Стены палаты окрашены в цвет свежего салата, лампы дневного света включены, а окна затенены плотными шторами. Возле больничной койки мелкими цветными лампочками мигает медицинское оборудование непонятного назначения. К безжизненно вытянутому телу девушки в белых бинтах тянутся десятки проводков и трубок. Так себе герр Линдт представлял последнюю иллюстрацию к странной истории жизни Юю Майер. Зачем сохранять жизнь тому, кто проведет ее жалкий остаток в больничных стенах?
Уилли Линдт знал это не понаслышке. Его бабка много лет была прикована к постели и только портила воздух. Вначале ему казалось, что она симулирует болезнь, притворяясь в своей немощи, притягивая к себе лишнее драгоценное внимание матери. Из-за постоянно болевшей бабки внимания фрау Линденбрант едва хватало на старшего сына и дочь. В итоге муж ушел из семьи, найдя себе молодую официантку, и укатил в неизвестном направлении. Зельден, постепенно превращающаяся в серую мышку, зубрила катехизис и правила правописания. Уилли возненавидел душные стены своей квартиры, где все пропахло старческой мочой и таблетками. Где не было ни одного уголка, где он мог бы побыть наедине с собой и со своими честолюбивыми мыслями.
Надо ли удивляться, что после окончания школы парень навсегда ушел из семьи, и даже в анкетах и резюме указывал на то, что он сирота. И даже фамилию сократил до «Линдт». Сироте гораздо легче снискать расположение общества, чем парню из рабочего квартала. Неплохо закончив школу, он поступил в университет, где сразу примкнул к спортивной секции. Посещение спортивного клуба лыжников, баскетболистов и теннисистов не дало развиться его спортивным способностям, так как он рассеивал свое внимание и силы. Но компания молодых спортсменов более демократична, среди них попадаются не только сироты, но и сынки и дочери богачей. Уилли скоро завел себе нужные связи. Еще в университете он познакомился на одной из вечеринок с Мирандой Майер. Скромное обаяние отпрыска известнейшей семьи Антверпена покорило Уилли, и он сделал все, для того, чтобы покорить Миранду. И это дало ему пропуск на первое рабочее место – простым клерком в «Пивной Империи Майеров». За десять лет он вырос до начальника юридического отдела. Любил ли он Миранду? Уилли никогда об этом не думал. Он знал только одно – Миранда – это цель его жизни и ее единственный смысл. Альтернатива ему была хорошо известна: санитарка в приюте, официантка в баре, продавец супермаркета, с каждой из которой он жил бы в муниципальной крохотной квартире с кучей орущих детей.
Но Уилли планировал свою жизнь, начиная с шестнадцати лет, и вмешаться в нее слепому случаю он не давал. Поэтому он выкрал семейный альбом из квартиры своей материи, за кругленькую сумму исправил актовую запись о рождении, записав вместо матери вымышленное имя Марии Линдт, тем самым очистив предыдущую историю жизни.
Планомерно идя к своей цели – браку с Мирандой, он освоил прихоти богатых – игру в гольф и горные лыжи, два иностранных языка, танцы. Завел себе модный гардероб и большую библиотеку, обставил небольшую, но уютную квартиру холостяка и избавился от привычки пересчитывать сдачу в магазинах и кафе.
Уилли не принимал на веру ничего, и когда он стал начальником юридического отдела «Пивной Империи Майер», он стал проверять финансовое положение компании и всех ее дочерних предприятий. Уилли было нужно убедиться, что фундамент, на котором он построит свою империю, заложен прочный. Помня о жесткости Лилиан Майер по отношению к младшей внучке, Уилли нисколько не сомневался, что от мелкой сошки в виде жениха старшей внучки Лилиан избавится без особых колебаний. И потому проверки деятельности компаний велись скрытно. О них знал лишь он сам и Юрген Бах, к тому времени уже достаточно потрепанный жизнью, но горящий желанием досадить старухе Лилиан, лишившей его куска хлеба в редакции газеты. К чести Уилли, он довольно быстро нашел странное обстоятельство с «Золотой бочкой Вероны» в виде соглашения Лилиан Майер и уже покойного Якоба Майера о передачи прибыли не на нужды «Пивной Империи Майеров», а на счета сторонних лиц — Бориса Казарина и Жана Дантена. Лилиан Майер даже не прятала сведения о получателях прибыли от деятельности «Золотая бочка Вероны», видимо, не рассчитывая на то, что кто-то заинтересуется выгодоприобретателями.
Дорогой Хью! Я прошу тебя только об одном! Если я погибну, я прошу отстоять мою честь в суде, потому что я не убийца. Сделай все возможное для этого. И береги себя».
Хью Барбер прочел письмо и некоторое время не мог перевести дух, от последних строк письма подступил комок к горлу.
План по спасению Лауры-Юю, который виртуозно разработал Свен Свенсон, рухнул. А ведь этот план был блестящим: шеф Свен с красавицей Ханной прибывает в Рамзау, там две блондинки меняются местами. Ханна выдает себя за Лауру, Лауру перевозят в укромное место. Ханна в бронежилете как приманка для наемных убийц фланирует по Рамзау, привлекая внимание к себе. Свен следит за Ханной и параллельно вычисляет убийцу. Убийцу ловят на живца на стадии приготовления к преступлению, и он попадает в руки немецкой полиции. Хью тем временем отвлекает внимание на себя, направляясь в Мюнхен, разъединяя силы Майеров.
Какой прекрасный план! Какой четкий и быстро разработанный! И Ханна согласна, и Лилиан ни о чем не догадается, так как Рамзау – это место, куда Лаура действительно намеревалась приехать, сообщив о нем в присутствии Константа.
И теперь все пошло прахом, все усилия и планы. А сам Хью был не способен вернутся к конструктивным действиям, так как в такую ситуацию он попал впервые, а связи с шефом у него не было…
Виктор Шилов вернулся их кухни и позвал Хью поужинать.
-А как же Арни? — невесело улыбнулся Хью.
— Меньше ушей – меньше проблем, — лаконично ответил русский. Это означало, что за ужином будет обсуждаться план спасения Лауры. Или, по крайней мере, будут решать, как спасти проваленную операцию.
Маленькая кухонька была опрятная и чистая. В нише окна стояли легкомысленная герань, с десяток мелких плошек с кактусами разной формы и даже отцветшая эустома. С холодильника вальяжно свисала традесканция. В углу скучал крупный фикус. На кухонном шкафчике расположились парочка ростков домашней пальмы. Неужели, у Виктора была страсть к цветоводству?
На столе стояли приборы, и было накрыто для двоих. Яичница с беконом и бутерброды горкой удовлетворили невзыскательный вкус Хью. Управляясь с вилкой и ножом, Барбер рассказал подробности плана Свенсона относительно спасения Лауры. Виктор слушал его молча и внимательно, орудуя челюстями. Покончив с яичницей, он разлил растворимый кофе по двум гигантским кружкам.
— План неплохой, но сырой, — неожиданно заключил Виктор.- Вы, конечно, исходили из того, что Лаура в Рамзау. Но это не значит, что она там не появится. Если план доработать, то им вполне можно пользоваться.
— Я бы рад выслушать предложения, — сказал Хью, обрадованный реакцией Виктора.
— С Рамзау у нас связь есть. С Лаурой тоже. Мы можем скоординировать линию поведения по телефону. Навряд ли Майеры успели поставить «жучки» на телефонные линии. Но без полиции нам не обойтись.
— Лаура против полиции, — возразил Хью.
— Я тоже против бельгийской полиции, в особенности против антверпенского отдела, — уточнил Виктор, — но мы не в Бельгии.
— У вас есть связи в Мюнхене? — спросил Хью.
— У меня есть связи в Германии, — просто сказал Виктор. – Как вы думаете, можно ли русскому выжить в чужой стране и не обзавестись связями в полиции?
Хью усмехнулся и покачал головой.
— Через этот домик Соколовского в Рамзау прошел не один десяток эмигрантов – продолжил Виктор. – в полиции я там знаю всех.
Хью и Виктор, допив кофе, приступили к планированию операции. Уже глубоко за полночь Хью спустился к машине. На улице было тихо, ни прохожих, ни случайных машин. Только машина Арни Свенсона и белый «Шевроле». Хью разрешил Арни поехать в гостиницу переночевать, а сам вернулся в квартиру к Виктору, озадачив водителя «Шевроле», который не без колебаний остался у дома Шилова.
Вместо подробного рассказа Шилов передал Хью письмо со словами:
— Лаура знала, что ты придешь сюда, поэтому оставила тебе письмо. Прочти все сам.
— Значит, она догадывалась, что я буду ее искать?
— Она не знала, что Майеры наймут тебя. – Виктор Шилов почесал нос в раздумье, — но она была уверена, что ты захочешь ее найти, причем в самое ближайшее время.
После этих слов Шилов пошел на кухню и стал там греметь посудой, всем видом показывая, что Хью может прочесть письмо наедине.
«Здравствуй, Хью. К сожалению, я была вынуждена уехать из Антверпена быстрее, чем мы объяснились. Несмотря на то, что я была в компании старых приятелей, я уже не могла никому всецело доверять. Особенно после того, как я увидела, что ожоги Константа Смолланда были совершенно незначительными. Перевязывая его раны, я заметила, что огонь не тронул большой поверхности кожи, глубоких ожогов я тоже не обнаружила. Жизни Константа ничего не угрожало, тем не менее, он продолжал симулировать тяжелое состояние и просить о помощи. Учитывая, что Констант настаивал не помещать его в больницу, я испытала к нему не сочувствие, а отвращение. Я уверена, что поджог – его рук дело. И он определенно связан с Майерами. Только я не уверена, кто более заинтересован в моей гибели и гибели Якоба – Лилиан или Миранда.
Не знаю, что Константа заставило поступить так со мной и с моим отцом… Почему он согласился совершить преступление? Это я могу узнать только от него самого. Если он доживет до нашей с ним встречи, учитывая, что от него могут избавиться как от лишнего участника заговора.
Тем не менее, я не могла отказаться от плана привлечь доктора Зильберштейна к спасению мнимого больного. Констант бы раскусил меня в два счета. Надеюсь, что Губерту ничто не угрожает, да и Констант в его клинике вряд ли задержится.
Я не случайно сказала в присутствии Константа о местечке Рамзау. Полагаю, он расслышал, где я намерена спрятаться от убийц. На самом деле, в Рамзау я не поеду, но мне не удалось отговорить Бориса от поездки туда. Казарин с Еленой уехали в домик Соколовского. Возможно, там меня уже ищет полиция, а не только убийца.
Напоследок, чтобы у тебя развеялись окончательные сомнения относительно моей невиновности, я хочу рассказать тебе о встрече в «Синем вереске».
Я чувствовала, что нас с Якобом там ждет подвох, но он убедил меня поехать в Антверпен, приведя аргумент о том, что невозможно прятаться всю жизнь. Тем более, что Миранду Майер волновала судьба «Пивной Империи Майеров» в виду ее предстоящей свадьбы. Появление наследницы, которая бы устраняла Миранду от управления компанией, не входило в планы ни сестры, ни бабушки. Якоб сказал мне, что он не желает «воскресать», но раз уж прошлое стучит в его двери (так он поэтично выразился), то следует определиться, что делать дальше.
Майеры нас встретили дружелюбно, но без теплоты. Ни я, ни моя старшая сестра не проявили друг к другу родственных чувств. В процессе переговоров мы с Якобом объявили, что нас вполне устраивает теперешняя ситуация, когда он живет под именем Жана Дантена, а я – Лауры Брегер. И нам вполне хватает доходов от «Золотой бочки Вероны» -дочерней компании «Пивной Империи Майеров». «Золотая бочка Вероны» была подарена моей матери в качестве свадебного дара, и после ее смерти перешла по наследству Якобу и мне в равных долях. По соглашению с Лилиан Майер все доходы от этого предприятия уходили к нам, в Германию. Видимо, это и «раскопал» расторопный жених Миранды, который работал начальником юридического отдела у Лилиан. Именно эта ниточка привела к нам, в Мюнхен, в совокупности со злосчастным буклетом «Лица и лики», который бабушка не предусмотрительно оставила в своем кабинете. Раузмеется, жених Миранды отрицал тот факт, что он обнаружил к нам ниточку и что меня разыскивал именно он. Но я подозреваю именно его, он мне показался алчным и хитрым человеком, который манипулирует и Мирандой, и Лилиан. Но, именно Уилли предложил сохранить ситуацию, как она есть, так как по его мнению, доходы от «Золотой бочки» были невелики, на общую картину ведения бизнеса они не влияли, и раз мы с Якобом не имели претензий к семье Майеров, то зачем было ворошить прошлое.
С сохранением статуса-кво была не согласна Миранда, которая говорила, что спокойствия у нее нет, пока бизнес построен на лжи. Якоб тоже заметно нервничал. Он сказал, что поскольку Лилиан уже юридически устранена от управления компанией, то Миранда могла расторгнуть странное соглашение относительно судьбы «Золотой бочки Вероны» и даже потребовать слияния компаний в целях недопущения дробления капитала. В общем, он не доверял ли матери, ни дочери. Все это было гадко.
К слову сказать, я была тоже не готова к потере единственного источника дохода, но и менять расположение сил на игровом поле я не хотела. Ситуация сложилась патовая. Посреди ночи мы уже были неспособны что-либо решить кардинальным образом. Тем более, что Якоб стал срываться на крик и обвинять Лилиан в предательстве его интересов. В общем, решено было взять тайм-аут до утра, а затем продолжить переговоры в «Синем вереске».
Я не хотела ночевать на злосчастной вилле, слишком много плохих воспоминаний окружили меня, и Миранда с Уилли подбросили меня до площади в центре, я намеревалась встретиться с Трулте и ее муженьком. Благо, копия отчета о моих поисках по контракту № 47 была у меня на руках. Кафе «Зеленый рай», несмотря на поздний час, было открыто. Я присела в темном уголке и стала ждать заказ. По телевизору передавали новости, и я узнала о пожаре на вилле «Синий вереск». Видимо, я потеряла сознание, так как очнулась уже в подсобке кафе. Рядом со мной стояла Трулте и Федерик, которые приветствовали меня словами: «Ну, здравствуй, поджигательница». Остальное ты знаешь.
Я поняла, что мне не разобраться в этой мешанине. Знаю только одно: я никогда никого не убивала и не поджигала ничьих домов. Также я знаю, что как и Якоба, меня захотят убрать с дороги мои милые родственники. Поэтому я вынуждена прятаться. Только теперь у меня не будет доходов «Золотой бочки Вероны», и спрятаться подальше не так уж легко. Надо ли говорить о том, что я не доверяю полиции? Полиция столько лет ела с руки своей хозяйки….
Через три часа в аэропорту Антверпена пассажиры могли заметить ярко накрашенную блондинку в спортивном костюме и лыжной шапочке. Она капризно морщила губки и поминутно рассматривала себя в зеркальце. Ее сопровождал грузный немолодой мужчина, явно любовник и спонсор, который иногда поглаживал блондинку по плечу, а иногда опускал руку на ее талию и еще пониже. Свен Свенсон любил маскарады. Ханна тоже не впервые участвовала в затеях «Барбер, Свенсон и сыновья» и чувствовала себя уверенно. Парочка купила авиабилеты до аэропорта Франца Джозефа Страусса и прошла на посадку. Явного хвоста за ними не было.
Хью Барбер на пассажирском сиденье в машине Арни Свенсона двигался прямо в Мюнхен, откуда должен был вылететь добраться до Рамзау. Свенсон рассуждал, что если слежка будет вестись только за Барбером, то ему удастся уйти от нее. Если же следят и за Свенсоном, то он также заметит хвост еще в аэропорту. Но медлить не следовало и в Рамзау нужно было попасть наикратчайшим путем на случай, если убийце известно о домике в горах.
Хью был не согласен с планами шефа. Он считал, что именно ему следует двигаться к Юджине, потому что Свен раньше не встречал ее, и девушка не была с ним знакома. Юджина могла просто не поверить Свену. И вообще, этот план был слишком запутанный.
Расторопная Ханна выяснила адрес домика, оформленного на имя Соколовского, поэтому путь «влюбленной парочки» лежал напрямик в деревеньку у подножья Альп. Хью решил посетить также Виктора Шилова, которому он мог доверять, учитывая как тот рьяно защищал своих подопечных в Мюнхене. Также он хотел заехать по старому адресу Лауры Брегер.
Для плана, разработанного Свеном Свенсоном, требовалось как можно больше действующих лиц, которые могли подстраховать детективов. Но никаких помощников у них не было.
Хью не давала покоя мысль о том, что они действуют вслепую, полагаясь только на свою интуицию. Барбер и его шеф были уверены в невиновности Юджины Майер и, соответственно, в заинтересованности Лилиан Майер в смерти мнимой внучки. А что, если они ошибались и на этот раз? Вдруг преступнику или преступникам удалось обойти их хотя бы на шаг? Вдруг не Лилиан Майер, а кто-то другой хотел убить Юджину? Вдруг Юджина ждала их, вооруженная до зубов?
Детективам было также неизвестно, как действовала полиция Антверпена, успели ли они подключить немецких коллег к поимке Юджины Майер. По городскому телевидению пару раз прокрутили ролик с обращением шефа полиции Базиля Дюпона о необходимости поимки Юджины Майер, которая может скрываться под именем Лауры Брегер. Был представлен зрителям довольно похожий фоторобот Юджины и репродукция с картины Бориса Казарина. Потом Хью уже не отслеживал новости о том, как продвигаются поиски Юджины Майер. Однако, расторопная Ханна уже позвонила в полицию, назвавшись именем Зельден Линденбрант, и сообщила, что видела Константа Смолланда в аптеке на пересечении улицы Мэйр и переулка Ваппера. Разумеется, звонок был ложный, но и по такому звонку полиция будет вынуждена провести проверку. Та же Ханна из автомата аэропорта сообщила, что видела девушку, похожую на Юджину Майер, в отеле «Золотой Лев» в районе аэропорта, якобы девушка была в сопровождении молодого высокого афроамериканца, внешность которого Ханна подробно описала полиции. Хью понимал, что если эти белыми нитками сшитые истории не станут приманкой для полиции, то им не поздоровится. Надежда была на то, что правда о Ханне не вылезет. К слову сказать, какие-то блондинки в отеле «Золой Лев» наверняка останавливались, и отвлекут силы полиции на себя.
Арни вел автомобиль уверенно, и километры мелькали за спиной детективов. Примерно через пятнадцать минут после выезда из Антверпена Хью заметил слежку. За ним ехал белый «Шевроле». О том, что это слежка Барбер мог только догадываться. Он использовал классический прием – обогнал все попутные машины, превысив скорость, также поступил и водитель «Шевроле». Находясь сзади от Хью на расстоянии одна-две машины «Шевроле» явно ехал за Хью в Мюнхен. Через шесть часов Арни, который молчал всю дорогу, размышляя о чем-то своем, припарковался возле придорожного кафе. Парни выпили кофе с булочками, наблюдая за дорогой. «Шевроле» поблизости не было, до Мюнхена оставалось не более 200 км. Когда Арни снова вышел на прямую трассу, то Хью заметил сзади старого знакомца. «Шевроле», выехав с парковки у бензиновой заправки рядом с кафе. Последние сомнения относительно развеялись и у Арни.
— Даже не скрываются, стервецы, — сказал водитель, усмехнувшись.
— Мы ведем их по ложному следу, но они скоро об этом догадаются, — ответил Хью, задумчиво глядя на то, как машина въезжает в Мюнхен.
Петляя по дорогам Мюнхена, Арни встал в пробке. Впереди явно велись дорожные работы, так как маячили рабочие в ярких комбинезонах. Хью заметил, что «Шевроле» уже не виден в зеркале заднего обзора, вместо него за машиной Свенсона пристроился старый «Фордик». Несмотря на то, что пробку можно было объехать, Арни сделал вид, что не понял дорожной развязки. Сигналившие ему недовольные автомобилисты, свернули на боковую улицу, объехав машину Арни, цепляя тротуар. «Фордик» не двинулся с места.
— Не исключено, что у Майеров не одна машина для слежки за нами, — сообщил Арни о своих наблюдениях.
К вечеру, прилично поколесив по Мюнхену в сопровождении неутомимого хвоста, Арни подъехал к дому Виктора Шилова в Нойперлах. Хью вышел из автомобиля и решительно зашел в подъезд. Консьержка сообщила, что мистер Шилов дома и ожидает гостя. Хью понял, что Ханне удалось дозвониться и до Шилова.
Неприятный знакомый детектива Барбера встретил его без улыбки и быстрым жестом пригласил внутрь квартиры. Там было чисто и уютно, чувствовалась рука хозяйки, как отметил про себя Хью. После краткого приветствия Барбер рассказал о событиях, которые произошли после пожара. В течение беседы Шилов молчал и сосредоточенно смотрел на Барбера. Барбер не стал утаивать никаких своих соображений на счет преступления на вилле «Синий вереск», и насчет угроз жизни Юджины.
— За вами следили? – спросил русский.
— Да, две машины поочередно по дороге из Антверпена, и одна -ранее, в Антверпене.
— Значит, Майеры в курсе, что вы встречаетесь со мной, — утвердительно кивнул сам себе Шилов. – знает ли полиция о том, где вы и с кем встречаетесь?
— Не уверен, — ответил Хью. – скорее нет, чем да. У полиции, как известно, нет свободных людей, чтобы следить за свидетелем. Я же прохожу по делу в ранге свидетеля.
— Что требуется от меня? — спокойно и по-деловому осведомился Виктор Шилов.
— Нужна ваша помощь. У нас есть опасный план, но выполнимый, — сообщил Барбер.
— Вы намерены сдать Лауру полиции? — спросил Шилов.
— Нет, хотя общение с полицией входит в наши планы.
— Вы намерены встречаться с Лаурой? — снова спросил Шилов.
— Нет, это опасно для нее. С Лаурой ни вы, ни я встретиться не можем. За нами будет слежка, если мы покинем пределы Мюнхена и направимся в Рамзау, то неизбежно приведем Майеров к Лауре.
При слове «Рамзау» Виктор Шилов вздрогнул.
— Кто вам сказал о Рамзау? – спросил он, недоверчиво сверля Хью глазами.
— Юджина. Беда в том, что о Рамзау мог слышать Констант Смолланд. А он у нас под подозрением, как вы поняли.
— Кто еще? Кто еще мог слышать о Рамзау? – волнуясь, спросил Шилов.
— Надеюсь, что Симмонсоны о Рамзау не слышали, если Лаура сама им не сказала в другой какой-то раз. Надеюсь, что и Зельден о Рамзау не знает.
— Ваши сотрудники агентства знают о Рамзау? – снова спросил Шилов.
— Да. Мой шеф и один из сотрудников под видом туристов выехали в Рамзау. Они хотят вывезти Лауру в безопасное место, о котором будет известно только нам, участникам операции.
— Я согласен помочь, — сказал Виктор Шилов. – что нужно делать?
— Прежде всего вы должны рассказать, встречались ли вы с Юджиной после ее возвращения из Антверпена и что вам она рассказала о пожаре на вилле. Без взаимного доверия работа невозможна.
-Лауры нет в Рамзау, там только Борис Казарин и моя жена.
Оба детектива невольно рассмеялись такому простому объяснению, что явно не понравилось Лилиан. Она нахмурилась и продолжила:
— К тому же, их алиби проверено полицией, и оно не вызвало сомнений.
— Миранда подтвердила, что Уилли провел ночь с ней, а Уилли сказал то же самое о Миранде, — ответил Хью.
— Молодой человек, — выходя из себя обратилась к нему Лилиан. – я прошу ваши комментарии оставлять при себе. Я наняла детектива с определенной целью – найти мою младшую внучку. Либо вы выполняете контракт, либо платите неустойку и мы расторгаем соглашение.
У Майерши хватка была что надо, отметил про себя Хью. Но Свен Свенсон его опередил с извинениями и уточнениями.
— Уважаемая госпожа Майер, прошу извинить детектива Барбера. У него сегодня утром был весьма неприятный разговор в полиции. Учитывая ваше заявление о пособничестве в убийстве, вполне понятна его реакция.
— Еще три дня назад я сама была уверена, что он пособник убийцы, — сказала Лилиан, как отрезала. – теперь я не уверена даже в том, что Юджина — убийца. Они с Константом были друзьями, и моя внучка никогда бы так не поступила ни с ним, ни с … Что же до отца – она могла его убить где угодно и как угодно, ведь все эти годы они общались в Мюнхене.
— Если только она не узнала что-то, что могло толкнуть ее на убийство, — сказал Свен Свенсон.
— Это тоже догадки, — коротко сказала Лилиан.
— Вы уверены, что именно Якоб погиб в пожаре, — осторожно уточнил шеф Свен.
Лилиан вздохнула и кивнула. Немного помолчав, она сказала:
— Я его опознала, хотя тело сильно обгорело. Экспертиза ДНК все поставит на свои места. Мне бы очень хотелось, чтобы Якоб был жив…
— Какая информация для поисков Юджины могла бы помочь в расследовании? — спросил Хью Барбер.
— Адрес Юджины в Мюнхене и круг ее общения вам известен и без меня…. – Лилиан помолчала и добавила, — у меня есть адрес Якоба Майера в Берне. Возможно, там уже побывала полиция, но я не говорила им об этом адресе. У моего сына наверняка была женщина, но я ничего об этом не знаю.
— В общем, никаких зацепок? — спросил Свен Свенсон.
Лилиан покачала головой.
— На чем Якоб и Юджина приехали в Антверпен? – спросил шеф детективного агентства.
— На машине Якоба. Они приехали вместе. Но потом машина исчезла.
— Но когда вы покидали виллу вчетвером, где была машина? – спросил Хью.
— Оставалась у виллы на парковке… — Лилиан потерла переносицу. – но теперь там машины нет.
— На чем же Юджина уехала из Хобокена?
— Она села в мой автомобиль, и шофер ее высадил на площади где-то в центре. Она сказала, что дальше она доберется сама. С ее слов я поняла, что она поедет к вам, Хью….
Свен Свенсон выразительно посмотрел на Барбера, но его лицо было непроницаемо. Затем детективы выяснили ряд незначительных моментов, например, в чем была одета Юджина и как выглядела в ночь перед убийством. Она была в серо-голубом костюме, белокурые волосы завиты в локоны. Больше Лилиан ничего сообщить не могла.
Позже, когда шеф и его помощник ехали в машине, они разложили по полочкам, все, что им стало известно из разных источников. Это называлось «мозговой штурм», известный детективный и не только метод.
— Кому мы можем безоговорочно доверять? — спросил Свен Свенсон, лихо управляя автомобилем, поглядывая в заднее стекло.
— Друг другу и Ханне с Арни. – подытожил Хью Барбер.
— Я веду подсчет людей, так как мне нужно будет знать, сколько человек можно задействовать в операции. — детектив Свен оглянулся. – О, смотри, за нами хвостик.
Хью тоже посмотрел через плечо в заднее стекло и увидел, что за ними движется на такой же скорости темно-зеленый БМВ -Е21. Свен уверенно вел машину, но БМВ не отставал. Лица водителя рассмотреть не удавалось из-за кепки, надвинутой на лоб. Однако, было можно утверждать, что это мужчина средних лет плотного телосложения, и это точно не Юрген Бах.
— Он меня нервирует, — сказал шеф и неожиданно заехал на парковку у музыкального магазина. БМВ проехал вперед, явно ища место для остановки. Свен и Хью бодро зашли в магазин, пройдя его насквозь и, преодолевая сопротивление толстой уборщицы.
— Она меня нервирует, — добавил со смешком Хью Барбер. Мужчины спустились вниз по лестнице в подсобку и вышли через черный ход. Оказавшись во дворе магазина, который был со всех сторон огорожен хлипкой сеткой, Свен и Хью, демонстрируя слаженность и прыть, перескочили ограду и припустили по улице. Пробегая мимо трамвайной остановки, они догнали отъезжавший вагончик и протиснулись внутрь. Преследователь выскочил за ними, но завис на ограде, зацепившись курткой за проволоку, беспомощно смотря вслед уезжающему трамваю.
— Как в детстве, — сказал Свен, смеясь. Свен и Хью проехали пару остановок и вышли у зоопарка. Бродя между вольерами по дорожкам сквера, Свен учил Хью. Всю инициативу расследования он взял на себя.
— Ты стараешься, спору нет, но одному тебе не справиться. Ты выведешь убийц на Юджину. Почему сбежал Смолланд из больницы? Человек при смерти, лежит весь в проводах и в безопасном месте, ан нет – сбежал.
— Ему могла угрожать опасность, — предположил Хью.
— Возможно, но от кого?
Хью молчал. Зильберштейн произвел на него самое приятное впечатление, и выдавать место нахождения свидетеля Свену он пока не хотел.
— А что, если он не сбежал, а ушел? –продолжал Свен.
— Ушел к своим хозяевам, в безопасное место? – спросил Хью.
— Ну, да. Предположим, что поджог устроил Констант Смолланд. По неосторожности он пострадал сам в огне. Зачем ему сбегать из ожогового центра? Его жизни ничто не угрожало. Он вне подозрений, полиция его подозреваемым не считала. Майеры? Их вполне устраивало такое положение вещей.
— Он мог сбежать из ожогового центра с целью встретиться с Юю и вычислить, кто может ей помогать, присутствовать при разговорах и выведать информацию. – печально сказал Хью.
— Это уже похоже на правду. Играя на чувствах девушки, он мог многое узнать ценного о ее планах. Вы говорили о том, куда она собирается направиться?
— Да, — Барбер поморщился. – Мы говорили. Это было в той же комнате, где лежал Констант. Но мы говорили шепотом, он мог и не услышать.
— А мог и услышать. – Свен укоризненно покачал головой.
— Мне нужно срочно ехать туда. – Барбера затрясло от возбуждения и страха.
— Согласен, но нужно для начала принять меры безопасности. Я и Ханна поедем с тобой. Говори, куда.
— Она сказала что-то про местечко Рамзау. Там у друга Бориса Казарина имеется домик в горах. Друга звали Соколовский. Он уже умер, а домик так и остался в пользовании Юджины и Казарина. Скорее всего, Юджина там. И об этом знает Смолланд. Об этом может знать и убийца.
Хью Барбер и Свен Свенсон прибыли в офис «Пивная Империя Майеров» вечером того же дня, Хью настаивал на скорой встрече, так как ему не терпелось выяснить ряд важных вопросов и приступить к поискам Юджины.
Лилиан Майер была в трауре. Её черный брючный костюм и вуалетка в шляпке выглядели невыразимо стильно. Оказывается, что дизайнеры не обходят своим вниманием и траурные наряды.
— Невыносимо трудно хоронить своего сына второй раз, — сказала она после краткого приветствия. Хью вскинул брови, ведь насколько ему было известно, первые похороны были инсценировкой, которой руководила сама же Лилиан. Видя удивление молодого детектива, Лилиан добавила: -Я всегда знала, что судьба отомстит мне за ложь, которая не давала мне покоя все эти годы. И эта месть оказалась очень жестокой.
— У вас есть догадки, где находится Юджина? – спросил Хью.
— Нет… Я знала только о том, где она живет в Мюнхене. Полиция искала ее там, но Юю скрылась вместе с Борисом Казариным. – Лилиан была расстроена, — а вы знаете, где она?
Поскольку вопрос был явно адресован Хью, то тот ответил:
— Нет.
— Мне показалось, что вы подружились… По крайней мере, она вам доверяла.
— С чего бы ей доверять мне? – Хью пожал плечами.
— Зельден Линденбрант сказала мне, а уж потом полиции, что в кафе «Зеленый рай» вы встречались с Юджиной. Потом вместе с нею уехали из кафе.
— А зачем Зельден вам это рассказала?
— Не знаю, просто полиция проверяла всех, кто так или иначе мог общаться с Юджиной. Кстати я сообщила полиции, что Зельден следила за судьбой моей внучки, передала вам альбом… Может, я сделала это зря? Но я искренне хочу найти Юджину.
— Зачем вам искать внучку самостоятельно? Это дело полиции.- с уверенностью сказал шеф Свенсон.
— Дело не в том, что полиция нерасторопна и медлительна. Я боюсь, что кто-то хочет расправиться с Юджиной. Мне не дает покоя тот факт, что вам, господин Барбер, был передан детский дневник Юю Майер и буклет с выставки. Эти вещи хранились на вилле «Синий вереск», я не думала, что их можно так запросто украсть. Кто-то же хотел найти Юджину. А с какой целью? И мне не понятна роль Юргена Баха во всей этой истории, а тот как в воду канул. На эти вопросы мне найти ответа пока не удалось.
— Вы можете рассказать, что было на вилле «Синий вереск» перед недавним пожаром ? – спросил Свен Свенсон.
— Да, я уже рассказывала полиции, расскажу и вам. Инициатором встречи на этой вилле была Миранда Майер. Я рассказала ей о том, что Юджина жива после того, как тайное стало явным. По крайней мере, Миранда должна была узнать обо всем не от частных детективов, а от меня. Моя внучка была удивлена и потрясена. Но через несколько дней она предложила нам всем встретиться. Она сказала, что теперь, спустя столько лет нам нечего прятаться ни от кредиторов, ни от полиции. Что Якоб ее отец, и она будет счастлива снова его обрести, несмотря на то, что она была возмущена жестокой инсценировкой его гибели, она настаивала на том, что всем в семье надо примириться, и сообща решать все вопросы компании. Миранда была согласна на то, чтобы Юджина также приехала. Учитывая планы на вступление старшей сестры в брак, желание простого общения и воссоединения семьи, я не стала отговаривать Миранду. Поскольку связь с Юю у меня была всегда, как вы понимаете, то и внучка, и сын приехали по первому зову. Конечно, они приехали тайно, не афишируя приезда. Константа мы отослали по делам в город, в доме осталась только Бо Олливен.
— Почему же Констант обгорел в пожаре? — перебил с извинениями Свен Свенсон рассказ Лилиан.
— Я и сама удивлена. Возможно, он вернулся и пытался потушить пожар? Не знаю, — Лилиан пожала плечами, словно это не было важным обстоятельством, — так вот, все мы встретились. Конечно, эмоций было много, слёз и взаимных обвинений. Мы проговорили весь вечер, но ни о каких конкретных имущественных вопросах не договаривались. Решено было оставить их наутро, так как было не совсем понятно, стоит ли объявлять общественности о том, что Якоб и Юджина живы, и как организовать их появление с точки зрения закона. Потом мы с Юджиной, Мирандой и её женихом уехали из Хобокена, а Якоб остался на вилле. Я пригласила Юджину к себе, но она сказала, что хочет встретиться с вами, Хью.
Лилиан сделала паузу. Хью молчал. Конечно, Юджина с ним не встретилась. И где она провела ночь, детектив не имел ни малейшего представления. Он пожал плечами и сказал хриплым голосом:
— В ту ночь я ее не видел, а встретил только после пожара.
— Вот оно что… — медленно протянула Лилиан, — а я сказала полиции, что Юджина направилась к вам. Теперь вы будете у них на подозрении.
— Что делать, – скорее утвердительно, чем вопросительно ответил ей Барбер.
— Вы же сообщили полиции о том, что подозреваете моего сотрудника, — сдерживая себя, осведомился Свен Свенсон.
— Это так, — просто, без стеснения сообщила старуха, — нашему делу это не повредит. Барбер не будет вступать в сговор с Юджиной, если найдет ее вновь. И нам, и полиции это только на пользу.
— Это умный ход, но циничный, — заметил Свен Свенсон.
— Я заинтересована в установлении истины, — сообщила Лилиан, — Итак, я продолжу свой рассказ о событиях, и попрошу меня не перебивать. Ночью мне позвонила Бо Олливен. Из ее спутанной речи я узнала, что вилла горит. Конечно, были вызваны пожарные, но я тоже поспешила в Хобокен. Там я узнала, что при тушении пожара сильно пострадали моя служанка и Констант. Также мне сказали, что погиб какой-то мужчина. Я почувствовала, что потеряла Якоба.
— Вам удалось поговорить с Бо Олливен? – спросил Свен
— Да, я видела ее в больнице. Она была без сознания. Но когда к ней вернулось сознание, она сказала: «Это все дело малышки Майер». Эту фразу слышал врач и медсестра.
— И вы трактовали эту фразу как то, что Юджина подожгла дом?
— Это первое, что приходит в голову. — Лилиан помолчала, сжав подлокотники кресла, справляясь с волнением. – к сожалению, Бо скончалась, и допросить ее не удалось… Потом из больницы пропал Констант….Юджина не выходила на связь. Борис Казарин тоже перестал отвечать на звонки. Что я могла подумать?
— А что вы можете сказать о своей второй внучке Миранде? – спросил Свен.
— Это очень добрая, милая девушка. Весьма далекая от вопросов бизнеса. Она хотела быть врачом, успешно училась и даже год проработала в одной крупной клинике. Но дела империи Майеров требовали ее присутствия. Как подназначенный наследник она должна была заниматься всеми вопросами компании. Знаю, что Миранда была этому не слишком рада.
— А ее жених? Что можете сказать о нем? – сказал Свен.
— Это Уильям Линд, — сказала Лилиан Майер. – он работает в нашей компании около шести лет. Сначала он был рядовым юристом, потом показал свое рвение и профессионализм, и около года работает начальником юридического отдела. Очень способный и грамотный юноша.
— Я так полагаю, он не из знатной семьи, — спросил Хью, который неожиданно нащупал новый путь в расследовании.
— Да, он сирота. Наш отдел безопасности проверяет каждого сотрудника. – Лилиан поморщилась. – конечно, я бы хотела, чтобы Миранда остановила свой выбор на человеке из нашего круга. Но она сказала мне как-то, что я слишком долго решала все за ее отца, и потому она настаивает на своем выборе. Учитывая, что Уильям имеет прекрасный послужной список и предан компании, я смирилась.
— Вы все время говорите о компании, о ее благе и ее целях. Но хорош ли выбор для самой Миранды? – спросил Хью.
— Это к делу не относится, я полагаю, — холодно ответила Лилиан. – однако, учитывая, что жених моей внучки посвящен в тонкости семейного бизнеса, и в семейные тайны, я лично проверяла этого молодого человека. Он блестяще учился, у него не было порочащих его связей. У него нет родственников, которые жаждут отхватить кусочек от сладкого пирога. С Мирандой он мил и предупредителен, хотя, конечно, он ей и не ровня.
— Вы не подозреваете его в причастности к поджогу виллы?
— Разумеется, нет. – с раздражением сказала Лилиан. – ни его, ни Миранду. Вилла стоит огромных денег. Чтобы убить Якоба, не нужно уничтожать ценное имущество.
Хью и Свен Свенсон держали путь в детективное агентство. Хью чувствовал себя раздавленной лягушкой, начальник деликатно молчал, только сопел и вздыхал. Придя в уютный кабинет, Барбер почувствовал некоторое успокоение, таким странным образом на него подействовало молчание Свена Свенсона.
— Мальчик мой, — Свен Свенсон заговорщически подмигнул ему. – я знаю, что ты чувствуешь, и даже несколько рад твоему горю. — Хью вскинул голову и непонимающе посмотрел на Свена Свенсона. Шеф между тем продолжал. — Ты проделал большую, я бы сказал титаническую работу. И не впустую. Заметь, я подчеркиваю, — не впустую. И у меня для тебя есть новая работа.
— Новая старая работа, — догадался Барбер,
— Да. Контракт с Лилиан Майер, настоящей Лилиан Майер, которая подписала его вчера. Она хочет, чтобы ты разыскал Юджину Майер и доказал ее невиновность.
— Почему вы мне не сказали об этом сегодня утром?! — возмущенно вскрикнул Хью, но его уже захлестывал азарт и чувство облегчения. Ведь если Лилиан Майер не верит в виновность Юю, то значит, и он не ошибался в своей возлюбленной.
— Потому что ты не умеешь владеть собой. Ты должен был выглядеть естественно и не сболтнуть лишнего. – просто сказал Свен Свенсон.
Молодой детектив откинулся в кресле и закрыл глаза.
— Ханна, рыбка моя золотая, — завопил шеф Свенсон, — сделай-ка нам два крепких кофе!
Ханна в ответ промычала, перестав стучать на машинке и включив дребезжащую кофемолку. Шеф сел за свой стол напротив Хью и самодовольно произнес:
— Ты нарушил главный принцип нашей работы. Какой? Я хочу услышать его от тебя. – указующий перст Свеносна целился прямо в лоб Хью.
— Не смешивать личное и рабочее, — уныло сказал парень.
— Неееет, -насмешливо протянул Свенсон. – главный наш принцип – это принцип кентавра. Если ты встретил на дороге следы человека и копыт лошади, то это не значит, что тут прошел кентавр.
Хью засмеялся и поблагодарил Ханну за кофе, который она внесла, открывая ногой дверь кабинета начальника.
— Ханна, ты знаешь, какой вывод надо сделать детективу, если он встретил на дороге следы человека и копыт? – весело спросил Свен Свенсон.
— Дайте подумать, шеф, — невозмутимо сказала секретарша, наливая сливки в чашку начальника, — я бы подумала, что тут проходил цыган с краденой лошадью.
Шеф Свенсон засмеялся, довольный своим и ее остроумием. Прихлебывая кофе, он ввел Хью в курс дела.
А дело с точки зрения Свенсона обстояло так…
— Смотри, мой мальчик, начал Свен Свенсон. – ты все время исходил из того, что Юю Майер невиновна в пожаре и в убийстве Якоба. Тебе это удалось доказать. Какой вывод мы можем сделать о действиях и мотивах семейки Майеров?
— Майерам была выгодна смерть Якоба и Юджины, а не только Якоба, учитывая наличие завещания. Даже скорее, им была выгодна только смерть Юджины.
— Этот вывод правильный, -похвалил Свенсон. – Что еще?
— Ну… — начал рассуждать Хью Барбер. – у Юю Майер нет мотива для убийства отца.
— Не факт, — усмехнулся шеф Свен. – мы можем сказать о том, что в 1972 году она не была сумасшедшей. Но можешь ли ты категорически высказаться о ее здоровье на день грядущий? Учитывая полное отсутствие воспитания в подростковом возрасте, дурную наследственность и постоянное нахождение в психотравмирующей ситуации? А чувство мести? А желание вернуть себе богатство?
— Мммм… — протянул Хью Барбер.
— Тебе хочется думать, что она не сумасшедшая и не преступница. Ты влюблен и не видишь ничего в пелене своих чувств. Но ты ведь о ней ничего не знаешь. Откуда у Казарина деньги на шикарное житье-бытье? Он диссидент, изгнанник на чужбине, — шеф перешел на ироничный высокопарный слог. – Лилиан явно помогала средствами Казарину и своей внучке, но помощь – источник ненадёжный. С другой стороны, у Юю Майер может быть банальный мотив мести. Разве нет причин? Украденное детство, поруганное имя, жизнь вдали от дома – да всё, что угодно. Могут быть и другие причины – внезапно возникшие. Но вполне возможно, что причин и мотивов нет.
— Есть довод в пользу невиновности Юю, — сказал молодой детектив, — Лилиан Майер не верит в виновность Юю.
— С чего ты взял? – усмехнулся Свен Свенсон, — Лилиан Майер верит в то, что ты найдешь Юджину, так как до тебя это не удалось никому. Совершенно точно, что Лилиан хочет найти внучку. Но вот зачем? Это тебе не известно. Полиции Лилиан дает одни показания, нам – другие пояснения.
— Мы не знаем, что она говорит полиции, — задумчиво ответил Хью.
— Это ты не знаешь, а я – знаю, — с заговорщическим видом сказал Свен.
— Что? – вскинулся парень.
— Всему свое время. – самодовольно сказал Свен, — и так, все твои выводы зыбкие. Потому что по принципу кентавра ты ищешь подтверждение своим догадкам, а надо искать истину.
— Если я буду искать Юю и найду ее, то мы сможем доказать ее невиновность, — заявил упрямо Барбер, — для того я и ищу факты в подтверждение версии о ее непричастности.
— Если ты будешь искать Юю и найдешь ее, — повторил начальник детективного агентства, — то ты отдашь Майерам Юю либо наведешь на след девушки возможного убийцу.
— Я вас не понимаю. – сказал Хью. – кто же все-таки убийца?
— Этого мы знать пока не можем, — стал рассуждать Свен, — но почему мы ищем убийцу Якоба Майера только в кругу его семьи? После 1972 года прошло значительное время, можно успеть нажить новых врагов. Кто-то ведет нас по следу именно Майеров и младшей дочери. Но это может быть и ложный след. Что, если целью убийцы был не Якоб, а Юджина? Мы ведь тоже о ней мало знаем.
— Мы даже пока не знаем, чье тело найдено при пожаре.
— Это вопрос времени, — продолжил Свен. – учитывая, что мы действуем в обстановке недостатка информации, то самое важное – не навредить. Себе или кому-либо.
Свен отошел к окну и задумчиво окинул улицу взглядом.
— Я столько времени раскапывал историю пожара 1972 года, а теперь мне придется раскопать еще одну историю… — Хью вздохнул и даже махнул рукой.
— Не стоит так отчаиваться, мой романтичный друг, — сказал ему Свен. – то, что ты раскопал — тебе несомненно пригодится. Просто пока не понятно, за какую ниточку надо дернуть.
— Надо иметь хотя бы малейшее представление о том, что происходило на вилле «Синий вереск» четыре дня назад. Констант молчит, Бо Олливен умерла….
— Почему Констант тебе ничего не рассказал о том, что Юджина и ее дурная семейка были на вилле вечером перед пожаром? Почему сама Юджина об этом умолчала?
— Не знаю, -уныло сказал Хью, — не доверяли мне. Или им было, что скрывать от полиции… То есть они не доверяли никому вообще.
— А что Зельден Линденбрант может иметь против тебя? – спросил Свен у молодого Хью, на что тот только пожал плечами. Свен вздохнул и снова сел за стол, сцепив пальцы рук. – у тебя есть план?
— Нет, — Хью улыбнулся, — вы же знаете, что планирование никогда не было моей сильной стороной. Но я знаю, что я буду делать сначала. Я встречусь с заказчицей, хотя это мне и запретил комиссар, а потом поеду к Юджине.
— Так ты знаешь, где она? – удивился Свен.
— Догадываюсь, — уклончиво ответил Хью.
— Тогда помалкивай. Даже в этом кабинете. И вообще, прежде, чем ехать к ней, надо убедиться, что за тобой нет хвоста.
Хью продолжал.
— Буквально вчера я поговорил с Густавом Граббе, который, как известно господину Дюпону и господину Мортену, входил в группу по расследованию убийства Якоба Майера. Граббе был отстранен от ведения следствия и отправлен на пенсию. Но материалы, которые удалось добыть ему, он любезно в знак старой дружбы с моим отцом, передал мне. – Хью открыл папку и стал перечислять документы, которые в ней были, кратко указывая их основное содержание. В деле была копия завещания на имя единственной наследницы Юджины Майер, протокол заседания совета директоров, отклонивших сделку «Пивной империи Майеров» и «Фуд продактс Индастрис» от 13 июля 1972 года, решение опекунского совета о назначении Лилиан Майер опекуном несовершеннолетней Юджины Майер, в котором значился запрет на совершение сделок по отчуждении собственности Юджины Майер до достижения ею 18 летнего возраста. Заключение Губерта Зильберштейна о вменяемости Юджины Майер.
Свен Свенсон утирал пот со лба и с гордостью смотрел на молодого детектива. Комиссар задумчиво постукивал карандашом по столу. Хью продолжил:
— Я не отниму у вас много времени. Могу сказать, что я пришел к выводу о невиновности Юджины Майер в поджоге виллы «Синий вереск» 1972 года и в убийстве Якоба Майера. — Хью Барбер замолчал,
— Господин Барбер, — саркастично улыбаясь, спросил Винсент Мортен, — а что вам известно о роли Юджины Майер в недавнем поджоге на вилле «Синий вереск».
— Если быть честным, то практически ничего, — Хью старался быть спокойным.
— Вы встречались с Юджиной Майер после пожара на вилле? — спросил следователь Мортен.
— Да, я с ней встречался. Но поговорить о пожаре мне не удалось.
По залу прокатился смешок. Хью стремительно терял позиции.
— О чем же вы говорили? – насмешливо произнес Винсент Мортен.
— О том, как спасти жизнь Константу Смолланду, который нуждался в медицинской помощи.
— И вы помогли Константу? – продолжил Винсент Мортен.
— Да.
— Куда направилась Юджина Майер? — спросил комиссар суровым тоном.
— Мне это не известно.
— Не известно, или вы скрываете правду? – продолжил допрос Винсент Мортен.
— Не известно. Мне нечего скрывать. – убежденно сказал Хью Барбер.
— Почему Юджина Майер приезжала в Антверпен? – спросил Жак Девре, пытаясь спасти ситуацию.
— Она мне не сказала… — сообщил Хью.
— Юджина вам рассказывала, что она встречалась с бабкой, сестрой и отцом на вилле «Синий вереск» в ночь накануне поджога? – продолжал пытку Винсент Мортен.
— Нет… — упавшим голосом ответил Хью.
— Что еще вы можете сообщить следствию? – спросил комиссар, явно давая понять, что аудиенция окончена.
— Я считаю, что нужно найти Юргена Баха, с которого и началась вся заваруха вокруг забытой истории Юджины Майер. И также нужно объединить в одно дело с данным преступлением кражу в квартире Зельден Линденбрант.
— Что касается Юргена Баха, то тут сомнений нет – этого персонажа бала-маскарада следует найти, — комиссар поднялся со стула, и все остальные сотрудники криминального отдела также поднялись. – А дело о краже в квартире Зельден Линденбрант закрыто, так как собственник квартиры забрала заявление о краже.
Хью, словно пораженный громом, стоял посреди конференцзала. С ним остались Свен Свенсон и два журналиста. Шеф Свенсон утешительно похлопал Хью по плечу.
— Главное, что тебе не предъявили никакого обвинения, мой мальчик, — сказал он. Хью рассеянно покивал ему. Затем, журналисты вежливо попрощались, видя, что Хью расстроен и обескуражен. Пообещав быстро сдать в набор свои статьи, они покинули отдел полиции. Хью двинулся в кабинет комиссара, исполненный намерения выяснить, что к чему.
— У меня мало времени, господин Барбер, — сказал с раздражением комиссар. – Я понимаю, что по вашей репутации нанесен удар, но это уже меня не касается.
— Я хочу узнать, в каком направлении движется следствие. Мне кажется, я имею на это право, — упрямо заявил молодой детектив.
— Учитывая вашу прыть и вашу бесполезную и даже вредную способность путаться под ногами, — начал со злостью в голосе комиссар, — я скажу вам напрямик. Мы разрабатываем версию об убийстве Якоба Майера. Проверяем на причастность к убийству всех членов его семьи. В первую очередь – Юджину Майер, так как именно она скрывается как от родственников, так и от следствия. Большего я вам сказать не могу. Но предупреждаю, что все ваши попытки встретиться с Лилиан и Мирандой Майер, с Зельден Линденбрант будут нами расцениваться как помощь преступнику, и мы будем вынуждены вас задержать.
Хью кивнул, словно ничего другого не ожидал. Комиссар, еле сдерживаясь, указал Хью рукой на дверь, и молодой детектив покинул кабинет высокого начальства.
Хью почувствовал себя весьма неуютно, появившись в отделе. Многие из работавших там полицейских знали его лично, многие помнили отца. Хорошо, что Хью взял с собой группу поддержки в виде Свена Свенсона, который тяжело пыхтя, поднимался вверх по лестнице на четвертый этаж в малый конференц зал. Там уже сидели журналисты. Жак Девре радостно пожал руку обоим детективам. Худенькая малорослая Лиза Шульц, с которой Хью и Свен были ранее не знакомы, поздоровалась и представилась сама
«ЭмансипЭ», — шепнул Свен и захихикал. Хью было известно, что Свен недолюбливает худеньких женщин, называя их брезгливо «недокормышами». Идеалом его женской красоты были валькирии Вагнера. Но Хью понравилась девушка, ее острый носик и очки в стальной оправе, аккуратная белая блузка и черные балетки. Чем-то Лиза напоминала Лауру. Миниатюрная, белокурая… Лиза спросила:
— Я впервые на подобном мероприятии, что тут будет?
— Я сам впервые, — отшутился Хью, — а что будет – посмотрим.
— Да ничего хорошего не будет, — громко сказал Свен, но обосновать свое предположение не успел, так как в малый зал вошли сотрудники полиции во главе с комиссаром Базилем Дюпоном .
Комиссар поздоровался и даже пожал руку Хью и Свенсону, представил сотрудников полиции, входящих в группу по расследованию преступления:
— Венсан Мортен – старший следователь, Ли Ченнон – следователь, Барбара Андерс – эксперт-криминалист и Тэо Фарш – оперативный сотрудник.
Все кивнули друг другу и расселись.
Комиссар обвел глазами присутствующих и сообщил:
— Особое замечание для журналистов. В ходе нашей беседы, мы назовем это именно так, не будет сделано для прессы никаких заявлений. Никакие вопросы, которые касаются тайны следствия, освещены не будут. Всё, что сообщит свидетель Хью Барбер — это сведения, известные только ему и не проверенные следствием, им не дана надлежащая оценка. Учитывая сложность и особый резонанс дела, прошу не делать резких сообщений в печати. Это может усложнить как поиск убийцы, так и ход следствия в целом. Раньше мы не организовывали подобных встреч, – комиссар затруднялся дать какое-то определение, — но принимая во внимание срочность расследования и недопущение новых преступлений, мы вынуждены пойти на контакт с любыми источникам информации.
— Значит ли это, уважаемый комиссар Дюпон, что Хью Барберу не будут предъявлены обвинения, — спросила ушлая Лиза Шульц.
— Это ничего не значит. Поверка в отношении роли Барбера в этом деле будет проводиться наиболее тщательным образом. Если в его действиях будет состав преступления, то ему потребуется адвокат. Но герр Барбер не захотел приглашать адвоката, это его право.
— Но и обвинений Барберу не выдвинуто, — уточнила Лиза Шульц.
— Нет, не выдвинуто, — терпеливо подтвердил комиссар. — Хотя в полицию поступило заявление, в котором прямо указано на причастность Барбера к совершению преступления на вилле «Синий вереск». Приступим.
Хью встал со стула, хотя жестом комиссар предложил ему сидеть.
— Я расскажу то, что мне известно и сказанное мной может расцениваться как угодно, но все, о чем мне известно, подтверждается доказательствами, — Хью похлопал по стопке папок и документов. – эти материалы я могу передать в распоряжение следствия именно в присутствии прессы, не опасаясь тем самым, что они исчезнут. Также я предупреждаю, что свой рассказ я записываю на диктофон, и запись моего рассказа будет передана представителям СМИ, опять же для моей безопасности и сохранности переданных улик.
Члены группы по расследованию преступлений переглянулись. Вопреки ожиданиям Хью, никто из них не засмеялся и даже не хмыкнул.
— Я не обвиняю в коррупции никого из присутствующих здесь, однако, не стоит забывать, что один раз дело о пожаре на вилле «Синий вереск» уже было расследовано, и, как теперь выясняется, недостаточно тщательно. А единственный, кто собрал полные и достоверные факты о пожаре, — Густав Граббе был уволен из органов полиции. Я не хочу, чтобы подобное повторилось.
— Приступайте к существу, — недовольным голосом перебил его комиссар.
— 14 августа 1984 г. в компанию «Барбер, Свенсон и сыновья» обратилась некая дама, которая представилась как Лилиан Майер. Она заключила договор с нашим детективным агентством, при этом она сообщила, что просит найти девушку с картины Бориса Казарина «Ангел», которая была выставлена в Мюнхенской картинной галерее. Заказчик контракта считала, что ее пропавшая много лет назад внучка – Юджина Майер не утонула в Шельде, а выжила и выросла. Также она указывала на то, что Юджина Майер посылает ей угрожающие письма. Копии писем у нас не сохранились, а остались только фотокопии. На фотокопиях видно, что письма и конверты обрабатывались дактилопорошком, но отпечатков пальцев обнаружено не было. На предмет микрочастиц и волокон документы не проверялись. Детективное агентство допустило ошибку, которая, собственно, и стала причиной всех развернувшихся событий. Мы со Свеном Свенсоном не проверили личность посетительницы. – Хью оглянулся на Свена, тот сидел с непроницаемым лицом, лишь коротко кивнул Барберу. – заказчик передала мне дневник Юю Майер, на котором имелись отпечатки пальцев девочки.
Я приступил к выполнению задания. Довольно скоро я нашел портретиста и его модель в Мюнхене. Мне удалось познакомиться с ними, и я получил предметы, принадлежавшие девушке, с которых я снял отпечатки пальцев. Через знакомого эксперта я получил заключение о том, что отпечатки пальцев с личных вещей девушки с портрета и с дневника Юю Майер идентичны. Также мне удалось похитить черновики литературного эссе, графологическая экспертиза показала, что знаменитый дневник Юю Майер и литературное эссе написано одним и тем же лицом. Однако, доставить девушку в Антверпен мне не удалось, она почувствовала опасность и скрылась от меня. Тем временем, заказчик по контракту перестал выходить на связь. Я заподозрил какой-то подвох, и передал представителю заказчика — некоему Юргену Баху недостоверные сведения о найденной натурщице, скрыв ее идентичность с Юю Майер. Сам я решил продолжить расследование из чисто профессионального интереса. Лилиан Майер в скорости встретилась со мной и господином Свенсоном. Сначала она скандалила, требуя объяснений от нас по предмету расследования, напрочь отрицая, что заключала с нами какие-либо контракты. Затем она потребовала прекратить расследование и настаивала на передаче ей подлинных материалов расследования, и мы, понимая, что нарушили ее право на тайну частной жизни, возвратили ей все документы, которые удалось добыть. В том числе я вернул подлинный дневник Юю Майер, эссе, вещи с отпечатками пальцев из дома Юю Майер в Мюнхене, два рисунка, выполненных Юю Майер.
Юрген Бах также скрылся, найти его место нахождения мне не удалось, но я не уделил этому вопросу должного внимания, в чем раскаиваюсь.
Мне удалось встретиться с психиатром Губертом Зильберштейном, предлагаю послушать его рассказ.
Хью Барбер включил диктофон, по мере прослушивания записи, лицо комиссара полиции вытягивалось, остальные участники встречи недоуменно переглядывались. По окончании прослушивания, Хью добавил:
— Эта версия противоречила тому, что мне стало известно от профессора Бреццеля, который в частной беседе со мной полностью поддержал данное им заключение о невменяемости Юджины Майер. Поэтому я запасся заключением психолога, которая специализируется на работе с подростками с девиантным поведением – Люси-Мэй Иэн. —
Лиза Шульц и Ли Ченнон, которые были, судя по всему, знакомы с Люси-Мэй удовлетворенно закивали. А Хью, ободренный продолжил, — так вот, мадемуазель Иэн утверждает, что автор дневника Юю Майер, как и автор эссе никаким психическим расстройством не страдают, в том числе шизофренией и пироманией. Проверяя эту версию, я встретился с Константом Смолландом, место нахождения которого я вам сообщить категорически отказываюсь, так как сам Констант просил меня о сохранении этой тайны. Предлагаю послушать запись его опроса. Запись изготовлена 9 сентября текущего года, то есть три дня назад.
Хью снова включил диктофон. Комиссар сидел мрачнее тучи. Журналисты строчили в блокнотах, многозначительно ухмыляясь. После прослушивания записи, Хью добавил:
— Меня интересовали события 1972 года, и поэтому я «копал» в том направлении, так как считаю, что корень всех бед в отвратительном качестве расследования инцидента на вилле «Синий вереск». Со мной поговорила Кристин Белли, бывшая невеста Якоба Майера. Она сообщила мне, что Якоб Майер собирался тайно продать свои акции владельцу транснациональной корпорации «Фуд продактс Индастрис». Лилиан Майер была противником этой сделки, и, настаивая на разрыве договоренности, убедила Якоба пойти на крайние меры. Мать и сын инсценировали пожар и гибель Якоба Майера. Вину свалили на малолетнюю Юджину Майер. «Пивную империю Майеров» удалось сохранить. Кристин Белли за молчание была подарена художественная галерея Антверпена.
По залу пробежал смешок.
— Частично это подтверждается официальными публикациями газет, которые имеются в альбоме, составленном Зельден Линденбрант и сделанными мной фотокопиями статей за период с 1970 по 1973 год. – Хью протянул альбом и конверт с фотографиями комиссару.
Наутро хлопотливая Мария Граббе накрыла сытный завтрак. Хью, практически не спавший в эту ночь, выглядел не слишком бодро. Густав Граббе вышел в столовую в строгом костюме и в галстуке.
— Доброе утро. Вот, тороплюсь на публичную лекцию, — с некоторой гордостью произнес он.
— Вам нравится преподавание? — вежливо спросил Хью, сдерживая зевок.
— Да, постепенно вошел во вкус. Сначала мне казалось, что это не моё.
— Бедный мальчик не спал всю ночь, лампа горела, — отметила фрау Граббе, разливая какао по чашкам.
— В поезде высплюсь, — улыбнулся Хью.
— Ты можешь забрать папку, — разрешил милостиво Густав, — по крайней мере, не будешь на допросе идиотом выглядеть. Я полагаю, что ты при расследовании пришел к тем же выводам, что и я?
— Не совсем, — уточнил Барбер, — я не думал о роли Миранды Майер во всей этой истории, и версию о ее причастности не проверял.
— Это из дебрей нашего континентального наследственного права, -вальяжно сообщил Граббе, — не всякий там разберется. И хотя Лилиан Майер выглядит главной злодейкой, она единственная, кто ничего не получила в результате аферы.
— Она временно исполняла обязанности опекуна Юджины, — возразил Хью.
— Но если проверить документацию, то сразу видно, что ни одной крупной сделки не было проведено и не состоялось ни одного важного решения за этот период, пока Юю была официально жива. Имущество под опекой стоит незыблемой глыбой. Слишком много препон, как для развития предприятия, так и для его уничтожения, — засмеялся Граббе.
— Не знаю, как вас и благодарить, — сказал Хью, вытирая рот салфеткой.
— О, это очень просто решается. Когда будет суд, пригласи меня главным свидетелем. Если до того времени я случайно не попаду под трамвай, то с удовольствием приеду, — загромыхал своим густым смехом Густав Барбер.
Засим новые приятели попрощались, и Хью отбыл в Антверпен на ближайшем утреннем поезде.
Перед тем, как явиться в криминальный отдел полиции, Хью заскочил домой. Переодеться, привести себя в порядок, захватить копии отчетов, альбом «дуры» Зельден с вырезками. В поезде удалось немного подремать, но полностью отдохнувшим и бодрым молодой детектив себя не чувствовал. К тому же он сильно волновался. Волнение его еще более усилилось, когда он встретил у себя дома шефа Свенсона. Толстый Свен был покрыт липким крупным потом, несмотря на сентябрьское похолодание и был одновременно и расстроен, и возмущен.
— Ну, ты и дел наворотил, — с порога поприветствовал Свенсон младшего коллегу, — как разворачивать-то будешь?
— С вашей и божьей помощью, — усмехнулся Хью, с ходу направившись в ванную комнату.
Мать хлопотала с обедом, ее задача была покормить «зайчика», а остальное — потом. К тому же она видела спокойствие сына и сама потому была спокойна. Хью уже взрослый, он сам умеет решать свои проблемы, к тому же Густав Граббе наверняка не отвернулся от ее сына.
Когда молодой Барбер сел за стол, уплетая яичницу, шеф Свенсон начал рассказывать новости.
— Юджину Майер объявили в розыск. Ее фоторобот по всем газетам и фонарным столбам.
— Где же они фото достали? – удивился Барбер.
— Составили на основе портрета. Неожиданная слава портрета «Ангел».
— Борис Казарин тоже в розыске? — спросил Хью.
— Об этом мне ничего не известно. Но зато я знаю, что Лилиан Майер дала согласие на экспертизу ДНК и на эксгумацию тела из фамильного склепа Майеров.
— О, дело набирает обороты! – Хью энергично жевал и посматривал на часы.
— Господи, Хью, мальчик мой, куда мы вляпались! — неожиданно запричитал Свенсон, — сидели себе тихо, ковырялись в мелких делах…. И откуда взялась эта Майерша со своим выводком маньяков…
— С выводком – это точно! – усмехнулся Барбер.
— Что ты ржешь как кобыла перед случкой! – закричал на него Свен Свенсон, — ты даже не представляешь, что тебе грозит! Майерша заявила, что ты покрываешь убийцу, Зельден Линденбрант дает против тебя показания!
— О, уже что-то новенькое, — с энтузиазмом отозвался Хью. – маски сорваны, господа, бал-маскарад движется к финалу?
— Не знаю, о чем ты говоришь, но у тебя будут крупные неприятности! – сказал с сомнением в голосе шеф.
— Но ты-то на моей стороне? Ты не будешь давать против меня показания? – засмеялся Хью.
— Боже тебя упаси, мальчик мой, — перекрестил его старый Свен, — еще не хватало мне за тридцать сребреников друга сдавать. Но чую я, что добром эта история не кончится.
Так, причитая и приговаривая, парочка детективов двинулась в криминальный отдел полиции.