комнаты, Норрингтон уселся напротив Джека.
— Вот теперь мы можем поговорить как разумные люди, без ваших выкрутасов. Сейчас вы мне все расскажете, мистер Воробей. И пусть большая часть вашего рассказа будет враньем, я все равно узнаю достаточно, чтобы принять решение относительно вашей дальнейшей судьбы. Итак?
— Я же сказал – вы все равно не поверите! – произнес Джек со вздохом.
— А вы попытайтесь.
— Хорошо. Возможно вы думаете, что в моей голове зреет некий коварный план нападения на город, но уверяю вас – Порт – Ройял это последнее место, где я предпочел бы находиться в данный момент.
— Как вы оказались на борту «Каледонии»? – командор сверлил Джека глазами, словно тщась проникнуть в его мысли.
— Совершенно случайно. Все этот проклятый шторм. «Жемчужина» способна пережить любую бурю, однако из-за нелепой случайности в этот раз все едва не пошло прахом. Во время шторма разбились две бочки с ароматическим маслом, что хранились у нас в трюме, и кто-то уронил туда факел. Вспыхнул пожар – лицо Джека передернулось при этом воспоминании. — Это был сущий ад – снаружи кипящий водоворот, а внутри бушующее пламя. Я увидел Гиббса – одежда на нем горела. Последнее, что я помню – я пытаюсь спасти своего старпома. Наверно меня смыло за борт.
— Да, отличное было судно, — задумчиво произнес командор, переваривая услышанное и вспоминая, какие невероятные маневры совершала «Черная жемчужина» в умелых руках своего капитана.
— Почему вы говорите о моем корабле в прошедшем времени? – спросил Джек.
— Но… Ни одно судно не могло уцелеть при таких обстоятельствах!
— «Жемчужина» не затонула. Я ведь жив и сижу перед вами.
Норрингтон приподнял бровь, но от комментариев воздержался. По видимому, рассудок Джека все же подвергся неким пертубациям, и он так и не смог осознать постигшего его несчастья.
Джек опустил голову; молчание воцарилось в комнате на некоторое время. Норрингтон обдумывал услышанное. Не было никакой гарантии, что Джек говорит правду, но в то же время все это было очень похоже на правду. Лишь безумец мог нарочно нанести себе подобные травмы, а Воробей никогда не был безумцем, хоть порой и давал повод усомниться в здравости своего рассудка. К тому же, если бы он хотел напасть на Порт – Ройял, у него вполне хватило бы боевой мощи, чтобы сделать это безо всяких уловок. И еще одно обстоятельство свидетельствовало в пользу Джека – со дня их совместного рейда на Лас-Мариньяс прошло уже больше года, и за это время Воробей ни разу не атаковал британские колонии, или британские суда.
— Капитан Воробей, — прервал Норрингтон затянувшееся молчание, — я…
Осторожный стук в дверь прервал его речь.
— Зайдите, Кингсли!
Сухопарый пожилой человек с длинным «лошадиным» лицом появился на пороге. Он был одет скромно, но опрятно и заметно приволакивал левую ногу.
— Сэр, я вернулся. Ваше поручение выполнено.
— Превосходно, Кингсли. Хочу представить вам мистера Флинна, который на некоторое время станет нашим гостем. Его багаж пропал во время кораблекрушения, так что я прошу вас позаботиться о нем и привести его в надлежащий вид. Обед, как обычно, в два.
Камердинер с достоинством наклонил голову и удалился.
— Так вы не собираетесь отправить меня в тюрьму? – вопросил Джек недоверчиво.
— Пока нет. Вам придется погостить у меня некоторое время, пока я не решу что с вами делать. Учтите – лишь находясь в этом доме, вы в безопасности. Стоит вам покинуть его, и каждый ваш шаг будет стремительно приближать вас к виселице.
— Понял-понял! – Джек, смеясь, поднял руки кверху. – Вы весьма гостеприимны, любезный командор!
— И вскоре вы в этом убедитесь, — ответствовал Норрингтон, намеренно игнорируя насмешку, — Кингсли превосходно готовит, так что если сбежите – много потеряете.
— А вы не боитесь, что я и в самом деле сбегу? – Джек дерзко уставился прямо в глаза командору.
— Ни в малейшей степени, — отвечал тот хладнокровно, — В городе вас быстро поймают, а выйти в море вам не удастся. Даже сам капитан Джек Воробей не способен управлять кораблем в одиночку. И помочь вам некому – мистер Тернер с супругой нынче гостит в Суссексе у сестры губернатора.
— Вот как, — Джек вздохнул с притворным огорчением, — И как дела у нашего дорогого Уилла и крошки Элизабет?
— Неплохо. Ждут прибавления в семействе. Учитывая взбалмошный характер леди, — командор едва заметно улыбнулся уголками губ, — она непременно родит мальчишку и назовет его Джеком, в вашу честь.
— Вижу, вы не только смирились, но и примирились с потерей, — Джек глянул на Норрингтона непривычно серьезно и проницательно.
— Вы правы, — ответил тот просто, — Я никогда не питал иллюзий относительно чувств Элизабет ко мне. Они были в лучшем случае дружескими. А с мистером Тернером они с детства были словно две горошины из одного стручка. Я искренне считал, что составлю для нее неплохую партию, и возможно со временем она начнет испытывать ко мне нечто похожее на нежность, но…
Словно спохватившись, что он опять откровенничает с пиратом, командор мотнул головой и резко выпрямился.
— Итак, надеюсь, что вам не составит труда дождаться моего возвращения, мистер Воробей!
Уже выходя из дома, он подумал, что Джек обладает странной способностью вызывать его на задушевные беседы. Даже с Его Превосходительством, с коим они были весьма дружны, командор не был столь откровенен. Возможно потому, что Воробей ведет себя так, словно искренне интересуется переживаниями командора. О том, что пирата в действительности могут интересовать его переживания, Норрингтон, как истинный скептик, и мысли не допускал.