Орелль вышел, оставив профессора самостоятельно разбираться с обессиленно поникшим императором. Лавраронс Третий отчаянно стонал, сидя на полу, рядом с ядром, одной рукой хватаясь за волосы, а второй шаря по полу, в сторону горящего самой чернотой шара.
– Думаю, никто не против, если твоя императорская никчемная жизнь закончится здесь и прямо сейчас. Экспериментальное заклятие, спустя столько столетий, учитывая магические повреждения и покушения… даже и не знаю, на что из этого богатого букета свалить. А в случае разоблачения, мне будет не страшно самому понести заслуженную кару, зная, что ты ответил за свой поступок! – Сорренж достал из-за спины широкий недлинный клинок, в форме свечи, извивающееся лезвие которого горело двумя слоями пламени. Первый – фиолетовый, он наносил физический и магический урон, но это не редкость в Ръярде, прославленному в отличие от Кротонды лучшими огненными клинками. Второй же уровень – отличал оружие, доступное лишь ограниченному кругу высших демонов, из числа Совета Ръярда. Сорренж взял клинок поудобнее, и черное пламя разгорелось в разы больше фиолетового – меч активировался полностью, признавая за Владеющим полное право карать и миловать.
Редвил сидел в пригородной деревне на крыше собачьей будки, покусывая тростинку, и, отчаянно ругаясь. Обманная операция, руководителем которой он был назначен, должна была вот-вот начаться – оставалось лишь дождаться сигнала Рэни. Молчание в менто-эфире раздражало, будто все и вся его забыли здесь, жалея после сражения нескольких прошедших месяцев. Себастьян всерьез переживал, что теперь пожизненно будет унизительно топтаться на скамье запасных. Но пренебречь своим постом и открыть телепорт к Шарэлю, или, хотя бы к отцу, он не смел.
Внезапно по его плечу скользнула нежная и теплая женская рука. Ноготь с долей легкой эротики, на грани опасности и заигрываний, прошелся по щеке. Мужчина вздрогнул от неожиданной и непривычной ласки, встрепенулся и оглянулся, тут же расслабленно выдохнув.
– А-а-а, это ты. Что там с Рэни, он не забыл про меня? – девушка молчала. Ноготок скользнул дальше по шее, повторив контуры воротника рубашки, и неожиданно царапнул грудь, в районе солнечного сплетения.
Себастьян вздрогнул и попытался перехватить руку, но замах уткнулся в пустоту – ладонь пролетела сквозь проекцию столь знакомой рыжей демоницы.
– Черт! – вскрикнул Редвел и сделал то, чего от него менее всего ожидали: он разбил о грудь склянку с непогасимым сигнальным огнем, подав сигнал бедствия.
– Не ожидала, что ты такой тру-у-ус-с-с-с!.. – прошипела, переходя на истошный вопль, магическая сущность, которая, словно паразит, искала себе носителя – новое тело. Ноготь, придавленный разбившимся стеклом, весь пропитался зеленой жидкостью и теперь горел, искрясь, как новогодний огонь. Но Себастьян этого уже не слышал. Его тело исчезло в огненном круге.
Орелль явился пред темные очи Самого. В душе было неспокойно: а что, если Лавраронс прав, и ему пообещали то, что невозможно? Сможет ли владыка Тьмы вернуть развоплощенную душу Ръярда? И захочет ли, ведь это не его личное желание, не его сердца кусок…
За этими мыслями он прослушал часть отчета.
Перед Шарэлем стоял сам древний, или, реликтовый, как их еще называли, демон. Он был облачен в дымчатый плащ. Это было великолепное зрелище: черная ткань дымилась, как самый едкий вулканический кратер черным дымом, таявшим в паре сантиметров от ткани, и не оставляющим ни жара, ни запаха. Древним были доступны иные уровни магии. Ходили слухи, что им не сложно в личном бою уничтожить ангела, но, как говорил сам Шарэль, много лет назад: «Попробуйте этого реликта для начала заставить с ним схлестнуться!».
Мировоззрение этих древних существ сильно отличалось от нашего. Они смотрели на мир с высоты своих тысячелетий, считая неприемлемым вмешиваться в мелкие «сезонные» стычки политиков или миров, единожды решив, что события имеют тенденцию к повторениям и гармонизируются самостоятельно, без наимудрейшего вмешательства.
Теперь же четверо из девяти стояли на докладе у Шарэля. Лица их были невозмутимы, по той простой причине, что лиц видно не было. Маска из черного матового материала, напоминающего по форме застывший всполох огня, была непроницаема. У всех древних маска была разной, словно костер запечатлели с разницей в несколько секунд и размножили.
– Мы не можем Вам помочь, опираясь на закон древних, пункт один. – Безэмоционально сообщил первый. Остальные слаженно кивнули.
– Долго репетировали? – присвистнул Шарэль, скептически относясь к показушности всего, чего бы то ни было, и, желая получить результат.
– Вопрос лишен смысла, если на этом все, то мы имеем право удалиться.
– Нет. Не все. – Шарэль достал сферу на серебряной цепочке – она представляла собой планету, голубую, покрытую морями, сушей, деревьями, имеющую даже атмосферу и облака. – Ситуация вышла из-под контроля. У Кротонды больше нет правителя, и объявлено военное положение. Взгляните сами.
Сфера загорелась сначала голубыми, все облака и моря пришли в движение, словно подвеска была миниатюрной копией их мира. Затем по поверхности скользнула волна желтого света: это было прекрасно, словно цепочка в одну магнитную песчинку волной пронеслась над всей поверхностью. В краткий миг за окном скользнул такой же песчаного цвета луч, и, через долю секунды, весь шарик начал мигать красным и выдавать самые панические неприятные громкие звуки. Шарэль встряхнул сферу и убрал выключившийся поисковик.
– Нам требуется пара мгновений для совещания. – Прошелестел древний. В один миг черные дымные плащи слетелись в круг. А через другую секунду снова все было, как прежде. – Мы не можем помочь Вам.
– Причина? – Шарэль сдержанно приподнял гневную бровь, видимо, предполагая нечто подобное.
– Мы не можем принять единогласное решение.
– Неужели кто-то из вас хочет оставить миры в такой критической ситуации без вмешательства? – голос был низкий и напряженный.
– Нет. Мы явились не в полном составе и не можем принять единогласного решения.
– Р-р-р-азве сейчас самое время, чтобы ждать кого-то из вас, кто опоздал, решил, что судьба миров не столь важна для него, или даже… (Шарэль перешел на угрожающий шепот), давно мертв от рук захватывающей все на своем пути ангельской раковой опухоли?
– Нам нужно мгновение. – Древние снова слетелись в круг, в этот раз шелестя чуть дольше, чем раньше.
– Нет, мы не можем помочь Вам.
– Причина? – Начальник особого отдела начал вскипать.
– У вашего мира минус в хардме. Если бы за помощью обратился представитель другого мира, то мы бы откликнулись.
– Какой минус?! Вы в своем уме?! Выкладывайте, что за дхарма такая, и кто чего не поделил с древними. Сейчас мы это быстро уладим.
– Невозможно. – Хором прошелестели реликтовые.
– Информацию! – рявкнул Сам властитель тьмы и засучил рукава. – Сейчас решим, что и у кого невозможно.
– Был нарушен третий из древних законов. Пункт один. – Говорящий хотел, уж было, на этом закончить, но, увидев враждебное непонимание среди людей, пояснил. – Этот пункт защищает наш вид. Древние должны передать жизнь. Им сам центр Ръярда выбирает пару, способную принести продолжение роду, затем заключается официальный брак.
– Так древние тоже стареют и смертны? – вскрикнул кто-то особо впечатлительный из отряда зачистки, что стояли по периметру помещения. Крикнувший тут же сглотнул, замолчал, а вокруг его рта зазмеилась черная змея – кто-то из присутствующих сразу позаботился о положенной тишине.
– Вопрос задан. – Тем не менее, Шарэль стоял, ожидая ответа от самой загадочной ячейке трех миров.
– Да, мы живем инкогнито среди миров. У нас есть семьи, дома. Мы скрыты от своих представителей и можем всю жизнь не показывать, что мы демоны, тем более, реликтовые, даже своим сородичам. Я ответил на ваш вопрос?
– Более чем. – Резко шагнул на него Шарэль. – Стало быть, вы заинтересованы в стабильности мирской жизни и не имеете права отказывать нам в сложившейся ситуации.
– Нет. Мы вынуждены. Нарушен третий закон. В вашем мире нашему соратнику отказали в его законном праве на семью. Девушка была избрана в Ръярде. Все члены рода были согласны, но человек выкрал ее. Ему содействовали высшие чины… (древний приостановился, добавляя важности своей фразе), и даже ЛИЧНО его императорское величество принимал участие в заговоре. Наш соратник остался без семьи.
– Можно ли восполнить это недоразумение, изыскав все возможности? – Шарэль кипел от злости, давая понять, что лучше бы каким-то древним интриганам заткнуться и обсудить свои семейные проблемы в другой, более подходящий день. (но, вероятно, именно поэтому они и остались древними и живыми, что изыскивали момент наименее подходящий для все, но наиболее значимый для себя).
– На сегодняшний день мы не можем принять законную замену выбранной особе из числа ее незамужних родственниц, по причине того, что все они замужем. Но. Через полгода можно будет говорить об этой возможности в будущем.
– Нам необходимо ждать полгода, пока родится какая-то человеческая девочка, чтобы выдать младенца замуж?! – Глаза начальника особого отдела заполнились угрожающей тьмой.
– Нет. Нам достаточно Вашего слова, что ритуал будет соблюден, спустя положенное количество земных лет. – Первый из древних выдохнул по окончании речи, радуясь, что его самого не развоплотили после сказанного.
– Что-то сходится… – неожиданно вскричала Мари, листая свой таблит. – Понимаете, он светится и иногда выдает самые нужные ответы! – оправдательно промямлила она. – Вот смотрите, дело профессора Сорренжа, которого поймали в зеркальный артефакт, он заявлял, что имел право жениться на матери Аманды Соулдир. Кстати, где они оба?
– Чертов Сорренж! – вскричал Шарэль. – Редвайль! Слышишь, вышвыривай этих недотеп, и где ты кинул этого дрянного профессора?! Меч развоплощения был прямо у нас в руках
– Спокойнее, спокойнее… подними руку. Эти пассы лучше выходят расслабленной кистью. Вот гляди… – мужская ладонь скользнула по плечу девушки вниз, приобнимая за грудь. – Только аккуратнее, смотри. Нельзя, чтобы искры попали тебе в глаз.
Ночное небо озарялось маленькими салютами тепло-песочных огоньков. Дворцовый парк, где «учитель» тренировал свою юную очаровательную ученицу, находился в отдалении от людей и официальных сооружений. Здесь легкий ветер, по-летнему теплый, ласкал кожу, шевеля кончики сладко пахнущих волос, смешивая запах девушки с пьяным ароматом цветов и уже созревших плодов слив. Мужчина вальяжно поглаживал девушку, иногда заправляя ее русый локон за аппетитное румяное ушко. Девица краснела от смущения и улыбалась еще милее.
– У тебя явные успехи, моя хорошая. – Мужчина прикоснулся горячими губами к виску мало противящейся этому девчонки. Правая рука смело ушла по пояснице вниз, подхватив чудное создание самым наглым образом. Девушка застыла, еле дыша, ловя поцелуи щеками и губами. Упругая юная попка выгнулась, ожидая новых движений. Мужская рука была милосердна и начала медленно двигаться вверх-вниз, потихоньку задирая длинные отглаженные юбки. Сладостный стон раздался так тихо и умоляюще, что мужчина, справившись с длинными полами, все-таки коснулся сладко томящейся желанием округлости…
Нежданные прохожие застали парочку врасплох, да еще и оказались не просто прохожими. Трое мужчин встали вокруг, молча давая время привести себя в порядок. Все, как один, с серьезными лицами, руки сцеплены в замок впереди, все, как один, в черном.
– Что происходит? – возмутилась девушка. Ее учитель, как раз-таки, стоял с понимающим выражением лица. – Что происходит? Магистр Тертель?
Один из новоприбывших ухмыльнулся и уже серьезным, не терпящим пререканий, голосом сообщил:
– В связи с пропажей императора вводится военное положение. Всем приказано пройти в свои покои.
– Вот как? Пропажей императора… – магистр скрестил руки на груди, не очень торопясь исполнять приказание. – И куда же он изволил пропасть?
– Предположительно… – воин сделал выразительную паузу. – Император погиб от руки императрицы, чей кокон сейчас висит в воздухе в его покоях, весь покрытый кровью, как и стены с потолком. Но… возможно, император остался цел и невредим, если он следовал дружеским рекомендациям господина Шарэля. В таком случае, мы можем поднять темное войско. Исключительно для его поисков, а не для сражения с ангелами, осаждающими замок в данный момент. Так ведь, магистр Тертель?
– Император погиб? – девушка вцепилась в рукав своего кавалера, ища защиты и помощи в такой смутной и ужасающей ситуации. Мужчина мягко убрал ее руки.
– Господа, мне кажется, что я располагаю некоторой информацией о том, где может быть император, и готов оказать вам дружескую помощь. Исключительно ради господина Шарэля.
– Благодарю, ваше величество. – Шепотом сообщил первый воин, поправляя черный с проседью локон со лба. – Пройдемте с нами. Там вы будете в безопасности.
Остальные двое увели девушку, растерянно хлопающую глазами, когда ее кавалер в сопровождении воина растворился в огненном кольце.
– Слышал о твоей утрате, Орелль. Скорблю вместе с тобой. – Проговорил Лаврарронс Третий, действующий правитель Кротонды и его давний друг.
– Благодарю, ваше величество. – Сухо ответил Редвайль, вздохнул, и упрямо горящий взор поведал о продолжающейся борьбе внутри него.
– Вижу, что и тебя поймал в свои цепкие лапы старый пройдоха. Что пообещал? Сказал, что и не из таких передряг доставал своих людей? – император кивнул сам себе, соглашаясь, что лучше иметь в друзьях Самого, нежели молча горевать об утрате, не испробовав всех вариантов, даже если это сделка с дьяволом.
– В столицу стекается все больше и больше белобрысых. – Продолжил отчет Редвайль. – Они надеются на возрождение этой бестии. Теперь, когда вход в Ръярд им закрыт, многие возвращаются червоточинами из нижних слоев, многие спешат сюда, лишившись своих отрядов. Они собираются в огромное войско. У нас не было другого выхода.
– М-да-а-а… действительно, ужасный расклад. Я надеялся, что местом схватки будет Ръярд, но теперь разворотят всю столицу.
– Отстоите новую, еще краше, ваше величество. – Сухо ответил демон. – В мою задачу входит передать вас в руки Сорренжа и сражаться в числе прочих.
– Сорренж? А что, он уже вернулся? – император, как ни в чем ни бывало, щелкнул пальцами, и в его руках появилось горячее пряное вино. Он шел по каменному гроту, прихлебывая напиток, и, неспешно рассуждая про общего знакомца. – Кажется, Сорренж был случайно телепортирован в Ръярд во время групповой зачистки южного крыла? Потом, недели две считался погибшим, а после, вернулся, благодаря вашей жене. Вы ему доверяете? Учитывая скандальную репутацию этого демона в вашем родном мире и связь с маленькой… мисс Соулдир… вы уверены, что ваш внук является отцом будущего ребенка? Ну, что ж…
– Благодарю, ваше величество. Вы весьма хорошо осведомлены о делах моей семьи. – Поклонился Редвайль, с непроницаемым выражением лица.
– Где он был все это время, Орелль? Можно ли ему доверять мою жизнь?! – стакан в руке императора лопнул, как кусок подтаявшего льда.
– Сорренж был в самом низу. – Остановившись, сурово проговорил Редвайль, сверля императора взглядом. – Он сражался с командиром отряда ангелов. С сильным противником. Он был сильно ранен. Мы с женой выходили его. И у профессора есть такое оружие, что поможет ему вас защитить. Это все, что вам требуется знать.
– А куда же мы, в таком случае, идем? Мне не знакомо это место. – Император выразительно осмотрел каменный коридор, выглядящий так грубо, словно топором прорубленный ход в скале.
– Мы с вами и направляемся туда, где Сорренж провел последний месяц в борьбе с вражеским войском. Мы спускаемся к черной звезде. К самому ядру Ръярда.
– Магистр! Но ведь вы сами говорили, что Черная звезда смертельна для человека! Ее излучение убьет меня.
– Нет. Наложенные на вас чары, дающие вечную жизнь и регенерацию, защитят от излучения.
– Но Арида! – Орелль повернулся, услышав имя жены. – Арида говорила, что звезда опасна и для меня. Она разрушит эти чары.
– Все верно, император. Нашими усилиями вы потеряли вкус жизни. Своей и, особенно, чужой. Вы потеряли ценность времени. Вы бросили ваше государство под раздачу, занимаясь исключительно своими удовольствиями. Вас не убить и не сместить. Вы не собираетесь заводить детей и доверить правление им. Вы давно мешаете. Вы паразит! Арида? Арида совсем не этого для вас добивалась. И это именно ее идея.
– Н-но… я же хочу жить! – вскричал возмущенный и напуганный Лаврарронс Третий, уцепляясь руками за камни стен, и, видимо, собираясь оказать сопротивление.
– Вы не умрете сейчас. Вы проживете остаток своей нормальной человеческой короткой жизни, ценя каждое мгновение ее. Вы зачнете детей, оставив государству наследников и, таким образом, выполните перед ним свой долг.
– Но я не могу иметь детей. Ваше заклятие…
– Теперь сможете. И, еще… если вы будете плохо исполнять свои обязанности правления, то помните: теперь вы не бессмертны. Это все.
Магистр Редвайль сидел в своем кресле у окна. Его, ранее иссиня-черные, волосы теперь перемежались с тусклыми бесцветно-серыми. Он слышал за спиной шепотки жалости и участия усердного, но не в меру любопытного персонала, состоящего, в основном, из глуповатых хохотушек младшего возраста. Лицо перекосило от приступа злости. Почему?! Почему эти никчемные дуры могут жить дальше, а Ее с ним нет?! За что!
Ближе ко второму завтраку явился внук. Орелль не повернул головы. Во всем теле была такая боль, такая пустота и оцепенение сковывали, что не было никаких моральных сил, чтобы оставаться в том пласту нормальных живых людей, которые вежливо общаются, здороваются и живут дальше, интересуясь текущими делами. Внук говорил о масштабных зачистках в Ръярде, о нехватке сотрудников, о долге перед Родиной, о том, что надо продолжить Ее борьбу, чтобы Она была дальше с ними. Чтобы Она дальше была в их душе…
Лицо изменилось до неузнаваемости, превратившись в некое подобие штихелем вырезанной из скалы суровой маски. Дед, которому было в его отчаянии стабильно и пусто, осознал, что любые слова, касающиеся Ее, даже от родных людей его ранят до слез. Жгучая влага тронула веки. Он готов был встать и разнести все больничное крыло… как может родной внук не понимать, что любая пафосная и глупая ересь, которой он хочет увлечь деда, лишь оскорбляет Ее память?! Ну, как он не понимает! Она просто была, а потом Ее не стало! Не стало из-за этой всей политики, жалости к Родине, желания всем помочь! А теперь ни политика, ни жалость людей, ни даже Родина, со всеми вместе взятыми, не могут ему вернуть жену! Будь они трекляты к чертям собачьим! Любые слова казались недостойными его утраты. Любые слова были никчемными и лишенными всякого смысла.
– Твоя бабушка поступила самым глупым образом! – вслух, впервые за долгое время, высказался дед. Губы с трудом разлепились, будто разучившись привычной человечьей речи, и, теперь оживая из камня в падающий горным обвалом звук. – Моя Арида, моя единственная, моя родная! Она предала меня, разменяв драгоценную для меня свою жизнь за кого?! За вот этих бесполезных существ?! В палату на крик как раз заглянула медсестра и тут же скрылась за дверью. Несмотря на силу своих чувств, Орелль был зол, и не мог унять свой гнев за такой опрометчивый поступок. – Она умерла на моих глазах! Не могла подождать помощи? Не могла отсидеться немножко времени в замке? Не могла задницу свою посадить и дождаться, пока мужчины Рода решат сложившуюся ситуацию?!
Внук что-то в сердцах не очень внятно объяснял и доказывал, даже переходя на крик, но дед не был готов слушать. Он слышал только себя и свой гнев, свою боль и отчаяние. Наконец, высказаться, после эмоций, заклинивших и тело, и сознание до травматического оцепенения, было таким облегчением. Он почувствовал, что, сейчас даже дышит полной грудью, хотя предыдущие два дня, казалось, что воздух ему больше не нужен, как и весь живой мир. Орелль сидел живым трупом и не мог ни принять, ни пережить того, чему стал невольным свидетелем. Небритые щеки на внезапно постаревшем лице впали и лишь напоминали пыряй серой колючей порослью. Дед, казалось, сам на себя перестал быть похож, потеряв внутреннюю искру жизни вместе с ней.
– Я встретил Ее маленькой девчонкой. В гостях на каких-то обязательных родовитых мероприятиях демонов, в Ръярде, к которому был с рождения равнодушен, я скучал и подкалывал дворян, даже не понимавших уровня моего сарказма, когда в зал вошла Она. Мать представила ее. Рорана. Имя претенциозное и нелепое для такой пигалицы. Ее розовое кружевное платье… это настолько контрастировало с окружающей красно-черной обстановкой демонов и дворца, что я решил рассмотреть сие чудо природы, в столь юном возрасте явившее Нижнему миру свой бунтарский дух.
Мы с этой пигалицей наглым образом скрылись с официального мероприятия, обсуждая чудаков истории и наших семей. Она сказала, что хочет быть похожа на свою троюродную тетку Ариду, что с легким сердцем посылает все семейство к черту и в Ръярде не появляется столетиями, увлеченная своими научными трудами и путешествиями. Я слушал с ухмылкой, не перебивая, оттягивая момент исполнения этой ее заветной мечты. Когда, радуясь моему вкрадчивому вниманию, девчонка показала мне первые наметки чертежей своей махины против ангелов, я ей еще тогда сказал, что в такой несусветной ерунде не грех предусмотреть катапульту для пилота. На что Рорана не обиделась, а внимательно внесла к себе в тетрадь, как полезную идею. – Дед плакал в кулак и некоторое время не мог продолжать, но желание вспомнить самые трогательные моменты пересилило, и он снова заговорил сбивающимся на жалкое хрипение голосом.
– Она не хотела возвращаться к гостям, но я настоял. Пигалица поскучнела и отстранилась, а когда мы пришли в главный зал, я во всеуслышание сделал ей предложение. – Дед засмеялся сквозь слезы. – И она ответила самым прекрасным образом! Она назвала меня высокородным зазнайкой, и сказала, что Рорана из рода Либлейм никогда не станет моей женой. Все ахнули такой наглости. Толпа моих потенциальных невест, подобранная родней придвинулась на шаг к центру зала. Я усмехнулся. Мечта магистра Редвайля сбывалась в полном объеме. Под утро я выкрал ее из родового замка. С тех пор все знают ее под именем Арида Редвайль. Моя жена.
Дед вспомнил о стакане с водой, стоящем на тумбе, наверное, все два дня нетронутым. Сделал глоток, увлеченный своим воспоминанием. Культя правой руки бурым забинтованным обрубком потянулась к волосам, чтобы смахнуть их привычным жестом со лба, но остановилась. Взгляд ранее красивого мужчины, нынче израненного и внезапно постаревшего, снова потух. Он продолжил:
– Мне иногда кажется, что секрет нашего семейного счастья был в том, что она никогда не была со мной на все сто процентов. Она всегда чему-то училась, что-то черкала в толстом фолианте, которых пачки лежали вокруг нашей постели со всех сторон. Она проводила исследования, помогала мне в моих наработках, метким взглядом подмечая нужные детали и преобразовывая в нечто совершенно невообразимое! Она постоянно вертелась в обществе, при этом не становясь его частью и не растворяясь в нем. Арида, словно палочка корицы в кофе, изменяла весь вкус мира, в котором обитала в данный момент. Она была рядом, но ее никогда рядом не было! Она не убиралась, не готовила, не меняла пеленки, не растворялась во мне, теряя себя. Она всегда знала, чего хочет, распределяя свои рутинные обязанности и делегируя ответственность. Наша дочь была вся в мать, они сразу нашли общий язык, общаясь, словно коллеги и ссорясь так, что головы кипели от терминов… Дочь никогда не звала ее матерью, обращаясь по имени, а я гордился, что даже дочь зовет ее именем, данным мной. Когда нашей малышки и зятя не стало, мы взяли тебя. Ты был еще слишком мал, а мы слишком увлечены экспериментами над здоровьем императора, что твое детство и юность просто упустили, а потом… она подарила мне целый мир. Мир вне времени и пространства. Мир, где нет природы и погоды, но чертежи превращаются в изобретение еще на стадии обдумывания. Мир магистра-практика. Мы долго и много трудились. Я доделывал свой эксперимент и баловался с артефактами, а она… она тем временем завершила то, что погубило ее. Труд всей ее жизни. Труд, стоивший ей жизни…
Действительно, Ръярд сильно изменился за долгие годы отсутствия. Рорана поняла это, только увидев брата.
– Ты совсем не выходишь на свет? – удрученно спросила она.
– Мы заключенные в собственных домах, сестра.
– Но ведь ты болен, должны быть какие-то поблажки в витальном питании! Как можно так издеваться над демонами?! – брат лишь горько усмехнулся. Его, ранее бледное и молодое, лицо сейчас было красно-коричневым, как земля родного Ръярда. Давным-давно не видев звезды, он чах и изменялся, чудом не выродившись в более низшего безмозглого беса.
Рорана ужаснулась, вспомнив, свое детство и последствия войны… очень жесткой и тяжелой. Улицы были наводнены полудемоническими существами: бесы – это не мертвые. Бесы – это выжившие, ценой собственной души, разума и сил. Это наполовину умертвия, сохранившие лишь внешнее сходство с оригиналом, нестерпимый голод и агрессию. Видеть живых мертвецов и дарить им покой – было очень тяжело, ведь все понимали, что вечная темная их душа уже не переродится в детях-внуках и правнуках. Девушка всегда думала, что лучше исчезнуть сразу и бесследно, чем превратиться в такое существо.
– Давно ты заперт, Лаггер? – Рорана, задвинув подальше в себя свою усталость и боль, сотворила яркий оранжевый пульсар. Счет пошел на секунды. Один. Лицо мальчишки изменилось, несмотря на парализацию: взгляд потухших тяжелых глаз потеплел навстречу свету и обретал былой задорный огонь. Два. Брат пил ее энергию, восстанавливая свой ресурс. Три. Руки демоницы потяжелели, словно она долго карабкалась по родным отвесным горам. Четыре. Все вокруг на миг потемнело. Пять. Она пошатнулась. Шесть.
– Стой. – Хриплый голос с неимоверным усилием родился в пересохшем горле. Мальчик с нескрываемой тоской открыл глаза. Энергии было так мало оголодавшему за долгие годы организму. Рорана взглянула на него со страхом. Сейчас, только начавший питаться, демон мог впасть в агрессию и прикончить ее одним глотком. Брат выдохнул, закрыл глаза, приходя в себя. Кожа стала более человеческой и светлой, открывшиеся глаза имели яркий красный оттенок. Лаггер потихоньку успокаивался и приходил в себя.
– Мы здесь в ловушке, сестра. В ловушке в собственном замке. Кто это с тобой? Я чую родную кровь, смертельную магию и ангельскую сферу. Мне кажется, ты с бедой вернулась домой. И от беды убегала.
– Это наша кровь, и ты ей нужен для обретения чистоты разума. – Рорана сглотнула, стараясь общаться короткими фразами по делу, чтобы ушел ком, подкатывающий к самому горлу. Перенапряжение было на лицо. – Нужно хорошо питаться, брат. Сейчас мы с тобой соберем кое-что, пока ты займешься девочками.
Родные коридоры замка всхлестнули воспоминания детства и душевную радость. Тяжелые массивные стены, каменные перекрытия и резные балки, сталактиты-подсвечники, гранитная мебель… лишь окна, выходившие на Великие вулканы, были залеплены синим стеклом. Подойдя ближе, Рорана увидела магические барьеры – все окна и двери были блокированы сильной ангельской централизованной магией.
– Так все? Или только родовитые дома? – с ужасом, тихо спросила брата. Лаггер молчал. Затем механически и бесчувственно рассказал, что уже лет десять Верхний Ръярд под пятой Храноса.
– Нижние слои закрыли переходы, постоянно совершая вылазки, и, нарушая диктаторский режим. Я слышу их ночами, правда, в последнее время, все реже. В плен попали все чины, но многих отбили. Бежали все, у кого хватило сил. Но простой народ, дети и старики, все, мало способные дать отпор, мало полезные ополчению, остаются взаперти: по словам Курреро, им дома пока безопаснее…
Волна злости захлестнула демоницу. Эмоции подпитывали резерв, пока еще здоровый и сильный, умеющий медленно, но регенерировать, вдали от Родной Звезды. Есть плюсы в привычной жизни в Кротонде, где есть только Солнце. Рорана смахнула злую слезу, отбрасывая дурные мысли о муже: все должно быть хорошо! Он могущественный демон, много раз выпутывавшийся и не из таких дрянных ситуаций, наверняка, что-то придумал в последний момент, и скоро найдет их.
В лабораторию вела узкая винтовая ржавая лестница. Лаггеру туда было просто не забраться, может быть, ангелы не запечатали вход? Рорана, со всех сил, толкнула запертую дверь – отмычку подбирать было слишком долго, а ключи давно и безвозвратно потерялись. Дверь не поддалась, но не устоял сгнивший дубовый косяк. Столько сотен лет… Хорошо. В грудь вереницей ударило несколько красных импульсов – резерв просто впитал свою энергию обратно, щеки снова порозовели. Демоница поманила пальцем один заблудший импульс и кинула в брата. Его глаза улыбались. Он снова поверил. Поверил, что его великая и талантливая сестра сейчас поколдует, и одним махом все изменится. Рорана вздохнула. Это было невозможно.
– Вот тебе ретермерт! – в сторону коляски с братом полетел красный осьминог, больше похожий на игрушку. Аманда, лежавшая перед коляской на ступенях, укутанная в плед, даже не дернулась, когда ее шеи коснулись ожившие щупальца, осьминог оплетал обе головы. Лаггер напоминал человека в красных очках: его глаза, увеличенные в десятки раз, подсвечивались в темноте башни. Он искал остаточные блоки и ловушки императрицы. Предстояла нелегкая работа.
Рорана еще раз умиленно и грустно поглядела на свою родню. Глубоко вздохнула и принялась за работу. В лаборатории ее ждало незавершенное изобретение… Огромные пласты формул и заклинаний хранились в ее разуме, разработанные в период безвременья, в ментальной мультиформе пересечения бесконечностей. Как же долго ее не было. И как безобразно мало времени, чтобы это воплотить в жизнь!
***
Редвел шел, тяжело ступая по красным раскаленным комьям земли, окруженный синими трусливыми сполохами огня. На удивление, не чувствуя боли и жара. «Видимо, я все же, демон! – радовался разум новому открытию. – Тогда это многое объясняет!».
Телепорт закончился неожиданно! Внучок уткнулся лбом прямо в собственный родовой замок, который видел до этого лишь на общей панорамной гала-реплике, висевшей в тайных бабушкиных ярусах лаборатории. Семейное гнездо Себастьян узнал сразу. С первого камня, разбившего ему губу. «Дом ты должен почувствовать на вкус!» – всегда говорил дед, но не уточнял, что вкус этот – вкус крови, смешанной с вулканической пылью и острой выпуклостью булыжной стены. Почувствовал! Вкус горькой золы и гранита. Самый родной и самый прекрасный вкус. Вкус Родины предков.
Себастьян с трудом удержал сферу, по инерции продолжившую путь, голыми руками. Выдох. Дед вне опасности. «Все хорошо, спящий царевич. – Улыбнулся хороший и талантливый внук. – Теперь осталось найти Аманду и бабулю».
***
Свое родное она почувствовала, почти доделав контур кокона. Волна щемящей тоски и нежности чуть не накрыла ее, лишив концентрации, но размышлять было некогда. Ангелов, идущих по следу, она почувствовала так же четко. Оторвав глаза, и, посмотрев в сторону брата и Аманды, демоница еще раз уверилась в том, что все идет по плану. Из семи щупалец лба бессознательной девушки касалось лишь одно, а брат закрыл глаза, приходя в себя, и готовясь разбудить родственницу. Рорана обняла их взглядом и углубилась в свой проект.
Себастьян бродил с северной стороны замка, а ангелы надвигались с юга. Два десятка, возможно, больше. Она чувствовала лишь зудение хора голосов, словно жужжащий пчелиный рой. Хотя, какие они пчелы? Трутни! Перед глазами всплывало красно-коричневое лицо голодного полуживого брата. Это нельзя было оставить так. Да и уйти просто так им никто не даст. Рорана понимала, на что идет.
***
Войско в три десятка белых голов построилось у внутренней стены, миновав укрепления. Главный поднял лицо, и мысли громким гортанным голосом огласились сами собой в голове хозяйки замка.
«Выходи и верни нашу добычу, тогда остальные обитатели не пострадают!» – Услышала Рорана. Мотнула головой. Растопыренными пальцами она встряхнула волосы, распушая их, назло всем бедам и обстоятельствам. Все запомнят ее прекрасной и смелой. Черта с два она уступит!
Когда красноволосая женщина гордо подошла к слюдяным дверям, блистая вычурным замысловатым узором, опутывающим ее, словно очерчивающим своим мерцанием внезапно ставшую видимой ауру, ей разблокировали вход. Демоница остановилась в этот момент и закрыла глаза, словно схватывая отпечаток невидимой силы, и, вплетая его в свое магическое строение. Войско не спрашивало, почему с ней нет добычи. Белый менталист хранил высокопарное молчание, не веря в то, что ему дали увидеть.
Рорана открыла глаза. Сделала еще несколько шагов и показала врагам неприличный оскорбительный жест рукой. Ангелы практически синхронно стали расправлять крылья, некоторые кинулись в бой без команды, желая прикончить одинокую жертву и поскорее завершить глупую ситуацию. С восточной стороны уже подходил, пока еще никому не заметный, Себастьян. Медлить было нельзя.
Рорана дернула одной ей видимый рычаг, и от нее во все чертовы стороны пошла огромная волна цунами, переворачивающая все на своем пути. Редвел охнул, не ожидая такого удара, поставил щит, сфера, забытая впопыхах, ударилась о стену замка. Дед упал на камни, со стоном открывая глаза, после песчаной волны, прорвавшейся с куда меньшей силой за магический щит внука.
Статная фигура красноволосой демоницы левитировала в паре метров от земли. Руки были раскинуты, пальцы были обвиты светящимися кольцами из оживших рунных формул. Вокруг лежали ошметки войска. Рорана повернула голову, грустно улыбаясь родным, и, одними губами прошептала: «Позаботьтесь о них». Дед почувствовал волну последней невыразимой нежности, что она отправила ему, попытался вскочить, махнуть ей целой рукой…
Взрыв второй был в десятки раз громче первого, но никаких физических последствий не имел. Демоница вся засветилась, обжигая глаза, а, когда, сквозь слезы, Себастьян все же смог видеть, последняя вспышка пропала, не оставив совсем ничего. Новое войско, показавшееся на горизонте, тем не менее, полегло все целиком, сразу превращаясь в голые кости и разлетающийся пепел…
– Она сделала это… Она сделала… – простонал дед, падая беззащитным затылком обратно на камни.
– Что сделала? – плача от света, и, еще не понимая, переспросил Себастьян.
– Она смогла заблокировать их магию на верхних слоях. Ценой собственной сущности. Жизни. Души. Ее больше нет с нами, и она повсюду…
На улицы стали выходить жалкие, шатающиеся, изможденные жители. Они больше не были пленными. Новорожденный мир был похож на малое красное плачущее дитя. И также нуждался в своей матери, которой больше не было.
Ночи в Ръярде были несравненно прекрасны. Они снились ей несколько сотен лет, проведенных в столице Кротонды. Иногда люди пытались восстановить в своем мире эту неземную красоту, но на улицах Красных фонарей, появляться было не всегда удобно. Рьярд – это своя особая атмосфера: оранжевый рассвет сменялся золотистым днем и пурпурным закатом. Вулканические реки иногда смывали соседний квартал, насыщая все серными парами и щедро посыпая золой. Их родовой замок стоял на вершине, нет, не горы, а целого горного массива, да и сам замок издали более всего напоминал продолжение горы. Вулканическая готика – особое чувство гармонии в опасном – то, что сопровождало красноволосую демоницу всю ее длинную жизнь.
Мать при рождении подарила ей прекрасное имя – Рорана, что означало крик ворона во время карстовой бури, когда огромные лавовые воронки, долго подмывающие породу, открывались, и в них проваливалось все. Девочка росла такой же спонтанной и взрывоопасной.
Рорана была очень красива, она в лучшую сторону выделялась из всех родовитых девиц. У нее были все самые лучшие педагоги. Ей прочили успешную политическую карьеру в Ръярде, но мать сдержанно радовалась таким успехам: их мир, несмотря на трудную гео-обстановку, отчаянно прогибался под Кротонду. Через одно-два столетия это могло вырасти в полномасштабную экспансию. Быть при дворе, или даже среди чинов, означало мало уверенности в далеком будущем.
Когда младший брат Лаггер во время верховой езды на андарруме свернул себе шею, именно Рорана первой прибыла на место происшествия. Скакун, больше похожий на земную саламандру, тихо и жалобно перетаптывался рядом с мальчиком. Лаггер плакал, и не мог ни сказать что-либо, ни подняться. Сестра стала резать свое седло, чтобы соорудить подобие воротника, когда подъехала остальная молодежь. Они, смеясь и улюлюкая, сграбастали раненого и, наложив пару общеукрепляющих заклинаний, попытались посадить обратно на андаррума… Оскольчатый перелом, при недопустимом способе транспортировки и закреплении шеи и головы – судьба Лагерра была решена. Рорана не успела ничего сделать, но с тех самых пор всерьез занялась изучением медицины, ведь демоны, хоть и не были такими же хрупкими, как люди, но далеко не были и бессмертными.
Закончив медфак с отличием, она медлила с распределением, решив посетить родителей до переезда. Там она и познакомилась с талантливым молодым послом. Сбылось пророчество ее бабки: она ушла в политику, но уже не в родном Ръярде – она вместе с мужем переехала в Кротонду и там осталась. Будучи замужем за придворным чародеем и послом, она выучилась в магической Академии, только что открытой сообществом магистров всех рас и видов, послужив отличным примером дружбы различных существ для своего народа. Кротонда и Ръярд подписали мирный договор. Император – юный улыбчивый мальчишка – стремился к миру и процветанию. Ничего не предвещало беды…
Покушение состоялось в самый неподходящий момент – демоны стремились сохранить молодость и здоровье императора, колдуя над ним и подвергая различным экспериментам, Лаврарронс Третий был в том самом переходном периоде, когда обычная жизнь уже не вдохновляла, а предстоящие трудности уже стократ осточертели трудностями преодоленными. Проще говоря, император отчаялся, и думал, что всему этому уже конца и края не будет, перестал доверять своему чародею, разругался окончательно со своей десятой женой, сожрав ее в порыве гнева, и отчаянно искал новых эмоций, приключений и разрядки.
Встреча с будущей императрицей состоялась на открытом балу. Девушка опоила его райской водой и преспокойно увела на окраину дворцового сада, подальше от людей. Там уже была приготовлена магическая паутина – оставалось всего-то закинуть несчастного в нее и выпить. Но то чародей проклЯтый ей помешал, то телепорт сработал без предупреждения, утащив обоих с глаз долой… Яркая блондинка, на правах наглости и плохого воспитания, ворвалась в покои императора и швырнула в него небесное пламя, да только попалась на пути какая-то пигалица, и заслонила императора…
Лаврарронс Третий давно забыл эту историю: он получил сильную травму головы, магический перегиб и амнезию. Память к нему возвращалась медленно, почти столетие он пролежал в королевской лечебнице, в то время, как от его лица правили министры. Вот тогда-то и выяснилось, что демонический эксперимент увенчался успехом – физически император был полностью здоров, бодр, и стареть тоже не собирался… Покушение за покушением – результат отсутствовал. И тогда появилась Она. Увидев эту девушку, он сразу очнулся и стал вспоминать! На радостях сыграли свадьбу. Красивый черноволосый жених, носом в своих дневниках-мемуарах и ухмыляющаяся невеста в голубом венке… народ ошибся в своих ожиданиях. Император всерьез занялся восстановлением своей памяти и напрочь ушел от государственных дел, а императрица творила все, что хотела.
Рорана впервые, после стольких столетий, спустилась в свой родной Ръярд. Во-первых, из-за взрыва была повреждена направляющая, и их выбросило совершенно в другие места. Здесь, на верхних пластах все было иначе. Закрывшийся телепорт оставил их на узкой улочке, покрытой грязью и помоями. Бессознательная Аманда лежала на земле и не подавала рассудочных признаков. На встречу шел патруль стражи. Рорана чуть не присвистнула по своей старой студенческой привычке: к ним двигалось с десяток вооруженных ангелов. И что им не жилось в своем Храносе?! Спрятавшись за углом здания, она наблюдала, как ангелы приблизились к бессознательной ее девочке. Патруль активировал полупрозрачную голубую капсулу и теперь старательно помещал туда бессознательное тело. Дождавшись момента передачи вожжей от капсулы одному из ангелов, Рорана подошла к отряду и, прикинувшись старушкой, спросила, давно ли мамы таких славных мальчиков с небес спустились, и, собственно, какого черта уважаемые забыли здесь?! Белоголовые широкоплечие мужики выкатили глаза от гнева, но наглой бабки уже и след простыл! Бесовское отродье накопило сил на новый телепорт, локальный, и капсулу с собой утащило, чтобы самой подружку не волочь! В руках главного развернулся «стрекач» – устройство, что с точностью до фута сообщает о месте выхода портала, а в процессе поиска беглецов начинает стрекотать громче, по мере приближения к объекту поиска.
– Лаггер? – демоница с трудом выбралась, утирая пот со лба и заправляя мокрую прядь за ухо. Магический кокон держался из последних сил, застряв, тем не менее, при выходе из портала, потеряв связь со своим создателем. – Лаггер! Помоги мне вытащить нашу малышку!
В замковую маленькую комнатку въехала коляска на механических лапках. Такие же лапки оплели голову красноволосого юноши и его плечи. Полностью парализованный мальчик не улыбался, а механический отчужденный голос сказал без всяких эмоций:
– Осторожнее, сестра. Теперь здесь все иначе.
Выход из артефакта Абскура был неприятен: голова кружилась, тело поводило из стороны в сторону, сильно мутило. Вокруг было темно. Руки ощутили пол: покрытый каменной пылью, влажный булыжный. Спекшаяся корка на ресницах никак не хотела разлепляться. Лишившись половины волосков, лицо скорчилось и явило комнате красный глаз. Редвел оглядел небольшой закуток, щурясь и мало соображая. Серое и невзрачное, похожее на камеру тюрьмы, помещение, не было необитаемым. В углу зашевелилась гора тряпья. Тряпочный монстр, с большой радостью, нарисованный усталым и взбудораженным мозгом, вынырнувший воспоминанием из детства, казалось, повернул голову к неожиданному гостю и стал отряхиваться.
Себастьян не сразу сообразил, что видит перед собой не просто хаотическую гору хлама, верхом на непонятном существе, а медицинские тряпки, небрежно прижатые к местам ранений. К нему протянулась рука, покрытая запекшейся бурой кровью. Рука эта была до боли знакомой. Магистр схватился за эту руку, прижимая к себе раненого, раздался стон облегчения и потревоженных ссадин.
– Дед! Это ты?! Как ты тут оказался? Где бабуля? – столько вопросов посыпалось на вновь обретенного родственника. Себастьян, еще плохо видя зажмуренными раздраженными глазами, стал стягивать тряпки, когда осознал, какие увечья они прячут…
Дед стонал. Он был без сознания. Ужасные травмы головы, плеч, отсутствие правой руки… Редвел еще никогда не видел своего наставника в таком виде, значит, силы противника превосходили в десятки раз! Если императрица жива, то она не могла восстановиться так быстро и так скоро подготовить удар… подготовить… инспектор вытащил из-за пояса нож.
Гематитовый клинок, с каменным блестяще-черным лезвием, не был его постоянным спутником, он хранился в ларце в лаборатории, но был отмечен на таблите испарившегося, временно почившего бессмертного.
«Как же тебя не хватает, Хас! – подумал Себастьян, – хоть ты и говорил, что не видишь будущего, но, мне кажется, ты и тут немного плутовал!».
Шансы были невелики: если раны нанесены механическим путем, если дед пропадал в пожаре, или был облит чем-то очень едким, или подвергся нападению какой-нибудь нечисти, которая его покусала, хорошенько обслюнявив ядовитой пастью, то нож только довершил бы начатое тварью дело, отправив древнего магистра к праотцам… но, если раны нанесены магически, тут уже были варианты. В случае огненных заклинаний и боевых, пробитая аорта ускорила бы смерть физического тела, в случае последствий битвы с императрицей, кроме смерти тела еще можно было говорить о спасении его темной души, призванной клинком. И, только в случае нападения ангелов, бьющих небесным огнем, черный клинок мог быть самым лучшим выходом! Себастьян вдохнул, для смелости, и вонзил каменное лезвие чуть пониже солнечного сплетения. Слова заклинания давались с огромным усилием: налетевший поток ветра кружил вокруг с силой и ревом урагана, мешая дышать, хрип и пыль, забивавшаяся в глотку, заставляли уверенные заученные с младенчества слова звучать шепотом листьев.
«Лез ват парамэ шалом кандарат… аалыд рьярра редвигра рран» – после произнесения Редвел, наконец, позволил себе прокашляться. Ветер потихоньку стихал, застилая последними крылами пыль на полу. В руках оказалась блестящая полегчавшая рукоять. Само лезвие впиталось в организм раненого и продолжило свою борьбу. Судя по яркому огненному светящемуся крововороту вокруг места входа клинка в грудь, дед сражался именно с ангелами, и должен излечиться. Правда, лечение займет от пяти до восьми часов, и точно останутся последствия…
Себастьян уселся по-терирски и снял с шеи цепочку с кольцом. Хоть необходимость в цепочке уже давно отпала: руки теперь не превращались в любой момент в лапы, но инспектор еще не успел избавиться от этого пережитка проклятья, а теперь рассматривал с облегчением – уже сработанный тандем артефактов хорошо справлялся с ролью маятника-поисковика.
– Вот дьявол! – пиджака не было, а значит, не было и карты библиотекаря Рида. – Придется искать в бинарной системе…
«Начнем, бабушка жива?».
Кольцо закрутилось. Ответ не известен, или на границе «да» и «нет». Себастьян вздохнул.
«Аманда жива? – кольцо снова закрутилось, теперь уже в другую сторону, показывая, что ответ снова неизвестен, либо не определен. Себастьян стал уже нервничать и сомневаться в действенности артефакта. – Дед выживет?», – тут кольцо начало сначала медленно, но затем все уверенней, раскачиваться снизу вверх. Вертикальные колебания обозначали положительный ответ.
Редвел оглядел, наконец, помещение, в котором находился. Каменная коробка три на три, без видимых окон и дверей. Рука ощутила резонанс, касаясь булыжного пола, значит, магия здесь доступна. Стало быть, и попасть сюда можно порталом. Демоническим порталом…
«Кольцо, мы в Храносе? – горизонтальные колебания. – Может, в Кротонде?» – снова из бока в бок… Редвел закрыл глаза и потер виски, практически вдавливая пальцы в свой череп.
«Кольцо, скажи, мы в Ръярде?! – вертикальные колебания оправдали самые неприятные ожидания. – Вот, блин! На это не нужно отвечать! Концентрируемся. Бабуля и Аманда, они тоже здесь?» – и снова, сверху вниз, что значит «да». Себастьян вздохнул.
«Придется ждать деда, одного его бросать так нельзя, а порталы открывать я еще не научился». Хотелось выдать себе информацию именно в таком, позитивном, ключе, потому что плохих новостей точно уже хватает, да и думать о себе, как о полу-демоне, внуке двух талантливейших демонов, было приятнее, нежели о простом смертном, в чьи возможности не входит портал, настолько мощный, чтобы вылезти из самой преисподней.
Через два часа дед перестал беспомощно стонать и провалился в глубокий милосердный сон. Редвел чуть не сломал пальцы, мечтая, впервые в истории магии, самостоятельно освоить телепортацию без наставника. Видимо, секрет был не в пассах и щелчках, а в особом душевном состоянии демонического существа…
«Но ведь я могу успешно взламывать контур, реагирую намного слабее на проклятия любовного толка и имею регенерацию, по скорости напоминающую демоническую! – вслух рассуждал Себастьян, все больше злясь на свою беспомощность, – Могу же я, в конце концов, оказаться в половину демоном?! В конце концов, если бабушка вышла за человека, то моя мать – полу-демон, а мама, вышедшая за человека, родила меня, ну и… логика такая, либо я имею половину способностей, и направленных, либо четверть и стихийных, либо ноль, но очень злых и удручающих!». Кольцо, болтавшееся в руках, издевательски чертило улыбку.
«Отстань, безмозглая железка!» – чуть в сердцах не буркнул Редвел, но прикусил язык вовремя. Из поясной сумки была извлечена сфера, чудом уцелевшая в адском нутре императрицы и в палатах, без конца и края, психбольницы для леглеров… Себастьян погладил блестящий всеми цветами радуги, стеклянный шар и бросил его в деда.
Дед за долю секунды уменьшился в десятки раз и стал напоминать спящую царевну в хрустальном гробу, пробужденную безнравственным принцем… В сфере Гротонга время идет, хоть и медленнее, а значит, и регенерация тоже будет продолжаться, но медленнее. Самой главной задачей оставалось – не разбить сферу, пока не блокируешь ее действие после использования.
«Кольцо, покажи мне, где бабуля с Амандой!» – скомандовал магистр и, получив уверенный сигнал манящей в сторону стены цепочки, шагнул в стену… такой странный это был портал? Тонкая кайма из голубых искр перемежалась со слабыми голубыми язычками пламени. Сомневаться было некогда, и Себастьян шагнул в чертову стену…
– Да вы осознаете свою безответственность?! – Шарэль был настолько зол, что его глаза стали целиком черными, – вас вызвали! Прошло десять секунд!
Стоящая в углу бригада оперативников казалась комичной карикатурой самих себя: все, как один, с плечами шириной в половину своего роста, а ростом почти под потолок, с суровыми лицами и смоляными волосами; с огромными крыльями, царапающими стены и мебель, и в жестких шипастых ботинках – эти темные рыцари были воплощением силы и непоколебимости, но стояли, понурив головы, и, переминаясь с ноги на ногу от стыда! Шарэль умел проявлять гнев. И объяснять, за что наказывает.
– Вы упустили Императрицу! С такими усилиями прибитую всем отделом! Вы не успели эвакуировать древнейшего мага, застигнутого в ловушку! Да что вы вообще сумели? За каким рожном я вас держу на службе?!
– Мы установили, что в ходе взрыва нарушилась координация огненного портала. Все участники, теоретически, живы, но градус искривления прямо пропорционален дальности…
– Верд, когда ты пытаешься умничать, я зверею! Скажи, как есть, какого черта выделываешься?!
– Ну, в общем, чем дальше конечная точка портала… Чем дальше, тем сильнее уклон, шеф. Если портал, допустим, в соседнее здание, то можно попасть в другую комнату, а если дальше, то и откроется, черте где, господин.
– Вашу ж бригаду!.. – взбесился Шарэль. – И вы еще не выяснили, куда две демоницы и карлик сбежали?! Пораскиньте мозгами, пока я не пораскидал! Куда, черт побери?!
– Профессионализм и удельная сила…
– Куда, я вас спрашиваю?! Отвечать!
– Прямо в Ръярд! – хриплым голосом прокашлял кто-то у стены, не стремясь сделать шаг из толпы и выдать себя под гнев начальства.
– Кто это сказал?! – черный взгляд Шарэля был непроницаемо тяжел, и в нем пробежал красный блик ярости.
– Я, господин. – На середину комнаты, волоча разорванное в клочья и оставляющее бурые полосы на ковре кабинета, крыло, вышел Рибер – один из самых старших и опытных темных в бригаде. Его лицо напоминало белую маску, перечеркнутую красным рубцом, правый глаз был затянут этой уродливой полосой, как и часть виска, где теперь была полоса безволосой неровной кожи.
– Я вижу, кто действительно соображает среди вас, тунеядцы! – рассматривая ссутуленную фигуру без страха вышедшего воина, сказал Шарэль. – И вижу, кто кровью отрабатывает дьявольское довольствие.
Команда взорвалась недовольным ропотом шепчущихся, но он так же скоро утих – темные были согласны с мнением Самого.
– Назначаю старшим. – Отрывисто бросил начальник, недовольно оглядев бригаду, посмевшую сомневаться в его словах. – Вычислить маршрут, эвакуировать, поместить под охрану… но это позже. Сначала найдите эту тварь!
– И помешаем восстановиться. – Закончил фразу Рибер.
– В точку. – Ухмыльнулся начальник. – С чего начнешь?
– Мне нужны тайные канцелярские списки всех демонов женского пола. – Шарэль удовлетворенно хмыкнул и протянул красную папку.
– Это по нашим данным.
– Ясно, сканирование эзофагами по периферии – трое, остальные – идем по списку.
– В работу. – Махнул главный, и бригада темных растворилась черным дымом.
Шарэль бухнулся в кресло и стал тарабанить пальцами одной руки по столешнице, другой же подпирая круглый подбородок на манер капризных детей и, в упор, посмотрел на секретаршу. Мари не шелохнулась, выдержав прямой пронизывающий взгляд, ее серые глаза отвечали пустотой и рассудочностью.
– Знаешь, что самое странное в этой всей заварушке, дорогая? – мужчина прикоснулся губами к чашке и совершил глотательное движение горлом, довольно поглядывая на кофе.
– Что господин? – Мари позволила себе легкую улыбку, приподняв на долю секунды лишь один правый уголок губ.
– Имея столько ангелов, и, сумев их собрать в столь короткий срок, почему она напала на Редвайлей, а не на штаб?
– Вероятно, мстила за смерть своего тела. – Готовый ответ, сказанный спокойно. – Стремилась восстановиться.
– Нет, моя хорошая. Дело тут совсем в другом. – Шарэль снова приложился к чашке. На его усатом лице осталась мягкая коричневая пенка, пахнущая корицей. Женщина повернулась и более громким уверенным тоном ответила:
– Вы думаете, что это только часть мобилизованных воинов? – прежде зеленые, в этот момент глаза блеснули голубой искоркой.
– Нет, это слишком плоско.
– Может быть, толпа деструкторов такого уровня, отличающихся силой, неубиваемостью и квадратным умом, не подходят для того, более высоко уровня, где она предполагала нанести следующий удар? – глаза хищно сощурились.
– Да, Мари, ты, как всегда, права… черт, побери!.. – начальник сделал еще глоток, молочная коричнево-бежевая капля упала на черную столешницу. В ней рыжие крупинки корицы медленно поплыли по кругу. Справа налево. Начальник продолжил. – И что только мне делать без тебя, моя дорогая?
Девушка вздрогнула и огляделась по сторонам, словно только что пришла в себя. Пушистые ресницы загибались лепестками прекрасного черного гиацинта, словно кукольные. С них скатилась слеза.
– Мой господин? – на резком вдохе взволнованно спросила девушка и перестала дышать. Следующий вдох был спокойным и сдержанным. Глаза, сконцентрированные на начальнике, напоминали глаза тигра перед прыжком, уверенного в победе над непутевой дичью. Шарэль снова поднял кружку и приложился губами, отвечая на этот прямой угрожающий взгляд.
– И что только мне делать без тебя?.. Моя дорогая… – рука, резко вскинутая вверх, сделала сжимающее движение. Горло стоящей в отдалении секретарши сжалось, без соприкосновения с ней. Отпечатки всех пяти пальцев явно проступили белыми пятнами с красной каймой. Лицо девушки побагровело.
– Кофе отравлен? – Шарэль покачнулся, снова сжав слегка ослабшую руку. – Говори, тварь!
– Кофе – да. И не только кофе… – вибрирующим, по тембру похожим на вальяжное кошачье мурлыканье, несмотря на удушающие обстоятельства, ответила Мари.
– Как ты ей завладела, гадина? – Шарэль стоял, нетвердо облокотившись о стол костяшками пальцев. Правая рука ощутимо дрожала и немного подергивалась из стороны в сторону, удерживая хватку из последних сил.
– Ты слишком высоко летал за ней, темный. – Сообщил голос устами Мари. – Достал ее практически развоплощенную душу из самого рая! Пытался безнаказанно и тайком вытащить свою тряпку прямо у меня из-под носа? Хотел простого человеческого счастья?! Я наблюдала. Еще бы один твой шажок за черту, и я бы вытащила тебя самого!
– Но я ушел. – Ухмыльнулся Шарэль. – Ушел тогда, как уходил и буду уходить еще миллионы раз.
– Ты ушел тогда, но ее ты вытащить не смог.
– Лишь часть души? – вздохнул, потемнев лицом, начальник.
– Самые примитивные навыки. Страшное рванье, два месяца твоего времени над ущербным паззлом! Ты забросил все фронта, играясь с дорогой сердцу игрушкой. Ты упустил из виду все, что мог, с радостью и восторгом наблюдая, как пустая кукла шмыгает розовым носиком и пускает трогательную слезинку.
– Всю душу вкладывал. – Подхватил фразу Шарэль, одобряюще кивая, и, подбадривая рассказчицу внимательным серьезным взглядом.
– Всю душу вкладывал… – машинально продолжила девушка.
– Свою? – мужчина снова опустил подбородок на руку и одобряюще кивнул, ожидая интереснейшего продолжения, подняв брови и смешно наморщив лоб. Его толстые губы медленно и уверенно расплывались в улыбке.
– Ее. Ее душу, ведь я почти достала тебя!
– Ее душу. – Резко стукнул по столу магистр.
– Ее. И так было нужно, ведь ты не сможешь ее убить.
– Не смогу? – мужчина снова сжал горло дорогой сотруднице. Стерва засмеялась, запрокинув голову, и, кажется, совершенно не завися от кислорода, переставшего поступать ей в легкие.
– Не сможешь! – уверенно подтвердил голос. – Кофе был отравлен. Ты не сможешь уже ничего.
Раздался хруст позвонков, а затем – звук падения тела на многострадальный ковер. Шарэль вполне твердой рукой опрокинул абсолютно полную чашку со стола. Коричневая жижа принялась шипеть, магической кислотой проедая поверхности. Шикнув от жжения, магистр вытер свои усы и нажал на комо-кристалл.
–Мэри ко мне. И пусть приберут здесь.
Через долю секунды вошла девушка, точная копия первой, и тонкими пальцами стала сметать с помощью венчика осколки фарфора.
– Представляешь, дорогуша, они думали, что я не сумею тебя вытащить и восстановить…
– Девушка по-доброму нежно улыбнулась, смотря на своего героя снизу вверх. Потом опустила глаза, стыдливо отводя взгляд, и бочком протиснулась к дверям с совком в руке.
– Мечта-а-а… – хмыкнул начальник, начиная насвистывать себе под нос бодренькую песенку. – Когда-нибудь… ты точно будешь моей…
— А я думал, ты от меня ни на шаг не отойдешь… — съязвил Себастьян, радостно улыбаясь, и разглядывая выходящих следом магистров Редвайлей. В их лицах читалось недоумение и озабоченность. Они были заняты явно чем-то более интересным, чем приход в сознание любимого внука…
— Ты два с лишним месяца лежишь, а разгребать приходится мне! — девушка была хоть и рада, но разозлилась упреку. Не так она представляла долгожданную встречу! Рени явился неожиданно и только усугубил. Почему надо ждать людей, чтобы что-то сказать своей девушке? Хоть просто обнять! Да он лисе этой чертовой больше внимания уделяет. Мда. Весь в шерсти и слюнях, в нос ее чуть не лижет. После фразы про прибавление повисла секундная тишина. Потом возник Хас. Для Аманды это событие тоже стало удивительным: видимо, от нее многое скрывали.
Внутри поднялась такая волна злости и обиды, что совладать с ней было просто невозможно. Да к этому всему, внезапно в животе ткнуло так сильно, что скрутило в круассан… бабушка заслонила ее от взгляда Себастьяна, крепко подхватив под локоть, открыла огненный портал, и втроем магистры исчезли, сославшись на неотложные дела.
– Он не позволит никому, решит сделать все сам, а сам он сейчас не в состоянии… – буркнула бабуля.
Осознавать себя на операционном столе, надежно прикованной к нему – было поистине шоком! Но что-то было не так. Что-то чуть раньше, что не давало покоя подсознанию.
– Как Вам удалось открыть демонический телепорт?! – вскричала Аманда, не особо рассматривая бабушку в маске, подходящую к ней с анестезионным колпаком.
– А в чем по-твоему странность? – спокойно отреагировала старшая рыжая. Живот снова скрутило острым приступом. Нестерпимая боль заставила поднять рубашку; увиденное поразило: на еще недавно чистом и красивом животе ясно и отчетливо проявлялись шрамы от жутких рваных ран. Дед втащил стравийца, не отличавшегося такой быстротой реакции.
– Она нашла способ обойти мои природные способности? – пожав плечами, недоумевал Хас. – Надо извлечь это из Аманды, и срочно!
– Ты закончить сможешь? – спросил дед, отвлекаясь на построение контура. – Я чувствую, как тварь созывает своих, сейчас тут начнется веселая вечеринка…
– Смогу. Но только когда это будет вне ее. – Ответил стравиец, причинять раны людям он не мог, разве что метаморфам, лишь похожим на людей.
– Понял. – Ответил магистр и взглянул на жену. Та кивнула. Послышались отчетливые стуки и взрывы за стенами – стало понятно, что операционную штурмуют. Аманда только лежала, плотно сжав веки. Сжаться целиком не давали путы, а кричать от боли не позволяла гордость сотрудницы параполиции.
– Я разбираюсь в этом, не бойся девочка. – Сказала бабуля и прислонила колпак к ее лицу.
– Каждый день режете демонов? – неужели еще хватает сил на сарказм? Анестезирующий газ был сладковатым и едким, заползая в нос, и, мутя сознание с первого вдоха.
– Ну, прежде чем окончить магическую Академию, я, все-таки, закончила медфак в Ръярде. – Женские глаза встретились с удивлением. Аманда глубоко вдохнула еще раз, молча соглашаясь со всем, что сейчас будет происходить и, доверив жизнь старшей демонице.
– Ты практически не обучена, раз не чуешь своих, но сейчас это нам на руку. Все хорошо.
Магическое лезвие взметнулось, появившись прямо в воздухе, распахнутые от ужаса глаза Аманды вспыхнули голубым: ангельский огонь опалял ее изнутри, пытаясь прорваться. Шрамы на животе стали кровоточить. Руки и ноги тряслись, словно на стандартном обряде по изгнанию подселенцев, хотя то, что было внутри, сложно назвать просто подселенцем. Все тело напряглось, выступил пот. Кровь стала бурлить маленькми фонтанчиками.
– Время! – голос деда, сражающегося спиной к ним, протрезвил загипнотизированных этим видением: Хас приготовил руку, в ней стало расти странное золотистое облако, словно сотканное из микроскопических невесомых пылинок. А бабушка резким движением скомандовала клинку развернуться плашмя.
Все произошло мгновенно, в доли секунды. Повернутый клинок сработал словно магнит, разрыв изнутри, и к магическому, блестящему фиолетовым бликом металлу взлетел какой-то странный кусочек белого цвета.
От странного видения борьбы внутри сражения Аманда, наконец, вырубилась, покоряясь колпаку. Штурмующие больничный бокс ожесточенно нападали на защитный контур, прорывая его то в одном, то в другом месте. Зеленый контур горел, озаряя все поверхности стен и потолка, превращаясь во вполне видимую линию в изгибах и углах. Дед держал контур одной рукой, а второй успевал реагировать на черные пятна, проявляющиеся за секунды до физического появления врага. Хлыст точно попадал в цель, и одним врагом становилось меньше.
Старшая демоница в это время воевала с куском, прилипшим к лезвию, словно к магниту. Лезвие пыталось вырваться из подчинения, превратив медицинский инструмент в орудие всеобщего кровавого пира. Кровь опала, и стало понятно, что этот кусок – не просто предмет, а самый определенный.
– Зараза ноготь обломала! Он, как частица ее собственного тела, стремится к полной регенерации. Хас!
Лезвие повернулось острием в сторону стравийца. Тот застыл, не мигая и еще не осознал, что является настоящей целью всей этой затеи. В его руке было золотое облако дарящих жизнь пылинок чистой магии, а на столе лежала, истекая кровью, пораненная подруга. Между ним и Амандой зависло, левитируя, магическое лезвие.
– Так за что, мальчик, тебя в Академию не взяли, говоришь? – словно не видя всю опасность положения, ухмыльнулся дед. С его лба на пол скатилась капля: защита мало приспособленного помещения и невозможность оторваться – давались сложно.
Хас захохотал, оттопыривая большой палец. Лезвие застыло, мало понимая, что происходит, императрица медлила. Затем, разозлившись, она метнула лезвие прямиком в горло стравийца. Горящий голубым пламенем клинок ощутимо зацепил шею, видение пошатнулось и стало волнами опадать. Лезвие вонзилось, пролетев по инерции, в стену. Щелкнули замки.
В это время с операционного стола отстегивали бессознательную демоницу.
– Получилось? – умоляющими глазами посмотрела бабушка. Хас кивнул: с его ладони стекали последние капли жидкой золотистой пыльцы. Тело поглощало свои раны и шрамы, приобретая свои прекрасные округлости. – Они… обе живы?
– Да, все хорошо.
– Пора уходить. – Скомандовал дед, открывая синий огненный портал. – Я вызвал Шарэля. У него есть интерес к этим… останкам, (кивнул на дергающееся в капкане лезвие), просили не уничтожать.
Бабушка кивнула. Коротышка помог ей поднять девушку, и вдвоем они потащили ее к телепорту.
– Никогда не была в Ръярде… – Аманда прошептала, начиная приходить в себя, и, пытаясь передвигать ногами по полу, а не просто волочить их.
– Я догоню. – Прокричал дед, орудуя хлыстом. Контур опал рожденным потоком перемещения. Портал уже закрывался, вся операционная выглядела размытой и в языках прозрачного пламени светилась синим. Появление первых ангелов даже не было замечено сразу – их голубые глаза и огонь затерялись в межпространственных границах, уходя в небытие. Раздался взрыв…
Один и тот же сон преследовал ее уже два месяца подряд… шторм. Вдох. Практически пустая палуба. Уцелевшие матросы бросились к трюму, не слыша ее зова. Мачту смыло, две другие валялись обломанными запутавшимися обрывками и бились с волнами… надвигалась вторая волна, грозившая гибелью. Волна подхватывала маленькое женское тельце, легко уволакивая в океан, накрыла с головой, не давая дышать. И только черное пасмурное небо виднеется сквозь толщу воды, иногда озаряясь вспышкой молнии… пленное сознание отчаянно билось, пытаясь выплывать раз за разом.
В это утро долгожданное пробуждение никак не наступало. Аманда, понимавшая, что это сон, пять раз представляла, как усилием воли открывает глаза, качаясь от головокружения, идет в сторону кухни за вожделенной чашечкой кофе, как ее тело, онемевшее без движения, плохо слушается в начале, но постепенно обретает свою подвижность и бодрость… но новый виток сна сменялся новой попыткой. Пробуждения не наступало.
Голова шла кругом, отчаянно предлагая оставить бесплодные попытки и спать дальше, но опыт сотрудника параполиции подсказывал, что здесь явный подвох. Ощущение усилилось, после появления белого пушистого кота, которых в жизни Аманда на дух не переносила! Кот уселся ей на грудь и практически душил, отчаянно крича, когда девушка пыталась подняться. Силы оставляли. Аманда во сне снова и снова видела мелкие пузырьки воздуха, уходящие от нее вверх, в сторону вожделенной поверхности…
Ну, что ж! Демоница прекратила отчаянно брыкаться и замерла, начиная накапливать потенциальную энергию, и, обдумывая условия задачи.
Первое. Позавчера новенький сотрудник принес стопку старинных книг и две большие криптограммы. Девушка долго рассматривала рунический шифр, выполненный в виде равнобедренной пирамиды. В нижней строке по порядку шли: лабиринт, треугольник, два треугольника, перевернутая «е», ромб, «п», лежащая на боку, созвездие трех, две волны… Вторая строка: песочные часы, хвост рыбы, точка в квадрате, два квадрата поменьше, зонт, триединство, сапог… Ряд сменялся рядом, а вверху, занимая самую крупную нишу, был посажен глаз, втрое крупнее обычных символов, и, казалось, сверлил ее, не давая сконцентрироваться.
«Что это?!» – спросила демоница, но плюгавый юркий мальчишка уже убежал. Заказывать материалы для дела – было обычной практикой, вот только она не помнила о своем заказе. Да и потом, криптограмма куда-то пропала, не оставив в сознании и следа своего присутствия.
«Куда ж тебя мотает, дорогое тело?» – хладнокровно и как-то отстраненно подумала девушка. После правильных вопросов появляются правильные ответы: они щелкают, как игрушечные дверцы табакерки, рождая маленькую радость от победы осознания. Эта дверца подкинула новый факт: девушку не раз видели в зале дворца: магистры Редвайли, смотря строго и с изучающим удивлением, просили не посещать опечатанное место преступления и не трогать предметы следствия. Аманда вспомнила это только сейчас, абсолютно уверенная до этого в предвзятом и несправедливом мнении родни Себастьяна к себе. Щелкнула еще одна дверца, среагировав в этот раз на правильное имя… Себастьян…
Демоница поймала хвостик ускользающего гнева, всколыхнувшегося где-то внутри, в ее животе. Гнева странного, не имеющего сознательной причины. Сотрудник отдела, ее напарник, ее самый любимый человек… на что девушка решила обижаться, если он сейчас находится в реанимации? Щелк! В голове посвежело. Сон решил отвлекать чересчур осознанную сновидицу бурными событиями, рождая водоворот пенной грязной воды и подсовывая в нос осклизлые водоросли. Аманда вздрогнула, отмахиваясь, но ниточку свою удержала. Значит, он сейчас в отделении, а она ни разу не рядом?! В этом было что-то неправильное и… твердое! Стена…
С удивлением и обидой демоница разглядывала новенький и сильный блок в своем подсознании. Кладка светилась голубым, и солнечные зайчики по форме напоминали толщу воды на просвет, подвижной сетью опутывая сие чужеродное строение. Кто-то капитально поработал здесь, не позволяя напарникам увидеться.
«Хороша невеста! – в сердцах буркнула девушка, вспоминая свои упреки магистрам Редвайлям. Щелк. Снова правильная цепочка выводов сходится звеньями, открывая новый виток.
Два магистра, обсуждающие между собой теорию подселенцев, ругаются:
– Требуется физическое вмешательство.
– Это невозможно!
– Но явные признаки…
– Нужно действовать аккуратно и консервативно… наша правнучка… – обе головы резко повернулись, не ожидая увидеть Аманду в зале за своей спиной. А сама демоница даже не вспомнила об этом разговоре!
– Может быть, тебе сейчас лучше пойти к Себастьяну? – спросил магистр неуверенно, внимательно изучая ее лицо.
– Да у нее даже глаза горят «ангельским светом»! – воскликнула бабушка.
– Это на фоне злости. – Ухмыльнулась та, другая, Аманда и шагнула в телепорт, услышав обрывок фразы вдогонку:
– Злости, говоришь?..
Долго подбирая магический лом, девушка совсем выбилась из сил. Ее все время сносило волной, вышвыривая из пустоты анализатора обратно в бушующую стихию сна.
«Нет, милочка, теперь я просыпаться не собираюсь! – отмахнулась демоница. – Этот кусочек паззла необходимо подобрать!».
Магическая ловушка не поддавалась, руки отчаянно увязали в ней… Что? Эмоции? Да она легко с ними справится!..
Комок получился увесистый и противно пах тиной. Аманда проглотила его, стараясь не давать себе паузу на раздумья и не выплюнуть обратно от отвращения: новичкам могло казаться, что ком нужно проглотить ртом, что вызывало рвотные позывы, но она точно исполняла инструкцию, прикладывая комок эмоций прямо к своей душе – в район солнечного сплетения. Проглоченные эмоции начинали бурлить и рваться наружу картинками воспоминаний. Аманда раз за разом проживала самые обидные и несправедливые моменты, смотрела в глаза Себастьяна, который рвался за контур, оставляя ее внутри, Себастьяна, который кричал на нее из-за сущей ерунды, срывая голос, Себастьяна, который уходил, оставляя тишину недоумения в ответ на ее признание…
Столько сложных моментов и эмоций, проглоченных, пережитых исключительно на логическом анализе и сдержанности! Столько боли, обиды и сомнений… столько сложности накопилось.
Аманда представила их знакомство снова: легкость чистого листа, интерес, вдохновение и предвкушение счастья. С этим взглядом повернулась в момент нынешний: столько обидных слов, сказанных по незнанию, километры изученных лабиринтов взаимосвязей, проработанные мотки сомнений и крутые ступени преодоления разногласий… четкая структура хаоса… девушка улыбнулась: как много уроков проработано, это, определенно, развитие. Он многому ее учил. Именно жалея эту сложную постройку, мы стремимся прервать землетрясение в своей душе, строим, но не рушим, бережем, взвешиваем каждое слово, чтоб не ранить и не потерять важного человека… Аманда справилась с ловушкой, но семена сомнений, как ростки сорняков, остались в ней. Она поднялась, обретая внутренние крылья, но все равно цеплялась черными сильными перьями за острые скалы. Она летела.
Пришлось долго лететь. От долгого ожидания подрагивали руки. От долгого волнения сердце билось крайне неуверенно, замирая на каждом вдохе. Наконец, она его увидела. Себастьян сидел в окружении родных и близких и неуверенно, даже, скорее грустно, улыбался. Рыжие отросшие волосы были зачесаны назад. Ссутуленная спина. Какая-то общая неуверенность и застывший вопрос – вероятнее всего, он только что очнулся. Она не спешила приземляться, ожидая, пока отголоски эмоциональной ловушки утихнут. Ждет ли он?
Себастьян сидел, отстраненно, слушая людей вокруг, и отвечал с улыбкой. Она присела на край подлокотника, тихо подглядывая, но, не выдавая себя. Он не спросил про нее ни слова и даже не требовал позвать… девушка уже хотела улетать обратно, когда ей неожиданно стало тепло. Это странное чувство рождалось из его рук. Одна ладонь обнимала пальцы второй, как-то неуверенно, и, даже неудобно, но тепло. Ощущение зовущего немого одиночества нахлынуло на нее, превращаясь в щемящую почти щенячью нежность. Аманда открыла телепорт, наконец, проявляясь в палате.
Один и тот же сон преследовал ее уже два месяца подряд. Аманда весь день разгребала дела в отделе, а на ночь приползала в преподавательское крыло – ей выдали комнату, как внештатному учителю на замене и герою гражданской войны.
Ох, уж эта война! С ней теперь носятся все, кому не лень! Пытаются раскопать новые факты, узнать причины и предпосылки. А самое главное, победу над императрицей приписали ей, младшему сотруднику параполиции криминального отдела. Теперь девушку затаскали по всем возможным местам: Шарэль знакомил с новыми учредителями академии, потом возил в мэрию, на следующей неделе в школу юных магов. Ее именем пытались назвать приют для демонов-полукровок, внезапно организованный и полный удивленных и внимательно рассматривающих ее детей. Аманда устала!
Покои императрицы были опечатаны, и там сутками велись работы. Магистры Редвайли лучезарно здоровались, переглядывались между собой и так же мило пытались от девушки отделаться и заниматься артефактами сами. Мягко говоря, Аманда не такого знакомства и общения ждала от Великих предков Себастьяна. К тому, что демоница и напарница является невестой их внука, маги отнеслись с иронией и теплым смешком: «Если он в своем возрасте и после пережитых событий решит жениться, то хоть на крокодиле – мы примем», – сказала бабуля и вернулась извлекать лисицу из-под азотномагического поля. Сделать лицо попроще Аманде не удавалось – она была неприятно шокирована поведением людей, всю юность бывших ее кумирами. Дед тоже внес свою лепту: «Как думаешь, дорогая, она точно ему подходит?» – и, обиднее всего, было то, что они не упрекали ее, нет! Скорее, оценивали выше, чем стоило. В конце концов, Аманда подошла к бабушке и, удерживая ее за рукав, чтобы точно дослушала до конца, сообщила, что не убивала императрицу, более того, даже не знает, как это получилось, и, уж точно, не имеет таких магических сил и резервов.
Женщина изучающе и спокойно на нее посмотрела, пальцем аккуратно приподняла подбородок и сказала строго и категорично:
– Милое дитя, никогда не позволяйте себе такого поведения в отношении мало знакомых магистров. Это может плохо кончиться. – Аманда аж подскочила! Ее руки и голова загорелись, вот-вот грозя создать портал.
– Может, хватит? – вмешался дед, спрашивая супругу.
– Пока еще нет. Видишь, глаза еще только отражают пламя, но, уверена, они могут сменить цвет на холодную сторону спектра.
– Вы обсуждаете меня в моем присутствии. – Сообщила совсем разозленная демоница.
– По официальным данным, именно твоя роль была решающей в смерти ее высочества. Впредь советую запомнить и не выдавать другой информации в присутствии людей. – Продолжила поучать бабушка.
– Но я даже не успела к ней подбежать! – отчаянно прокричала девушка, будто от этого сейчас зависела ее жизнь. Она уже стояла в горящем оке портала, не представляя, куда, в случае активации, выкинет ее стихия.
– Но по официальным данным так, и тебе следует придерживаться этой точки зрения. – Упорствовала бабуля.
Портал полыхнул, активируясь, демоница махнула рукой, не желая прерывать разговор. Огонь переключился в новый режим… пока Аманда кричала что-то, сама не разбирая фраз, задыхаясь от ветра, пыли и пепла, из портала стали вырываться обрывки рукописных листов, мелкая кабинетная утварь и горящие свечи, зажигавшиеся уже в полете и оплавленные со всех сторон. Портал полыхнул еще раз, и из недр огненных выкинуло опаленного бессознательного демона.
Магистры, среди прочих сотрудников, подбежали к нему, пристукивая не желающий погасать огонь мокрыми полотенцами и оставив девчонку без внимания. Аманда ждала. Она ждала, скрипя зубами и не имея воздуха и мыслей, превратившихся бы в определенные и конкретные фразы: ей просто было обидно, что легендарные и великие кумиры ее детства и юности оказались такими чуждыми и далекими от нее по духу, а не в жизни.
– Все хорошо, – первым подошел дед и положил ей на плечи мокрое полотенце. Демоница и не заметила, как тлеет кожаная куртка на ее плече. Обычно, огонь не опаливал ни людей, ни ее саму, потухая без пожаров и последствий… – Все хорошо. – Повторил дед. – Это мы уничтожили эту тварь. Мы все знаем, но нужно, чтобы об этом не знали остальные, видишь, мы еще заняты разбором всей этой локальной катастрофы.
Аманда вздохнула недоверчиво, но уже немного свободнее.
– Я поняла, магистр. – Дед продолжал дальше.
– Нам нужны были сейчас твои эмоции, уверен, что ты нас простишь. Сама посмотри, что получилось. – С грязными разводами по всему лицу, на полу лежал Сорренж, выплюнутый порталом из самого Рьярда. Аманда и не подозревала, что может случайно открыть столь мощный телепорт! Мужчина был в тяжелом состоянии, явно потрепанный в бою и огнем, но живой.
– Вы молодец, инспектор Соулдир. – Подошел к Аманде новый начальник отдела и, похлопав по плечу, опасливо, но твердо вывел из зала и прикрыл двери. Взрослые магистры решали свои взрослые вопросы, прекрасно зная о глупых обидах мелкой девчонки. Аманда открыла уже осознанный и конкретный портал, загоревшийся странными чуткими голубыми языками пламени, и очутилась в своей комнате в преподавательском крыле.
Ее вот уже два месяца преследовал один и тот же кошмар, и она отчаянно оттягивала момент наступления сна, но сейчас, в таком печальном расположении духа, повалилась на кровать и мгновенно закрыла глаза.
Корабельный борт блестел под светом сверкающих совсем близко молний. Гром раздавался практически в один момент со вспышкой, оглушая все испуганное сознание. Ударом сбило среднюю мачту, теперь занявшуюся огнем, несмотря на шквал тяжелых крупных капель дождя. Судно качнуло, на палубу хлынула черная огромная волна, пугая и накрывая ледяным потоком. Девушка держалась изо всех сил, не имея возможности дышать и, с удивлением, видя свою бледную руку почти светящуюся, словно привидение, в черной воде, в каких-то сантиметрах от лица, рука была настолько плохо видна из-за мутной воды с проскальзывающими зелеными склизкими водорослями, вырванными с самого дна, что сознание не хотело понимать эту картинку. Шторм. Вдох. Практически пустая палуба. Уцелевшие матросы бросились к трюму, не слыша ее зова. Мачту смыло, две другие валялись обломанными запутавшимися обрывками и бились с волнами, корежа борта. Надвигалась вторая волна… Волна подхватывает маленькое женское тельце, легко уволакивая в океан, накрывает с головой, не давая дышать. И только пасмурное темное небо, периодически озаряющееся молниями, еще пару секунд виднеется среди волн, пока не гаснет в черной толще воды…