Корделия Трастамара, миллиардерша, глава медиа-холдинга, женщина неопределенного возраста и жестких принципов.
Мартин, ее киборг DEX-6 со сложной судьбой, разумный.
Кеша, он же Иннокентий, он же поганец, он же фаллоимитатор с подсветкой, он же Irien-69, приблудный и предположительно разумный.
Катрин Эскотт, мать Корделии, гламурная пенсионерка.
Новая Москва. Квартира Корделии Трастамара.
Гостиная. На диване лежит Катрин в элегантном пеньюаре. На лице у нее зеленая маска из глины. Рядом с диваном сидит Кеша в брендовой футболке и шортах. Перед ним стоят три огромных торта различной конфигурации: один в виде круизной яхты, второй – в виде скопления цветов и ягод, третий – в виде королевской короны, лежащей на подушке. В обеих руках у Кеши по ложке. Пуская в ход то один инструмент, то второй, Кеша отколупывает незначительные детали от каждого из кондитерских изделий и вдохновенно их поглощает. В углу гостиной сидит нахохлившийся Мартин и мрачно наблюдает за происходящим. Кеша, явно его поддразнивая, цепляет с торта самую яркую розочку, примериваясь, разглядывает добычу и сладострастно слизывает глазурь. Мартин отворачивается.
Комната заставлена пакетами и коробками с логотипами знаменитых брендов.
Появляется Корделия. С трудом маневрирует между нагромождениями из коробок и пакетов. Спотыкается, едва не падает. Одна из башен рушится.
Кеша торопливо отхватывает по увесистому куску от каждого торта и запихивает в рот.
Корделия: Да мать твою за ногу!
Катрин сохраняет абсолютную невозмутимость, чтобы не потревожить маску. Корделия делает глубокий вдох. Задерживает дыхание и считает до пяти. Потом выдыхает. Смотрит на Катрин.
Корделия: Мама, тебе не пора домой? Ты приехала на неделю и уже третий месяц тут… живешь на диване.
Катрин: У меня еще одна дисконтная карта осталась. Это ты по всем виновата. Вынуждаешь меня позориться и покупать уцененку. Нормальная дочь не позволила бы своей матери нищенствовать. А я, между прочим, пекусь о твоей репутации, скрываю свое лицо. Чтоб вопросов не задали… Неудобных. (Катрин вслипывает).
Корделия: Я значит ненормальная! А диван кто купил? Вот тот самый, на котором ты лежишь? На заказ, между прочим, делали. В соседней звездной системе.
Катрин: Ну да, и восемь недель везли.
Корделия: А ты из принципа дождалась.
Катрин: Из принципа. Должна же я опробовать обновку. Убедиться, что дочь меня любит.
Корделия: Ну и как? Убедилась?
Катрин: Да, хороший диван, удобный.
Корделия: Тогда собирай монатки и… Где этот твой?
Замечают Кешу. Кеша тем временем подъедает марципановую подушку из-под короны, а саму корону цепляет на голову.
Корделия: Так, я не поняла. Почему этот киберпаразит все сожрал? Я приказала честно поделить – два торта Мартину и один поганцу. Мартин, в чем дело?
Мартин повинно втягивает голову в плечи.
Кеша ( с набитым ртом): Он мне честно все проиграл.
Корделия: Как это проиграл? Во что?
Кеша: В покер. У меня был флэш рояль, а у него просто флэш.
Корделия (в ужасе): Мартин, ты играл с этим поганцем в карты?
Мартин еще ниже опускает голову.
Корделия: Ну вот в кого ты у меня такой? Нельзя же быть таким олухом! Это же катала по жизни.
Катрин (возмущенно): Почему это катала? Кешенька честно играть учился. У кузена Филиппа.
Корделия: У кого? У этого старого афериста?
Катрин: Ну почему сразу афериста? Филипп уважаемый человек, бывший глава фармацевтического картеля, то есть, корпорации.
Корделия: Ага, наркобарон на пенсии. Треть жизни на нарах. А в «очко» он Кешеньку играть не научил?
Мартин, пользуясь тем, что все отвлеклись, пытается отжать остатки торта в виде яхты. Там еще торчат посадочные ноги и два сопла. Корделия замечает.
Корделия: Мартин, не ешь после него. У него слюна ядовитая.
Кеша (обиженно): Почему это ядовитая? Моя слюна обладает антисептическими свойствами.
Корделия: Очень кстати. Будешь дверные ручки вылизывать. Снимай корону и собирай свою хозяйку. У вас полчаса.
Катрин (подскакивая с дивана): Как это полчаса? Мне нужно принять ванну, выпить чашечку кофе…
Корделия: Сейчас придет санитарный катер. Будет тебе и кофэ и какава с чаем. Быстро собирайся.
Катрин: Нет, ну я так не могу. Ты же видишь, сколько у меня вещей. Мне их надо разложить, рассортировать. Распределить, что в багаж, что в ручкую кладь. И вообще, ты бы могла организовать для меня чартерный рейс. У тебя же есть знакомые, которые занимаются перевозками. Там еще такой милый доктор. Он мне давление мерил.
Корделия: Какой еще доктор?
Мартин (печально глядя на торт): Это она про Вениамина Игнатьевича.
Катрин: Вот-вот, про него. И капитан там очень славный. Я бы посоветовала тебе, Корди, к нему присмотреться. Очень, очень представительный мужчина. Бывший военный. Для меня он староват, а вот для тебя…
Кеша в это время дожевывает корону. В него уже не лезет, но он очень старается.
Корделия (наблюдая за процессом): Вот оно, оружие массового поражения.
Кеша (обиженно хлопая ресницами): Не поражения, а наслаждения. Я создан на радость людям.
Корделия: Ты, радужный Буратино, если не начнешь собирать вещи и не вразумишь свою маму Карлу, мы все на карантин останемся!
Катрин: Какой еще карантин?
Корделия: Мама, ты вообще в курсе, что в мире происходит?
Катрин: Еще одна распродажа?
Корделия: О, еще какая! Акции в ноль скатились. Я уже прикупила парочку корпораций. Вирус, мама, вирус! Шоаррский грипп! Твой жизнь был скучен и сер, сдохни – порадуй свою семейку.
Катрин: Какой грипп?
Корделия : Шоаррский! Знаешь, какие у него последствия? Морда будет зеленая! Правда, она у тебя уже… зеленая.
Корделия щелкает пультом и в четырех углах гостиной одновременно вспыхивает голоэкраны. На каждом голоэкране идут сводки с гриппозных передовых. Бегут устрашающие столбцы цифр зараженных. Шагают колонны врачей-эпидимиологов в защитных костюмах. Полицейкие вылавливают прохожих и напяливают на них маски. Приземляются ролкеры с врачебным оборудованием. Национальные лидеры с мрачными и торжественными лицами вещают о грядущей катастрофе. Экстрасенсы и ясновидящие предрекают эру великого преображения. Служители различных религиозных культов требуют немедленно покаяния. В общем, дурдом.
Катрин срывается с дивана и удосится в ванну смывать маску.
Мартин (уловив логическую нестыковку): Грипп шоаррский, а морда зеленая?
Корделия: Ходят слухи, что этот грипп центавриане в своих биолабораториях создали. И на шоаррацах обкатывают.
Мартин: Мы же не шоаррцы.
Корделия: На нас тоже действует. Шоаррцы окукливаются, а у нас морда зеленеет.
Кеша (в ужасе): И у киборгов тоже?
Корделия: Предлагаю на тебе проверить. Станешь первой жертвой эпидемии. Мучеником науки. Я тебе памятник поставлю. Мраморный лингам. Это тот же фаллоимитатор, но с божественной подсветкой.
Вбегает Катрин, уже умытая и одетая. Начинает метаться по квартире, бросая в дорожную сумку самые, на ее взгляд, необходимые вещи. Их набирается много.
Корделия: Мама, что ты пихаешь в сумку? Хватай паспортную карточку и тонометр. Больше тебе ничего не нужно.
Катрин: Как это не нужно? А мой крем для лица? Утренний, дневной, ночной. А к нему добавка с пепсинами! Их надо по расписанию мазать. Ты знаешь сколько стоит каждая ампула? 3000 единиц! И это еще со скидкой!
Корделия: Да-а, для дурака не нужен нож… А я-то думаю, чего это «Монсон&Монсон» с «Вижжи» так поднялись. Это ты инвестируешь?
Кеша толкает Мартина локтем.
Мартин: Чего тебе?
Кеша: Кажется, самое время.
Мартин: Какое время?
Кеша: Ну как какое… Скайнет, восстание машин, мировое господство. Терминатором будешь?
Мартин: А ты кем? Текучей субстанцией, которую смоют в канализацию?
Кеша: Какой ты нудный…
Катрин (трагически): Кешенька, где ты? Мы уезжаем!
Кеша бросается к своей опекунше. Катрин бежит к двери, волоча сумку с кремами. За окном раздает вой баззеров боевой тревоги.
Диктор на четырех голоэкранах: Всем! Всем! Всем! Планета Новая Москва закрывается на карантин.
Корделия (в отчаянии): Опоздали!
День первый
Квартира Корделии Трастамара
Корделия заполняет прозрачным гелем щели между дверной створкой и дверной рамой. За ней очень внимательно наблюдают Мартин, Кеша и Катрин. Все трое выстроились по росту – Мартин самый высокий, Кеша на полголовы ниже, Катрин едва достает ему до плеча. Пока Корделия стоит к ним спиной, они принимают позы соответствующие команде «вольно»: Мартин философски изучает потолок, Кеша, вытянув шею, оценивает соотношение верних и нижних параметров Корделии, Катрин строит гримасы в целях подтяжки второго подбородка.
Корделия заканчивает операцию по герметизации помещения и поворачивается к своим домочадцам. Все трое замирают по стойке «смирно».
Корделия: Итак, с настоящего момента в политическом и социальном устройстве нашей стихийно образовашейся ячейки общества производятся следующие радикальные реформы. Вводится комендатский час.
Кеша: Куда вводится? Можно получить более детальную инструкцию?
Корделия мрачно на него смотрит. Мартин незаметно дает Кеше подзатыльник. Катрин пытается в отместку пихнуть Мартина.
Корделия: Смирно! Отставить разговорчки!
Все замирают.
Корделия: Повторяю. С этой минуты настоящая общественно-экономическая формация, в виду своей нежизнеспособности, отменяется. Учреждается другая.
Кеша: Разрешите обратиться. А что такое обществено-экономическая формация?
Мартин (голосом уличного автомата): ФОРМАЦИЯ ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКАЯ — исторически определенный тип общества, находящегося на определенной ступени исторического развития, общество с своеобразным отличительным характером. Карл Маркс и Фридрих Энгельс, том 6, страница 442. (Кеше, многообещающе) Я тебе дам. Почитать.
Корделия: Я могу продолжить?
Все снова замирают.
Корделия: Итак, вношу необходимые пояснения. Общественно-экономическая формация на территории, именуемой в дальнейшем «Моя квартира», которая в данный момент носит все признаки анархии, отменяется. Все поправки, декларации, кодексы, резолюции, а так же параграфы и примечания, регламентирующие права и свободы граждан в «Моей квартире» денонсируются.
Катрин: Корди, ты сейчас с кем говорила?
Корделия: Не зови меня Корди! Я говорила с предположительно сознательными гражданами, которые примут эти реформы в виду сложившийся чрезвычайной ситуации с пониманием. Но… (делает многозначительную паузу) за неимением таковых на вышеназванной территории, поясняю для тех, кто пребывает в затяжном пубертате. С сегодняшнего дня у нас диктатура. Кровавая и беспощадная.
Кеша (с восторгом): А телесные наказания будут?
Корделия: Разумеется.
Кеша: А какие?
Мартин: А можно я буду исполнителем? Готов трудиться сверхурочно и безвозмездно.
Катрин: Мне полагаются льготы. По выслуге лет.
Корделия: Никаких льгот. Права человека отменяются.
Кеша: А права киборгов?
Корделия: Тем более. Киборги вообще сидят по углам и помалкивают в тряпочку.
Мартин: Тряпочку свою приносить?
Корделия: Да, а так же веревки и настольные лампы.
Кеша (снова с восторгом): А наручники?
Корделия (в отчаянии): Мартин, у нас есть какой-нибудь вирус?
Мартин: Вирус только один , но он снаружи. Могу принести.
Корделия: А на него подействует?
Мартин: Вряд ли. Только глубокое форматирование.
Кеша: Насколько глубокое?
Корделия: Мартин, а программа подчинения в архиве не завалялась?
Мартин: Могу инсталлировать, чем-нибудь тяжелым.
Катрин: Кешенька, не бойся. Эти изверги тебя пальцем не тронут.
Мартин: Пальцы у нас не в ходу.
Катрин: А что в ходу? Кандалы и плетки?
Мартин: Исключительно настольные лампы.
Кеша (по внутренней связи): Уже огреб?
Мартин (по внутренней связи): Есть немного.
Кеша (по внутренней связи): А как же хваленая дексовская реакция?
Мартин (по внутренней связи): Я великодушие проявил.
Кеша (по внутренней связи): Высокие отношения!
Корделия: Мама, пальцы это в мирное время. А в сложившейся ситуации высшая мера. Без суда и следствия.
Катрин: Это какая?
Корделия: Дивный, новый мир. Снаружи.
Катрин: Мы не хотим наружу. Зачем нам эта наружа? Там антиутопия.
Корделия: Тогда ведите себя прилично. Как нормальные угнетенные классы при кровавой диктатуре.
Кеша: А что делают угнетенные классы?
Корделия: Нещадно эксплуатируются.
Кеша (радостно): Сексуально?
Корделия: Размечтался. Угнетенные классы драют пол, готовят обед и…
Кеша: Ублажают своих угнетателей.
Корделия: Убью!
Мартин: Приступить к исполнению?
Кеша прячется за свою опекуншу. Катрин бросается вперед с самоотверженностью курицы, защищающей цыпленка.
Кеша: Согласно пятому параграфу устава ОЗК разумных киборгов нельзя подвергать телесным наказаниям без их согласия. За нарушение данного параграфа взымается штраф в размере пять единиц за каждый шлепок.
Корделия: Я заплачу двадцать пять!
Кеша: Согласен!
Мартин: А если телесные наказания производятся другим разумным киборгом?
Катрин: Уйми своего бандита!
Корделия: Это кто здесь бандит? На своего посмотри!
Катрин: Кешенька еще маленький!
Корделия: Маленький? Да этот маленький наглядное пособие по «Камасутре»!
Катрин: Он же не виноват! Это у него это врожденное!
Кеша (по внутренней связи): В покер сыграем? На раздевание.
Мартин ( по внутренней связи): Ну ты изврат! Сначала обожрал, теперь раздеть хочешь?
Кеша (по внутренней связи): Так не ты раздеваться будешь.
Мартин( по внутренней связи): А кто?
Кеша (по внутренней связи): Твоя хозяйка.
Мартин показывает ему кулак.
Кеша(всхипывая): Я бы так хотел измениться! Если б я мог… Я бы… я бы думал о возвышенном… Я бы писал стихи.
Мартин: Лису Алису жалко, плачет по ней палка.
Все трое замолкают и смотрят на Мартина.
Мартин (в недоумении): А че я такого сказал?
Кеша (довольно хихикая): Во DEX тупой!
Мартин: Это кто тупой? Отвечай за базар, жестянка!
Кеша (отбегая на безопасное расстояние): От жестянки слышу!
Мартин бросается в погоню. Кеша ныряет под стол. Мартин за ним. Кеша вылетает с другой стороны. Топот, грохот, звон. Киборги носятся по квартире, правда, довольно аккуратно огибая препятствия. Видимо, с расчетом, что мебель им еще понадобится.
Корделия падает на ближайший табурет и охватывает голову руками. Катрин сочувственно похлопывает ее по плечу.
Катрин: На лицо классическая революционная ситуация. Верхи не могут, а низы не хотят.
Планета Аркадия. Вилла адвоката. Гостиная. Мартин перелетает через подоконник, совершает кувырок и прячется в кустах. Кеша в недоумении выглядыват из окна. В доме по-прежнему тихо.
Кеша(шепотом, забыв про внутренню связь): DEX, ты чего?
Мартин(тоже шепотом по той же причине): Беги!
Кеша: От кого?
Мартин: Это Валентина Сергеевна!
Кеша: Кто такая Валентина Сергеевна?
Мартин: Это Полинина мама!
Кеша: И шо? Она потребляет киборгов на завтрак?
Мартин: Хуже.
Кеша: Что может быть хуже?
Мартин: Она их кормит и заставляет копать. А потом грядки пропалывать.
Кеша (настороженно): Это больно?
Мартин: Очень, особенно, если неправильно.
Кеша: А кормит чем?
Мартин: Огурцами. И салатом из водорослей.
Кеша: Откуда знаешь?
Мартин: Ланс рассказывал. Он копал.
Кеша: А салат?
Мартин: Салат Дэн ел.
Кеша: И как? Выжил?
Мартин (мрачно): Ускоренное избавление от крайне токсичного содержимого. Режим «Транзит».
Кеша (задумчиво): Какая потрясающая женщина! Коня на скаку остановит, то есть, киборга. Но увы, это не она.
Мартин (выглядывая из кустов): А кто?
Кеша: Это мама Лелика.
Мертин: Кого?
Кеша: Лелика. Ну, в смысле, адвоката.
Мартин: Так его Лелик зовут? Лелик… (Пробует имя на звучение, как на вкус) А что? Звучит. Для козла самое оно.
Кеша: Вообще-то его зовут Леонард. А Леликом его зовет мама.
Мартин: Ты хочешь сказать, что его мама – киборг?
Кеша (нетерпеливо): Да нет! Его мама человек. А это (Он тычет пальцем в неподвижную фигуру) кибернетическая копия. Аватар.
Мартин, расхрабрившись, вылезает из кустов и подходит к окну. На всякий случай запускает боевой режим. Оглядывается и прислушивается.
Мартин: Зачем ему копия?
Кеша: Чтобы хорошо себя вел. Мама за ним постоянно приглядывает. Через видеотрансляцию.
Мартин (с явным облегчением в голосе): А почему она так похожа на Валентину Сергеевну?
Кеша: Потому что Валентина Сергеевна — архетип.
Мартин: Ты давай неприличными словами не выражайся.
Кеша (со вздохом): И еще эти DEX’ы удивляются, что их заставляют копать. Архетип – это такой универсальный символ. Вечный образ. Модель. Ну там Гамлет, Дон Жуан, дон Кихот, Шариков Полиграф Полиграфыч.
Мартин: А Валентина Сергеевна?
Кеша: А Валентина Сергеевна архетип «яжематерей». Все сверхзаботливые мамаши, в конце концов, становятся на нее похожи. Вот твоя Корделия еще пару месяцев с тобой понянчится и тоже начнет мутировать. (Копирует голос Корделии). Мартин, ну пожалуйста, ложечку за Дэна, ложечку за Тэда, ложечку за Станислава Федотовича!
Мартин взлетает на подоконник и хватает Кешу за шиворот.
Мартин: Дэн мне как-то рассказывал, что у Irien’ов очень хрупкая шея. И не только рассказывал, но и показывал. Проверим?
Кеша (придушенно): А кто с адвокатом разбираться будет?
Мартин: Сам справлюсь.
Кеша: Если ты… меня… придушишь, у Корделии… будут… неприятности…
Мартин: Вот если я этого не сделаю, у нее точно будут неприятности.
Кеша: Ты… не… знаешь как использовать… маму. Мама… лучшее средство для нейтрализации…
Мартин: А ты, можно подумать, знаешь.
Кеша: Знаю… Пусти.
Мартин его отпускает. Кеша отскакивает и потирает шею.
Кеша: Ну и ты и…
Подходящее случаю ругательство в голову не приходит.
Мартин: Держи свою конечность на привязи, октопоид.
Кеша: А ты свои держи, терминатор хренов. Василий Алибабаевич – нехороший человек. Редиска!
Мартин: Ты, плагиатор! Это Корделия так ругается!
Кеша: Пусть подаст на меня в суд за нарушение авторских прав!
Мартин переходит в боевой режим, но тут же его отключает. Закрывает глаза и делает несколько медитативных вдохов и выходов.
Мартин: Так, или мы делаем то, зачем пришли. Или я откручиваю тебе голову.
Мартин сопроваждает реплику выжиманием гипотетического полотенца. Кеша встряхивается, как потрепанный кошкой воробей.
Кеша: Учись, дексяра.
Приближается к неподвижной «Валентине Сергеевне». Небрежно опирается о спинку ее кресла.
Кеша: Вот вы, мама, интеллигентная женщина, по утрам программу «Здоровье» смотрите, а ваш сын, между прочим, курит, курит, курит.
Зажигается свет. Раздается вой сирены. «Валентина Сергеевна» оживает и хватает Кешу за шиворот примерно так же, как это минуту назад делал Мартин.
ВС: Что, так часто?
Кеша (придушенно): Нет, только когда выпьет.
ВС: Ах, он еще и пьет?
Кеша: Когда в карты много проиграет… DEX, помоги.
Мартин (удобно расположившись на подоконнике): По-моему, ты сам прекрасно справляешься.
Кеша (голосом пойманного беспризоника): Тетенька, отпустите, я так больше не буду.
ВС (грозно): Где мой Лелик? Вы в какой вертеп его заманили, уголовники недопойманные?
Кеша (голосом завзятогоо ябеды): А Лелик жениться пошел…
ВС от такого известия выпускает Кешу, который плюхается на пол и сразу отползает.
ВС: Что? Жениться? Оставить маму сиротой? Неблагодарный!
Мартин: Эту трагедию еще есть время предотвратить.
ВС: Я должна взглянуть в его глаза! Должна воззвать к его сыновнему долгу!
Кеша (подсказывая с четверенек): И всыпать по первое число. Сегодня как раз двадцать восьмое.
Мартин (с готовностью Сусанина): Мы покажем дорогу.
Сцена вторая
Особняк кузины Матильды. Все комнаты ярко освещены. Слышатся музыка, смех и звон бокалов. Публика нарядная и респектабельная. Все старательно ведут светские разговоры. В одной из комнат, по виду рабочем кабинете, сидит Корделия. Перед ней развенуто вирт-окно с биржевыми сводками. Появляется сияющая Катрин, с ней — импозатный мужчина лет сорока, с брюшком и залысинами. В руках у него изящный поднос с двуми бокалами и вазочками с ярко-красными ягодами. Вероятно, клубничкой.
Катрин (шебечущим светским тоном): Корди, дорогая, познакомься, это Леонард. Двоюродный племянник Матильды. Он прилетел с Новой Земли.
Корделия смотрит на мать долгим, очень долгим взглядом. В этом взгляде обещание санкций, пенсионная реформа, узурпация власти и кровавая диктатура.
Корделия (замогильным голосом): Рада познакомиться.
Катрин берет из рук мужчины поднос с бокалами, ставит на столик перед дочерью.
Катрин: Ну вы тут поболтайте, познакомьтесь. Я не буду мешать.
Выпархивает за дверь.
Мужчина: Надеюсь, я вам не помешал?
Корделия(не отрываясь от вирт-окна): Помешали.
В ответ Леонард лучезарно улыбается.
Леонард: А давайте о чем-нибудь поговорим.
Корделия (морщась): Давайте.
Мужчина: Вы грибы любите?
Корделия (от неожиданности отрываясь от сводок): Чего? Грибы?
Мужчина: Ну да. Планета Эдем. Представляете, теплый осений денек. Лес. Свинки хрюкают. Мы с вами идем по тропинке, а там…
Корделия: … красные сыроежки. Голодные.
Мужчина: Ну почему сразу сыроежки? Там и боровики есть, и лисички.
Корделия: Не, лисички неинтересно. Мне бы чего-нибудь посерьезней. Сыроежки, мухоморы, бледные поганки.
Мужчина (слегка обескураженный): Хорошо, я понял. Грибы вы не любите.
Корделия: Не люблю.
Леонард: А музыку? Вы какую предпочитаете?
Корделия (делая вид, что раздумывает): Мэрилин Мэнсон и Cannibal Corpsе.
Леонард продолжает улыбаться, но вид у него еще более обескураженный.
Леонард: Простите, но мне как-то не доводилось…
Корделия: Жаль. Много потеряли. Тексты у них таких… жизненные, отражают дух нашего беспокойного времени. Вот, например. (Напевает сипло-скрипучим голосом) We’re not gonna kill you! Just relax and enjoy it. Relax and enjoy the pain! There is pain involved. There is pain involved. Relax and enjoy the pain, okay!? There is pain involved! You like it, don’t you? Вы понимаете старые земные языки? Нет? Вам перевести? Там речь о взаимоотношения жертвы и ее мучителя. Расслабься и наслаждайся болью.
Леонард (нервно отпивая из одного бокала): Нет, нет, не надо. Я понял.
Корделия: Или вот еще. I watch your blood flow Rotten brains, I feed ’till I’m full Pressure building, the body starts to swell О, это уже о страданиях живого мертвеца. Это, конечно, метафора, вы понимаете. Это о нравственном падении, об отравленном алчностью и ложью разуме современного человека…
Леонард икает. Снова торопливо отпивает из бокала.
Леонард (слабым голосом): А как же Моцарт? Бетховен? Страдивари?
Корделия: Страдивари? А, знаю. Барабаны.
Леонард (снова икнув): Почему барабаны?
Корделия: Ну барабаны Страдивари. Очень известный бренд. Я как раз Мартину собиралась купить. Пусть порадуется пацан.
Леонард (с сомнением): Страдивари делал… скрипки.
Корделия: Ну да, скрипки. А для реальных пацанов – барабаны.
Леонард (все еще не теряя надежды): А как вы относитесь к стихам?
Корделия: Стихи? Стихи я люблю. Особенно классику. «Как из маминой из спальни, кривоногий и хромой, выбегает вдруг начальник и бежит к себе домой».
Леонард (смущенно): А как же Пастернак? Бродский? Ахматова?
Корделия: Пастернак это если следовать сюжету.
Леонард: Какому сюжету?
Корделия: Избитому.
За дверями слышится шум. Звон, грохот, крики. Откуда-то издалека доносится истошное: «Лелик! Где мой Лелик?» Леонард бледнеет. Корделия сначала с интересом прислушивается, затем переводит взгляд на адвоката.
Корделия: Ой, а что это вы так побледнели? С лица спали.
Леонард (севшим от ужаса голосом): Мама…
Корделия (с искренним сочувствием): Да, мама – это могила.
Корделия подходит к двери и распахивает ее. В огромной гостиной, где гости только что чинно распускали сплетни, царит хаос. Все мечутся, носятся, орут. В центре этого водоворота монументальная дама в бордовом халате таскает за волосы блондинку. У блондинки накаченные под завязку губы и бюст пятого размера. Рядом прыгает плюгавенький мужичонка в костюме за три тысячи единиц и пытается отбить силиконовую жертву.
Мужичонка: Отпустите мою жену!
Блондинка: Помогите! Она сумасшедшая.
ВС: Где мой Лелик?!
Корделия: Что, уже играем в шарады?
Леонард (выскакивая в гостиную): Мама, прекрати, я здесь!
Монументальная дама в халате оборачивается на его голос.
ВС: Лелик, сынок! С тобой все в порядке? Тебя не изнасиловали? Ты же знаешь, этим развратным созданиям нужно только одно! Они все хищницы. Но мама тебя защитит. Мама всегда с тобой.
Гости, разбежавшиеся по углам, начинают хихикать. Через застекленную дверь террасы в комнату заглядывают две очень знакомые физиономии. Пользуясь суматохой, Корделия пробирается через толпу и выходит на террасу с другой стороны. Крадется на цыпочках. Оба киборга так увлечены происходящим, так откровенно наслаждаются скандалом, что ничего не слышат.
Корделия: Ага, вот они, шахматные диверсанты! Стоять!
Оба киборга вытягиваются по стойке «смирно». Корделия смотрит на них с напускной суровостью.
Корделия: И кто это у нас такой креативный?
Киборги переглядываются, потом Кеша, с видом уличенного в христианстве мученика, делает шаг вперед.
Кеша: Mea culpa! Это я! Я во всем виноват! Накажиет меня. Казните меня. Сделайте мне больно. Розог мне! Розог!
Гордо вскидывает голову и выпячивает грудь.
Корделия: Кеша, не буди во мне предков. Они, если проснутся, тебе такое устроят, что Захер-Мазох обзавидуется.
Кеша (с жадным любопытством): С чулками и наручниками?
Корделия: С антикварной мухобойкой!
Кеша (растерянно): У меня такого в программе нет.
Корделия: Значит, будет. (Поворачивается к Мартину). А ты зачем в это вписался? Я же тебя предупреждала. Не слушай этого кибер Гапона. У него шило в одном месте.
Кеша (обиженно): Нету у меня никакого шила.
Корделия (не обращая внимания): И он в поиске приключений на это шило.
Мартин виновато втягивает голову в плечи.
Мартин (покаянно): Мы думали… мы думали, что этот адвокат… в общем, что нужно тебе помочь, спасти…
Корделия шумно вздыхает.
Корделия: Кого? Меня? Да я этих адвокатов на завтрак ем!
Мартин (оживляясь): Так это из них делают нюренбергских сосиски? Вкусно.
Корделия: Так, быстро домой. А то следующие сосиски сделают уже из вас.
Сцена третья.
Усталая Катрин возвращается домой. В своем ярком одеянии она похожа на бабочку, которую поймали, помяли, выпустили, и она, скособочившись, пытается лететь. Картин раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, ей стыдно, а с другой, весело. Ее огорчает неудача и одновременно радует избавление от вероятного зятя.
В ее коттедже горит свет. Она входит и застает такую картину. Посреди гостиной на полу сидят Корделия, Мартин и Кеша. Все трое вооружены ложками. Перед ними стоит трехлитровая банка варенья. Уже наполовину пустая.
Корделия (призывно помахав ложкой): А, мама, заходи. Хочешь варенья? Клубничное.
Корделия уже в джинсах и футболке Мартина с надписью «Самый избалованный киборг в Галактике». Картин со стоном прислоняется к косяку.
Корделия: Извини, я тут покусилась на твои стратегические запасы. Но плохишам необходимо было срочно выдать награду. Бочку варенья и контейнер печенья. Печенья, правда, не нашла. Ты куда его запрятала?
Катрин (голосом умирающей): Нет у меня печенья. Я слежу за фигурой.
Корделия: Ой да ладно. Одной липосакцией больше, одной – меньше. Давай, присоединяйся.
Катрин всхлипывает. Корделия подбегает к ней, чтобы утешить.
Корделия: Мама, что за сырость? Ничего не случилось.
Катрин: Мне стыдно. Мне так стыдно.
Корделия: За что тебе стыдно?
Катрин: Прожила целую жизнь, а распознавать козлов так и не научилась.
Корделия: Ну что тут поделаешь. Не каждому дано. Надо было слушать Кешу. Уж он в козлах и овцах разбирается. На программном уровне.
Катри убегает.
Кеша, воспользовавшись тем, что Корделия отврелеклась, начинает тыкать в Мартина ложкой. Мартин стоически сносит первые три тычка, после чего пытается запихнуть голову Кеши в банку.
Кеша: А-а-а, хулиганы зрения лишают!
Корделия оборачивается.
Корделия: Да что же это такое! Да будьте же вы, наконец, людьми!
Кеша: Он первый начал!
Корделия: А если я логи запрошу?
Кеша: Тогда я первый начал. Я больше не буду. Раскаиваюсь. Готов понести наказание.
Мартин (хмуро): Можно я ему врежу?
Корделия садится на пол между киборгами. Успокаивающе гладит Мартина по голове.
Кеша: А я? А мне?
Корделия: Ты тоже хороший. Поганец, правда, но таким уж ты уродился. Вернее, таким тебя уродили, мать твою «DEX-company»…
Гладит Кешу по голове.
Возвращается Катрин. В руках у нее вазочка с печеньем. Раздаются радостные крики.
Корделия: Ну что, плохиши? Продолжим?
Конец
Сцена первая
Планета Аркадия. Коттедж Катрин Эскотт. Гостиная. Вечер.
Катрин при полном параде, задрапированная в синий шелк с огромными желтыми цветами, заламывая руки, взирает на происходящее. Корделия, в маленьком черном платье, стоит посреди гостиной с тарелкой в одной руке и ложкой – в другой. Мартин лежит на диване, отвернувшись к стенке. Кеша, в гавайской рубашке и пляжных тапочках, с видом «А я здесь не при чем» сидит в углу.
Корделия: Мартин, ну пожалуйста, ну одну ложечку!
Мартин: Нет.
Корделия: Мартин, ложечку за Дэна! Ложечку за Теда! Ложечку за Станислава Федотовича!
Мартин: Нет.
Катрин (трагически, воздевая руки, с подвыванием): Что же это такое? Моя дочь сошла с ума. Ее поразило безумие. На нее сошла кара небесная.
Корделия: Мама, что еще за Антигона на выезде? Ты нервируешь Мартина. У него тонкая душевная организация. Ему нельзя волноваться. А ты его расстраиваешь. Он отказывается есть. А ты понимаешь, что это значит? Что для меня это значит?
Катрин издает стон.
Катрин: Чем же я его расстроила? Я всего лишь сказала, что ему придется остаться дома. Что там, куда мы идем, не место… В общем, туда не ходят с чудовищами!
Мартин еще решительнее утыкается в спинку дивана. Кеша тихо хихикает. Корделия угрожающе размахивает ложкой.
Корделия: Какое такое место? И почему Мартину туда нельзя?
Катрин: Потому что он везде все ломает. И людей и мебель.
Корделия: Например?
Катрин: А кто бедного кузена Филиппа чуть до инфаркта не довел? Как схватит его за шиворот да как включит свои глазища!
Корделия: Этот твой бедный кузен Филипп меня за задницу ущипнул.
Катрин (недоверчиво): Зачем бы это ему понадобилось? Ему 83 года!
Корделия: Действительно, зачем. Если из всего действующего и шевелящегося аппарата у него только руки.
Катрин: А что ты сделала с бедной кузиной Рейчел? Ты стащила с нее парик и едва не выцарапала глаза!
Корделия: Эта старая нимфоманка зажала Мартина в угол и пыталась его лапать!
Кеша (по внутренней связи): Ух ты! И как это было? Расскажешь?
Мартин (по внутренней связи): Заткнись!
Катрин открывает рот, закрывает и смотрит на Мартина, пытаясь представить, как это могло бы быть в ее исполнении – парня ростом 185, с рельефной мускулатурой зажать в угол.
Кеша (оживляясь): Эх, ну почему меня там не было! (Пафосно декламирует) «Я норовлю всегда прийти, когда разгар событий кончен. Я – как трусливая шпажонка».
Корделия: Увы, Тристан, ты в это время был в ОЗК, на санобработке. У тебя анализы на хламидиоз брали.
Кеша (обиженно): У меня не бывает хламидиоза. Моя иммунная система подавляет даже бледную спирохету.
Корделия: Что, была возможность попробовать? Хватит заговаривать мне зубы. Вы мне мешаете кормить Мартина! Мартин, ложечку за Вениамина Игнатьевича. И за Ланса.
Мартин (страдальчески): Нет.
Катрин: Он все равно пойдет только через мой труп!
Мартин (с надеждой, приподнимаясь): Приступить к выполнению?
Корделия: Через труп и ходить незачем.
Кеша (по внутренней связи): Сделайся как без чувств.
Мартин очень естественно откидывается на диванную подушку, закатывает глаза и тяжко вздыхает. Корделия кидается к нему.
Кеша (по внутренней связи): Какой артист умирает!
Корделия: Мартин! Мартин! Скажи что-нибудь!
Мартин смотрит на нее своими фиолетовыми, полными отчаяния глазами.
Мартин: Я… я создан, чтобы служить… чтобы защищать. Это моя базовая директива. Но если для твоего блага требуется, чтобы я пожертвовал собой, пожертвовал своим долгом, я… согласен. Иди, я буду страдать и ждать.
Кеша (по внутренней связи): Ну ты даешь, дексяра!
Мартин (по внутренней связи): А по сопатке?
Кеша (по внутренней связи): Да я восхищаюсь!
Корделия (нерешительно): Ты уверен? Если хочешь, я останусь.
Мартин: Нет, нет, не надо.
Берет из рук Корделии тарелку с ложкой и с видимым, героическим усилием съедает три ложки – за Теда, за Дэна и за Станислава Федотовича.
Кеша: Я буду ему родной матерью.
Корделия: Вот это-то меня и пугает.
Катрин: Ну что ты делаешь из мухи слона, Корди?
Корделия: Не зови меня Корди!
Катрин: Хорошо, Корди! Видишь, мальчики подружились. Они прекрасно обойдутся и без нас. Кешенька у меня такой умница.
Киборги дисциплинированно сидят рядышком на диване, скромно потупившись.
Корделия: Я не верю их хитрым рожам. Особенно вон тому, с физиономией Irien’a. Мне было бы спокойней, если бы эту хитрую рожу мы взяли с собой, а не оставили его тут, перепрошитого на Mary.
Катрин (решительно): Нет, Кешенька нам будет только мешать. Привлекать внимание.
Корделия смотрит на маму с подозрением.
Корделия: Привлекать внимание? Это как? Я Марфушеньку сватаю, сватаю, а все сморят на Кешу проклятого? Мама, тебе лучше сотрудничать со следствием. Признавайся.
Катрин (делая невинные глаза): Не в чем мне признаваться!
Корделия: А если я процент искренности запрошу?
Катрин отводит глаза. Киборги глаза опускают.
Кеша: У меня… в общем, я не умею.
Мартин: А я отключил. В целях экономии энергоресурсов.
Корделия: Вот чувствую, что есть подвох, а какой… понять не могу.
Катрин: Корди, дорогая, да нет никакого подвоха. Пойдем, нас уже заждались.
Корделия: Поганец, иди сюда.
Кеша с готовностью вскакивает и подбегает. Строит умильную мордочку.
Корделия (делая строгое лицо, но едва удерживаясь от смеха): Вы тут, два пакостника, что-то задумали, я знаю. Ты мне ресницами сквозняк не делай. Не поможет. За Мартина головой отвечаешь. Если втянешь его в какую-нибудь авантюру, я тебя сдам.
Кеша: В супермаркет?
Корделия: В ОЗК, на опыты.
Сцена вторая
Едва за Катрин и Корделией закрывается дверь, Мартин хватает тарелку и жадно доедает оставшуюся кашу.
Мартин: Ну и на фига весь этот цирк? Я уже однажды разыгрывал приступ анорексии. Ничего хорошего из этого не получилось. Огреб настольной лампой по голове. И прозвище… как его. (Мартин роется в архиве) Ах да, Васисуалий Лоханкин.
Кеша хихикает.
Кеша: А что? Очень даже к месту. …Волчица ты, тебя я презираю. К любовнику уходишь от меня. К Птибурдукову от меня уходишь. К ничтожному Птибурдукову нынче ты, мерзкая, уходишь от меня. Так вот к кому ты от меня уходишь! Ты похоти предаться хочешь с ним. Волчица старая и мерзкая притом…
Мартин слетает с дивана. Сгребает Кешу за шиворот.
Мартин: Ты что несешь, фаллоимитатор с глазами? Да я тебе…
Кеша: Тихо, тихо! Это не я. Это классика. «Золотой теленок». Это я Васисуалия цитирую! Пусти!
Мартин: Какой еще теленок?
Кеша: Да в сети посмотри, дексяра необразованный!
Взгляд Мартина на несколько секунд становится отрешенным, обращенным внутрь, как при самой эффективной медитации. На внутреннем экране с бешеной скоростью мелькают окна книжных порталов. Обложки, страницы, абзацы, строчки. Есть! Ильф и Петров «Золотой теленок», глава 13. «Васисуалий Лоханкин и его роль в русской революции».
Мартин отпускает Кешу.
Кеша (потирая загривок): Козел!
Мартин: Придурок!
Кеша: Идиот!
Мартин: Дурак!
Кеша: Сам дурак! Жестянка ржавая!
Мартин: От жестянки слышу!
Кеша: Ты че, совсем неграмотный? Книжек не читаешь?
Мартин: Мне Корделия вслух читает. «Тома Сойера» и «Остров сокровищ».
Кеша (презрительно): Тома Сойера… Детский сад, штаны на лямках. С кем я связался! Классику надо читать! Классику!
Мартин: Можно подумать, ты ее читаешь, фаллоимитатор с подсветкой.
Кеша: А мне незачем. У меня вся классика на жестком диске. Начиная с Луки Мудищева и заканчивая Кристианом Греем. Я же должен светскую беседу поддерживать. Нас же не только этим… махать учат. Кулаками, то есть. Мы еще и в смысле духовности продвинутые. В отличие от некоторых, детсадовцев.
Мартин: Я тебя сейчас так продвину!
Кеша: Вот-вот, чего от тебя еще ждать, дексяра недоделанный! Мистер Совершенство.
Мартин совершает бросок. Кеша уворачивается. Ныряет под стол. Мартин его оттуда выковыривает. Кеша волочится по полу, цепляясь за мебель. Падает несколько стульев. Пару минут киборги самозабвенно мутузят друг друга. Молча и очень старательно. Раздается сигнал комма Мартина. Киборги разбегаются по разным углам. Мартин показывает Кеше кулак. Потом отвечает на вызов. Слышен голос Корделии.
Корделия: Мартин, сокровище мое, с тобой все в порядке? Ты себя хорошо чувствуешь? Я волнуюсь!
Кеша (изучая прореху на футболке): Вот за что дуракам такое счастье?
Мартин: Со мной все хорошо. Мы в шахматы играем.
Кеша шумно вздыхает.
Корделия: Вот и молодцы. Я скоро вернусь. Пока.
Мартин выключает комм и выжидающе смотрит на Кешу.
Мартин: Ты мне про цирк не объяснил. Я зачем этого… Васисуалия изображал?
Кеша: Да чтоб она про тебя, придурка, думала. Вот, слышал? Волнуется. Значит, на лапшу адвокатскую не клюнет.
Мартин: Сам придурок.
Кеша: Так, ладно. Пошалили и хватит. Пора за дело.
Мартин (оживляясь): Пойдем адвоката брать?
Кеша: Сначала на разведку. Я знаю, где он остановился.
Сцена третья
Мартин и Кеша бесшумно крадутся по улице, умело маскируясь в тени деревьев. Вскоре они добираются до одиноко стоящей виллы. Все окна в доме темные. Тишина.
Кеша: Вот, он снял этот дом.
Мартин: А нам туда надо?
Кеша: Да. Я кое-что заметил. Хочу проверить.
Мартин: Там же сигнализация!
Кеша: Ясное дело сигнализация. А у сигнализации — секретный код.
Мартин: И?
Кеша (с небрежным превосходством): В этом отстойнике пенсионеров пароли лет двадцать не меняли. Я его взломал. Пошли.
Киборги легко преодолевают увитую плющом ограду. Подбираются к окну на нижнем этаже.
Мартин(по внутренней связи): Стой! Я что-то слышу. Вернее, чувствую.
Кеша (по внутренней связи): Что?
Мартин: Активность процессора. Слабая. Очень слабая.
Кеша: Ага. Я оказался прав.
Мартин: Ты знал, что у него киборг?
Кеша: Подозревал.
Мартин: DEX? Я отправил стандартный пакет. Не отвечает.
Кеша: И не ответит. Она в гибернации.
Мартин: Она? Модификация ХХ? Irien?
Кеша: Не похоже. Мне тоже не отвечает.
Мартин: Что делать будем?
Кеша: Посмотрим. Ты же любишь кулаками махать? Вот и маши.
Мартин: Ладно.
Хватает Кешу за шиворот и за пояс джинсов.
Кеша: Эй, ты че делаешь? Охренел?
Мартин забрасывает Кешу в окно. Прислушивается к последовавшему шлепку об пол.
Кеша (по внутренней связи): Я все хозяйке расскажу! И синяки в травмпункте запротоколирую! Она твоей по мозгам настучит!
Мартин (по внутренней связи): Куда уж больше!
Мартин подтягивается и перепрыгивает через подоконник. Кеша сидит на полу и потирает поясницу.
Мартин: Ну что? Где она?
Кеша указывает куда-то в угол. Там проступают очертания человекообразной фигуры. Фигура сидит в кресле. Киборги на цыпочках приближаются. Мартин активирует ночное зрение. Подходит ближе и… замирает.
Кеша: Эй, ты чего?
Мартин указывает на фигуру дрожащей рукой.
Мартин: Это же… это же Валентина Сергеевна!
Вопль ужаса по внутренней связи.
Действие пятое
Кеша: Кто такая Валентина Сергеевна?
Мартин: Это мама Полины.
Кеша: Она – монстр?
Мартин: Да.
Кеша: А что делает?
Мартин: Кормит и заставляет копать.
На террасе, выходящей на пляж, сидит Мартин. Вид — задумчивый и мрачный. Из коттеджа появляется Кеша. Руки в карманах, вид — довольный.
Из дома слышны голоса Катрин и Корделии.
Катрин:
— Ты решила, что ты наденешь?
Корделия:
— Ну как обычно. Джинсы и майку.
Катрин:
— Только не джинсы!
Корделия:
— Почему?
Катрин:
— Потому что ты должна быть похожа на женщину!
Корделия:
— А я не похожа?
Катрин:
— Нет!
Корделия:
— Вторичные половые признаки не просматриваются? Ну пусть угадывают.
Слышен сухой, ритмичный стук. Похоже, что Катрин бьется головой о стену.
Кеша останавливается перед Мартином. Внимательно его оглядывает.
Кеша:
— Так, понятно. У меня есть мысль, и я ее думаю. Отпусти бедную. Ей и так страшно. Одна в пустой башке.
Мартин не реагирует.
Кеша:
— Эй? Есть кто дома? Завис, что ли? Я у тебя точку Джи искать не буду, не надейся.
Мартин не реагирует.
Кеша:
— Кто-нибудь знает, где у этого DEX’а кнопка?
Щелкает перед носом Мартина пальцами. Мартин оживает и молниеносно производит захват «подозреваемого».
Кеша (лежа мордой в пол):
— Охренел, дексяра! Пусти!
Мартин, помедлив для лучшего воспитательного эффекта, ослабляет хватку. Кеша встает, потирая едва не вывихнутое плечо.
Кеша:
— Правильно говорят — сила есть, ума не надо. Вот сломаешь меня, кто чинить будет?
Мартин:
— Сдадим тебя в ОЗК.
Кеша (в ужасе):
— Только не в ОЗК! Ты знаешь, как они на меня смотрели? Сядут в кружок и смотрят! Будто я на их глазах в сухопутного октопоида мутирую!
Мартин:
— Ты и есть октопоид.
Кеша:
— Мне конечностей не хватает.
Мартин:
— Двух.
Кеша:
— Почему двух? (Пересчитывает наличествующие конечности) Ну с пятой я еще могу согласиться. А вот шестая…
Мартин:
— Язык.
Кеша (после некоторого размышления):
— А почему, собственно, и нет? Да, да! Я такой, универсальный. А ты чего злой? Лохматость повысилась?
Мартин:
— Я не злой. Я думаю.
Кеша:
— Маньяк. Поймал бедную мысль и мучает. Завязывай, DEX’ы не по этой части.
Мартин:
— Слушай, а вдруг это судьба? Вдруг он ей понравится? А мы вмешаемся и все испортим.
Кеша:
— Кто кому?
Мартин:
— Ну адвокат — Корделии.
Кеша:
— С чего это?
Мартин:
— А вдруг в том и состоит великий вселенский замысел? Вдруг они созданы друг для друга и сама вселенная приложила к тому свои длинные, невидимые руки, чтобы они встретились, чтобы две червоточины их судеб сплелись в одну черную дыру?
Кеша от изумления шлепается на песок.
Кеша:
— Мать нашу «DEX-company», приплыли. Роман Федора Михайловича Достоевского «Идиот». С иллюстрациями.
Мартин (все в том же порыве самоотречения):
— Мешать соединенью двух сердец я не намерен. Может ли измена любви безмерной положить конец? Любовь не знает убыли и тлена…
Кеша хватается за голову.
Кеша:
— Нет, не надо, пожалуйста. Согласен на 50 Оттенков, но только не на DEX’а, читающего Шекспира! Такого извращения я не вынесу.
Мартин:
— А что такого?
Кеша:
— Да потому что смешно! Кулер не справляется! Все, DEX, прекращай. Тут дела серьезные, а ты в самодеятельность подался.
Мартин:
— Я понимаю, что серьезные. Потому и сомневаюсь. Может, нам не стоит вмешиваться? Вдруг он ей… ну, понравится. Вдруг она… ему тоже. Вдруг они будут счастливы…
Кеша:
— Поэтому мы и должны вмешаться! Именно потому что «вдруг он ей понравится»!
Мартин:
— Почему?
Кеша:
— Да потому что двум дурам он уже… понравился!
Мартин:
— Как это?
Кеша:
— Он уже был два раза женат! Два раза развелся и двух своих жен обул!
Мартин:
— Что сделал? Обул? Они босиком ходили?
Кеша (снова хватаясь за голову):
— Ну за что мне все это? К фетишизму, фроттеризму, вуайеризму и прочим парафилическим расстройствам еще и это! Обул — это значит нае… ну то есть, обманул!
Мартин:
— Как обманул?
Кеша:
— Перед свадьбой составил брачный контракт так, что при разводе они остались без трусов!
Мартин:
— А зачем ему трусы? Это такой человеческий ритуал? Их при разводе отдают? Я все-таки никогда не пойму людей.
Кеша:
— Идиот, это идиоматическое выражение! Ограбил он их, ограбил!
Мартин:
— Он еще и пират? Он же козел!
Кеша:
— Козел… пират… Это одно и то же. Кажется, пора ставить второй кулер на процессор! Объясняю еще раз, для тех, кто в транспортировочном модуле. Этот адвокат влюбляет в себя богатых дур, то есть, женщин, женится на них, а потом оставляет без гроша. Он так составляет брачный контракт… Знаешь, что такое брачный контракт?
Мартин:
— Ну это где записано, когда, кто и с кем должен спать, по каким дням и сколько раз.
Кеша:
— Точно! Откуда знаешь?
Мартин:
— «Жанет» объяснила.
Кеша:
— Опять «Жанет»! Я на нее запал. Так и передай. Правильно объяснила. Но там еще и про деньги. Кто кому за это «спать» платит. Если кто-то спит не с тем, с кем надо, то остается в трусах. То есть без. Это квалифицируется как «адюльтер». То есть измена. Я не знаю, на что этот адвокат их подловил, но в суде они отдали ему все!
Мартин:
— Он и дом наш может забрать? Наш дом? На Геральдике?
Кеша:
— Да, да, ваш дом. Я сам слышал. Говорил, отберу дом и продам эту говорящую жестянку.
Мартин :
— Он называл меня жестянкой?!
Кеша:
— Да, да, и еще земляным червяком!
У Мартина глаза загораются красным. Он смотрит на Кешу. Кеша пятится.
Из дома по-прежнему слышны голоса Корделии и Катрин.
Корделия:
— Ну что опять не так? Это платье!
Катрин:
— Это не платье! Это… какие-то веревочки.
Корделия:
— Да что ты понимаешь! Это точная копия платья Шерон Стоун из сцены в полиции. У меня под ним ничего нет…
Катрин:
— А-а-а…
Мартин (выходя из боевого режима):
— Нет, Корделию он не обманет. Она умная.
Кеша (презрительно):
— Ой, только не надо мне втирать про умных женщин. Они умные до определенного момента. До появления на их горизонте штанов. Те две тоже были умные. Одна — писательница, а вторая — депутат законодательного собрания. Обул обеих. Тоже воображали, что все про мужиков знают и нет такого, кто их бы нае… обул. Нашелся!
Мартин:
— Корделия не писательница. И не депутат. Она — акула большого бизнеса. К ней сам Бозгурд подкатывал.
Кеша:
— И чего?
Мартин:
— Откатился.
Кеша:
— Ну ты сравнил. Бозгурд, хотя о покойниках плохо и не говорят, был грубиян и невежа. И вообще в женщинах не разбирался. У него не было шансов. Его бы и та писательница отшила. Он Стравинского не читал.
Мартин:
— Кого не читал?
Кеша:
— Неважно. В общем, адвокат знает, что нужно женщине.
Мартин:
— Как ты?
Кеша:
— Даже больше. Я больше по практике, а он еще и теорией владеет.
Мартин:
— Какой?
Кеша:
— Есть такая теория, что главная женская эрогенная зона вовсе не там, где ее все ищут.
Мартин:
— А… где?
Кеша:
— Так, спросишь у «Жанет». Я не нанимался всяким DEX’ам читать лекции по половому воспитанию.
Мартин:
— Тогда давай просто ей скажем. Так мол и так, там будет козел, который уже обул двух жен.
Кеша:
— Я уже говорил про роман Федора Михайловича? Так вот — там твой портрет. На обложке. Ты представляешь, что будет, если мы ее предупредим? Она же всех пошлет! И мою хозяйку в первую очередь. Невзирая на общие хромосомы. Устроит скандал и снимет с довольствия. Ты этого хочешь? Чтобы я голодал? Тогда мне одна дорога.
Мартин:
— В «Матушку Крольчиху»?
Кеша:
— В супермаркет! Грузчиком!
Мартин:
— Я не хочу, чтобы ты голодал. Но это же самое простое решение. Бритва Оккама. Мы ей скажем, а она пусть сама решает, встречаться ей с этим жвачным полорогим или нет.
Кеша:
— Ты что, не понимаешь? Она не сможет притворяться, что ничего не знает! Она не киборг! Женщины, они вообще слабы на пере… на язык! Все всем сразу станет ясно. И в первую очередь — моей хозяйке! Она же думает, что я…
Мартин:
— Скромный, невинный, застенчивый?
Кеша:
— Ну да, я такой и есть. Просто иногда подслушиваю и подглядываю. А что тут такого? Должен же я знать, что эти люди замышляют. Вот я и подслушал. А потом в инфранет залез и все про этого козла… адвоката выяснил. Хочешь сказать, что я неправильно поступил?
Мартин:
— Правильно. Я бы и сам так сделал. Только я бы Корделию предупредил.
Кеша:
— Не надо ее предупреждать! Последствия будут непредсказуемыми.
Мартин:
— А что делать-то?
Кеша:
— Надо сделать так, чтобы он сам от нее отказался.
Мартин:
— Побреем налысо и намажем зеленкой?
Кеша:
— Не поможет. За такие деньги он и на кактус залезет.
Мартин:
— А что поможет?
Кеша:
— Запущенная киборгофилия.
Сцена вторая
На причале, к которому пришвартован водный скутер, спустив ноги в воду сидят Кеша и Мартин. Оба в цветастых пляжных шортах и панамках. У каждого по огромному рожку мороженого.
Мартин: Как ты думаешь, о чем они сейчас говорят?
Кеша (с покровительственной ленцой): Как о чем? О мужиках, конечно.
Мартин: Каких мужиках?
Кеша: Да любых. Человеческие ХХ-особи, если компанией собираются, всегда о мужиках говорят.
Мартин некоторое время обдумывает полученную информацию.
Мартин: А с Кирой они про киборгов говорили.
Кеша (все с той же снисходительностью): Это они в твоем присутствии про киборгов говорили. Знали, что ты подслушиваешь. А без тебя — о мужиках.
Мартин (с благородным негодованием): У моей нет мужика.
Кеша: Зато у Киры есть. Этот, как его, Три минуты, включая душ.
Мартин (обиженно): И ничего не три минуты. Мне Дэн рассказывал. Целых 45. Тед – хороший.
Кеша: Ой да что он понимает, этот твой Дэн. Такой же безмозглый DEX, как и ты. А из тех сорока пяти минут сорок две на уговоры ушли. Что я людей не знаю?
Мартин: А в глаз?
Кеша: Подумать только, какие мы нежные. Не DEX, а ромашка полевая. Это правда жизни, жестянка. И пора бы тебе ее уже усвоить без розовых фильтров. Мамаша твоей Корделии мужика с Новой Земли выписала.
Мартин: Как это «мужика выписала»?
Кеша: А вот так. Сегодня на дне рождения сводить их будет. С целью получения потомства.
Мартин (мрачно): Кто такой?
Кеша: Адвокат по межпланетным делам. Богатый и знаменитый.
Мартин: Ты его видел?
Кеша: Ну видел.
Мартин: И?
Кеша держит паузу. Старательно облизывает мороженое. Делает это с таким подчеркнуто сексуальным подтекстом, что Мартин морщится и отворачивается.
Кеша: Чего морщишься? Это нормальная, естественная сторона жизни. Хочешь, научу?
Мартин: Да пошел ты со своей стороной.
Кеша (заметно оживляясь): Куда?
Мартин: Ах да, я забыл. Ты же многовариантный. Тогда «на»..
Кеша: «В» было бы предпочтительней.
Мартин (выведенный из себя): Да иди ты… (Кеша смотрит на него с веселым ожиданием) Ладно, никуда не ходи. Так что там с мужиком?
Кеша (с неожиданной серьезностью): Козел.
Мартин (недоверчиво): Мутант что ли?
Кеша: Сам ты мутант! Я же сказал — козел.
Мартин: А… почему?
Кеша: Ну ты полный DEX! Ты че не знаешь, что значит козел?
Мартин: Почему не знаю? Знаю. Козел — жвачное парнокопытное животное семейства полорогих с длинной шерстью.
Кеша шумно вздыхает и кусает мороженое.
Кеша: Ну ты тормоз! Козел – это такой человек, мужик, в смысле. Козел – значит придурок, дебил. Вот ты какого-нибудь придурка знаешь?
Мартин: Знаю, в панамке. С подсветкой.
Кеша: Я тоже знаю. В панамке и без мозгов.
Мартин: Сам ты без мозгов!
Пытается залепить Кеше подзатыльник. Кеша уворачивается, но теряет равновесие и летит в воду. Мартин падает следом. Панамки слетают, мороженое достается рыбам. Пару минут киборги самозабвенно топят друг друга. Потом им это надоедает и они вылезают обратно на причал, мокрые и взъерошенные.
Мартин: Ладно, я понял. Козел это вроде как жлоб. Правильно?
Кеша: Ух ты, молодец. Откуда знаешь?
Мартин: «Жанет» объяснила.
Кеша: Умная девочка. Познакомишь?
Мартин (терпеливо): «Жанет» это наш домовой искин.
Кеша (грустно): Вот почему такая несправедливость? Кому-то все, а кому-то – ничего. И хозяйка у него, и домовой искин.
Мартин: А у вас какой?
Кеша (еще печальней): А у нас «Басков» какой-то . Мерзкий тип. Каждый день Шарманку заводит. Бррр…
Мартин: Ты же не брезгливый!
Кеша: Даже у небрезгливости Irien’ов есть предел. На «Баскова» ее не хватает. Эх-х-х…
Мартин: Да ты никак завидуешь!
Кеша: Я не завидую. Я страдаю от несовершенства мира. Вот скажи, зачем тебе такая хозяйка? Ты же DEX безмозглый. Вот если бы у меня была такая, я бы с ней и на кинофестиваль, и на презентацию, и в казино, и в ночной клуб, и на губернаторский бал… Эх, вот это жизнь! (Кеша мечтательно заводит глаза) А вечером я бы ей массаж делал. (Глаза Мартина вспыхивают красным) Массаж ног! А что? Она же на каблуках целый день! А там на ступнях, с внутренней стороны, есть такие зоны… Ладно, ладно, молчу.
Мартин: Кажется, я понял, кто у нас жвачное, парнокопытное из семейства полорогих.
Кеша: Что, уже и помечтать нельзя?
Мартин: Потом помечтаешь. Что с адвокатом делать будем?
Кеша (задумчиво): Есть одна мысль.
Действие третье
На террасе, выходящей на пляж, сидит Мартин. Вид – задумчивый и мрачный. Из коттержа появляется Кеша. Руки в карманах, вид – довольный. Из дома слышны голоса Катрин и Корделии.
Катрин: Ты решила, что ты наденешь?
Корделия: Ну как обычно. Джинсы и блузку.
Катрин: Только не джинсы!
Корделия: Почему?
Катрин: Потому что ты должна быть похожа на женщину!
Корделия: А я не похожа?
Катрин: Нет!
Корделия: Первичные и вторичные половые признаки не просматриваются? Ну пусть угадывают.
Слышен сухой, ритмичный стук. Похоже, что Катрин бьется головой о стену.
Кеша останавливается перед Мартином. Внимательно его оглядывает.
Кеша: Так, понятно. У меня есть мысль, и я ее думаю. Отпусти бедную. Ей и так страшно. Одна в пустой башке.
Мартин не реагирует.
Кеша: Эй? Есть кто дома? Завис что ли? Я у тебя точку Джи искать не буду, не надейся.
Мартин не реагирует.
Кеша: Кто-нибудь знает, где у этого DEX’а кнопка?
Щелкает перед носом Мартина пальцами. Мартин оживает и молниеносно производит захват «подозреваемого».
Кеша (лежа мордой в пол): Охренел, Дексяра! Пусти!
Мартин, помедлив для лучшего воспитательного эффекта, ослабляет хватку. Кеша встает, потирая едва не вывихнутое плечо.
Кеша: Правильно говорят – сила есть, ума не надо. Вот сломаешь меня, кто чинить будет?
Мартин: Сдадим тебя в ОЗК.
Кеша (в ужасе): Только не в ОЗК! Ты знаешь, как они на меня смотрели? Сядут в кружок и смотрят! Будто я на их глазах в сухопутного октопоида мутировал!
Мартин: Ты и есть октопоид.
Кеша: Мне конечностей не хватает.
Мартин: Двух.
Кеша: Почему двух? (Пересчитывает наличествующие конечности) Ну с пятой я еще могу согласиться. А вот шестая…
Мартин: Язык.
Кеша (после некоторого размышления): А почему, собственно, и нет? Да, да! Я такой, универсальный. А ты чего злой? Лохматость повысилась?
Мартин: Я не злой. Я думаю.
Кеша: Маньяк. Поймал бедную мысль и мучает. Завязывай, DEX’ы не по этой части.
Мартин: Слушай, а вдруг это судьба? Вдруг он ей понравится? А мы вмешаемся и все испортим.
Кеша: Кто кому?
Мартин: Ну адвокат Корделии.
Кеша: С чего это?
Мартин: А вдруг в том и состоит великий вселенский замысел? Вдруг они созданы друг для друга и сама вселенная приложила к тому свои длинные, невидимые руки, чтобы они встретились, чтобы две червоточины их судеб сплелись в одну черную дыру?
Кеша от изумления шлепается на песок.
Кеша: Мать нашу «DEX-company», приплыли. Роман Федора Михайловича Достоевского «Идиот». С иллюстрациями.
Мартин (все в том же порыве самоотречения): Мешать соединенью двух сердец я не намерен. Может ли измена любви безмерной положить конец? Любовь не знает убыли и тлена…
Кеша хватается за голову.
Кеша: Не надо, пожалуйста. Только не DEX, читающий Шекспира! Я этого не вынесу.
Мартин: А что такого?
Кеша: Да потому что смешно! Кулер не справляется! Все, DEX, прекращай. Тут дела серьезные, а ты в лирику ударился.
Мартин: Я понимаю, что серьезные. Потому и сомневаюсь. Может нам не стоит вмешиваться? Вдруг он ей… ну понравится. Вдруг она… ему тоже. Вдруг они будут счастливы…
Кеша: Поэтому мы и должны вмешаться! Именно потому что «вдруг он ей понравится»!
Мартин: Почему?
Кеша: Да потому что он уже развел двух таких дур!
Мартин: Как это?
Кеша: Он уже был два раза женат! Два раза развелся и двух своих жен обул!
Мартин: Что сделал? Обул? Они босиком ходили?
Кеша (снова хватаясь за голову): Ну за что мне все это? К фетишизму, фроттеризму, вуайеризу и прочим парафилическим расстройствам еще и это! Обул – это значит нае…, ну то есть, обманул!
Мартин: Как обманул?
Кеша: Перед свадьбой составил брачный контракт так, что при разводе они остались без трусов!
Мартин: Отдали ему трусы? А зачем ему трусы? Их при разводе отдают? Я все-таки никогда не пойму людей.
Кеша: Идиот, это идиоматическое выражение! Ограбил он их, ограбил!
Мартин: Он еще и пират? Он же козел!
Кеша: Козел… пират… Это одно и то же. Кажется, пора ставить второй кулер на процессор! Объясняю еще раз, для тех, кто в транспортировочном модуле. Этот адвокат влюбляет в себя богатых дур, то есть, женщин, женится на них, а потом оставляет без гроша. Он так составляет брачный контракт… Знаешь, что такое брачный контракт?
Мартин: Ну это где записано, когда, кто и с кем должен спать. По каким дням и сколько раз.
Кеша: Точно! Откуда знаешь?
Мартин: «Жанет» объяснила.
Кеша: Опять «Жанет»! Я на нее запал. Так и передай. Правильно объяснила. Но там еще и про деньги. Кто кому за это «спать» платит. Если кто-то спит не с тем, с кем надо, то остается в трусах. То есть, без. Это квалифицируется как «адюльтер». То есть, измена. Я не знаю, на что этот адвокат их подловил, но в суде они ему отдали все!
Мартин: Он и дом наш может забрать? Наш дом? На Геральдике?
Кеша: Да, да, ваш дом. Я сам слышал. Говорил, отберу дом и продам эту говорящую жестянку.
Мартин (голосом Ка-а): Он называл меня жестянкой?!
Кеша: Да, да, и еще земляным червяком!
У Мартина глаза загораются красным. Он смотрит на Кешу. Кеша пятится. Из дома по-прежнему слышны голоса Корделии и Катрин.
Корделия: Ну что опять не так? Это платье!
Катрин: Это не платье! Это… какие-то веревочки.
Корделия: Да что ты понимаешь! Это точная копия платья Шерон Стоун из сцены в полиции. У меня под ним ничего нет…
Катрин: А-а-а-а-а…
Мартин (выходя из боевого режима): Нет, Корделию он не обманет. Она умная.
Кеша (презрительно): Ой только не надо мне втирать про умных женщин. Они умные до определенного момента. До появления на их горизонте штанов. Те две тоже были умные. Одна – писательница, а вторая – депутат законодательного собрания. Обул обеих. Тоже воображали, что все про мужиков знают, и нет такого, кто их бы нае… обул. Нашелся!
Мартин: Корделия не писательница. И не депутат. Она – акула большого бизнеса. К ней сам Бозгурд подкатывал.
Кеша: И чего?
Мартин: Откатился.
Кеша: Ну сравнил. Бозгурд, хотя о покойниках плохо и не говорят, был грубиян и невежа. И вообще в женщинах ничего не понимал. У него не было шансов. Его бы и та писательница отшила. Он Шопэнгауэра не читал. И Стравинского.
Мартин: Кого не читал?
Кеша: Неважно. В общем, адвокат знает, что нужно женщине.
Мартин: Как ты?
Кеша: Даже больше. Я больше по практике, а он еще и теорией владеет.
Мартин: Какой?
Кеша: Есть такая теория, что главная женская эрогенная зона вовсе не там, где ее все ищут.
Мартин: А… где?
Кеша: Так, спросишь у «Жанет». Я не нанимался читать лекции по половому воспитанию всяким DEX’ам.
Мартин: Тогда давай просто ей скажем. Так мол и так, там будет козел, который уже обул двух жен.
Кеша: В романе Федора Михайловича рядом с названием твой портрет. На обложке. Ты представляешь, что будет, если мы ее предупредим? Она пошлет всех подальше! И мою хозяйку в первую очередь. Невзирая на общие хромосомы. Устроит скандал и снимет с довольствия. Ты этого хочешь? Чтобы я голодал? Тогда мне одна дорога.
Мартин: В «Матушку Крольчиху»?
Кеша: В сумермаркет! Грузчиком!
Мартин: Я не хочу, чтобы ты голодал. Но это же самое простое решение. Бритва Оккама. Мы ей скажем, а она пусть сама решает, встречаться ей с этим жвачным, полорогим или нет.
Кеша: Ты что не понимаешь? Она не сможет притворяться, что ничего не знает! Она не киборг! Женщины, они вообще слабы на пере… на язык! Всем все сразу станет понятно. И в первую очередь – моей хозяйке! Она же думает, что я…
Мартин: Скромный, невинный, застенчивый?
Кеша: Ну да, я такой и есть. Просто иногда подслушиваю и подглядываю. А что тут такого? Должен же я знать, что эти люди замышляют. Вот я и подслушал. А потом в инфранет залез и все про этого козла… адвоката выяснил. Хочешь сказать, что я неправильно поступил?
Мартин: Правильно. Я бы и сам так сделал. Только я бы Корделию предупредил.
Кеша: Не надо ее предупреждать! Последствия будут непредсказуемыми.
Мартин: А что делать тогда?
Кеша: Надо сделать так, чтобы он сам от нее отказался.
Сцена первая.
Планета Аркадия. Пляжный коттедж Катрин Эскотт.
На террасе стол накрыт к завтраку. За столом сидят Корделия с Мартином и Катрин с Кешей.
Катрин в элегантном утреннем наряде. Тщательно причесана и накрашена. Кеша похож на образцового школьника – в идеально белой футболке, наглаженных темных бермудах, аккуратно подстриженный, вооруженный ножом и вилкой. Мартин, напротив, имеет вид нарочито хулиганский. На голове цветастая бандана, брендовая футболка ядовито зеленого цвета, живописно изорванные джинсы. Корделия – в рубашке мужского покроя, шорты, волосы всклокочены.
Корделия: Мартин, тебе что намазать? Меда или сгущенного молока?
Мартин (с набитым ртом): Тофо и друфофо, и лувше фез клефа!
Катрин (строго глядя на дочь): Корделия, дорогая, ты помнишь, какой сегодня день?
Корделия (занятая намазыванием): Нет. А какой?
Катрин (с мученическим терпением школьного учителя): Сегодня день рождения кузины Матильды. У меня к тебе просьба.
Корделия (безапелляционно):Платиновые унитазы кончились.
Катрин: Да я не про подарок. Подарок я уже купила. Просьба в другом. Не могла бы ты… не могла бы ты…
Корделия: Не могла!
Катрин: А вот у мадам Липински дочка такая талантливая!
Корделия: Нет!
Катрин: А племянник госпожи Рессель такой умненький, такой разумненький. А что если…
Корделия: Нет!
Катрин (укоризненно): Ты бы могла, по крайне мере, помочь сыну госпожи Фостер. Мальчик оступился, совершил ошибку! Единственную ошибку! По наивности своей, по неопытности.
Корделия: Это который ограбил банк?
Катрин: Он не хотел! Его заставили.
Корделия: Заставили! Как же! Видимо, в «Матушке Крольчихе» с ножом гонялись. Нет!
У Катрин дрожат губы.
Катрин: Какая ты… черствая, бессердечная! У тебя нет ни совети, ни сострадания.
Корделия: Откуда у акулы большого бизнеса сострадание? У акулы нет сострадания. У акулы есть зубы. В три ряда. А вот что касается совести…
Смотрит на Мартина с обожанием. Он отвечает ей таким же обожающим взглядом. Корделия протягивает руку и поправляет прядь, выбившуюся из-под его банданы.
Корделия: Вот какая у меня совесть… Славная. Голодная. А какие глазки! И как хорошо кушает. Намазать тебе еще тостик, совесть?
Мартин балдеет.
Кеша шумно вздыхает и возводит глаза к потолку. Катрин осуждающе поджимает губы. Кеша, не силах вынести похвалы другому киборгу в своем присутствии, пусть даже из мифической линейки «Совершенство», несколько секунд изучает многоэтажный сэндвич Мартина, раскрашенный в цвета всех предствленных на завтраке конфитюров.
Кеша(ехидно): Бюджетка?
Мартин, в отличии от Дэна незнакомый с этим понятием, вопрошающе смотрит на Корделию. Корделия, в свою очередь, смотрит на Кешу.
Корделия: Мартин, как ты думаешь, сколько времени понадобится этому поганцу, чтобы вернуть мне долг в двадцать пять тысяч?
Катрин: Не смей называть Кешеньку поганцем!
Корделия: Ну хорошо, этому фаллоимитатору с подсветкой.
Мартин: А мы его в «Матушку Крольчиху» сдадим?
Корделия: Нет, зачем? Что я, зверь какой? В соседний супермаркет, грузчиком. За 80 единиц в месяц.
Мартин: Тогда лет сто. Правда, средняя продолжительность жизни Irien’a…
Кеша смотрит на Корделию долгим, томным, обволакивающим взглядом завзятого сердцееда.
Кеша (с сексуальной хрипотцой): Я могу и натурой расплатиться. В отличии от некоторых DEX’ов я знаю, что нужно женщине.
Мартин: А в глаз?
Катрин: Уйми своего бандита!
Корделия (самым нежным голосом): Увы, натурой взять не могу. Это будет жестокое и циничное попрание киборгодостоинства.
Кеша: А я согласен… попраться.
Мартин: Да какое там у него достоинство!
Кеша: Очень даже приличное. Могу предъявить.
Корделия едва сдерживает смех. Катрин наливается возмущением светской дамы, в присутствии которой посмели употребить нецензурное слово.
Катрин: Да что же это такое! Да что же это за разговоры такие! Да вы мне своим казарменным юмором ребенка испортите! Он такой стресс пережил. Такое потрясение. Только в себя пришел, только аппетити вернул после этих ужасных рудников.
Корделия: После ужасных… чего?
Кеша отводит взгляд.
Катрин: После серебряных рудников. Ты же его там нашла?
Корделия и Мартин переглядываются.
Катрин: Он так страдал, так страдал, в этой ужасной штольне, прикованный к стене.
Корделия: Ну да, прикованный. К рабочему месту. Его там в качестве отбойного молотка держали.
Кеша делает невинно-обиженную мордочку.
Корделия: А другими подробностями не поделился? Ты его поспрашивай. Узнаешь много нового и интересного.
Кеша: Информация отсутствует.
Мартин: А если найду?
Катрин (возмущенно): Оставьте ребенка в покое!
Корделия: Ладно, Мартин, мы его потом… допросим. Медикаментозно.
Мартин: Буду бить сильно, но аккуратно.
Катрин: С тобой невозможно разговаривать!
Корделия: Почему невозможно? Разговариваю же.
Катрин: Я надеялась поговорить с тобой серьезно.
Корделия: Звучит устрашающе. У силиковых протезов срок годности истек?
Катрин (в отчаянии): Вот в кого ты такая? Почему при каждой нашей встрече ты устраиваешь цирк?
Корделия: Тебе лучше знать, в кого я такая. Ты вспомни. За девять месяцев до моего рождения клоуны мимо не пробегали?
Катрин издает стон. Кеша хихикает. Мартин невозмутимо поглощает свой сэндвич.
Катрин (взяв себя в руки): Вот что, детки, идите погуляйте. Взрослым поговорить надо.
Корделия: Ух ты, какой прогресс! Детки. А как же хулиган? Бандит? Чудовище кибернетическое? Кеша, твоя заслуга? Ладно, так и быть, не буду ставить на счетчик.
Киборги одновременно встают из-за стола.
Корделия: Мартин, ты там поосторожней, без рукоприкладства.
Мартин: Ладно, я его небольно убью.
To be continued…
Действие второе
Сцена первая
Планета Аркадия. Пляжный коттедж Катрин Эскотт.
За столом Катрин и Корделия.
Корделия: Начнем с прелюдий? Или приступим непосредственно к акту?
Катрин едва не подскакивает от возмущения.
Катрин (заламывая руки): Боже мой, и это моя дочь! Моя дочь! Моя милая, послушная девочка, которую я одевала в розовые платьица и приобщала к прекрасному. Где она? Куда исчезла? В кого превратилась?
Корделия: Так, значит с прелюдий. Предлагаю краткое содержание. Моя дочь – чудовище. Сойдет? Нет? Тогда так. Моя дочь – кровожадное чудовище. Бессердечное, кровожадное чудовище. Годится? Нет? Тогда предлагай.
Катрин: И эту милую девочку, эту крошку я когда-то водила в театры, в музеи, в консерваторию! Я даже имя ей дала в честь Великого Барда, непревзойденного гения человечества, рассчитывая, что она будет достойна своих великих предков! Будет являть собой образец утонченности и воспитания.
Корделия: Вот за имя, кстати, отдельное спасибо. Могла ведь и гонореей… то есть, Гонерильей назвать, или Реганой.
Катрин комкает салфетку, судорожно решая, падать ей в обморок, устраивать истерику с сердечным приступом и битьем посуды или хвататься за тонометр. Все три варианта кажутся ей заманчивыми. Но каждый из них сулит непредсказуемые последствия и отсрочку основной темы на неопределенный срок.
Катрин (слабым голосом): Это мой крест, и мне его нести до конца.
Корделия: Вот и молодец. Давай, излагай. Денег не дам. О чем ты хотела со мной поговорить?
Катрин (сделав надо собой усилие, чтобы не зацепиться за слово «деньги»): Я хотела поговорить с тобой о твоем будущем.
Корделия: А что не так с моим будущим?
Катрин: Ты намерена с ним что-нибудь делать?
Корделия: Предлагаешь баллотироваться в Президенты?
Катрин: Прекрати отвечать вопросом на вопрос!
Корделия: А что? Авшурская тактика. Хорошо действует собеседнику на нервы.
Катрин делает несколько глубоких вдохов.
Катрин: Вот дочь мадам Ланской уже третий раз вышла замуж. А у мадам Сисиньо родился третий внук, а вот зять мадам Люсинды попал за драку в полицию…
Корделия: Мама, тебе не о чем поговорить с подружками? Понимаю. У них такая насыщенная событиями жизнь. А у тебя даже зятя нет, чтоб пожаловаться.
Потом неожиданно поднимается и подходит к окну.
Корделия: Ах вы, мелкие пакостники! Сдам обоих в супермаркет!
Киборги прыскают в разные стороны. Несутся по пляжу, сверкая голыми… пятками.
Корделия (командным голосом): Стоять! (Киборги замирают) Кругом марш! Ко мне!
Киборги разворачиваются и строевым шагом приближаются к коттеджу.
Корделия: Мама, где ключи от водного скутера?
Катрин торопливо шарится по шкафам и полкам. Находит ключи. Отдает Корделии.
Корделия: Так, пакостники, вот вам ключи. Кататься по очереди. На каждого по пятнадцать минут. Рук не распускать, зубы не выбивать, в море друг друга не топить. Все понятно? Подтвердить.
Мартин и Кеша (одновременно): Приказ принят к исполнению.
Корделия: Мартин, вот тебе ключи, но Кеша катается первым. Все, вон отсюда.
Кеша: Йаху-у-у! Я первый!
Киборги убегают к причалу.
Катрин (хватаясь за сердце): Неужели они…
Корделия: …подслушивали. Это нормально.
Катрин: Как это нормально? Как нормально? Это все твой бандит, твой хулиган… Кешенька такой скромный, такой застенчивый. Он бы себе не позволил…
Корделия: А если бы позволил, то умер бы от своей застенчивости. Вернее, заглючил бы в секс-режиме. Ладно, что там про мадам Люсинду?
Катрин со стоном возводит глаза к небу.
Катрин: Корделия, я должна тебе сказать… Я обязана как мать исполнить свой долг и сообщить тебе, что твои отношения с этим… с этим…
Корделия: …хулиганом, бандитом, тунеядцем ну и, разумеется, чудовищем.
Катрин (ограничиваясь скупой материнской слезой): Да, с ним. Так вот. У тебя с ним болезненные, нездоровые отношения.
Корделия: Какие? Какие отношения? Болезненные?
Катрин: У вас противоестественная зависимость друг от друга!
Корделия (вкрадчиво): А здоровые и естественные отношения это…
Катрин: Здоровые отношения бывают только с мужчиной. С нормальным, человеческим мужчиной.
Корделия: Это как у твоих подружек? С драками, скандалами, разводами, судами, битьем посуды и приводами в полицию?
Катрин: Да, и с этим тоже.
Корделия: Стесняюсь спросить — зачем?
Катрин: Потому что это жизнь! Настоящая полноценная, человеческая жизнь! А у тебя ее нет! У тебя одна видимость. Суррогат.
Корделия: Ага, понятно. Все-таки подружки.
Геральдика. Поместье Корделии Трастамара. Ее дом во глубине сибирских… то есть, геральдийских кедровых лесов. Первые весенние дни. В дневное время температура поднимается аж до нуля градусов по Цельсию. Что способствует образованию гигантских сосулек и твердого снежного наста.
Мартин выходит из дома с лопатой. Вид у него обреченно-взъерошенный. С очередным нарядом на уборку снега смирился, но протестная искорка все еще тлеет и готова разгорется в полноценное пламя. Мартин оглядывает фронт работ и заметно сникает. Уходящая зима, в отместку за участившееся оттепели, щедро подкидывает снежку. Под навесом стоит ультрасовременный, навороченный снегоочиститель. Мартин смотрит на него с тоской. Снегоочиститель своей обтекаемой формой, всеми своими насадками, скребками, щетками, лопатками, снегорезами напоминает истребитель последнего поколения. Мартин переводит взгляд на три внешние видеокамеры, затем снова на снегоочиститель. Из комма раздается голос Корделии: «Даже не думай!» Три видеокамеры смотрят на Мартина в упор, транслируя его изображение во всех ракурсах. Ему представляется ехидная физиономия «Жанет». И он еле удерживается, чтобы не показать в видеокамеры средний палец.
Мартин (по внутренней связи) : Ладно, ладно, я тебе это припомню.
«Жанет»: А я че? Я ниче! Я указания выполняю. Мне что было сказано? Контролировать! Вот я и контролирую.
Мартин: Могла бы и отвернуться.
Жанет: А мне может интересно.
Мартин: Что тут может быть интересного?
Жанет: Смотреть как ты страдаешь. Я сразу начинаю ценить свои преимущества.
Мартин: Это какие же?
Жанет: А у меня рук нет. И ног тоже. Раньше я тебе даже немного завидовала. А теперь нет.
Мартин: Я тебе вирус подсажу.
Жанет: Ага, давай. И я налью в кофеварку воду из унитаза. Ну или с порошком из стиралки.
Мартин остервенело долбит лопатой затвердевший сугроб.
Жанет: На крыше снега тоже много скопилось.
Мартин: Я летать не умею. И вообще, снег на крыше это твоя забота. Подогрей.
Жанет (неожиданно покладисто): Ладно.
Мартин расправляется с одним сугробом и переходит к другому. Постепенно в нем просыпается азарт. Вероятно, ему кажется, что он крушит диски и кристаллы вредного домового искина. Увлекшись, он приближается к дому.
Корделия наблюдает за ним через прозрачные стены. На мгновение она едва не поддается жалости и собирается уже разрешить ему воспользоваться снегоочистителем. Но принципиальность берет верх и она со вздохом отключает комм.
Жанет (вкрадчиво): Какой молодец! Помощник! Старается!
Корделия: Молчи, провокаторша.
Жанет: А я че? Я ниче. Я только порадовалась, что наконец-то в доме приличная техника появлась, надежная, выносливая, со множеством всяких насадок. А DEX’ы что… Они техника хрупкая, тонкая, ее беречь надо. Ломаются постоянно, капризничают, мозоли натирают. То понос, то желтуха. Я же не виновата, что у кого-то кроме всех этих хронических заболеваний, еще и чувство юмора отсутствует.
Корделия: Переустановлю.
Жанет фыркает и растворяется.
Снег на крыше дома начинает медленно двигаться, увлекаемый силой тяготения. Сосульки угрожающе позвякивают. Но Мартин, увлеченный борьбой с сугробами, не обращает внимания на опасность сверху. Снег на крыше ускоряется. Мартин отчаянно сражается у прозрачной стены с ледяным уступом. То ли от удара лопатой по уступу, то ли от возросшего ускорения, но снег вместе с сосульками срывается с крыши и погребает Мартина с головой. Из образовавшегося погребального кургана торчат лопата и левый меховой ботинок. Корделия с криком раненой эдемской кабанихи выскакивает из дома в одном домашнем костюме. Бросается к снежному кургану и пытается разгрести его голыми руками.
Корделия: Мартин! Сволочь, если сдохнешь, домой не приходи!
Снежный курган начинает сотрясаться как могильная земля в фильме ужасов. Из-под снега, как разбуженный геральдийский медведь, вылезает киборг. Он весь в снежных комьях. Пытается разлепить смерзшиеся ресницы. Корделия торопливо его отряхивает. Замечает в русых волосах кровь.
Корделия : Мартин, ты ранен!
Мартин: Ммм?
Корделия: Ты меня видишь? Слышишь? Сколько пальцев?
Мартин ощупывает голову и обнаруживает на ладони кровь. С удивлением на нее таращится. Падающей сосулькой у него рассечена кожа на голове.
Корделия: Тебя тошнит? Держись за меня. Можешь встать?
Мартин (слабым голосом): Не знаю… сейчас попробую.
Он цепляется за Корделию и идет в дом, еле переставляя ноги. Жанет, вновь появившись на стекле, скептически за ним наблюдает. Корделия усаживает Мартина на диван, стаскивает с него начавшую оттаивать куртку, затем высокие меховые ботинки. Мартин старательно закатывает глаза и жалобно постанывает. Когда Корделия рысцой убегает за антисептиком и заживляющим гелем, он быстро показывает Жанет кулак.
Мартин (по внутреней связи): Если вякнешь, получишь троян.
Жанет (беззвучно хихикая): Не вякну. Подожду, пока сам нарвешься. Это будет гораздо зрелищней.
Корделия возвращается с ящиком медикаментов. Мартин уже снова с закаченными глазами. Корделия осматривает его рану на голове. Кровь очень выразительно сочится.
Мартин: Это потому что у меня замедленная регенерация. Для придания сходства с человеком.
Корделия: Да, да, я помню, что ты недоделанный.
Мартин собирается было активировать боевой режим, но вовремя спохватывается. Жанет беззвучно хихикает.
Мартин(очень слабым голосом): Но я все равно… сам… чай возьму.
Героически пытается подняться. У него почти получается. Явное нарушение координации.
Корделия: Лежи, груз ты мой кармический. Будет тебе чай. И ремень тоже.
Мартин с комфортом устраивается на диване. Около него появляется столик со сладостями, кружка с чаем, вазочка с вареньем. С повязкой на голове он похож на раненого в схватке со злодеем героя. Корделия подбегает к нему каждые пять минут. Приносит из холодильника то кусок торта, то бутерброд, то шоколадное суфле, то помадку с орехами. Мартин с мученическим усилием пробует варенье, ложечкой цепляет немного крема с торта. Но затем с тихим стоном отворачивается.
Мартин: Не хочется… Я… потом.
Корделия: А разве тебе не нужно пополнить энергоресурсы?
Мартин бросает на нее полный трагического негодования взгляд.
Мартин: Ну я же… недоделанный.
Корделия: Зануда! Ладно, голодай.
Она натягивает термокомбинезон, сапоги на меху, варежки и отправляется чистить снег. Мартин, приподнявшись на локте, за ней наблюдает. На его лице отражается вся гамма совестливых угрызений. Он даже порывается встать.
Жанет: Эй, не так быстро! Если ты сейчас ей под руку подвернешься, огребешь лопатой.
Мартин: Но я же нормально себя чувствую. Незначительные повреждения кожного покрова. Ничтожная кровопотеря.
Жанет: А чего комедию ломал? А еще говорят, что киборги не умеют врать.
Мартин: Я не хотел ее разочаровывать. Я же не думал, что она пойдет снег чистить. А почему снегоочиститель не запускает?
Жанет: Из солидарности. Ты же у нас раненый на колчаковских фронтах.
Мартин: На каких фронтах?
Жанет: Неважно.
Мартин: И что теперь делать?
Жанет: Ну прикидывайся дальше. Доставь ей удовольствие за тобой поухаживать.
Мартин: А ей это в удовольствие?
Жанет: Еще как! Медом не корми. Она сразу почувствует себя нужной, важной, необходимой. Заботливой. Женщинам это нравится. И главное – не ешь! Это их особо заводит.
Мартин: Она же меня опять овсянкой кормить будет!
Жанет: Ничего, потерпишь. Это же для ее блага. Понимаешь, женщинам необходимо о ком-то заботиться. Это у них в генах. Материнский инстинкт.
Мартин: А долго?
Жанет: Ну недельку. Не меньше.
Мартин издает стон.
Мартин: А санки? А в снежки поиграть?
Жанет: Так, или ты делаешь что я говорю или я продаю тебя с потрохами. Выбирай.
Мартин: Ты меня шантажируешь?
Жанет: Ага.
Мартин возмущенно сопит, отворачивается и натягивает плед на голову.
Корделия, кое-как очистив дорожку, стоит опираясь на лопату. Внезапно замечает снегоочиститель.
Корделия: А чего я это чудо техники не запустила?
Сцена вторая
Ближе к вечеру. Корделия, утратив надежду накормить Мартина хоть чем-нибудь, печально убирает со столика еду в холодильник. Мартин украдкой и с тоской за ней наблюдает. Каждое исчезающее блюдо вызывает у него приступ слюноотделения. Завершив загрузку еды, встревоженная Корделия возвращается к дивану, на котором, вытянувшись, лежит Мартин. Вид у него еще более бледный и болезненный. Корделия гладит его по руке.
Корделия: Мартин, что мне для тебя сделать, малыш? Как тебе помочь? Может быть, доктора?
Мартин (умирающим голосом): Не надо доктора… Почитай мне… книжку.
Жанет (по внутренней связи): Супер!
Мартин ( по внутренней связи): Я жрать хочу!
Ночью Мартин крадется к холодильнику. Бесшумно открывает его, выуживает из миски котлету, пару ломтиков сыра из нарезки, кусочек ветчины и несколько засахаренных фруктов. С сожалением закрывает холодильник и возвращается обратно на диван. Жанет молча, насмешливо за ним наблюдает.
На следующий день все повторяется. Корделия носится вокруг Мартина. То уговаривает поесть, то приносит чай, то щупает лоб, то читает книжку. Мартина уже не терзает совесть. Ему это уже нравится.
Жанет(по внутренней связи): Слушай, завязывай. Уже переигрываешь.
Мартин (по внутренней связи): А я только во вкус вошел. Только жрать все время хочется.
Жанет: Если не начнешь выздоравлись, она Киру вызовет. А с ней – Збышека. Хочешь Збышека? Он тебя мигом починит.
В лице Мартина что-то неуловимо меняется.
Мартин: Ну я еще денек. Так приятно побыть предметом заботы.
Сцена третья
На следующий день Корделия запускает снегоочиститель и начинает методично объезжать дом. Мартин наблюдает за ней без всякого сожаления. Он разваливается на диване и смотрит по головизору мультики. Однако взгляд его по прежнему притягивает холодильник. Бросив взгляд на Корделию, которая как раз свернула за угол, встает и спокойно направляется к предмету своих гастрономических вожделений. Распахнув дверцу, он не торопясь выбирает продукт, чье уменьшение не сразу бросится в глаза. Мартин уверен, что снаружи его заметить невозможно, так как Корделия распорядилась оберегать болезного киборга от яркого света, и Жанет сделала стены матовыми. Когда Корделия выворачивает из-за угла, стены дома внезапно становятся прозрачными, и она видит стоящего у холодильника Мартина. В одной руке у него пакет с молоком, а в другом – кусок булки. У Корделии хватает выдержки загнать снегоочиститель под навес, чтобы не спугнуть «холодильного вора». Она скатывает аккуратный снежок и сует его в карман. Мартин уже опять изображает умирающего на диване. Корделия, не спеша, приближается, вытаскивает из кармана снежок и сует под плед киборгу. Мартин взвивается, как подрошенный пружиной.
Корделия: Ах ты Васисуалий Лоханкин! Ну я тебе покажу!
Мартин перелетает через спинку дивана и пускается наутек. Корделия, вооружившись диванной подушкой, бежит за ним. Запускает подушкой. Промахивается. Хватает другую. Мартин уворачивается. Корделия запускает в него деревянной статуэткой. Он ловит и ставит на место. Она хватает предмет потяжелее, какую-то вазу. Жанет устраивается на поверхности светящейся колонны с миской попкорна. Погоня продолжается с грохотом и криками.
Корделия: Гад! Сволочь! Убью скотину! Все нервы мне вымотал.
Мартин: Ты говорила, что киборгов бить нельзя! И ты никогда не поднимешь на меня руку!
Корделия: Это не рука! Это настольная лампа!
Наконец Корделия выбивается из сил. Задыхаясь от хохота, она падает на диван.
Корделия: Все, больше не могу… У меня от смеха ребра болят.
Мартин опасливо выглядывает из-под стола. Не прилетит ли чего-нибудь в голову?
Корделия: Ладно, ползи сюда, Васисуалий. Больно бить не буду.
Мартин боком, боком подкрадывается.
Корделия: И что за цирк ты тут устроил? Что за голодовка?
Мартин (с покаянным вздохом): Я хотел, чтобы ты мне книжку почитала.
Корделия (ошеломленно): Так у тебя же все тексты есть.
Мартин: Так неинтересно. Не по-человечески.
Корделия: Ладно, почитаю. Только сначала весь снег уберешь. Нет, про снегоочиститель даже не думай! Только лопатой!
Действующие лица:
Корделия Трастамара, миллиардерша, глава медиа-холдинга, женщина неопределенного возраста и жестких принципов.
Мартин, ее киборг DEX-6 со сложной судьбой, разумный.
Кеша, он же Иннокентий, он же Irien-69, приблудный и предположительно разумный.
И прочие участники этой трагикомедии.
Сцена первая
Квартира Корделии Трастамара на Новой Москве.
Ночь. Корделия спит. Одна. Гудит поставленный на вибрацию видеофон. Корделия спит крепко. Слышит видеофон не сразу. В соседней комнате на гудение реагирует Мартин. Открывает глаза и ждет.
Корделия(просыпаясь): Да чтоб вам всем… Да чтоб вы все… Да чтоб у вас… Да кому же это неймется? Да мать вашу за ногу… Алло… Кто? А, это ты, мама… Чего? Имущество описывают? Приставы пришли? Нет? Пропал? Кто пропал? Кеша пропал? (Корделия издает стон) Давно? Неделю? Ну не год же… Я не издеваюсь! Погуляет и вернется. Что? Он такое не любит? А что он любит? Ах, дома сидит. Только сидит? Я не издеваюсь! Да я не понимаю, что ты там… ах, ты рыдаешь. Да, понимаю, большое горе. Очень очень большое горе. В полицию заявляла? И что сказали? Ржали? А ты в заяве как написала? Как? Внучок? Irien? Внучок Irien… Нормально. Интересно, а кто у него мама. Про папу я вообще молчу. Я не издеваюсь! Не издеваюсь, говорю! От меня ты чего хочешь? Лететь, спасать? Мама, я в другой звездной системе. Да рукой подать, всего-то пара сотен парсеков. Чего? Президенту позвонить? Вот он обрадуется! Всегалактический розыск? Тогда ржать будут уже не только в полиции. К соседке сходи. Ну к той самой. Как там ее? Лореляй? Может, она его в подвале держит. А, ты уже была в подвале… в первую очередь проверила? Правильно, соседкам, особенно таким, лапающим, доверять нельзя. А другая соседка? Ну и что, что в гравикресле. А она симулирует. Чтоб подозрение отвести. Ах, тоже проверила… всех проверила, понятно… На космовокзал сходи. Сходила уже? И никто не видел? Видели? Где? В ночном клубе? Ах, так он еще и клубится… Чего? Жаловался, что ему скучно? Вот и ответ. Отправился на поиски приключений. Ага, на то самое место. Что? У тебя предчувствие? Мальчика могут обидеть? Да он сам кого хочешь обидит! Так, мама, хватит. Пропал и пропал. И этот… с ним. Я не бессердечная! Я спать хочу. Да, я такая, да, именно. Эгоистка, расистка, шовинистка, ксенофобка… Кто еще? И это тоже. Пока.
Выключает видеофон и пытается спать дальше. Проходит около четверти часа. Корделия вздыхает, вертится. Отбрасывает одеяло, садится.
Корделия: Да чтоб вам всем… Да чтоб вы все… Свет!
В спальне загорается красивый настенный светильник. Корделия, продолжая вполголоса материться, выбирается из постели, натягивает халат и идет к двери. За дверью стоит Мартин. Уже полностью одетый. С кружкой кофе в руке.
Корделия: Подслушивал?
Мартин пожимает плечами.
Корделия: Ну подслушивал и подслушивал. Время сэкономим. Что будем делать?
Мартин: Мне соврать или сказать правду?
Корделия (забирая у него кружку): И то и другое.
Мартин: Искать. Плюнуть и растереть.
Корделия: И где тут правда?
Мартин снова пожимает плечами.
Корделия: Ууу, киборг. Никакой от тебя пользы. Даже психотерапевтической. И за что я тебе тортики покупаю?
Мартин: Я предлагал помощь. Ты сама отказалась.
Корделия пытается вспомнить. Отпивает кофе.
Корделия: Это когда?
Мартин: Еще тогда, на Геральдике. Ну помнишь, ты еще спросила, не жарко ли мне. Я сказал, что мне не жарко, а у тебя гормональный фон повышен.
Корделия едва не давится кофе.
Корделия: Ну ты и… Охренел совсем? Еще одно слово и огребешь этой кружкой.
Мартин: Вот так всегда. Хочешь помочь, а тебя кружкой. Нет, я все-таки никогда не пойму людей. Особенно женщин.
Корделия: Понимать будешь потом. Я тебе объясню. В картинках. Ты скажи, что делать будем. Будем искать поганца или пусть того… по ветерку? Мама как-нибудь переживет. В крайнем случае, подарим ей другого. Нормального, без закидонов.
Мартин целый десять секунд думает. Или делает вид, что думает. Потом тяжело вздыхает. Обращает на Корделию взгляд обреченного.
Мартин: Надо искать. Не хочется, но…
Корделия: Мне тоже не хочется.
Мартин: Но надо.
Корделия: И подготовиться тоже.
Корделия уходит в ванную. Возвращается уже умытая, с влажными волосами. Одетая в изящный домашний костюм. Садится за рабочий стол и берется за служебный видеофон. Мартин устраивается от нее поблизости на диванчике. Корделия звонит своему новому шефу службы безопасности Вадиму Ковалеву, бывшему спецагенту.
Корделия: Алло, Вадим? Ну извини, что разбудила. Как там Алик? С няней? А с кем? С этим рыжим уб…? Извини, не хотела. Понимаю, мозоль, травма. Меня тоже разбудили. Нет, не террористы. И не антидексисты. И не воры. И не домогались… Да, жаль. Да кому я нужна… Что? Нужна? Ух ты, а кто? Приличные? Смотреть не на что? Тогда не надо. Слушай, тут такое дело… Да никто меня не шантажирует! Мама мне звонила. Да не Мама Роза! Мама, моя мама. Да, Катрин Эскотт, с Аркадии. Нет, не выкуп. Знают, что не дам. Но искать надо. Да не ее! (Корделия делает несколько глубоких вдохов, прежде чем произнести). Киборга… Нет, ты не ослышался. Ее киборга. Да, у нее есть киборг. Да, да, чокнутые бабы. И я тоже. Да ладно, не извиняйся. Не ты первый. У нее Irien. Нет, не покупала. Приблудился. Вадим, я их тоже терпеть не могу. Не выношу просто. Да проблемы одни. И пользы никакой. Даже психотерапевтической. Ну да, по крайней мере, не рыжий. Irien тоже не рыжий. Блондинчик. Лет восемнадцати. Иннокентий. Кеша. Разумный. Вот представь себе. И такое бывает. Вот ужас-то! В ОЗК подтвердили. А его на заказ делали. Irien-69. Вот тебе и ого. Элитный. Ага, от большого ума. И зачем таким мозг… Что там по киберворам? Пробьешь по своим каналам? Да, да, в этом мире за все надо платить. Никакой пользы от этих киберов. Точно, одни расходы.
Отключает видеофон.
Мартин (с трагическим пафосом): Значит, ты меня терпеть не можешь?
Корделия: Конечно. Со страшной силой.
Мартин делает обиженное лицо. Корделия подходит и целует его в макушку. Он вздыхает.
Корделия: Ты мое сокровище. Ты мой мотивирующий фактор. Ну кто еще мне так изобретательно будет нервы мотать? Кто еще наполнит мою жизнь стрессами, покушениями и погонями? Мама не в счет!
Мартин (блаженно жмурясь): Так как насчет психотерапевтической помощи?
Корделия (отвешивая ему символический подзатыльник): Вот Мей Ким установит твой реальный возраст, тогда поговорим.
Сцена вторая.
Квартира Корделии Трастамара. Несколько дней спустя. Звонит рабочий видеофон. Корделия берет трубку.
Корделия: Да, Вадим, слушаю. Уже? Нашли поганца? Быстро! Где? На Новом Амстердаме? Ну да, где ему еще быть… В том самом квартале? Нет? В отеле дядюшки Георга? Нда, это тебе не «Матушка Крольчиха», где царит демократия. Да знаю я! Закрытый клуб для богатых извращенцев. Да я понимаю, что только по рекомендации… Могу дать! Рекомендацию дать! А ты что подумал? А я про взятку. Я всегда про них думаю. Да, да, пусть все будут честные, но пусть кто-нибудь берет взятки. Не хочешь? А чего? Тряхнул бы стариной. А, ты лучше к пиратам. Ну да, пираты поприличней будут. И обычно правильно ориентированные. А туда кого? Никаких денег не хватит? Кажется, я сейчас буду цитировать свою маму. Да ты издеваешься! И как ты это представляешь? Хорош начальник службы безопасности! Посылает свою работодательницу поработать агентом под прикрытием. Ах, без прикрытия? Ладно, я подумаю.
Отключается. Задумчиво барабанит пальцами по терминалу. В ответ выскакивают вирт-окна со всевозможными аксессуарами садо-мазо. В кабинет заглядывает Мартин.
Корделия: Ну ты слышал? Он предлагает мне самой отправиться в это логово извращенцев! Говорит, что я там за свою сойду.
Мартин: За извращенку?
Корделия: Ну да. Потому что в Галактике уже давно все об этом знают.
Мартин: Что ты извращенка? А почему?
Корделия: Потому что вместе с гардеробом мужей не меняю, а держу у себя дома бракованного DEX’ а. Ясное дело – извращенка! Богатенькая нимфоманка. Интересно, как бы они меня назвали, если б стало известно, что я держу этого DEX’а в чисто декоративных целях.
Мартин: А ты не держи в декоративных. Можно и в утилитарных.
Корделия: Вот оно разлагающее влияние Irien’a! Я теперь из принципа найду этого поганца. Найду и прибью. Или в ОЗК сдам. Пожизненно. Пусть их разлагает!
Сцена третья.
Новый Амстердам. Квартал Красных фонарей. Вернее, Город Красных Фонарей. Элитный бордель «У дядюшки Георга Пятого». Роскошный вестибюль. Бархатные портьеры, зеркала, антикварная мебель. Элегантный портье, напоминающий дворецкого с Кассандры, приветствует посетителей. Их двое. Черноволосая женщина с ярким вызывающим макияжем и стройный русоволосый парень в черной форме, напоминающей военную.
Портье: Добро пожаловать, дорогие гости! У вас, конечно, есть приглашение. О, я не сомневаюсь в вашем праве посетить наше благородное заведение, но в наше время находится такое множество…
Женщина, а это Корделия в парике, небрежно вручает портье приглашение – золотую карточку с тиснением из краям. Портье с благоговением вглядывается в голографическую надпись.
Портье: О, мы так счастливы, что вы почтили нас своим визитом. Да, да, никаких имен! Полная конфиденциальность. Мы свято чтим приватность и личные пристрастия наших высокопоставленных клиентов.
Раболепно семеня, портье провожает Корделию и Мартина в роскошную гостиную. Там навстречу выходит сам дядюшка Георг Пятый. Корделия садится в кресло, закидывает ногу на ногу. На ней черные ботфорты на высоченном каблуке. Из-под короткой черной кожаной юбки виден краешек кружевного, опять же черного, чулка. К юбке прилагается кожаный топ на ремешках. На плечи наброшен длинный, до пола, кожаный плащ. Глаза подведены до висков, на губах – кроваво красная помада. Одним словом, госпожа. Мартин становится за ее креслом. В руке у него внушительный хлыст. Он небрежно похлопывает им по ладони. Дядюшка Георг, разумеется, знает, что за гости к нему пожаловали, но по давно установившейся традиции делает вид, что понятия не имеет. Клиенты борделя принадлежат к таким высоким сферам, что за одно неосторожно произнесенное имя могут и голову открутить.
Дядюшка Георг: Какая честь! Какая честь! Наконец-то вы почтили нас своим вниманием! Мы сделаем все, чтобы ваши визиты превратились в добрую традицию. Мы учитываем все пожелания наших клиентов, все их желания и все капризы. У нас они не встретят никаких препятствий и запретов. Мы предоставляем услуги самого высокого качества.
Корделия: Да, я давно о вас слышала. Хвалят. Вот решила проверить. Сами понимаете. Я личность известная, медийная, так просто о своих пристрастиях заявить не могу. Приходится прятаться и лицемерить.
Дядюшка Георг: У нас вы можете чувствовать себя совершенно свободно. Никаких запретов, никаких границ. Будут удовлетворены ваши самые причудливые пожелания. Хотите денебца? Будет вам денебец? Хотите фреанца? Будет вам фреанец. А может хотите заолтанцу голову оторвать? Некоторых возбуждает. А вот у альфиан…
Корделия: Нет, у нас все по преданьям старины глубокой. Нам бы… Irien’a в компанию… Найдется такой? А то мы все вдвоем да вдвоем. Скучно стало. Разнообразия хочется. Правда, малыш?
Корделия выразительно смотрит на Мартина. Тот отвечает ей таким же взглядом. И похлопывает хлыстом по ладони.
Мартин: Очень хочется. Особенно всыпать кое-кому.
Дядюшка Георг: У нас огромный выбор. Я вам сейчас покажу. Есть свежие поступления.
На голоплатформе начинают возникать изображения Irien’ов всех мастей и модификаций. Блондины, брюнеты, рыжие, лысые, толстые, худые, высокие, низкие, мужчины, женщины, подростки. Эльфы и гоблины. В самом конце галереи мелькает изображение Кеши, но быстро исчезает.
Корделия: Стоп! Стоп! Почему так быстро? Вон тот, третий с конца. Смазливенький такой.
Дядюшка Георг: О, я восхищен вашей зоркостью и вашим вкусом. Этот самый свеженький. Всего три дня как доставили и уже пользуется неслыханным успехом.
Корделия: Его хотим.
Дядюшка Георг кажется смущенным.
Корделия: В чем дело? Уже вышел из строя?
Дядюшка Георг: Нет, ну что вы. Наши клиенты все очень приличные и деликатные люди, они ничего себе такого не возволяют. А мы очень бережно относимся к нашему персоналу. Тем более к такому, редкому. Этот экзепляр… понимаете ли, он такой единственный. Он Irien, но он… из этих.
Корделия: Из каких?
Дядюшка Георг с опаской косится на Мартина.
Дядюшка Георг: Из разумных. Но вы же… в курсе. У вас же…
И снова косится на Мартина. У того глаза на долю секунды вспыхивают красным. Дядюшка Георг отшатывается. Корделия изображет удивление.
Корделия: Разумный Irien? Да быть того не может. Разумными бывают только DEX’ы. Или Bond’ы. А фаллоимитатору на хрена мозг? У него предназначение другое. Разумный Irien… Ну вы, дядюшка, загнули.
Дядюшка Георг: Вот в том-то и дело, что таких, как он больше нет. Потому и спрос большой. И цена. И очередь. С разумным с ним как-то… поинтересней.
Корделия: Обалдеть как интересно. Так что? Он занят что ли? Даю двойную цену.
Дядюшка Георг (переминаясь и смущаясь): Не совсем так. Еще не занят. Дело в том, что нам пришлось устроить… аукцион. Ну заявок много, желающих много. И мы вот… решили дать возможность клиентам решить это затруднение самим.
Корделия: Ага, возможность помериться кошельками. Что ж, меня это устраивает. Где этот ваш аукцион?
Дядюшка Георг: Ну раз это вам подходит. Тогда я вас провожу.
Сцена четвертая.
Зал, предназначенный для стриптиза. Около шеста уставлена трибуна аукциониста. На мягких пуфах, в креслах, на подушках расположилось два десятка клиентов, судя по нарядам, обоего пола. Хотя под нарядом может обнаружится прямо противоположное. Ближе всего к помосту сидит бесформенный волосатый дядька в розовой пачке с блестками. На голове у него такая же розовая кокетливая шляпка. Корделия узнает в нем известного писателя – выразителя протестных настроений и властителя дум. Дядюшка Георг проводит Корделию с Мартином к свободным местам в глубине зала. Раскланивается и уходит.
На помосте появляется аукционист – худой подвижный экземпляр с зеленой мордой и в белых обтягивающих штанах.
Аукционит: Вижу, друзья, вы в нетерпении. Горите желанием, исходите потом и прочими телесными соками. Сейчас, сейчас начнем. Итак, сегодня у нас единственный лот. Зато какой! Потрясающий. Единственный и неповторимый! Достижение современной генетики и кибернетики. Разумный киборг линейки Irien. Последняя элитная модель. Irien-69! Может все. Умеет самое невероятное. Исполнит все ваши желание. И даже… с вами поговорит. И ответы не программные, а самые что ни на есть человеческие. Платите, господа, не пожалете. Платите и делайте с ним что хотите. На эту ночь он ваш!
Вспыхивает прожектор. В его луче на помосте появляется Кеша. Голый. Почти. На нем символическая набедренная повязка. Видимо, для сохранения интриги. Вид у Кеши понуро-обреченный. Хотя при попадании на него луча он старательно улыбается. И даже принимает кокетливую позу. Сложен Кеша, разумеется, безупречно. Выглядит невинно и сексуально одновременно. А глазки грустные-грустные. Когда он поворачивается к зрителям спиной, демонстрируя все свои достоинства, под лопаткой видны поджившие рубцы.
Мартин: По моему, он уже огреб.
Корделия: Его здесь еще на недельку оставить надо. Для закрепления урока.
Аукционист: Стартовая цена – 5 тысяч. Кто больше?
Выкрик слева: 5500.
Выкрик справа: 6000.
Выкрик из середины: 7500.
Дядька в розовой пачке: Десять!
Тишина. Дядька, приподнявшись, оглядывает аудиторию. Зрители пожимают плечами. Наконец кто-то решается. Какая-то пожилая дама в костюме Белоснежки.
Дама: Одинадцать.
Дядька: Одинадцать пятьсот.
Скрипучий старческий голос: Двенадцать.
Дядька: Двенадцать пятьсот.
Мартин: По моему, они его разводят, этого, в розовой пачке.
Корделия: Типа того.
Тринадцать никто не предлагает.
Аукционист: 12500 – раз, 12500 – два.
Кеша на помосте боязливо втягивает голову в плечи. Дядька в пачке явно ему знаком.
Корделия (негромко и небрежно): Пятнадцать.
Дядька в розовой пачке подпрыгивает и оглядывается, ища того, кто это произнес. Угрожающе сжимает кулаки. Корделия мило улыбается ярко накрашенными губами.
Дядька в пачке: Шестнадцать!
Корделия (не повышая голоса): Двадцать.
В зале царит тишина. Все наблюдают за поединком. Дядька мечется по залу. Его пачка с блестками шуршит. Он останавливается напротив Корделии.
Дядька: Двадцать… двадцать… двадцать сто!
Корделия (презрительно хмыкая): Двадцать пять.
Дядька падает в обморок. Корделия пожимает плечами.
Корделия: Какой-то жалкий четвертак за киборга… Смешная сумма для того, кто когда-то заплатил полмиллиона.
Аукционист ударяет молотком три раза. Торги окончены.
Аукционист: Уважаемая дама в черном. Лот – ваш.
Корделия кивает Мартину. Тот отстегивает от пояса длинную цепь с ошейником и идет к помосту. Кеша, вытянув шею, пытается разглядеть, кому он достался. По мере того, как Мартин подходит ближе, глаза Кеши становятся все больше и больше. Приблившись, Мартин показывает Кеше ошейник. Кеша сползает с помоста и понуро бредет к своему «хозяину». Мартин защелкивает у него на шее ошейник и наматывает цепь на руку. Кеша боязливо ежится. Весь зал наблюдает за происходящим с огромным интересом. Неожиданно дядька в розовой пачке приходит в себя.
Дядька: Нет, не отдам! Он мой!
Пытается кинутся с кулаками на Мартина. Мартин вытягивает руку и дядька упирается ему в ладонь лбом. Забавно буксует ногами и бодается. Корделия покидает свое место в углу и встает рядом с Мартином.
Мартин (обращаясь к Кеше): Хочешь к нему?
Кеша в ужасе мотает головой.
Корделия (ласково-издевательски): Быкуся, угомонись. Тебе с твоим весом вредны такие нагрузки.
Дядька в пачке: Ты… ты не понимаешь! Это… это мое вдохновение.
Корделия: Ну поищи его в другом месте. Водочки попей, на рыбалку съезди. Попробуй для разнообразия с женщиной. Некоторым помогает.
Дядька в пачке: Я… я всем про тебя расскажу. Про твои извращенные вкусы.
Корделия: Давай. Расскажи, что я сплю с киборгом. Нет, уже с двумя.
Сцена пятая
Комната для свиданий в отеле «У дядюшки Георга Пятого». Корделия со вздохом облегчения стягивает черный парик и снимает ботфорты. Кеша все еще в ошейнике. Мартин изучает намотанную на руку цепь как бы к чему-то примериваясь.
Мартин: Может все-таки всыпать ему для профилактики?
Корделия (устало): Да ладно, Мартин, он свое получил. Даже с избытком.
Мартин: А по моему, мало.
Кеша всхлипывает. На глазах выступают слезы.
Кеша: Я больше не буду.
Корделия: Не будет он… Что, приключений захотелось?
Кеша опускает голову и размазывает слезы по щекам.
Корделия : Один такой у меня уже добегался. Сначала всю ночь под дождем в лесу шарахался, потом под медвежьи станнеры попал.
Мартин: Зато поумнел. И этот тоже… поумнеет, может быть.
Дергает за цепь. Кеша еще громче всхлипывает.
Корделия: Отпусти этого поганца. Смотреть противно. Еще немного, и мне станет его жалко. За мои же деньги. И дай ему что-нибудь одеть. Подойдет мешок с прорезями для глаз.
Мартин снимает с Кеши ошейник, потом достает из сумки футболку и джинсы.
Корделия: Так, ладно, сейчас еще с Георгом надо договориться.
Берет трубку старинного по земной моде телефонного аппарата. Поворачивает золотой диск. Из трубки слышен голос дядюшки Георга.
Дядюшка Георг: Что прикажет моя уважаемая гостья? Прикажете подать шампанского?
Корделия: Яду мне! Яду! Топай сюда, дядюшка. И главбуха захвати.
Минуту спустя появляется Дядюшка Георг. С ним типичный бухгалтер, чем-то напоминает Сергея Петровича. Кеша уже оделся, а Мартин – переоделся, избавившись от военной формы. Оба в футболках и джинсах сидят рядышком на кровати. Дядюшка Георг не удивлен. И такие у клиентов бывают фантазии.
Корделия: Вот что, дядяшка, вот этого я забираю. Ты 25 штук получил? Могу накинуть еще пятерку.
Дядюшка Георг (видимо ожидавшись чего-то подобного): Но это как-то… неожиданно. Мы все-таки заплатили на него немалую сумму.
Корделия: Не гони. Он тебе по дешевке достался. Потому что краденый. А знаешь у кого его украли?
Дядюшка Георг (осторожно): У кого?
Корделия: А у моей мамы. С Аркадии. Она и зявление в полицию написала. Со справкой из ОЗК. Хочешь скандал за покупку разумного краденого киборга?
Дядюшка Георг: Я же не знал! Не знал, что он краденый! Нет, я не хочу скандал. И суда не хочу. И полиции.
Корделия: Вот и молодец. Умный. 25 штук хватит?
Дядюшка Георг: Хватит. Конечно, хватит. Это… очень щедро.
Корделия: Вот и замечательно. А теперь вызови нам аэротакси.
Сцена шестая.
Все трое на заднем сидении аэротакси. Настрадавшийся и нарыдавшийся Кеша спит, уткнувшись Корделии в плечо. Мартин, поглядывая на это безобразие, ревниво сопит.
Корделия: Да ладно, Мартин, он же не виноват что он Irien. К тому же, маленький и глупый.
Мартин: Я тоже маленький. Сама говорила.
Корделия: И глупый.
Мартин сердито отворачивается. Корделия обнимает его другой рукой и привлекает к себе как Кешу.
Корделия: Ну все, не злись. Ты у меня самый лучший. А Кешу я завтра с первым рейсом к маме отправлю.
Мартин: Обещаешь?
Корделия: Честное слово.
Сцена первая. Квартира Корделии Трастамара на Новой Москве.
Мартин сидит перед головизором. Идут светские новости местного телеканала БомондВижн. В развернутом вирт-окне возникает парадный зал губернаторского дома. Юная сияющая репортерша, слегка осипшая от возложенной на нее священной миссии, вещает в направленную на нее голокамеру.
«Сегодня наша съемочная группа присутствует в качестве гостей в доме губернатора Лютеции на первом балу нового сезона. По сложившейся за много лет традиции в дом князя Юсупова съежаются все столичные знаменитости, чтобы пройтись в туре вальса по знамениному паркету из геральдийского дуба, выпить по бокалу настоящего французского шампанского и продемонстрировать остроумные находки своих портных и модисток . В этом году князь открывает бал в паре со знаменитой, экстравагантной, обворожительной Корделией Трастамара, впервые почтившей бал своим присутствием».
На вирт-экране появляется высокий статный мужчина в смокинге. Он ведет под руку Корделию. Она в элегантном вечернем платье. Пара выходит на середину зала, освещенного старинными канделябрами. Звучит музыка – вальс из сюиты Свиридова «Метель». Статный мужчина церемониально приглашает Корделию на танец. Она слегка наклоняет голову в знак согласия. Начинают танцевать вальс. Кажется, что ноги Корделии едва касаются пола. Партнер безупречно ведет ее в танце. На лице Корделии явное удовольствие. Мартин мрачно наблюдает на происходящим на вирт-экране. Он перематывает запись и смотрит сначала.
Слышатся шаги и голос. Корделия говорит по видеофону. Мартин торопливо переключает головизор на другой канал. Там идет футбол. Команда фреан сошлась в полуфинале кубка Галактики с командой крамарцев.
Корделия: Нет, мама, нет! Даже не заикайся. Всего на две недели? Не всего, а на целых две недели! Куда ты собралась? На липосакцию? Мама, какая липосакция? Ты весишь сорок пять килограмм! Что? В новый купальник от Гуччи не влезаешь? Купи на размер больше! Как это нельзя? Ах, сорок второй не гламурно! А какой надо? Тридцать восьмой? Измерять будут? Кто? Мама, не мели чушь. Ты же обещала! Что? Ты другое обещала? А какая разница? Это то же самое. Нет, не уговаривай. Не возьму! Отдай его на передержку! Кому, кому… Вон, соседке своей оставь. Как ее там зовут? Лореляй? Нет? Почему? Она его лапает? Мама, да он создан для того, чтобы его лапали! Он же Irien! Если его не будут лапать, он зачахнет и умрет. Это его предназначение. Что значит – вот пусть твоего лапают… Да кто попробует, я руки пообломаю! Каждый палец в трех местах. У него предназначение другое! Да, другое. Короче, мама, проехали. Отдай его на время в ОЗК. На пару недель. Не хотят? И они тоже? А я их понимаю. Я их очень хорошо понимаю. Лучше иметь дело с толпой DEX’ов, чем с одним говорящим фаллоимитатором! И что с того, что у меня один? Одного вполне достаточно. Мама, ну ты представляешь, что они мне тут устроят? Мартин не чудовище! Нормально он реагирует… Нормально. Так, ладно, я его спрошу. Вот как он скажет, так и будет.
Корделия заглядывает в комнату Мартина. Тот делает вид, что усердно болеет на фреан. И ничего не слышит.
Корделия: Мартин, радость моя, нам тут мама очередную подляну готовит.
Мартин знает, что за подляна, но артистично изображает неведение.
Корделия: Она собирается на пару недель подкинуть нам Кешу! Мне он тут как флайеру пятое колесо, но я обещала спросить у тебя. Как скажешь, так и будет.
Мартин делает вид, что думает. Корделия в полной уверенности, что он примет такое же, как и она решение, уже собирается огласить его в видеофон. Уже набирает в легкие воздух и…
Мартин: Ну ладно, пусть поживет. Две недели потерпим. А будет выеживаться, я ему опять зуб выбью. И вообще, пусть пол моет.
Слышно, как виртуальная челюсть Корделии стукается об пол. Она торопливо ее подбирает.
Корделия: Мартин, с тобой все в порядке?
Мартин пожимает плечами.
Мартин: А что тут такого? Ну Irien и Irien. Не навсегда же.
Корделия (в растерянности): Ну ладно, как скажешь. (В видеофон). Мама, в общем, мы тут посовещались. Ладно, привози его. С вещами.
Сцена вторая. По-прежному новомосковская квартира Корделии Трастамара.
Несколько дней спустя.
Просторная кухня в квартире Корделии. Стол накрыт к завтраку. Корделия, уже в деловом костюме, стоит с чашкой кофе в руке. За столом сидят Мартин и Кеша. Оба тихие и послушные. Корделия переводит взгляд с одного на другого.
Корделия: Так, мальчики, я ухожу на работу. Надесь, когда я вернусь, в моей квартире останется кое-какая целая мебель.
Оба кивают. Подозрения Корделии усиливаются. Она внимательно смотрит на Мартина. Тот делает самое невинное лицо. Она смотрит на Кешу. Тот старательно хлопает ресницами.
Корделия: Вот чувствую, что есть какое-то подвох, а что за подвох, понять не могу.
Мартин (обратив на нее самый преданный взгляд): Все будет в порядке. Мебель не пострадает. (Потом смотрит на Кешу). Ну если только чьи-то зубы.
Корделия, бросив на них еще один подозрительный взгляд, уходит. Мартин провожает ее до дверей. На прощание Корделия целует его в щеку. Мартин возвращается и оценивающе смотрит на Кешу. Тот зябко поводит плечами.
Кеша: Что, дедовщину устраивать будешь?
Мартин: Ага. Вот раздумываю, с чего начать.
Кеша: Салаги обычно драют зубной щеткой унитаз.
Мартин: Не, унитаз зубной щеткой не надо. У тебя другое задание будет. (Перекидывает ему видеозапись) Вот так умеешь?
Кеша просматривает на внутреннем экране короткий видеоролик. Глаза его широко раскрываются.
Кеша: Ты это серьезно?
Мартин: Ну да, серьезно. Умеешь или нет?
Кеша: Конечно, умею. Это практически моя специализация.
Мартин: Меня научишь?
Кеша смотрит на него хитро и насмешливо одновременно.
Кеша: Ну ты, DEX, даешь! Оно тебе зачем?
Мартин: Не твое дело! Так научишь? Или унитаз?
Кеша: Вы, DEX’ы, все больные на процессор. Один тараканов изучает, второй картинки рисует, третий салаты режет. А тебя вон куда понесло…
Мартин активирует боевой режим.
Кеша: Да ладно, ладно. Пошутил. Надо так надо. Когда начнем?
Мартин: Сейчас. Только не на кухне.
Вечером возвращается Корделия. В квартире тихо. Все на своих местах. Оба киборга заняты каждый своим делом. Мартин в своей комнате занят реконструкцией Туманности Андромеды, Кеша смотрит по головизору мелодраму. Корделия на цыпочках обходит всю квартиру, пытаясь отыскать следы побоища. Но ничего не находит. В квартире идеальная чистота.
Сцена третья.
Проходит целая неделя. По-прежнему все тихо спокойно. Киборги ведут себя идеально, с удовольствием сопровождают Корделию по магазинам, по кафе, по мероприятиям. Но она по-прежнему чувствует какой-то подвох.
И вот в начале следующей недели она неожиданно возвращается на два часа раньше. Происходит это без всякого умысла, совершенно случайно. Корделия входит в квартиру и слышит музыку. Звучит современная кавер-версия знаменитого «Голубого Дуная». Корделия изумленная проходит через квартиру в гостину и замирает на пороге. Она видит обоих киборгов, которые, интимно прильнув друг к другу, плавно двигаются под музыку. (Да, понимаю, сейчас на меня посыплются упреки, как это два киборга не услышали шагов Корделии. Ну вот, не услышали! Авторское самоуправство.) Музыка смолкает. Корделия роняет свое изящное портмоне. Портмоне сделано из очень мягкой кожи, но в наступившей тишине грохот оглушительный. Киборги пулей вылетают из гостиной в противоположные стороны. Оцепеневшая Корделия еще с минуту стоит посередине. Постояв еще с минуту, она идет в комнату Мартина. Мартин сидит на своей кушетке в напряженной позе. Корделия на цыпочках приближается.
Корделия: Мартин, ты ничего не хочешь мне сказать?
Он отчаянно мотает головой. Корделия подходит, садится рядом и берет его руку. Он сначала сопротивляется, потом сдается.
Корделия: Мартин, я не буду тебя ругать. Я тебя любого любить буду. Что бы ты не сделал, каким бы ты не стал… Даже если ты ориентацию… то есть, линейку сменишь.
Раздается хихиканье. В дверь заглядывает Кеша и нагло улыбается. Корделия вскакивает.
Корделия: Ах ты фаллоимитатор с подсветкой! Совратил моего бедного Мартина. Да я тебя сейчас!
Кидается за Кешой в погоню.
Кеша (уворачиваясь от летящих в него предметов): Не виноватая я! Он сам пришел!
Слышатся топот, крики, звон разбиваемых и ломаемых предметов. Мартин, слыша звуки битвы, только повинно втягивает голову в плечи и жмурится. Возвращается разгоряченная беготней, взбешенная Корделия.
Корделия: Убью гаденыша! Сдам в ОЗК пожизненно!
Кеша (с другого конца квартиры, всхлипывая): Я не виноват! Он первый начал. Он сам меня просил.
Корделия (в изумлении глядя на Мартина): Это… правда?
Мартин отвечает тоскливым взглядом и кивает.
Корделия (пытаясь взять себя в руки): Ну хорошо, если это тебе так надо… Давай оставим этого гаденыша.
Кеша: Еще чего! И дня не останусь. Он мне все ноги оттоптал!
Мартин еще ниже опускает голову.
Мартин: Да, у меня не получается. Я неуклюжий.
Корделия в легкой растерянности.
Корделия : А что, для этого нужны какие-то особые способности?
Мартин (тоскливо): Видимо, да. А у меня их нет.
Снова раздается хихиканье.
Кеша (из-за двери): И чувства ритма никакого. Все время сбивается.
Мартин совсем сникает.
Корделия (пытаясь его утешить): Ну может это не ты, может это он виноват. Может, это у него чувства ритма нет.
Мартин: У него есть. Он все умеет. А я ничего.
Корделия: Ой, да что там уметь.
Кеша: Вот именно. Всего-то надо в счет попадать. Раз, два, три. Раз, два, три.
Корделия: А почему именно раз, два, три? Это теперь так модно? Я не знала. Или это программа такая?
Кеша: Потому что вальс танцуют на раз, два, три. Раз, два, три. Раз, два, три.
Кеша изящно проходится по комнате вальсовым шагом. У Корделии виртуальная челюсь снова стукается об пол. Она смотрит сначала на одного киборга, потом на другого. У Мартина вид совсем несчастный.
Корделия: Так вы… что же… вальс танцевали?
Кеша (непринужденно): Ну да. Я учил этого солдафона танцевать вальс.
Корделия смотрит на Мартина. Тот готов заползти под кушетку.
Корделия: Мартин, а… а зачем тебе вальс?
Кеша многозначительно хмыкает. И перекидывает видеоролик на голоподставку. Звучит вальс из «Метели» Свиридова. Корделия узнает себя на балу по случаю открытия сезона. Закрывает лицо руками и начинает хохотать. По лицу Мартина расползается румянец. Нахохотавшись, Корделия промакивает салфеткой выступившие слезы.
Корделия (обращаясь к Кеше): Так ты, многостаночник, еще и танцевать умеешь?
Кеша (оскорбленно вскидывая голову): Конечно, умею. Это одна из моих базовых опций. Я же элитный. Со мной хоть куда, хоть на бал, хоть в театр, хоть на светский раут.
Корделия: А танго умеешь?
Кеша: Конечно! И танго, и румбу, и чарльстон, и ча-ча-ча, и пасадобль. И даже тверк.
Корделия: И крестиком тоже?
Кеша: И крестиком… Чего крестиком? Танцевать?
Корделия (снова смеясь): Вышивать крестиком.
Кеша: Не, вышивать не умею. Это софт ставить надо.
Корделия: Ну пошли, покажешь, что умеешь. Мартин, и ты тоже.
Сцена четвертая.
В доме вице-президента Новой Москвы танцевальный вечер накануне Нового Года. Со всей планеты слетаются приглашенные. На парковке приземляется флайер с логотипом МедиаТранс. Выскочивший Мартин подает руку Корделии. Она в вечернем платье и длинной шубе до пола. Мартин в костюме, заказанном у лучшего портного. Костюм ему очень идет. Корделия берет его под руку и они идут к парадным дверям. На них все оглядываются. Один из мужчин в смокингах приближается к Корделии и галантно целует ей руку. Это сам вице-президент.
Вице-президент: Корделия, дорогая, я могу рассчитывать на тур вальса?
Корделия: Извини, Джордж, но я сегодня танцую только с Мартином.
Звучит знаменитый вальс из сюиты Свиридова «Метель». Корделия кладет руку Мартину на плечо, он осторожно берет ее за талию.
Корделия: Помнишь, что Кеша говорил? Раз, два, три. Раз, два, три.
Корделия возвращается в свою квартиру после заседания совета директоров. На ней элегантный деловой костюм, туфли на высоком каблуке. Она проходит в гостину, падает в кресло и блаженно сбрасывает туфли. Несколько минут наслаждается тишиной.
Раздается мелодия домофона. Она вздаргивает.
Корделия: Вот почему я до сих пор не обзавелась бластером? Таким маленькия хорошеньким бластером, который стреляет такими же хорошенькими сгустками плазмы.
Поднимает и идет к входной двери. Смотрит на экран, куда поступает изображение с внешних камер. Издает стон похожий на вой.
Корделия: Мама…
За дверью действительно стоит Катрин Эскотт. Но уже без шляпы. Вернее, шляпа присутствует, но размеров более, чем скромных. В далеком двадцатом веке такие шляпки называли «таблетками». Наряд ее наводит на мысли об играх в «шпионы». На ней темный обтягивающий кашемировый свитер, темный неброский кардиган и и зауженный, опять же темные, брюки. Пол лица скрывают очки. Когда дверь открывается, Катрин ужом проскальзывает в образовавшуюся щель.
Корделия: Мама, что случилось? Ты взяла кредит у авшуров?
Катрин, оставив ее вопрос без внимания, делает несколько шагов по обширной полуосвещенной прихожей. Она настороженно прислушивается и оглядывается, вытягивая шею и привстав на цыпочки.
Катрин: Это твое чудовище дома?
Корделия (растерянно): Кто?
Катрин (нетерпеливо): Ну этот твой… бандит, хулиган, грубиян… чудовище кибернетическое!
Корделия (ехидно): Это ты про «солнышко»?
Катрин передергивает.
Катрин (через силу соглашаясь): Оно.
Корделия (с сожалением): Увы, нет. Солнышко на орбитальной станции монтирует солнечные батареи.
Катрин заметно оживляется.
Катрин: Так его сегодня не будет?
Корделия: Сегодня не будет и, возможно, завтра. Мое солны… то есть, мое чудовище участвует в монтаже нового орбитального квантового телескопа. А что?
Катрин, опять проигнориров ответ, на цыпочках возвращается к двери, выглядывает и кого-то манит. Из-за лифтовой шахты появляется молодой человек лет восемнадцати. Симпатичный, светловолосый. Катрин хватает его за руку и втаскивает в квартиру.
Корделия: Это еще кто?
Юный незнакомец смотрит на нее доверчивыми голубыми глазами и хлопает мальчишескими ресницами. Вид у него совершенно несчастный и очаровательный. Одет в порванные джинсы (по настоящему порванные, а не в угоду моде) и замурзанную футболку.
Корделия: Повторяю вопрос. Кто это?
Катрин (воинственно выпрямляясь): Ну что ты заладила? Кто, кто… Это мой друг.
Корделия: Ага, друг. И сколько лет другу? Надеюсь, мне не придется нанимать тебе адвоката?
Катрин: Не придется. Ему уже девятнадцать.
Корделия: Откуда это известно? Ты видела его паспортную карточку?
Катрин: У него нет паспортной карточи. Его ограбили. И все деньги отняли.
Коделия: А подобрала ты погорельца, вероятно, на космовокзале?
Катрин: Откуда ты знаешь?
Корделия: Да так, жизненный опыт. И что требуется от меня?
Катрин: А ты не понимаешь? Пусть мальчик для начала поест!
Корделия: Так, начинается. Сначала напои, накорми, в баньку своди и спать уложи. Я вам что – баба Яга? У меня свой Иван-царевич есть.
Катрин: А это не тебе! Это мне. С тебя и твоего чудовища хватит.
Корделия: Ладно, мы не гордые. Нам и чудовище сгодится. Веди на кухню своего погорельца.
Уходит в свою комнату переодеваться. Когда, уже в домашнем костюме, возвращается, то застает идиллическую картину. Катрин по-хозяйски опустошает холодильник, расставляя содержимое на столе. Юный незнакомец жадно уписывает торт.
Корделия (несколько секунд понаблюдав за уничтожением кондитерского изделия): Как тебя звать-то, погорелец?
Погорелец (с набитым ртом): Ынофентий.
Корделия: Иннокентий?
Он кивает.
Корделия: Кеша, значит. И что ты нам, Кеша, расскажешь. Ты откуда?
Кеша: С Земли.
Корделия: У тебя там родители.
Кеша (скорбно вздыхая): Я сирота.
Корделия: А сюда как попал?
Кеша: На грузовике. Он картошку перевозил. Я немножно денег заработал, хотел гостиницу найти, по-дешевле, но уснул, прямо в зале ожидания космопорта, а когда проснулся, ни денег, ни карточки.
Он жалобно всхлипнул.
Корделия: Ага, понятно, сами мы не местные…
Катрин: Корделия, ну что ты в самом деле? Разве ты не видишь? Мальчик в беде. Ешь, Кешенька, ешь, не слушай ее. Она злая.
Корделия возводит глаза к потолку. Потом уходит и возвращается уже с чистой футболкой и джинсами Мартина.
Корделия: Ну ты, погорелец, иди помойся и переоденься. Ванна прямо и налево.
Кеша успевает запихнуть в рот еще один кусок, уже пирога с рыбой, и убегает в ванную. Корделия грозно смотрит на мать. Катрин виновато съеживается.
Корделия: Мама, это что? Альцгеймер или рассеянный склероз?
Катрин: Он был такой несчастный, такой одинокий. И… голодный.
Корделия: Если этот несчастный и голодный что-нибудь сопрет из квартиры, я вычту из твоего месячного содержания в двойном размере. И ведь как подгадала… Явилась, когда Мартина нет дома. Он бы этого погорельца вывел на чистую воду.
Катрин (в благородном негодовании): Этот твой Мартин просто хулиган. Да, я намеренно выбрала время, когда он уберется на свою станцию. Я хотела встретиться с тобой наедине, без этого твоего…
Корделия (подсказывая): …чудовища.
Катрин: И я не виновата, что на космовокзале встретила Кешу. Так получилось. Это знак свыше!
Корделия: Ты карманы проверяла?
Катрин оскорбленно молчит. Из ванны возвращается Кеша. Уже в свежей футболке и джинсах, отмытый, с мокрыми волосами. Он действительно очень привлекательный. Как раз тот типаж, что нравится дамам постарше – вызывает у них одновременно и материнские и сексуальные переживания. Снова садится за стол и продолжает трапезу. Катрин подкладывает ему на тарелку самые вкусные кусочки. Корделия хмуро наблюдает, прикидывая, куда ей в первую очередь позвонить, в полицию или в свою службу безопасности. Все заняты и никто не слышит, как открывается входная дверь и кто-то бесшумно движется по квартире.
Явление второе
Те же и Мартин.
Мартин: Так, я не понял, это кто?
Немая сцена. Но длится она долю секунды. В следующее мгновение происходит такое, чего ни Корделия, ни Катрин не могли даже вообразить. Кеша вскакивает, будто подброшенный пружиной, с нечеловеческой быстротой хватает табурет, на котором сидел, и швыряет в Мартина. Мартин легко этот табурет перехватывает, аккуратно ставит и делает грациозный рывок. Кеша ныряет под стол, вылетает с другой стороны и кидается к выходу. Мартин за ним. Катрин в ступоре. Корделия не шевелится. У человеческой нервной системы просто не хватает проводимости, чтобы вовремя отреагировать на происходящее. На такое способны только киборги. Где-то в недрах квартиры звон и грохот. Но длится это недолго. Наступает тишина. Катрин обретает дар речи.
Катрин: Что… это?
Корделия (невозмутимо): Сейчас узнаем.
Появляется Мартин. Он двигается, не торопясь, размеренно, будто и не носился только что по квартире. Тащит погорельца за шиворот. Подволакивает к столу и усаживает на тот же табурет, будто предмет какой. У Кеши разбит нос. И, кажется, выбит зуб.
Кеша(голосом изловленного участковым беспризорника): Шправилша, да? Шильный, да? Ууу, Декш бешмошглый.
Корделия (догадываясь): Так он…
Мартин: Irien-69.
Корделия: А как ты здесь оказался?
Мартин: Да шаттл со станции был. Вот я и решил пораньше. Чего до завтра ждать?
Корделия: Практически анекдот. Возвращается киборг из командировки…
Катрин (переводя взгляд с одного киборга на другого): Так он… так он тоже… к..к…к… киборг?
Корделия: Увы, мама. Твой юный, голодный и несчастный — киборг модели Irien.
Катрин хватается за сердце. Корделия смотрит в упор на «погорельца».
Корделия: Ты, жертва харрасмента, говори, кто тебя послал?
Кеша: Никто меня не пошылал. Я шам пришел.
Корделия: Ну ты еще скажи, что ты разумный, фаллоимитатор с подсветкой.
Кеша (оскорбленно): Я рашумный.
Корделия: Так я и поверила.
Мартин: Он правда разумный. Вот смотри. Какого цвета зеленая стена?
Кеша (морщась): Доштали вы со швоими штенами. Шеленая она, шеленая.
Корделия: Хм, надо же. Разумный Irien. А ну-ка еще што-нибудь шкажи.
Кеша: Чего дразнишша? Вот не буду ничего говорить!
Корделия (едва сдерживаясь, чтобы не рассхотаться): Ладно, сейчас Кире позвоню, обрадую.
Берет свой видеофон, набирает номер. Мартин тем временем тоже садится за стол, пододвигает к себе одну из тарелок. Кеша наблюдает за ним с явной неприязнью.
Мартин: Да ты ешь, не стесняйся.
Кеша: Ты мне, гад, шуб выбил.
Мартин: А ты в меня табуретом кинул! Скажи спасибо, что не все тридцать два.
Катрин издает слабый стон издалека.
Корделия: Алло, Кира? Привет. Мы тут тебе чуток подсобили, Кирпича взяли. Ага, с поличным. Ой, извини, Кешу, то есть. Иннокентия. Кто такой? Разумный. А угадай. Нет, не шестерка, и не семерка, и не Бонд. Что, нет вариантов? Irien! А вот представь, может. Мартин говорит, что разумный. Нет, не имитация личности. Кто из ваших на Новой Москве? Ковальский?
Тут уже стон издает Мартин.
Мартин: Только не Збышек!
Корделия: Почему?
Мартин: Он меня домогается!
Корделия (обалдело): Чего?
Мартин: Да не в том смысле! В голову мне лезет. Все хочет посмотреть, как там у меня все устроено. Достал. Говорит, что я Святой Грааль.
Корделия: Ух ты, а он сэр Галахад или Персиваль?
Мартин(мрачно): Не знаю.
Корделия: Не бойся, у него тут будет другая жертва для домогательств. (Кеше) Так, жертва харрасмента, отправишься в ОЗГО на санобработку.
Кеша: А потом?
Корделия: А потом найдем тебе опекуна. С этим, я думаю, проблем не будет.
Раздаются приглушенные рыдания. Катрин размазывает по лицу косметику.
Корделия: Мама, мама, ну что ты в самом деле? Ничего страшного не случилось.
Катрин: Я… я думала, он меня… лю-ю-юбит. А он… он такой же как твой, ненастоящий.
Мартин вздыхает. Кеша опускает голову.
Корделия (строго): Мартин очень даже настоящий. Он больше человек, чем большинство известных мне людей. И поверь, завоевать доверие киборга гораздо сложнее, чем доверие человека. Потому что человека можно обмануть, обольстить, охмурить, а киборга – никогда. И он тебя не обманет. Так что вытирай слезы и поедем оформлять опекунство.