— Ну? — нетерпеливо спросил Шепард, — Ну, что там?
Только вышедший с Той Стороны Эйдан привалился к перилам злополучной лестницы, посеревший, с заострившимися чертами лица, каждое из которых было слегка не на своём месте. Будто он начал собирать привычный образ, но на полдороге бросил за ненадобностью.
— Они согласны, всё… Всё хорошо. Когда он восстановится, то даже сможет приходить сюда, ненадолго. Ему, конечно, нужно будет научиться, но…
— Сам учить будешь, — прервал его Шепард. — И учить, и объяснять, а кому же это он обязан потерей жизни и любимой работы в привычном смысле. Много он там наработает, без какого-либо опыта и среди твоих родственничков-то!
Он обвел взглядом притихших подчинённых.
— Чем я, идиот старый, думал, когда соглашался его на работу принять? У семи нянек дитя без глазу! От кого из вас его аж в подвал понесло, а? Одного смертного они не поделили! Да ко всем он хорошо относился, ко всем! К некоторым даже более, чем хорошо, — он покосился на Эйдана. — В прошедшем, Келли, времени. Везунчиком будешь, если он с тобой когда-нибудь заговорит.
— Но он же вернётся, правда? — озвучил общую надежду Абернети. Он подошёл позже и теперь тактично стоял чуть в стороне.
— Вернётся… Вы сначала посмотрите, кто вернётся, если вернётся, потом поговорим, — Шепард махнул рукой и пошёл в сторону выхода. — А подвал пока прикройте, подумаем, как это нейтрализовать.
Ричард заговорил. И спустя какое-то время действительно начал ненадолго появляться в Отделе.
По общему мнению, лучше бы он этого не делал.
Ричард Норвуд, первый и единственный человеческий сотрудник Тринадцатого Отдела, бОльшую часть времени теперь проводящий на Той Стороне, стал воплощением всех самых ненавистных человеческих качеств. Но был при этом раздражающе эффективен, если не сказать идеален. Из доступных ему эмоций остались, казалось, только глухое фоновое раздражение, перебиваемое иногда приступами самодовольства, и просто-таки сияющая, всепоглощающая злость в адрес Эйдана. Всё это транслировалось наружу в таких количествах, что обычные люди просто сбегали, а восприимчивым к эмоциям сотрудникам Отдела казалось, что воздух вокруг превратился в наждачную бумагу.
Они терпели. И только иногда пытались зажмуриться и на секундочку, пока Ричард молчал или ненадолго выходил из комнаты, притвориться, что всё осталось, как было.
Фикус окончательно поселился у Ричарда в кабинете. Ричард обозвал его никчемным веником и собственноручно переставил на подоконник.
Возможно, Эйдан самую чуточку запоздал специально. Нет, он, конечно не желал Ричарду смерти, даже такому, но находиться рядом с ним, когда тот был без сознания, оказалось огромным облегчением. Возможно, Шепард даже догадался и понял, во всяком случае, говорить ничего не стал, только очень тяжело вздохнул и ушёл.
Эйдан дождался, пока за ним закроется дверь, и осел на пол.
Если, если бы Ричард сейчас очнулся, правильный Ричард, Эйдан бы… Поцеловал? Дал по морде? Дал по морде, а потом заплакал и долго просил прощения? Но ведь потом надо было бы что-то сделать. Что-то, что бы не позволило этой истории повториться, чтобы никто и никогда не посмел не то что прикоснуться, посмотреть в сторону Ричарда.
В конце концов, если задуматься, в подвалах ведь нет ничего плохого. Если это не тот подвал, а правильный Эйдан бы, конечно, нашёл. Правильный подвал на Той Стороне — и Ричард всегда будет в безопасности.
Что-то хрустнуло. Ричард на койке пошевелился, застонал и попытался выдернуть у Эйдана руку.
— Келли? Келли, какого черта, отпусти меня!
— Заткнись! — рявкнул Эйдан. — Просто заткнись и не мешай мне, пока вторую не сломал!
Он сжал сломанную кисть двумя руками, устроился поудобнее и снова закрыл глаза. Да, так вот, в этом подвале…
Ричард посмотрел на дёргающего ступнёй в такт музыке Эйдана и спросил:
— А ты почему не танцуешь?
Келли рассмеялся, но как-то не слишком весело.
— Ричи, тебе что, мама в детстве сказок не читала?
Норвуд покачал головой. Он вырос на добрых диснеевских мультиках, где герои никогда не умирали, а пойманные злодеи раскаивались.
— Таких — точно нет.
Это служило Ричарду плохую службу в последнее время, взять хотя бы тот случай, с охранницей-полутроллем, которая чуть не убила его, когда Норвуд пошутил и назвал неправильный пароль. Потом ему объяснили, что шутить с троллем (даже у него только половина иной крови), проходя его территории, чревато, но приличные рабочие отношения с Оггель было уже не спасти. Как и репутацию в отделе.
Келли посмотрел на Норвуда как на маленького ребёнка и объяснил:
— Если я пойду танцевать — половина из них умрёт на третьи сутки от обезвоживания, а оставшиеся перестанут быть собой и сойдут с ума.
Он смотрел в сторону, за плечо Норвуда, на танцпол и выглядел ужасно грустным.
— Но… Это же не справедливо, Эйдан? — не успел прикусить свой длинный язык Ричард. В конце концов в мире фейри справедливость принимала самые разные формы.
Эйдан перевёл взгляд на Норвуда, будто проверяя, действительно ли тому жаль.
— Да уж, ну а что поделать? — Келли пожал плечами. — Хотя, есть одно местечко… Можем как-нибудь сходить, если хочешь, конечно.
Ричард ещё не слишком хорошо знал Эйдана, но что-то в его нарочито беззаботном тоне подсказывало, что это важно.
— Окей.
— Окей? — переспросил Келли.
— Да, конечно, почему нет? Сходим развеемся.
Клуб назывался «Стрела» и внешне ничем не отличался от своих собратьев по улице слева и напротив. Ну, может быть, очередь на вход у него была не такая длинная, но в остальном — совершенно обычный клуб, даже два охранника на входе стереотипные качки-вышибалы.
Эйдан спокойно прошел мимо очереди и поздоровался с фейс-контролем:
— Привет, Эд-И-Тэд.
Качки синхронно кивнули ему и в один голос ответили:
— Давно тебя не было, Келли.
Помолчали и добавили, вдвоём:
— Никаких маскирующих заклятий, ребята.
Норвуд глянул на Эйдана, прикидывая, что он может маскировать, но не заметил ничего необычного, даже уши у напарника были сегодня родные, нечеловеческие. А может быть он прятал хвост? Идея была откровенно дурацкая, но в голове Ричарда тут же возник Келли, играющий со своим кошачьим хвостом.
— Я сказал, никакой маскировки! — прорычали качки, разрушив забавную фантазию.
Теперь было видно, что они смотрят прямо на него. Норвуд подумал и снял бейсболку.
— Так-то лучше, — похвалили его охранники и добродушно оскалились, — добро пожаловать в Стрелу.
Внутри было темно и тепло, длинный коридор вёл к ярко-жёлтой двери, из-за которой доносился приглушённый бит.
— Слушай, Келли, а что если сюда попадет человек?
Эйдан ехидно взглянул на него.
— Такой как ты?
— Да. То есть нет! — Ричард с укором посмотрел на Келли. — Простой человек, который ничего не знает. Это же может быть опасно.
Хотя пока что опасности не было, они сдали верхнюю одежду милой бабушке и направились ко входу. Но может быть именно там клуб и таил опасности для людей!
— Посмотри, что ты видишь?
Ричард видел дверь, которую как раз собирался открыть. Над ней радостно светился неоновый огонек «вход».
— Дверь? — в последнее время Норвуд всё чаще сомневался в нормальности своего партнёра
Эйдан кивнул:
— Хорошо, а теперь посмотри.
Ричард посмотрел и увидел на этом месте голую стену. Он одернул руку и осмотрел помещение снова. В нескольких метрах от бывшей двери нашлась арка, она виднелась в самом уголке глаза, мерцала и подергивалась. Норвуд сморгнул — вместо арки все та же кирпичная стена.
— Эйдан… Ты же не хочешь сказать, — Ричард махнул в сторону скрытой арки рукой. — Мы же не будем?
— Будем конечно, — жизнерадостно ответил Келли и потащил Норвуда вперёд за руку.
«Мы в сраном Гарри Поттере», — подумал Ричард и прошел сквозь стену.
В клубе было уютно. Норвуд сразу объяснил настаивающему Келли, что танцевать не будет, взял себе космополитен и уселся за столик на втором этаже. Оттуда было прекрасно видно танцпол, сотню извивающихся в ритме музыки тел, диджея, переключающего что-то в ноутбуке одной парой рук и поправляющего наушники — второй.
Ричард поискал Келли и нашёл почти сразу, в самом центре массы людей, двигающегося с нечеловеческой плавностью. От его завораживающей пластики было невозможно было оторвать взгляд.
— Простите, тут свободно?
Норвуд поднял взгляд на спросившую девушку и кивнул. Она села на стул напротив, поправила волосы и протянула маленькую ладошку.
— Меня Люси зовут, а вас?
— Ричард, — он пожал ей руку и тепло улыбнулся.
Через пять минут Норвуду казалось, что он знал Люси всю жизнь. Она была очаровательной блондинкой, которую не портили даже небольшие рожки на висках. Люси любила смеяться и взвизгивала на высоких нотах.
Через десять минут Ричард готов был увезти её домой в эту же секунду, если только Люси согласится.
Через пятнадцать минут появился Келли, дал ему пощечину и наорал на Люси. Потом наорал на Норвуда, заставил залпом выпить коктейль и только тогда Ричард понял, что ощущение необыкновенной близости не шло от него, а было навеяно извне. Он посмотрел в свой опустевший бокал и постарался сдержать наворачивающиеся на глаза слёзы. Ричард ведь поверил! Даже не в саму Люси, он поверил в возможность, предположил, что всё-таки может любить «как в книжках», чтобы всё щёлкнуло с первого момента, с её ладони в его руке.
— Ну же, Ричи, не расстраивайся, — Эйдан придвинул свой стул поближе и обнял Норвуда, прижимаясь к боку своим разгорячённым телом. — Ну подумаешь, суккуб, с кем не бывает?
Ричарду было всё равно, суккуб она или любое другое порождение этого извращенного мира, который мог подарить любовь и тут же отнять. Он уткнулся в плечо Келли и всё-таки заплакал.
— Ш-ш-ш, мой хороший, все нормально, — Эйдан похлопал Норвуда по спине, коснулся губами его щеки, предложил, —пойдём танцевать?
Ричард кивнул куда-то в Келли, но тот почувствовал, мягко отстранил Норвуда, улыбнулся и потянул его за собой.
Они спустились и Норвуд в нерешительности затормозил перед краем танцпола. Он действительно не танцевал обычно, кроме как на своей кухне. Под олдскульный рок из приёмника ровесника Ричарда, пританцовывал вокруг оладушек и омлета. Но это было другое. Норвуд не умел, стеснялся, смотрел вокруг и видел идеальные тела и красивые движения. Ричард решил было, что вернётся назад к бару, возьмёт себе ещё коктейль и посмотрит на всё издалека, по Эйдан обернулся, нашел его глазами и помахал рукой, зовя к себе.
Норвуд не смог отказать.
Келли и танец были созданы друг для друга. Это видели все, вокруг него собирались люди, тянулись к Эйдану, хотели дотронуться, хотели большего.
Ричард пробирался сквозь толпу, плохо осознавая реальность. Сквозь бодрый бит диджея пробивалась неизвестно откуда взявшаяся волынка. Ричард видел перед собой двигающееся море людей и одновременно бескрайние зелёные пространства холмов. Всё кружилось и плыло, кроме Эйдана Келли, который ждал его, протянув руку.
Ричард схватился за его ладонь, сжал, и время понеслось вперёд. Они кружились, цеплялись друг за друга, смеясь. Пели песни, которых никто их них не знал, поднимали руки вверх, к солнцу, которого не могло быть в ангаре клуба.
Эйдан задыхался и кричал сквозь музыку:
— Ричи! Ричи, зачем тебе суккуб?
И Норвуд не понимал, почему недавно расстроился. Он был таким счастливым. Внутри него светило солнце
— Ричи, ну разве это — не любовь? — шептал Келли ему в самое ухо и Ричарду хотелось согласиться, хотелось прижаться к Эйдану изо всех сил и больше никогда не оказываться там, снаружи.
Выходной обещал быть самым обычным. Несколько, правда, омраченным тем, что Эйдану пришлось отлучиться на полдня по каким-то запутанным наследственным вопросам (один его дядюшка то ли умер, то ли не совсем), но в целом обычным. Тем более что Эйдан клятвенно обещал вернуться к ужину, даже уточнил, что именно к сегодняшнему. И наверняка оставил где-то поблизости одну из бесконечных тётушек, просто на всякий случай. (По правде говоря, иногда Ричард опасался, что однажды увидит очередную тётушку прямо выйдя из душа, поэтому привык сначала слегка приоткрывать створку кабинки, оглядываться и только потом выходить. Тётушку, конечно, это бы вряд ли смутило, но вот Ричарду было бы неловко).
В любом случае, Ричард всегда был рад провести время с Эной и в очередной раз позорно продул ей в шашки, когда его вызвал Шепард.
— Нет, Норвуд, по телефону нельзя. И чем раньше вы с Келли начнёте думать об этом деле, тем лучше. Дети пропадают по всем штатам! Кто там у вас сегодня дежурит, тётушка О’Рейли? Она прекрасно присмотрит за Эной. Давай выдвигайся!
«Дело», как выяснилось, заключалось в появлении принципиально нового существа, предположительно причастного к исчезновению детей по всей стране. Ни целей, ни способностей известно не было, одно жутковатое описание, да и в том были расхождения.
Домой Ричард ехал со смутным ощущением тревоги и в дом почти вбежал.
— Эна! — заорал он прямо с порога
— Ричард, ну что ты кричишь? — высунулась с кухни тётушка О’Рейли, — Эна в саду, с другом разговаривает.
— С каким ещё другом, откуда?!
Ричард уже бежал к задней двери. Черт бы побрал тётушек Эйдана, знал же, что нельзя оставлять Эну на них!
— Ричард, — донеслось у него из-за спины, — ребёнку нужно больше общаться! Ей нужен коллектив!
— Эна!
Эна стояла на небольшой садовой стремянке, приставленной прямо к изгороди, и весело смеялась, глядя куда-то на улицу. Услышав Ричарда, она моментально спрыгнул с лестницы и бросилась ему на руки.
— Папочка, это мой друг! Он очень хороший!
«Очень хороший друг», как Ричарду удалось рассмотреть поверх эниных кудряшек, представлял собой ужасно тощую и ужасно высокую фигуру в тёмном костюме, будто бы слегка гнущуюся в разные стороны. И подозрительно напоминающую то существо, о котором только что говорил Шепард. Правда, в отличие от тех описаний, зловещей фигура не была, а колыхалась будто бы даже застенчиво.
— Только его не до конца придумали, пап, — продолжала рассказывать Эна, от восторга дергая Ричарда за лацкан, — Представляешь, он даже не знает, как его зовут! И что он любит тоже не знает, даже про шоколад!
Ричард даже вздрогнул от неожиданной идеи. Конечно, это было рискованно, но ждать, пока такой шанс представится ещё раз…
— Эна, детка, пожалуйста, сбегай попроси тётушку Мэйбл приготовить чай, я сейчас. Я не буду обижать твоего друга, честное слово!
Подождав, пока Эна нехотя не убежит к дому, Ричард подошёл к калитке, открыл её и встал в проёме. Тощий чёрный силуэт по-прежнему колыхался неподалёку.
«Так, — сказал себе Ричард. — Так, все хорошо, сосредоточься… Это — друг моей дочери, он не хочет никого пугать и похищать, он очень, очень милый, безобидный и любит печенье».
— Джеймс, вы не хотите зайти к нам на чай? Я приглашаю.
*
— Так значит, стоит мне ненадолго отлучиться, ты приглашаешь к нам домой всяких Джеймсов? И это всё при нашей дочери? Ай-яй-яй, Ричард, это очень, очень, очень нехорошо.
Эйдан уже целую неделю ходил хмурый, на вопросы в чём дело отвечал уклончиво. Но в конечном итоге сдался и признался, что одна из его многочисленных племянниц выходит замуж через две недели и ей нужно подарить что-то такое этакое, но что можно подарить той, у которой всё есть — он не представляет. И вообще, хочет встречаться с родней как можно меньше, но поди ж от них отвяжись. Ричард подумал и попросил дать денег. Мол, есть кое-что, что капризной невесте точно понравится. Эйдан, не особо размышляя, сунул Ричарду пару тысяч долларов и фотографию невесты.
Через две недели Ричард пришёл в отдел с красивой коробкой. Никаких пошлых бантиков, всё строго и с едва заметными узорами. Эйдан расцвёл от радости, расцеловал смутившегося Ричарда в обе щеки и вечером умчался на семейное торжество.
***
— Клянусь Иггдрасилем, Ричард, но три комплекта кружевного нижнего белья ручной работы — это было сильно! Племянница просто в восторге и жаждет знать, где этот чудесный магазин находится, — напарники сидели на смотровой площадке одного чикагского небоскреба и пили эль, замаскированный под кока-колу.
— Ммм, что-то я не рвусь превращать свой дом в швейное ателье, мне как бы работа полицейского нравится, — отозвался Ричард, наблюдая, как изменяется лицо Эйдана по мере осознания его слов.
— Ты… Ты… Ты шьёшь это сам?! — вытаращился на него Келли.
— Я думал, ты знаешь, ты ведь знаком с моим досье, — пожал плечами Ричард.
— Там этого не было! Родился, учился, армия, женился, учился, работал, нарвался на тролля и стал единственным человеком — сотрудником Тринадцатого отдела. Как видишь, курсов кройки и шитья кружевных трусов особо тут не отмечено, — Эйдан сопровождал свою речь размахиванием бутылки. — Ну вот где ты этому мог научиться, не в армии же?
— Так в старшей школе, когда переехали. Капитан местной футбольной команды оказался тем ещё мудаком, остальные предпочитали с ним не связываться. Ну а мне нужно было что-то взять в качестве дополнительных занятий, и я решил — а почему бы и не шитьё? Миссис Виктория оказалась настоящей волшебницей и смогла даже меня научить.
— То есть, те труселя, которые я на тебе однажды видел, ты сшил себе сам? Сам, я прав?
— Да, — признался Ричард. Напарники переглянулись и вдруг расхохотались.
— К яйцам моих племянниц и тётушек с дядюшками! Следующие трусы ты сошьёшь для меня! А что, я тоже такие хочу! С родовыми узорами!
Похоже, что унылость и вечное недовольство одного из трёх Ричардов Норвудов, который вернулся в этот мир, передались и Эйдану Келли. Отчёты последнего стали напоминать кляузные письма брюзжащей бабки. На совещаниях Эйдан вслед за Ричардом принялся поучать по поводу и без, только толку от этого не было: оба изводили время и слова, утомляя себя и окружающих, но не говорили ничего конкретного. Сослуживцы начали их сторониться, а Шепард посматривал так, словно подписывал заявление об их длительном отпуске по болезни. Работать им не хотелось, и оба принялись ловко спихивать свои обязанности на коллег.
Но Эйдан пошёл дальше Ричарда, став ещё и ленивым. То есть, он по-прежнему разбрасывал свои вещи, однако делал это неряшливее, чем прежде, и отыскать что-либо в создаваемом им бардаке оказывалось возможным только при помощи магии. Кроме того, Эйдан совершенно перестал интересоваться, как же ему расколдовать Норвуда: напарники теперь полностью устраивали друг друга.
«Надо их спасать», — решил однажды Шепард, заглянув в кабинет напарников. Те сидели каждый за своим ноутбуком и играли онлайн. Оба не обращали внимание ни на начальника, ни на Фикус с поникшими листочками, устроившийся в крошечном горшочке на подоконнике, ни друг на друга.
— Пойдём, Би Хань, наведаемся к Гралху — наверняка он знает, что делать, — подбежавший кот согласно мяукнул. — А то они, — Шепард кивнул на закрытую дверь кабинета, — даже про тебя скоро забудут.
На следующий вечер Шепард пригласил Норвуда и Келли в свой кабинет и велел выпить по стакану приятно пахнущего зелья, сваренного им по рецепту из книги, конфискованной в прошлом веке у сильной ведьмы, после чего громко произнёс заклинание. Суть данного магического ритуала заключалась в том, чтобы слить воедино двух хороших Норвудов и двух положительных Келли, а третьих, самовлюблённых занудных эгоистов, оставить в качестве компенсации Той Стороне. Всё равно там им будет не к кому придираться. Та Сторона об этом позаботилась — Ричард-зануда и Эйдан-брюзга ни с кем не пересекутся, чтобы не нарушить баланс.
— Почему у тебя получилось, а у меня — нет? — спросил Эйдан, когда он и напарник отдышались после слияния двух личностей и перемещения третьей на Ту Сторону. — Я ведь мог взять эту книгу и сделать то же самое! Но ты мне ничего не сказал! И Гралх тоже! Поэтому я действовал по своему усмотрению! — с начальником не стоило говорить так резко, но Эйдан был на взводе.
— Я рассчитывал, что у тебя получится, — ответил Шепард. — Но я не учёл, насколько сильна твоя ментальная связь с напарником. Я имею в виду вашу дружбу, вашу взаимовыручку. Поэтому, вместо помощи ты, Келли, невольно скопировал случившееся с Норвудом. Но, если бы не ваша дружба, я не смог бы вытащить вас обоих, — заключил Шепард в ответ на удивлённые взгляды напарников. — Возможности зелья ограничены, и пришлось бы ждать следующего полнолуния. А так вы ментально объединились друг с другом даже на Той Стороне. Точно два звенья цепи. Я ухватился за одно из них и потащил.
— А? Ты что-то сказал? — Эйдан открыл глаза и не сразу понял, что напарник остановил машину возле его дома. Кажется, к концу пути он всё-таки крепко уснул. И ему привиделась история с расщеплённым Ричардом, которая закончилась благополучно аж три месяца назад. Надо же, сегодня вдруг напомнила о себе — и совсем не так, как всё было на самом деле. Придётся провести ещё один очищающий ритуал, когда он завтра приедет в отдел. А сегодня ему лучше не оставаться одному. Рассказывать напарнику про сон Эйдан не собирался — зачем того зря волновать. Это всего лишь усталость от работы и ничего больше. Иногда ему, живущему среди людей, снились вполне человеческие кошмары.
— Приехали, — повторил Норвуд громче.
Но Эйдан не отстегнулся.
— Слушай, у меня в холодильнике пусто, доставку по этим пробкам ждать долго, обогреватель сломался, а новый привезут только завтра… — выражение лица у него стало точь-в-точь как у мордочки Би Ханя, когда тот выпрашивал вкусняшку.
— Ладно, поехали! — усмехнулся Норвуд и вновь завёл двигатель. — Угощу тебя пиццей.
Ричард Норвуд сидел в кресле в семейниках и майке, попивал пиво с чипсами и смотрел канал Энимал плэнет. Компанию ему составлял Би Хань, напросившийся сегодня в гости. Собственно, именно поэтому Ричард и смотрел передачу о жизни амурских тигров на Дальнем Востоке России. Кот время от времени тоже прикладывался к банке с пивом и таскал чипсы из миски, в общем, жизнь явно удалась. Немного не хватало Эйдана, но у него на горизонте возник очередной дядюшка с очередным рецептом эля и напарнику пришлось посвятить вечер семье.
Тигрица в телевизоре в который раз устроила отлуп добивавшемуся её благосклонности тигру, Би Хань возмущённо фыркал, явно сочувствуя тигру, поэтому звонок телефона Ричард сначала и не услышал. Но когда звонок повторился в третий раз, он всё же встал с кресла и нашёл телефон. Номер, высвечивающийся на экранчике, был ему не знаком, но Норвуд всё-таки ответил.
— Алло, Норвуд слушает.
— Ричард, ради Бога, простите за поздний звонок, но я беспокоюсь о Бекки, — взволнованный женский голос был ему смутно знаком. — Она уехала к вам, не отвечает на звонки, а прошло уже почти два часа, я беспокоюсь, тем более, скоро будет звонить Вероника, должна же я ей что-то сказать про дочку…
— Стоп-стоп! — Ричард нахмурился. — Вы — Сара? Жена Вероники?
— Да. А я что, не представилась?.. Ох, простите меня, я просто волнуюсь за Бекки, — в трубку было слышно, как женщина расхаживает по помещению. Ричарду почему-то представилось, как она накручивает на палец прядь огненно-рыжих волос и дергает её от сильного волнения. — Могу я поговорить с дочкой?
— Сара, но Ребекка не у меня, — Ричарду стало не по себе. — В моём доме сейчас из людей только я. И Бекки мне сегодня не звонила вообще.
— Тогда где она? — в голосе Сары начала прорезаться истерика. — Она взяла свой рюкзачок, она взяла своего котёнка Софи, курточку-дождевик с блёстками и ушла! Больше двух часов назад! И не отвечает на звонки!
— Сара, спокойно, — Норвуд потер глаза, — я скоро приеду. Ничего не трогай в её комнате, вообще ничего не трогай в доме, сядь на кухне и сиди там на одном стуле.
— Я могу что-нибудь выпить? — уточнила женщина. Было слышно, как она отодвигает стул и садится на него.
— Только чай или кофе, ничего алкогольного, — резко бросил Ричард, прижимая телефон плечом к уху и прыгая на одной ноге, натягивая носки. — Показания человека, находящегося в алкогольном опьянении, во внимание не принимают, знаешь ли.
— Ты думаешь… — голос Сары дрогнул.
— Я полицейский, это моя профдеформация, — попытался смягчить эффект от своих слов Ричард. — Но пойми, если ты напьёшься и не сможешь ответить на мои вопросы, то легче не будет никому. Даже если Бекки просто втихаря ушла к подружке в гости. О, вот тебе дело — обзвони всех подружек и узнай, не у них ли Бекки, а если нет, то где она может быть. Я ведь, к сожалению, никого из них не знаю.
— Хорошо, Ричард, я всё сделаю, — истерика в голосе Сары немного унялась, женщина явно испытала облегчение от мысли, что всё может решиться очень просто. — Я позвоню, если что-то узнаю. До связи.
Ричард кинул на стол телефон и стал в темпе одеваться. Застегнул наплечную кобуру с пистолетом и только тут вспомнил про Би Ханя.
— Кот, я поехал к дочке, там что-то случилось, — он заглянул в комнату с телевизором. — Если хочешь, едь со мной.
Но Би Хань, вольготно развалившийся в кресле и смотрящий уже что-то про пингвинов, не проявил ни малейшего желания куда-либо ехать.
— Ладно, сын дракона, если заглянет Келли, передай ему, что я у моих девочек, — поставив рядом с котом ещё одну миску, на этот раз с молоком, попросил Ричард и выбежал из дома.
Сара действительно оказалась огненно-рыжей, зеленоглазой и весьма фигуристой дамой. Чисто по привычке Ричард посмотрел на неё, но она осталась тем, кем и была — заплаканной молодой женщиной.
— Кажется, Вероника показывала мне снимок с черноволосой девушкой, — ощущая, что несёт какую-то чушь, заметил Норвуд.
— Краска, два часа у парикмахера — и хоть зеленоволосая, — Сара поставила перед ним чашку травяного чая. — В последнее время я что-то разлюбила экспериментировать с внешностью. Но не об этом речь — Бекки нет нигде.
Она толкнула ему блокнот. Свежеисписанные странички топорщились и Ричард, прихлебывая чай, начал читать записи Сары. у Ребекки оказалось много подружек, всего человек десять. Но ни одна ничего не знала, хотя пара девочек и упоминали о том, что именно сегодня Бекки куда-то собирается. Но куда — этого не знал никто. Члены скаутского отряда, девочки из баскетбольной команды и просто одноклассники не замечали за ней вообще ничего странного, и где она могла быть, кроме своего дома или же у Саманты, или у Дженнифер, или ещё у какой из подруг, не представляли. Пока Ричард читал, зазвонил телефон Сары. По заполошному взгляду женщины он понял, что звонит Вероника, и жестами изобразил спящего. Сара благодарно кивнула и начала разговор. Когда через пять минут милого щебетания она без сил плюхнулась на пол и разрыдалась, Ричард подошёл и унес её на диван в гостиной.
— Боже, я никогда не думала, что попаду в такую историю! Норвуд, я не дура, и я знаю, что первым делом про такие случаи думают полицейские, но клянусь своей душой, я и пальцем не тронула Ребекку! — она уткнулась в его плечо и зарыдалась с новой силой. — Она моя единственная дочка… Врачи не дают мне ни малейшего шанса, так разве же я могу!..
— Тихо, тихо, спокойно! — Ричард достал платок и протянул его Саре. — Давай успокоимся оба, выпьем ещё твоего чудесного чая и начнем искать Бекки. Слезами тут не поможешь.
Пока Сара заваривала чай, Ричард размышлял. Бекки была спокойной домашней девочкой, более того, она была дочерью полицейского и знала, что на улице маленькой девочке действительно быть одной очень опасно. И тем не менее, она пропала. Её телефон был вне зоны доступа, хотя где в Чикаго можно оказаться вне зоны доступа — Ричард просто не представлял. Хотя телефон мог и просто разрядиться. Выпив по чашке чая, они пошли осматривать комнату Бекки.
— В чем она ушла? Про дождевик я понял, что она надела под него? — спросил Ричард, остановившись перед шкафом с одеждой. Сара распахнула его и начала перебирать висящую на плечиках одежду.
— Костюм феи, — отозвалась она через пару минут с некоторой растерянностью. — И даже украшения взяла, они вот в этой коробке лежали.
— Куда можно уйти в костюме феи вечером? — немного удивился Ричард, беря коробку и заглядывая в неё. На дне лежали длинные тонкие полоски разноцветной фольги, три штуки, видимо, выпавшие из волшебной фейской палочки, а ещё было много блёсток, насыпавшихся с других украшений. Ричард помнил этот костюм, дочка так наряжалась на Хеллоуин два года назад. — Да ещё и в том, который наверняка мал.
— Да, она выросла, — согласилась Сара. — Но я не знаю никаких вечеринок в округе, да и дети бы слышали про это.
— Может, это не в вашем районе, — Ричард поставил коробку на кровать и повернулся к ноутбуку Ребекки. — Он запаролен?
— Нет, у нас нет друг от друга секретов, — Сара подняла крышку и щелкнула по клавише пробела. Но и осмотр ноутбука ничего не дал. Кроме любопытного факта — Бекки стирала историю поисковых запросов весь последний месяц. Ричард, недолго думая, позвонил одному своему другу, ещё из прошлой, обычной жизни, и попросил помочь восстановить эту историю.
— Это ноутбук моей дочери, Вероника немного беспокоится, что Бекки долго сидит за ним, но не говорит при этом, что именно она там такое смотрит или читает, — пояснил свою просьбу Ричард. — Сам ведь знаешь, как много в сети извращенцев всяких. Не хотелось бы, чтоб мои девочки попали в беду, Стивен.
Стивен попросил дать доступ к ноутбуку и не выключать его. Сара воткнула в ноутбук зарядку и отошла к окну.
— Ты думаешь, что…
— Пока я ничего не думаю, пока я собираю факты, — Ричард вздохнул и продолжил осмотр комнаты, всеми силами стараясь абстрагироваться от того факта, что это комната его дочери. «Понятно теперь, почему отстраняют от дела, если в нем замешан твой родственник или знакомый. А я-то, дурак, ещё считал, что это глупо!» — мимолетом подумал он. Его внимание привлек нижний ящик рабочего стола Бекки. Он был неплотно задвинут. В ящике оказались краски, кисточки и по большому набору карандашей и фломастеров.
— Сара, а альбом где? — перебрав все это богатство, уточнил Ричард.
— Там же лежал, — женщина подошла и склонилась над ящиком. — Ого, да она почти прикончила эту несчастную акварель! Я ей её купила в прошлом году в школу, но она не большая любительница рисовать у нас, так что краски почти как были, так и остались.
— А сейчас она их почти изрисовала, только вот что она рисовала — неизвестно, так как альбом она явно забрала с собой, — пробормотал Ричард, всё больше хмурясь.
— Она рисовала что-то очень яркое и красочное, смотри, чёрной и коричневой красок всё равно осталось много, — заметила Сара. — И нет блёсток. Вот эти четыре кюветы были с блёстками, а сейчас тут пусто.
— Всё страньше и страньше, — Ричард поднялся, припоминая кое-что. — Сара, а у неё был дневник? Не школьный, а личный, куда всякие секретики записывают девочки?
— Мммм… Был. По крайней мере, какую-то тетрадку она от меня пару раз прятала под учебники, когда я заходила проверить, как она уроки делает, — после недолгого раздумья сообщила Сара. — Поискать?
— Да. Ты лучше поймёшь, куда она могла её спрятать, — кивнул Ричард. В кармане джинсов зазвонил телефон. — Да, Стивен. Феи? Почти все запросы касались фей? Динь-Динь и всё такое прочее? О, ты меня успокоил, а я успокою Веронику с Сарой… Ну да, феи — это не извращенцы и не наркотики. Да, пока, будь здоров.
Ричард опустил трубку и помрачнел. Он врал Стивену. Феи — это могло быть очень, очень плохо. И даже извращенец с наркотиками мог на их фоне оказаться просто лапочкой. Вопрос в том — какая именно фея попалась на пути его дочери и где их искать сейчас?
— Вот, я нашла, — Сара вылезла из-под кровати и потрясла тетрадкой. — Почему ты такой мрачный? Феи, конечно, глупость, но это же выдумка и ничем не грозит Бекки… Ричард? Чего я не знаю?
— Я всё равно не смогу тебе рассказать, — вздохнул Норвуд. — Давай посмотрим её дневник, может, всё дело просто в вечеринке в другом районе.
Но в дневнике Ребекка описывала свои встречи с феей в парке. И там были даже несколько рисунков, на которых ясно было видно крохотную феечку, парящую над цветами. Она улыбалась, но улыбка эта виделась Ричарду злобным оскалом, когда он посмотрел. Последняя запись в дневнике была сделана вчера и было ясно, что фея уговорила девочку прийти именно сегодня в парк, чтобы она тоже могла стать феей.
— Ричард, это что? Это какая-то голограмма? Нашу Бекки заманили какие-то преступники? — Сара постучала по наброску, где над цветами летало уже две феи, одна из них была явно Ребеккой.
— Боюсь, всё не так просто, но я всё равно не смогу тебе ничего рассказать. Эта клумба — это какое-то определенное место в парке?
— Норвуд, я всё равно дознаюсь, в чем тут дело, но сейчас речь о Бекки и моё любопытство подождет, — нахмурилась Сара. — Да, это место в парке. Я тебя могу проводить туда.
— Исключено, — Ричард встал. — Просто объясни мне, где это.
Сара тоже встала и пристально уставилась на Ричарда. Ричард твёрдо смотрел ей в глаза, не намереваясь сдаваться. Неблагой двор — это Неблагой двор, и тащить на встречу с его явно обозлённым представителем неподготовленного человека, да проще самому повесится, чтоб Шепарду меньше работы было!
— Дай свой смарт, — сдалась Сара. И отметила на карте парка точку, где находилась эта клумба.
— Так проще, чем объяснять. Найди Бекки!
— Обещаю, — Ричард выбежал из дома, машинально отмечая, что времени уже двенадцатый час ночи. «Ничего себе мы возились», — удивился он, садясь в машину и заводя её. К черту правила, он должен успеть до полуночи, иначе никто уже не спасет его Бекки.
Он остановил машину почти возле самой клумбы. Вышел, огляделся. Здесь не было фонарей, небо было затянуто тучами, а свой фонарик он забыл дома. Единственным источником света тут были фары его машины, но в их свете не было видно ничего необычного. Ричард выключил их. Немного постоял, привыкая к темноте, и снова огляделся. И увидел серебристое мерцание между двумя деревьями за злополучной клумбой. Достал пистолет, снял его с предохранителя и решительно шагнул в это мерцание, ничуть не заботясь о сохранности клумбы. То, что он идёт уже не по парку, Ричард понял, споткнувшись о корень могучего дерева неизвестной ему породы через пару десятков шагов от клумбы. А ещё он понял, что на верном пути — за корнем валялась игрушка, тот самый котёнок Софи, которого взяла с собой Бекки. Засунув игрушку за ремень джинсов, Норвуд продолжил путь. Ещё через полсотни шагов он оказался у цели. Явно одурманенная Ребекка в костюме феи парила в воздухе, от неё исходило интенсивное сияние и в этом сиянии словно купалась маленькая, не больше ладони, фея, улыбаясь весьма плотоядной улыбкой. Она заметила вышедшего на поляну Ричарда и рванула к нему, выпуская коготочки и скаля острые зубки. Ричард отпрыгнул в сторону, стараясь встать так, чтобы Ребекка не попала под пулю и выстрелил в фею. Та увернулась, перекувыркнулась в воздухе и понеслась с ещё больше скоростью, метя в лицо Норвуду. Выругавшись, Ричард ещё пару раз выстрелил и начал просто носиться по поляне, уворачиваясь от разъярённой феи. Но разница в скорости была большая и фея несколько раз прошлась всем своим арсеналом по лицу Ричарда, стараясь зацепить его глаза. В время очередной атаки он закрылся рукой, и фея вцепилась в неё со всей дури. Ричард взвыл от боли и приложил со всей дури рукой с вцепившейся феей о ближайшее дерево. Теперь уже фея заверещала от боли и попыталась удрать, но Ричард перехватил её и стал дубасить ею обо что придётся. Фея перестала подавать признаки жизни на пятом ударе, но Ричард не успокоился, пока от неё не осталось одно мокрое место. Брезгливо отряхнув руку и вытерев её о джинсы, Ричард бросился к дочери.
— Бекки, дочка! — но пробиться к ней не мог, фея явно позаботилась заключить девочку в какой-то непробиваемый купол. Ричард начал колотить по невидимой преграде кулаками и пинать её, но эффекта это не приносило.
Внезапно Ричард почувствовал, что его подхватывают и оттаскивают прочь от купола.
— Эй!
— Спокойно, Ричард! Держи его, Гралх! — голос Эйдана кое-как пробился к разуму Ричарда, заставляя расслабиться в могучих объятиях орка. — Мы успеваем.
Эйдан что-то напевал на очередном неизвестном языке и ходил вокруг купола. Сияние вокруг Ребекки постепенно погасло, и она начала опускаться на землю. Потом Эйдан метнулся вперед, подхватил девочку на руки и приказал Гралху делать ноги. Все вместе они вывалились на клумбу и тут Гралх отпустил наконец-то Ричарда. Он сразу кинулся к дочери.
— С ней всё будет в порядке, — успокоил его Эйдан, поправляя свою причёску и ногами подтягивая поближе скейт. — Но лекарства кое-какие пить придётся. Всё-таки, фея успела ею немного подхарчиться.
— Так, меня тут не было, — сообщил Гралх и исчез в тенях. Причина его исчезновения стала ясна сразу — к машине выбежала Сара.
— Ричард? Где Бекки?! — оперевшись на машину, выкрикнула женщина.
— Она с нами, — счастливо улыбнулся Ричард. — Кстати, познакомься, это мой напарник Эйдан Келли. Он мне помог.
— Очень приятно, — кивнула Сара, плюхаясь на колени возле мужчин и перехватывая у Ричарда девочку. — Слава небесам, Бекки, ты живая!
— Папа? Мама Сара? А где Золотинка? Я не фея? — голос девочки был слабым, но она всех узнавала. — Папа, а почему у этого дяди клыки во рту?
— Тебе кажется, тут просто темно, — обнимая девочку, пробормотала Сара. — А Золотинка ушла, она не смогла превратить тебя в фею…
— Этот дядя — моя напарник Эйдан, — пояснил для Ребекки Ричард. От волнения Сара не смогла встать с девочкой на руках, поэтому он перехватил её, а Эйдан помог подняться женщине. Потом Ричард увез Сару и Ребекку домой, договорился с женщиной о визите своего врача, чтобы тот осмотрел девочку.
— Я полностью возьму на себя все расходы, включая лекарства, — заверил он Сару, подтыкивая девочке одеяло. — Да, это должен сделать мой врач, обычный может что-то пропустить. Не волнуйся, у него всё с лицензиями в порядке.
— Ричард, ты что-то темнишь. У твоего напарника действительно полон рот клыков, хотя заметить это трудно, да и вообще он какой странный. Ты среагировал на всю эту чушь про фею так, словно она реально существует и может причинить вред девочке. Ты выглядишь так, словно дрался со стаей разъярённых кошек, хотя в парке нет ни одной. Теперь какой-то особый врач, хотя наш доктор Литтл практикует уже тридцать лет, и он самый лучший в районе. Что тут происходит-то?! — Сара смотрела на него, ожидая ответов.
Ричард только и смог, что покачать головой в ответ:
— Увы, Сара, при всём желании — я просто не могу дать ответы. Но уверяю тебя, больше вас это не коснется.
— Ладно, поверю. В конце концов, ты нашёл Ребекку.
Сара отпустила его только после того, как смазала все царапины. И даже нашла в кладовке его старые джинсы и заставила сменить. Хотела забрать испачканные в останках феи для стирки, но Ричард отговорил. Когда он вышел из дома, в его машине сидел Эйдан и хрустел чипсами.
— А вот сейчас я буду зверствовать, — буднично сообщил он севшему за руль Ричарду.
— Она хотела её сожрать. Эта тварь хотела сожрать мою дочь. Это так, для протокола. А теперь зверствуй, — разрешил Ричард, заводя машину и отъезжая от дома.
— Ричард Норвуд, как ты мог сунуться в логово феи совершенно голым, и даже не позвав меня? — Эйдан не орал, но от его совершенно спокойного голоса хотелось начать скулить, как провинившемуся щенку. И да, говоря «голым» Эйдан явно имел в виду нечто иное, чем одежду и пистолет. — Да ты даже Гралху не позвонил. Если бы не Би Хань, никто бы сроду не догадался, куда ты делся. У этой твари всё было продуманно.
Оказывается, фея действовала в этом парке Чикаго уже не один год. Действовала осторожно, заманивая к себе детишек из неблагополучных семей, которых всё равно хватало даже в этом благополучном районе. На семью для пущей подстраховки насылала ещё и особый морок, при котором ребёнка как бы забывали, а когда спохватывались, то уже и сами не могли вспомнить, когда же пропал ребёнок и что там вообще было. Вот только Бекки оказалась из благополучной семьи, да Сара — ведьмой. Поэтому-то она даже и не заметила потуг феи в наведении морока. А Вероника просто вовремя уехала в командировку.
— Сара — ведьма? — удивился Ричард.
— По происхождению. Так-то она ведьмой быть не обучалась, хотя вот травы и знает, — пояснил Эйдан. — Я не особо понял за несколько минут общения, почему её ничему не учили в семье, но это к нашей истории не имеет отношения. Ты уехал, а Би Хань начал волноваться. Так, интуитивно. Сообщил мне, спася от дегустации десятого варианта эля. Я покумекал и рванул в Архив. Гралха тоже пришлось вытаскивать из дома и, чтоб мне весь завтрашний день икать, если на заднем плане в его спальне не мелькнули три мои тётки! Ну а дальше всё было легко — нашли нераскрытые дела о пропажах детей, покумекали, два и два сложили, получили семь с половиной и рванули тебя спасать. Успели в последний момент.
— Спасибо, — просто сказал Ричард.
К дому подъехали в молчании. Эйдан принял предложение зайти, уже дома вручил Ричарду мазь, помог смазать царапины, ворча, что люди своими лекарствами осложняют дело целителям, потом проследил, чтобы Ричард точно лёг в постель и навёл на него сон. А сам пошел на кухню, разорять холодильник и писать отчёт капитану Шепарду. Рядом на столе пристроился Би Хань, совершенно бесцеремонно таская печеньки и запивая их молоком.
Ричард, просматривая отчёт от эксперта-криминалиста (кицунэ со сложнопроизносимыми именем и фамилией, по которым не скажешь, он это и или она), краем глаза уловил суету в дверях. Подняв голову, он увидел джинна Джафара, одного из тех, кто отвечал в Тринадцатом отделе за снабжение и материально-техническую базу. В данный момент он плыл по воздуху рядом с… холодильником. Аккуратно опустив агрегат плавным взмахом руки, джинн подключил его и, убедившись, что тот работает, повернулся к Ричарду.
— В кухне места нет, пришлось холодильник тут поставить, — сокрушённо вздохнул Джафар.
— Да, там и так тесно, — согласился Ричард.
— Не мог сразу телепортировать его из магазина, продавцы бы меня не поняли. Пришлось заказывать доставку.
Ричард кивнул: не стоило «светить» суперспособности джинна. Возможно, он даже произнёс бы это вслух и добавил бы, что давно уже следовало поставить ещё один холодильник, если бы в этот момент у Джафара не зазвонил мобильный телефон. Ответив кому-то «Да», джинн исчез и вскоре появился с целым набором пол-литровых картонных упаковок с молоком в руках. Ещё шесть таких же блоков плыли следом за ним. Ричард узнал коробки: такие он и Вероника покупали Ребекке, пока дочка была маленькая. Недешёвое молоко, надо заметить. Может, это Би Хань решил сменить рацион? Хотя вряд ли — джинны-снабженцы заказывали для него специальный корм, как-то мало напоминающий кошачий. Правда, Ричард совсем не желал знать, чем же именно питается его любимец. Кстати, сегодня что-то его не было видно. Наверное, спит где-нибудь в ожидании очередного допроса. Может быть, даже в архиве у Гралха. Или на складе улик и вещдоков.
Тем временем джинн подлетел к самому уху Ричарда, нагнулся и прошептал так, чтобы посторонние его не услышали:
— Мне тут сорока на хвосте принесла, что это молоко для твоего будущего напарника. Может, он прибудет уже сегодня. Ты на всякий случай поставь стул рядом с собой — пусть он видит, что ты его ждёшь. Ну, у меня ещё масса дел, счастливо оставаться! — громко воскликнул Джафар и растворился в воздухе.
«Для напарника?!» — изумился Ричард. За время работы в Тринадцатом отделе он привык к разным не-людям — один орк-архивариус Гралх чего стоил, да ещё, например, эксперты-криминалисты кицунэ, джинны-снабженцы, химеры-понятые, оборотни из подразделения по борьбе с наркотиками и так далее. Но ни одному из них не требовалось молоко в таком объёме. То есть, они его пили понемногу, но Ричард даже представить не мог существо, которому понадобится столько за короткий промежуток времени — иначе зачем было покупать аж целый холодильник и забивать его молоком, пусть и «долгоиграющим», под завязку? Или его новый напарник — ребёнок? В памяти всплыл канадский, кажется, не то фильм, не то мультсериал, который он смотрел с маленькой Ребеккой, — там племянница помогает раскрывать преступления своему дяде, конному полицейскому. У Ричарда были только племянники, и верхом они не ездили, но ведь не всё должно быть, как в том мультфильме? А если это не ребёнок? Подросток, превратившийся в младшеклассника, как в «Детективе Конане»? Ребекка одно время увлекалась этим аниме, и Ричард посмотрел несколько серий вместе с ней. Но будущий напарник мог и не являться человеком. Ричард торопливо открыл браузер в телефоне и сделал запрос — кто из волшебных существ любит молоко. Сходу выпали домовые и фейри, но про последних было сказано, что они ещё обожают яблоки и орехи, а как раз их Джафар и не принёс… Однако фрукты и снэки всегда в изобилии имелись на кухне. Надо наведаться туда — вдруг их количество увеличилось? «Стоп, я слишком отвлёкся. Пора вернуться к работе», — подумал Ричард.
Воплотить намерение не удалось. Едва Ричард зарылся в бумаги, как входные двери с шумом разъехались, и в холл стремительно ворвался худощавый субъект на скейте. На его чёрной футболке был изображён белый череп с костями, который, казалось, подмигнул Ричарду. Сквозь драные джинсы проглядывали загорелые ноги, поросшие коротким чёрным волосом. Длинные светлые кудри скейтбордиста, явно крашеного блондина, были завязаны в хвост.
Парень шустро подрулил к холодильнику, распахнул — и через мгновение уже пил молоко, высоко запрокинув голову. Затем развернулся, подъехал к столу Ричарда и плюхнулся на свободный стул.
— Какой ты предусмотрительный! Даже стул мне поставил! — восхитился скейтбордист. Упаковку с недопитым молоком он шлёпнул в опасной близости от кипы бумаг. Одно неловкое движение — и важные документы будут залиты.
Ричард не стал признаваться, что стул ему рекомендовал поставить Джафар.
— Так, над чем ты сейчас работаешь? — скейтбордист вытянул шею и заглянул через плечо Ричарда.
— Это секретные бумаги, — сказал тот в надежде, что странный посетитель отцепится. — У тебя допуск есть?
— Разумеется, — ухмыльнулся тот. — Ах да, я не представился. Эйдан Келли, твой напарник. Ты не против, если мы будем сразу на «ты»?
Ричард махнул рукой, едва не задев упаковку с молоком: почему бы и нет…
— Норвуд, приехали! — услышал Ричард голос напарника и… обнаружил себя в его машине на заднем сидении. Почему-то, когда скейт находился в багажнике или в салоне, то из Эйдана получался прекрасный водитель. — Ты задремал, что ли?
— Похоже, что так, — пробормотал Ричард и тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Обстоятельства его знакомства с Эйданом были совсем иными. Но почему ему привиделся другой вариант? Этот сон ничего не значит или несёт в себе некий смысл? Может ли ши проникнуть в подсознание людей по своему желанию, или у них нет такой способности? Ричард пообещал себе, что обязательно спросит напарника о своём сегодняшнем сне, когда они будут возвращаться обратно в отдел.
Специалисты, осматривавшие склад после побоища с Охотниками, обнаружили две двери, ведущие на Окольные тропы. Та, которой ушел Эйдан, на момент осмотра уже практически затворилась, зато вторая, открытая убегающей Линн, так и зияла дырой. Нужно было срочно её заделывать, чем и занялись вызванные фир дарриг – прирожденные проводники по Тропам, знатоки входов и выходов. Позже Шенах, их начальник, пояснил Норвуду, что такие пробоины получаются, если открывающий использует грубую силу, толком не владея техникой. Теперь к вопросу о том, где искать Маргарет Линн, добавился второй: что она, чёрт возьми, такое.
Капитан Шепард был поглощен общением с оборонным ведомством и, разбирая их бесконечные запросы и отписки, ворчал, что никогда не видел такого активного умывания рук одновременно со стремлением всюду сунуть свой нос.
Ричард чувствовал себя виноватым. Это было иррационально, ведь он сделал всё, что мог. Разве что зря пытался достучаться до Келли. На тот момент требовать от него объективности было всё равно, что просить не кричать человека, которому оторвало руку.
Поговорить с Эйданом не удавалось. Нет, он спокойно обсуждал с Ричардом рабочие вопросы и моментально делился материалами – саботировать работу он не стал бы никогда. А вот откровенно поговорить… В принципе, такое общение было бы вполне приемлемым, но Ричард успел узнать напарника другим и твердо собирался вернуть все на круги своя. Но пока не понимал, как, а расследование оставляло мало времени на посторонние раздумья.
В ответ на вопрос о странностях Маргарет Линн Эйдан вежливо посоветовал Ричарду обратиться к Гралху, потому что у него самого идей на этот счёт не было, а вот дел – выше крыши. Не врал, разумеется. По приказу Шепарда он вёл переговоры со своей многочисленной роднёй, убеждая их отказаться от требований выдать им выжившего Эрншо для восстановления справедливости – такой, как они её понимали. Сам Кеннет Эрншо сидел в изоляторе под усиленной охраной, а на всех допросах повторял одно и то же. Особенно часто звучало «не знаю» – обо всём, что касалось возможного местонахождения Линн.
По словам шефа, община выходцев из Ирландии была самой многочисленной и наиболее влиятельной на Изнанке Чикаго. Убедив их отказаться от мести, можно было рассчитывать на то, что они успокоят волнения, которые поднялись там из-за дела Охотников. В противном случае аналитики Былого и Грядущего выдавали весьма пугающие вероятности эскалации конфликта.
Норвуд усмехнулся, вспомнив, как веселился Эйдан, когда узнал о разочаровании напарника. Ричард с детства представлял себе предсказателей этакими магами и волшебницами в длинных одеяниях, с хрустальными шарами и в дыму курений. Аналитики же Былого и Грядущего, как в отделе официально называли пророков, были именно что аналитиками. Они сидели в просторном помещении на верхнем этаже среди множества графиков, диаграмм и огромных башен из документов. Хрустальные шары, правда, были на месте: с их помощью сотрудники погружались в транс для обработки накопленной информации. Тогда же Келли рассказал и о том, что феноменальное чувство времени и лёгкие пророческие способности Гралха – это побочный эффект от постоянной работы с архивами. Неудивительно, что сейчас орк был мрачен: он прекрасно видел, в какую картину сложатся вероятности в случае неудачи Эйдана. Возвращаясь вечером домой, Ричард молил всех известных ему богов о том, чтобы у Келли всё получилось.
– Здравствуй, Норвуд.
Маргарет Линн нашла его сама. И пришла не одна. Она стояла посреди гостиной, удерживая Веронику, бывшую жену Ричарда, приставив к её виску пистолет.
– Ты плохой коп, если удивлён сейчас. Ты убил моих друзей и думал, что я трусливо спрячусь и оставлю тебя в покое?
– Я понимаю, почему ты мстишь мне, но почему ты убивала… их? Если сама такая же.
Линн дёрнулась, как от удара, и Вероника простонала что-то сквозь скотч, заклеивающий рот.
– Нет! Я родилась человеком, по образу Всевышнего и подобию Его! А это… эта тварь проснулась во мне там, на войне. Я выжгла бы её, если бы могла! Она берегла меня от снарядов и пуль, но требовала взамен мою душу. Но я не сдалась, я осталась собой!
– Да, Маргарет, ты человек, просто в бою в тебе проснулась наследственность…
– Заткнись!
Линн внезапно застыла, а потом беззвучно осела на пол. Ричард кинулся подхватить Веронику и за её спиной увидел Эйдана, надевавшего на охотницу наручники. Пространство за ним шло волнами.
Вероника сорвала с лица скотч.
– Ричи, боже мой! Кто это?! Я помню её в кофейне рядом с нами, потом Сара поехала забирать Бекки, а мне почему-то стало плохо, и я… Господи! Сара!
Вероника вырвалась из объятий Ричарда и, выхватив у него из кармана телефон, набрала номер жены. Судя по разговору, с Сарой всё было в порядке, она забрала Ребекку с занятий и сейчас они обе были дома. Норвуд выдохнул и повернулся к напарнику. Но в комнате больше никого не было, кроме лежащей на полу Маргарет Линн.
Ричард отвез Веронику домой – она не пострадала и хотела как можно быстрее оказаться рядом с женой и дочкой, а по дороге выяснить, какого чёрта с ней это произошло. Норвуд рассказал всё в подробностях, опуская только то, о чём не давало говорить Неразглашение. Заклятие просто блокировало любую передачу информации об Изнанке непосвященным. Благо история и без этого звучала достаточно внятно.
– Завтра же к тебе приедут безопасники и парочка фир дарриг, устанавливать нормальную защиту. У тебя не дом, а проходной двор, странно, что ты сам до сих пор не озаботился. Квартиру твоих родных тоже обработают, в их отсутствие, разумеется.
Шеф решил отделаться удивительно легким укором, видимо, потому что пребывал в хорошем настроении после доклада Эйдана: ирландскую общину Изнанки удалось уговорить.
Скорее всего, со стороны это было незаметно, но Ричард места себе не находил. Он одновременно хотел оказаться рядом с Вероникой и дочерью, хоть и знал, что у них всё хорошо, и поговорить, наконец, с Эйданом. Но вместо этого его ждал отчёт, кипа документов по делу Эрншо и Линн и запрос к безопасникам. Напарника Ричард сегодня вообще не видел, он где-то пропадал, несмотря на то, что его дипломатическая миссия закончилась.
– Мистер Норвуд, прошу простить меня за то, что вынуждаю вас отвлечься от дел, но мой вопрос может оказаться не терпящим отлагательств.
Витиеватые формулировки стажера Вея иногда действовали на Ричарда не хуже «пряток» ши – от них тоже начинало укачивать. Но, надо отдать должное, английский у парня был идеальный.
– Я рад буду отвлечься, Вей. Что у тебя?
– Благодарю. Я хотел спросить вас вот о чем. Если люди стоят в десяти шагах друг от друга, то сколько шагов их разделяет?
Ричард с трудом удержал нейтральное выражение лица.
– Десять, Вей.
– Верно. А если они захотят подойти друг к другу?
– Вей… Десять. А теперь объясняй, в чем подвох?
– В моих словах нет подвоха, пожалуйста, не обижайтесь. Но при упомянутом мной условии, их разделяет по пять шагов с каждой стороны. Вы пройдёте вполовину меньше, чем десять, мистер Норвуд, если вас встретят на середине пути. Прошу простить меня ещё раз, мне пора уходить.
Вернуться к бумагам у Ричарда получилось далеко не сразу, да и ненадолго. Он в очередной раз наткнулся взглядом на пустующее место Келли и пошел в архив. Если уж напарник решил прятаться от него в прямом смысле, то, вероятно, там, где ему было комфортно, а сам Норвуд старался бывать пореже.
– Ты опаздываешь, Ричард, я ждал тебя полчаса назад. Пришлось даже попросить стажера Вея поторопить тебя, но вижу, что и это не помогло.
Второй раз за день Ричарду показалось, что он попал в Зазеркалье. Или сумасшедший дом.
– Гралх, мы же ни о чем не договаривались.
– Не усугубляй, пожалуйста, свое опоздание ещё большей потерей времени. Тебе нужно в пятнадцатую секцию.
Эйдан сидел на краю стола, разглядывая фотографии и копии каких-то документов из вороха папок, валявшихся рядом. Ричард остановился ровно в пяти шагах.
– Здравствуй. Шеф сказал, что сегодня ты справишься и без меня.
– Я пришел поблагодарить, Эйдан.
Первый.
– Не стоит. Я уже говорил тебе об этом.
– И попросить прощения. За то, что не прислушался.
Второй.
– За то, что требовал понимания не к месту и не ко времени.
Третий.
– За то, что сам тебя не понял и причинил боль. Прости.
Четвертый. Достаточно близко, чтобы заметить осунувшееся лицо и тени под глазами.
– Ты совсем вымотался, тебе нужно домой. Если позволишь, я отвезу.
Пятый.
– Со мной ты доедешь только до ближайшей автомастерской.
Вей был прав, Эйдан встречал ровно на середине. И улыбался.
– Моя машина теперь заговорена от всех неприятностей, включая тебя. Поехали?
Эйдан пристегнулся и со стоном откинулся на спинку сиденья.
– Неужели всё? Мои родственники бывают утомительны даже в хорошем настроении, но, когда они в бешенстве, хочется удрать в Холмы.
– Да уж. Удивительно, что ты вообще цел.
– Это видимость. На самом деле я разваливаюсь на части.
– Тогда начинай отдыхать прямо сейчас. Я разбужу, когда приедем.
Поток медленно полз в вечерней пробке. Эйдан дремал, прикрывая ладонью лицо от уличных огней. Это выглядело настолько по-кошачьи уютно, что Ричард чуть не потянулся его погладить. Он усмехнулся, представив возможную реакцию Келли на такую фамильярность. В любом случае, не стоило его будить, спал он и так не слишком крепко: Ричард иногда чувствовал на себе его взгляд, исподволь скользивший по лицу и шее к плечам, по рукам на руле. Интересно, что можно рассмотреть таким образом в обычном человеке? Ричард занёс это в свой постоянно пополняющийся список вопросов к напарнику. Сразу после вопроса о том, как Эйдан узнал, что Ричард попал в беду в своем собственном доме.
А ещё в здании Тринадцатого отдела жил кот.
Обычный такой с виду кот, породы «бич помойный» и окраса «рижская шпрота». Вот только котик часто путал пол со стенами и потолком, расхаживая по ним. Но поскольку дело происходило в отделе, то Норвуд не обращал на это особого внимания. Ну ходит и ходит, мало ли, может, ему так удобно. Ещё одной особенностью котика было то, что он просто обожал находиться в кабинетах, где проходили допросы преступников.
Норвуд, собственно, так с ним и познакомился, во время допроса одного оборотня. Преступник сначала упирался, дерзил, а как котик просочился под дверью и уселся справа от Ричарда, так сразу стал как шёлковый и всё рассказал. Эйдан потом на вопрос о том, что это за кот, сказал, что это Би Хань. И понимай это, Норвуд, как знаешь. Нет, он всё порывался загуглить, что это вообще за имя такое, но всё как-то не складывалось. А Би Хань тем временем обзавелся собственной лежанкой и мисочкой в норвудовском кабинете. И со временем стал даже на руки забираться и мурчать, особенно когда Ричард был на грани отчаяния из-за не продвигающихся вперёд дел. Кот словно говорил, мол, не дрейфь, всё образуется. И всё действительно образовывалось. Находились нужные зацепки, свидетели, улики. Коллеги Ричарда смотрели на него со странным выражением на лице, когда тот мимоходом чесал за ушком идущего куда-то по своим делам кота.
***
— Эйдан, хватит на меня так смотреть! Я всего лишь сделал котоселфи! — возмутился Норвуд, провожая взглядом абсолютно счастливого Би Ханя, который выплывал (да-да, именно выплывал, в полметре от пола!) из его кабинета с гордо поднятым хвостом.
— Знаешь, только ты можешь вести себя с сыном дракона, как с простым котом, — покачал головой Эйдан. — Пойдём, нас ждёт Шепард.
Всё началось с какого-то странного ощущения щекотки в животе, и Ричард списал это на кишечные волнения после буррито — сомнительного, но лучшего в городе, по словам Келли. Ричард обычно относился к своему здоровью довольно-таки наплевательски, считая игнорирование болезни лучшей терапевтической стратегией и обращаясь к врачу только тогда, когда от температуры плыли красные круги под глазами, а рубашка начинала мокнуть от испарины.
Щекотка в кишках преследовала Ричарда с неделю, а потом превратилась в противный зуд — как будто внутри обустраивает гнездо семья муравьёв-древоточцев. Это уже сносить было сложнее, а когда к зуду прибавилась ещё и тошнота, настигавшая после чашки эспрессо и традиционной утренней сигареты, Норвуд скрепя сердце попросил у Шепарда отгул.
Шепард не только дал отгул, но и порекомендовал клинику, с которой у Тринадцатого был заключен контракт.
— Возможно, у твоего недуга, — шеф странно покосился на живот Ричарда, будто боясь, что из него сейчас вылезет Чужой, — особенные причины. У некоторых людей бывает — слишком много флюидов ши вокруг.
Шепард как-то особенно выделил голосом слово «ши», покусал губы, вздохнул и опять задумчиво посмотрел на живот Ричарда.
Клиника для своих, куда отправил своего оперативника Шепард, называлась «Сила Бодхи» и выглядела настолько хипповой, что Ричарду захотелось плюнуть и поехать по известному маршруту в привычный медицинский центр. Единственное, что его остановило — это нежелание отвечать на неудобные вопросы типа: «А откуда у вас этот шрам от прямого попадания в сердце?» или «А почему у вас пульс как у покойника?».
Ричард глубоко вздохнул, понадеявшись, что он выйдет из » Силы Бодхи» хотя бы в своей одежде, а не лысым и наряженным в оранжевую хламиду, и под перезвон колокольчиков вошёл внутрь.
Полноватая темнокожая девушка в хирургической пижаме на ресепшене бойко стукала окрашенными в неоновый цвет — Норвуд был готов поклясться, что это не нарощенные, — когтищами по клавишам старинной печатной машинки. Рядом пылился серебристый моноблок, секундная стрелка настенных часов никак не могла определиться, вперед ей ползти или назад. На подставках в виде лотоса тлели ароматические конусы — сразу три, — распространяя смесь запахов корицы, ванили и гвоздики, отчего казалось, будто приемная расположена внутри огромного маффина.
Норвуд подошел к стойке и тихо кашлянул.
— Я от капитана Шепарда, — он протянул своё удостоверение. — Медосмотр для…
Девушка посмотрела на Норвуда прищурившись, потом округлила глаза и кивнула, тряхнув пышной копной тугих кудряшек.
— Сейчас заведём вам карточку.
Неоновые когти заметались по клавишам с нечеловеческой скоростью. Ричард запоздало понял, что девушка даже не озаботились тем, чтобы сменить лист в печатной машинке: предыдущий текст просто исчез, будто бы его и не было.
— Ваши документы, мистер Норвуд. Доктор Лурдес примет вас через двадцать минут. Кабинет номер три.
Ричард устроился на диванчике напротив стойки ресепшена и приготовился ждать. Достал телефон, пролистал ленту фейсбука: собачий приют набирал волонтеров, Майк Джагсон хвастался пляжными фотками, Келли запостил новые видео с трюками на скейте, в комментариях как обычно разгорелся срач — видеомонтаж или нет, — любимая кофейня объявляла неделю бесплатной выпечки с тыквой…
От фотографии тыквенного чизкейка и тыквенного же латте с нарисованной на пенке улыбкой рот наполнился вязкой слюной, затошнило. Звякнули колокольчики. В клинику вошла молодая пара — полноватый парень под руку с хорошенькой пуэрториканкой, снова защелкали клавиши печатной машинки. Тошнота вроде бы отступила. Ричард снова разблокировал телефон — с экрана ехидно усмехнулось латте. Запах ванили, гвоздики и корицы с силой ударил в ноздри, и Ричард судорожно зарыскал глазами, ища хоть что-нибудь, куда можно было бы стравить.
По окончании пяти мучительных минут, пока Ричард с утробными звуками удобрял фикус в горшке, ему выдали салфетки, водички, проводили в туалет и помогли привести в порядок испачканную рубашку.
…пуэрториканка с пониманием улыбнулась сконфуженному Ричарду, выходившему из туалета.
— Знаете, когда мы с Джастином ждали нашего первого, его тоже постоянно тошнило.
Она с любовью поглядела на супруга и нежно погладила его выпирающий живот.
И тут все встало на свои места.
Ричард с ужасом посмотрел на свой собственный пока ещё плоский живот, на смущенно порозовевшего Джастина, потом опять на себя и дико расхохотался.
Вот уж воистину, с Келли надо было осторожнее высказывать свои желания.
Он имел привычку их исполнять.