Опубликован в «Полдне» № 9, 2018 г.
…………
Его команда выиграла с крупным счетом.
И пусть он сам всю игру просидел в запасе – ни капли из-за этого не расстроился.
Он заранее знал, что в этот раз на поле не появится, но всё равно полетел с командой.
И совсем не ради игры.
***
Мысленно он сейчас был далеко от матча, сердце бешено колотилось: «тук-тук-тук-тук».
Ох, и влетит ему дома от родителей! И в школе обязательно выговор схлопочет.
А уж из команды попрут – и к гадалке не ходи.
Да пофиг, оно того стоит!
***
Отметившись на перекличке, он, под прикрытием суеты, без проблем улизнул из зала ожидания.
В гостиницу он точно не полетит. По крайней мере – не сейчас.
К утру – да, может и вернётся в гостиницу. Но к утру его уже хватятся.
Да пофиг! Утром он уже будет не один…
***
Выскочив за пределы космопорта, он рванул в сторону автовокзала.
Он ехал и ехал, спрашивал: «куда дальше?» и снова ехал.
На конечной он вышел и побежал. А когда устал — перешел на шаг.
Бесконечные небоскрёбы, из-за которых ничего не было видно, кончались внезапно.
***
Выскочив на берег, мальчик застыл в изумлении.
Нечто бесконечно огромное, живое и пульсирующее ворочалось у его ног.
Мальчик подошел ближе. Бесконечно огромное вздохнуло и окатило ноги тёплыми брызгами.
«Море!» — понял он и поднял взгляд.
***
Это было то самое — короткое время года, когда над морем во всей красе раскинулась радуга.
Точь в точь, как рассказывали.
К радуге со всех сторон, величественно и неторопливо маша ушами, по небу плыли стаи собак.
И лишь изредка какой-нибудь щенок, не рассчитав силы своих неокрепших ушей, выбивался из стаи и планировал к земле.
Мальчишка подпрыгнул в предвкушении и помчался вдоль берега.
Он всегда мечтал о щенке.
Опубликован в «Полдне» № 11, 2018 г.
Маленькие сандалики топали по тротуару, перепрыгивая через невидимые препятствия и огибая аномальные полосы – воображение у пятилетнего фантазёра сегодня особенно разыгралось.
— Вовка, притормози! Я за тобой не успеваю! И руку давай, скоро через дорогу переходить.
— А там никто не ездит!
— А сегодня возьмёт и проедет! В жизни нельзя полагаться на случай.
— Из-за этого случая ты с трамвайной работы ушла?
— Ну что ты, глупенький, – мама погладила заметно округлившийся живот и рассмеялась. – Просто я теперь в кабине не помещаюсь.
— А вот и правильно! Будешь теперь больше гулять и нам с папой вкусную еду готовить.
— Договорились.
Они дошли до небольшого скверика, и мама присела на скамейку передохнуть. Вовка носился по траве за бабочками, а мама думала о своём увольнении. Пусть уж лучше считают, что в декрет ушла, а не из-за той аварии боится трамваем управлять. Какой-то он стал… непослушный что ли. Нажимаешь на тормоз, а он словно ещё думает: нужно ли ему останавливаться.
— Пошли, сынок, я отдохнула. Да и до дома уже недалеко.
— Мам, а мам, а почему самолёт летает?
— Эм-м… По воздуху.
— А почему корабль плавает?
— По воде.
— А сейчас я спрошу: почему поезд ездит, и ты скажешь – по земле. Это не честно! Я серьёзно спрашиваю.
— А я тебе серьёзно и отвечаю. В школу пойдёшь, тебе там всё подробно расскажут. По физике, химии и математике. А если не поймёшь – папа поможет.
Вовка надул губы и замолчал. Хватило ненадолго – полквартала он сохранял спокойствие, выражая недовольство чинным печатным шагом, и ещё полквартала обдумывал сущность бытия и полное непонимание со стороны взрослых. Потом остановился и серьёзно заявил:
— Воздух лёгкий, а самолёт тяжёлый. И корабль тяжёлый, и поезд. Хотя у него колёса крутятся… Ну вот подумай и ответь. Почему всё это движется?
— Дорогой ты мой! – мама присела на корточки перед сыном и понизила голос. – Я тебе открою страшную тайну! Я сама не понимаю. Мы просто к этому привыкли и воспринимаем как будто так и должно быть. Пойдём скорее, маленький фантазёр, а то нас папа заждался.
Остаток пути прошли быстро. Вовка вприпрыжку побежал к машине. Папа как всегда исследовал устройство мотора и подвоха не ожидал. Мама улыбнулась. Теперь была его очередь отвечать на многочисленные «почему» любопытного ребёнка.
— Ну-у… – папа вылез из-под капота. – Двигатель преобразовывает э-э… переделывает химическую энергию топлива в механическую, которая передается на колеса. Они крутятся и машина едет.
— Какие же вы все непонятливые!
Мама с папой недоумённо переглянулись. Они действительно не понимали, куда гнул сын.
— Это почему же? – фыркнул папа.
Вовка погладил машину по заднему крылу и авторитетно заявил:
— Машина едет, пароход плывёт, и самолёт летит потому, что сами этого хотят! А люди такие глупые, что не понимают: когда-нибудь всё это просто кончится. Надоест возить, вот.
На следующий день, когда встал весь транспорт, они поняли.
И только Вовкина игрушечная машинка ездила по полу, уверенно огибая препятствия.
Опубликован в «Полдне» № 11, 2018 г.
За поворотом туннеля Котька услышал море.
Но прежде он его почувствовал. Привычный запах сочащегося водой известняка вдруг отступил, вытесненный могучим, всепоглощающим запахом моря. Котька остановился, оперся на прохладный ноздреватый камень и набрал полную грудь этого восхитительного воздуха. Тышка толкнулась ему в спину.
— Что там?
Голос ее дрогнул. Тонкие пальцы стиснули котькину ладонь. Лязгнул упавший на пол штольни мешок.
— Дошли, – сказал Котька.
— Ага, – выдохнула Тышка. Задышала часто-часто, стараясь напиться удивительной свежестью после черного воздуха катакомб.
Море дышало. В его дыхании Котьке слышался тихий стук волн в гулкий борт субмарины, которая наконец-то пришла за ними сквозь лабиринт сетей и минных заграждений и ждала теперь совсем близко, скрытая в ночи…. Сейчас ведь должна быть ночь. Котька коснулся чуткими пальцами циферблата наручных часов.
Стекла у часов не было. Котька ощупал минутную, секундную и часовую стрелки. Без пяти минут полночь. Снаружи – если только они не ошиблись в подсчетах, ослепнув и сойдя с ума в кромешной тьме подземелий – стояла осенняя приморская ночь.
Котька замер. Ощупал ногой пол. Впереди пол кончался. Котька по-прежнему не видел ничего, как и весь последний год.
Их загнали с верхних ярусов в кромешный мрак недр, травили газом, заливали водой. Горючее и спички кончились давным-давно. Еда – чуть позже. Когда ожило радио, принеся призрак надежды, передвигаться могли лишь они с Тышкой. Они и пошли. Больше было некому.
Котька отобрал у Тышки мешок и на ощупь, как делал все уже давно, собрал оба комплекта.
— Ой, – пискнула Тышка, когда он затянул ремни сбруи у нее под грудью. Дотуга завел ключом пружину двигателя во впадинке между острых лопаток. Тышка проделала все то же самое с ним.
— Вперед, – выдохнул Котька.
Тышка ткнулась ему в щеку сухими губами и протиснулась мимо. Гулко хлопнули крылья. В лицо ударил ветер. Еще, слабее. Еще. Котька расправил крылья и шагнул в пустоту, ловя восходящий поток.
Никто не стрелял. В ночи оглушительно гремело море. Десять кабельтовых, подумал Котька. Полтысячи взмахов. Столько надо продержаться. Потом – не утонуть, пока не подберут. И не умереть, пока не приведем к своим. Потом – все равно. Можно. Но не сейчас.
Не сейчас.
Не сейчас.
***
— Что у вас, ефрейтор? – спросил офицер, щурясь на полуденном солнце.
— Ничего, герр оберст. Показалось, что полезли. Дал очередь, как полагается.
— И?
— Ложная тревога, герр оберст. Птицы. Вон, видите, там, над морем? Вроде как чайки.
— Вроде как…. Сменитесь из караула – посидите оба денек на губе. За излишнюю бдительность. Послезавтра снимаем посты. Там, внизу, похоже, никого не осталось.
— Слушаюсь, герр оберст, – с облегчением вытянулся во фрунт пожилой пулеметчик.
Второй номер перевел дыхание.
Право слово, не воевать же с детьми. Он вспомнил их белые незрячие глаза и поёжился.
Потом долго смотрел на море, пытаясь разглядеть среди бликов солнца и пенных гребней две пары белых ангельских крыл.
Опубликован в «Полдне» в № 7, 2018 г
…………
— Слушай сюда, сопля! Бабок не принёс – готовься, будем ждать тебя после школы, — с растяжечкой произнёс Быча. – Получишь у меня!
Костик молча смотрел вслед удаляющимся семиклассникам. сказал в пустоту:
— Я дотемна сижу в библиотеке…
В читальном зале он действительно был последним. К библиотекарше, Лидии Сергеевне, давно уже прибежала её подруга, учительница русского, и они шептались, посматривая на одиноко сидящего мальчика.
— А это Пахотин из пятого, да? Чего это он так долго?
— Так домой идти не хочется, наверное. У него весной мать умерла.
— Да ты что?
— Каждый день у меня сидит, уроки делает. Бедный ребёнок! Но сегодня он совсем поздно.
Лидия Сергеевна подошла к Костику и погладила его по плечу:
— Пахотин, засиделся. Смотри, темнеет уже.
— Да, — согласился он, вставая.
В школьном дворе никого не было. Полупрозрачный сумрак, как тёмная вата, стелился по земле, клубился у ограды. Только фонари разрывали его яркими кругами, да на ветках выделялись сияющие желтые листья.
А за калиткой, откуда ни возьмись возникли четыре силуэта. Быча первым шагнул в свет фонаря.
— Что, забздел идти, а из школы-то и погнали? – радостно завопил он. – Ну, сейчас поболтаем!
— Ты, малец… — двинулся вперёд мальчишка с длинной чёлкой на глазах. Он замахнулся, но… поскользнулся, и он неловко шлёпнулся на землю, боком в грязь.
— Косой на ногах не стоит! – заржали остальные. – Бухой, что ли? Когда успел?
— Сам бухой, придурки! – барахтаясь, Косой дёрнул ногой, даже не рассчитывая ни в кого попасть. Но попал.
— Ой ё! – взвыл стоявший с ним рядом, хватаясь за колено. – Урод, ты мне чашечку выбил! Да я тебя!..
— Ты чашку с собой носишь? Может, горшок? – не успел сыронизировать третий, как получил от второго в глаз.
Но ничто не могло сбить Бычу со взятого курса.
— Иди сюда, сказал! – зарычал он, отводя руку назад. – Ой… Что за дела?
С громким треском его брюки треснули по шву, развалившись на две половины и явив миру красные сатиновые трусы с невнятным рисунком.
— Ёлочки! А зайчиков нету? – хихикнул Косой, уже вставший из лужи.
— Я тебе попомню… зайчиков! – и Быча бросился бежать, прикрывая одной рукой зад, а другой натягивая пониже короткую куртку.
Оставшись один, Костик огляделся и тихо сказал:
— Мама.
В глазах у него защипало, но он только мотнул головой. Мальчики никогда не плачут, даже маленькие. Почти никогда.
Он шёл домой, а осень роняла ему под ноги сияющие резные листья.
Опубликован в «Полдне» № 8, 2018 г.
Хромской, кашляя и застегивая шинель, вышел из палатки. Ударило не по-весеннему холодным ветром, а следом — привычным компостным смрадом.
Из мутно-охристой мглы доносилось надсадное «кха!» и чавкающие звуки.
Хлюпая по грязи, выступила худая фигура в очках, козырнула. Прапорщик Самолуков, из студентов-почвенников.
— Докладывайте.
— Господин штабс-капитан, ночью побег пустила. Обрезаем.
— Упругая, стерва! – крикнул в тумане Кучай. — Тр-ранда… Ничаво-о…
— Недоглядели.
— Вам бы прилечь! Мы уж сами…
Хромской дернул щекой. Простуда ломила нестерпимо. Вот оказия…
Подошел Кучай – в измазанной зеленым рубахе, в неуставных плисовых шароварах, с топором – разбойник! Следом здоровяк Лапчин волок длинное, извивающееся…
— Молодцы… Торфу ей задайте…
— Ваше-е-о-дие… Четверть часа рубили! Разговеться бы…
— Не читал приказу?! — возмутился Самолуков.
— Неграмотные мы, — ощерился Кучай. – Али не праздник?! Чай не соцьялисты…
Хромской двинулся навстречу охристому туману. Слышалось приглушенное жужжание, потрескивание, причмокивание… Пахло сладкой прелью.
Из хмари выступала высокая крона, закачались резные широкие листья. Хватательные щупы лежали покойно. Поскрипывали стеблями пасти-ловушки, усеянные шипами и усиками. Облепленные слизью капитанский мостик, такелаж и лесенки вокруг ствола… «Дриада» спала.
Дальше в тумане угадывался мост. Держали его третий месяц. Вылазки германцев унесли четверых, с толковейшим поручиком Шумицыным. А командование задерживало провиант и присылало студентов. А наши, говорят, уже под Будапештом…
За спиной возились, переругиваясь, Кучай с Лапчиным. Там зудело по-комариному и чмокало по-болотному…
Вернувшись в палатку, Хромской выставил четверть спирту; обменялись крашеными яйцами, поели круто посоленных картошек. Кучай, разомлев, мучал тальянку: «ездит мой цвиточик на компосте, ай нас уже заждались на погосте-е… а мы не мужики и не солдаты, дендротехи мы навозами богаты-ы»… Лапчин угрюмо подпевал. Студент возился в углу с радио.
Хромской царапал заржавленным пером:
«Ангел мой! Поспешность расставания не позволила сказать самого важного. Вот уж третий месяц от вас нет писем, а между тем…»
Перо скрипнуло, расплылась клякса.
Пробормотал: «Тр-ранда». Устыдился.
А следом за рекой бухнуло, загрохотало. Гаубицы…
Озверелые глазищи Кучая, хмурый Лапчинский взгляд, блеск очков Самолукова… Не растерянность и смятение — азарт и ожидание.
— Началось! – Хромскому стало весело. – С Богом, братцы!
— Вывози, родная! – Кучай выставил большой палец. – Мы растём!
— Мы растём! – хором ответили все.
Поспешно натянули брезентовые комбинезоны, портупеи, марлевые респираторы и гогглы… Вошли в туман, плечом к плечу, и уже не было никакой тоски и отчужденности. Рядом были товарищи, и «Дриада» пробуждалась…
А забытый в палатке приемник, треща, доносил далекое:
«…взятия Будапешта… премьер-министр Мичурин… высшее наше призвание… изменить мир, сделать его лучшим…»
… Опубликовано в альманахе АСТРАНОВА № 1 2018
………….
Лето, пора, когда следует жить на даче, дышать свежим воздухом и накапливать здоровье для зимнего сидения за компьютером.
Поскольку на даче вай-фай был ничуть не хуже, чем в центре города, Элендил позволил предкам уговорить себя, и выехал на дачу. Вообще-то, Элендила звали Федей, но если чувствуешь себя Элендилом, то ты Элендил и есть.
Комп Элендил поставил на веранде, совместив приятное с полезным. Приятное, то, что можно целый день чатиться, и никто слова не скажет. Ну, а полезное – полная веранда чистого воздуха.
Согнувшись над клавиатурой, Элендил выстукивал мессагу, злостно пренебрегая запятыми и заглавными буквами:
эл: торин ты не прав. силы добра одни только эльфы а твои гномы сражаются за светлых патамушта их орки ограбили и выгнали из мории а то бы они сидели и в драку не мешались.
Ответ пришёл незамедлительно:
тор: а люди?
эл: они сами выбирают за ково сражаться а эльфы даже темные всегда против зла.
тор: а орки почему не выбирают?
эл: орки всегда зло. ты видел какие у них зубы?
тор: а у эльфов уши.
эл: вот именно. у кого большие зубы тот зло а у кого уши тот добро.
Ответа Элендил прочитать не успел. Со звоном вылетело хрупкое окно веранды, мелькнуло что-то серое и длинное и вмазало Элендилу в челюсть.
Нокаут мгновенный и несомненный.
Когда помрачённое сознание вернулось к Элендилу… а впрочем, вернулось ли оно?.. – поскольку в оконном проёме он увидел огромную слоновью голову.
– Жа што? – прошамкал Элендил разбитым ртом.
– Не за что, а почему, – любезно ответил слон. – По мордасам. Видишь ли, у меня самые большие зубы. У мамонта были ещё больше, но мамонт вымер, так что я теперь олицетворение зла. Ты это придумал, вот и получил. Но, кроме того, у меня самые большие уши, поэтому я – олицетворение добра и всё делаю для твоей пользы. Зубы я тебе вышиб, так что злодеем тебе не быть. Да ты не беспокойся, коренные остались, жевать сможешь. А теперь займёмся твоими ушами.
– А-а-а-а-а!..
– Конечно, больно. А ты думал – становиться добрым легко?
– А-а-а-а-а!..
– Не дёргайся, а то оборвёшь уши и станешь не добрым, а безухим. Теперь пусть уши малость поостынут, и продолжим вытягивание. Ты пока отдохни, а я почитаю, что в чате пишут.
На экране красовалась надпись:
тор: клас! жжош не подецки. а у кого большой нос он какой?
Ловко орудуя кончиком хобота, слон набрал ответ:
Сл: Самый большой нос тоже у меня, поэтому я постоянно суюсь не в свои дела.
тор: ты кто?
Сл: А вот приду к тебе в реале – узнаешь.
… Опубликовано в альманахе АСТРАНОВА № 2 2018
……………….
Я отгородился от суетливого мира. Вовремя. Запиликал сигнал, и запустилась стандартный процедуал вхождения пользователя.
— Вы соединяетесь для общения с нашим искусственным интеллектом. Его универсальное имя — Талант. Если хотите поменять форму обращения, измените настройки…
— Хорошо. — Какой же приятный у неё голос!
— Представьтесь и введите пароль.
Она сделала паузу, и мое сердце остановилось.
— Ольга Колесникова, пароль…
Я перестал дышать. Я перестал жить. Общение с искусственным интеллектом стоит больших денег, для нас, студентов, они неподъёмные. А Ольга очень хотела поговорить о литературе. О стихах.
— Пароль: мне нравится Славик, — твердо закончила она.
— Пароль принят.
Я выдохнул. Сердце отбило барабанную дробь. Она сказала пароль! Еще вчера я подарил ей универсальный ключ на общение с «интюхой». Еще неделю тому скачал пиратский образ, который имитировал вход в систему известной фирмы. Теперь самое сложное.
— Я вас приветствую. Мне сменить имя?
— Нет, я извиняюсь, Талант, у меня сразу вопрос, можно из цифр сделать стихи?
— Легко, — ответил я, чувствуя, как лоб покрывается испариной.
Оля тактично подождала, а я лихорадочно искал ответ.
— Ольга, вам нравится Пушкин?
— Очень.
— Тогда повторите вслух:
17 30 48
140 10 01
126 138
140 3 501
— Понравилось? — спросил я, когда Ольга перестала смеяться.
— А Маяковского можно?
Время бежало незаметно, летели секунды, падали минуты и текли часы, как на картине Сальвадора Дали. Я успешно заменял «интюху», старался говорить нескладно, механически. Ольга смеялась и радовалась, даже хлопала в ладоши.
— Ой, а вы сами стих сочините? Прямо сейчас? — внезапно попросила она.
Я поднял голову, уставился в потолок. Как придумать стих, который нормальный человек не придумает? Выдохнул:
— Только детский.
— Талант, если можно, два сразу.
Я аж засопел. Но какие у нее прекрасные голубые глаза. Разве им можно отказать?
— Над землей арбуз летит,
Он чирикает, свистит:
— Я — горчица, я — лимон!
Я закрылся на ремонт!
Какой же у Оли замечательный смех!
Опасность! Дверь открылась. Я замахал на отца руками, словно пропеллер и затараторил:
— Время общения истекло. Спасибо за внимание, Ваш Талант.
И погасил связь. Отец покрутил у виска пальцем и закрыл двери.
— Fuuh, prosto pizdec, — произнес я с улыбкой на лице. Получилось. Все получилось. Ольга довольна! Чего не сделаешь ради любимой, пусть она и не знает про это…
— Славик?
Я замер.
— Славик?
Я глянул на комп: связь продолжалась и дальше. Я промахнулся и не выключил прогу. Это провал, надо найти в себе силы…
— Оль, прости… У меня не было денег на настоящее общение. А тебе так хотелось поговорить с искусственным интеллектом…
Во рту пересохло так, что пустыня Сахара мне начала завидовать.
Тишина длиною в жизнь.
— Слав, а на мороженое у тебя деньги есть?
— Да.
— Тогда через час, в парке. Успеешь? — спросила Ольга.
Я улыбнулся. Конечно, успею. Крылья любви имеют большую скорость!
… Опубликовано в альманахе АСТРАНОВА № 2 2018
……
Она неслась над ночным городом на древнем разбитом пылесосе, начинённом злобой и ненавистью и грохочущем, словно сотни сотен громов разом. Ядовитый выхлоп сеял над улицами беладонно-чемеричную пыль.
Люди закрывали окна и двери, не забывая выставлять за порог коробки с накопившейся за день душевной грязью. К полуночи улицы полностью опустели.
Старая Агль приземлилась на главной площади прямо в большую клумбу с нарциссами, и нежные цветы мгновенно увяли. На Агль нельзя было смотреть, поэтому никто не знал, как она на самом деле выглядит. С нею невозможно было находиться рядом – такой ужас и отвращение она внушала всякому, кто смел приблизиться.
Агль шла по улицам, собирая подношение. Коробки, предназначенные ей, были один другого полнее, и Агль довольно урчала, частью пожирая, частью скармливая пылесосу их содержимое. Лишь один коробок у старого кособокого домишки на окраине оказался пуст.
Агль загрохотала в дверь.
– Где моё угощение, скареды? Неужто вам жаль для старушки немного дряни и мерзости?
Дверь под ударами приотворилась, внутри было тихо и темно. И только в дальнем углу одинокой тесной комнатки кто-то притаился, давя рвущиеся из груди всхлипы. Агль ввалилась, принюхалась и довольно захохотала.
– Чую, крошечка, чую боль и ненависть, и страх! И месть! Желание мести чую! Расскажи! Скажи старушке, чего так страстно хочет твоя душенька?
Всхлипы поутихли, а потом тонкий девичий голосок вдруг выкрикнул:
– Не дам! Не отпущу тебе свою злобу! Накоплю, капля по капле, полную душу и отомщу. За смерть любимого, за смерть суженого. Злые люди, чужие, подловили на дороге в лесу. За копейку и ради забавы! – голос девушки перешёл в стон, а затем вновь послышались всхлипы.
– Полно, куколка! Выплачь своё горюшко да отдай старушке, – заскрежетала в темноте Агль. – Не марай душеньку, потом не отмоешь. Выжжет месть тебе сердечко и чувства, и память о возлюбленном. Лучше дай старушке полакомиться!
В углу забились, засопели.
– Ты, старуха Агль, и так полна ненавистью. Отсыпь лучше мне немножко. Пригодится, слежится, затвердеет. Крепче стали сделается.
Агль, хохоча, шагнула в угол.
– Накормить просишь злобою, душенька? Ею досыта не наешься…
– Накорми! – упрямо прошептали в углу.
***
Молодая Агль покинула домишко и легко запрыгнула на забитый под завязку ненавистью пылесос. И завыло, загрохотало с новой силой над полуночью. Громче грома, свище ветра, пронеслось и кануло во тьме…
Кира Эхова. Агль
Дмитрий Гужвенко. Алло, это искусственный интеллект?
Святослав Логинов. Добро и уши
Сергей Игнатьев. “Дриада” держит мост
Ольга Дорофеева. Мальчики не плачут
Максим Тихомиров. Незрячие ангелы
Елена Шмидт. Почему?
Алексей Мазуров. Пыльные уши дикой радуги
Юлия Андреева. Сад потерянных детей
Дмитрий Донской. Самолетик
Людмила Шутько. Сказка на ночь
Владимир Марышев. Случайная встреча
Станислав Романов. Строгов. Специальный Стилизованный Рассказ
Наталья Федина. Чай с молоком и медом
Игорь Дорохин. Гастарбайтеры
Евгения и Илья Халь. Я от вас ухожу
Злата Линник. Я всего лишь хотел…
Сергей Фирсов. Яблочный спас