Завоевание Земли шло по плану. Ри-Ан-Сеармин-Во, пятый принц планеты Шинат, лично составил его и утвердил. Лично и воплощал. И пусть старшие братья и сестра продолжают насмехаться над ним и считать неудачником – он знал, что именно в этот раз у него все получится. И он станет хозяином не какого-то астероида – целой планеты, пусть и на окраине Галактики. Разумные существа этой планеты внешне похожи на шинатидов, но начисто лишены магического дара, а значит, не сумеют ничего противопоставить такому магу как принц Ри. Однако, если верить разведданным, они весьма искусны в инженерном деле.
На магию вкупе с техникой Ри и сделал главную ставку в своем плане. В его арсенале имелось сравнительно простое заклятье подчинения, которое он опробовал на первых встретившихся ему людях, по счастью, оказавшихся воинами. Воспылав преданностью к новому командиру, они нашли команду инженеров, которые тут же взялись за возведение башни с магическим ретранслятором, которая внушила бы любовь к новоявленному правителю всем жителям близлежащих земель, послужила бы прототипом для создания башен по всей планете и обеспечила бескровную и безоговорочную победу.
Для инженерных опытов Ри занял заброшенный завод на окраине небольшого городка, названия которого не удосужился запомнить, хотя местные его упоминали. Не царское это дело – тратить себя на такие мелочи.
Однако на что вообще тратить время, Ри не знал. Ученые и инженеры работали. Военные – охраняли. А он… Ждал, когда все будет готово, и скучал. Душа просила какого-нибудь развлечения. Или разрушений. Что могло бы быть одним и тем же действом. Здравый же смысл, наличием которого Ри гордился, подсказывал, что до определенного срока сидеть нужно тихо и никак себя не обнаруживать.
Поэтому он и сидел в комнате полуразрушенного дома (силами его магии восстановленного и приспособленного под жилье) и расстреливал свиней злыми птичками с помощью любезно одолженного майором Белых планшета.
Вообще-то Ри был несколько удивлен местным животным миром, сильно отличавшимся от шинатского. На Шинате животные не умели возводить крепости и вообще были неразумными, да и птицы летали сами по себе, а не с помощью катапульт. Но Ри решил разобраться со всеми этими несущественными неясностями после того, как захватит тут власть, подчинит себе всех разумных существ и как следует осмотрится. Пока же ему приходилось скучать и считать дни до воплощения в жизнь его прекрасного плана.
В первый же вечер его внимание привлек странный шорох в углу. Ри отложил планшет и пригляделся. Ничего не заметил. Прибавил света с помощью магии и присмотрелся еще раз. Какая-то серая тень метнулась вдоль стены. Ри на всякий случай ударил туда молнией, но зря. Тень ускользнула. Ри понаблюдал еще с минуту и вернулся к злым птичкам.
Через полчаса шорох повторился. Ри замер и осторожно скосил глаза. Потом чуть повернул голову. В темноте у стены копошилось нечто, очень мелкое. Наверное, что-то из местной живности. Замеченная им ранее тень была намного крупнее. Ри еще немного понаблюдал, но так больше никого и не заметил. И уже почти было вернулся к птичкам, но в последний момент страсть к реальным действиям взяла верх, и он ударил магическим лучом в скребущийся комок.
Тут же несколькими футами левее раздалось злобное шипение, но оглянувшийся Ри снова успел увидеть лишь серую тень. И две точки, полыхнувшие ярко-зеленым огнем.
Он отложил планшет и подошел к стене, посмотреть, кого же он убил. Это оказалось крошечное круглое существо с короткой шерстью бурого цвета и длинным хвостом. За хвост Ри его и подцепил двумя пальцами и понес в общую часть дома, где обитали люди. Наверняка местные жители с легкостью объяснят ему произошедшее.
Ри повезло: первым ему встретился майор Белых, самый толковый и самый расторопный из завербованных, точнее, заколдованных им слуг.
– Что это? – спросил его Ри, демонстрируя свою находку.
– Мышь, ваше величество, – тут же ответил человек. – На Шинате такие не водятся?
– Нет. От них есть какой-то толк?
– Никакого. Они живут рядом с людьми, прогрызают дыры в стенах и полах, воруют еду. Надо сказать всем, чтобы тщательнее убирали припасы. Да и провода мыши могут погрызть. Придется лабораторию проверить. Заберется так одна мышь в машину – и вся работа к черту.
– Значит, правильно, что я ее убил, – заключил Ри.
– Да, ваше величество, – кивнул Белых. – Но, скорее всего, она тут не одна.
Ри представил, что будет ходить по всему огромному дому, выискивая по углам этих крохотных мышей, и бить их магией. С одной стороны, конечно, развлечение и разрушение, к тому же вряд ли способное привлечь к их укрытию лишнее внимание, но… Принц Шината, хоть и пятый, будущий властитель Земли – убивающий на досуге мышей?..
– Как от них избавиться? – поинтересовался Ри. Не может быть, чтоб люди, изобретшие немыслимые машины для уничтожения друг друга, так поражавшие воображение шинатида, не придумали, как избавляться от мелких мышей.
– Можно поставить мышеловки. Или рассыпать яд. Но лучше завести кота, – сказал Белых.
– Что такое «кот»? – тут же переспросил Ри, готовый впитывать информацию о новом оружии.
– Они у вас тоже не водятся? – спросил Белых.
Ри нахмурился, не понимая.
– Такой… небольшой… – Белых показал руками. – Мохнатый, с хвостом. И усами. И глаза такие… зеленые.
– Живой? – удивился Ри.
– Да. Кошки издавна охотятся на мышей. За это люди их и держат в домах.
– У них светящиеся глаза?
– Бывает, что в темноте светятся.
– Вот оно что! – воскликнул Ри, осознавая, кого видел в своей комнате и кому помешал охотиться. – Что коты ценят?
Майор Белых задумался.
– Чтоб было тепло. Мягко. Много еды… И за ушком почесать.
– Как с котами разговаривать?
Майор удивленно вытаращился:
– Кис-кис?
– Хорошо, – довольно улыбнулся Ри и направился обратно к себе.
– К вашим услугам… – раздался вслед недоуменный голос человека.
Вернувшись в свои покои, Ри внимательно огляделся, но ни тени присутствия кота не обнаружил.
– Кис-кис! – позвал он.
Ответа не было.
– Кис-кис! – повторил он громче. – Ты здесь? Не бойся, я хочу с тобой поговорить! О сотрудничестве! Кис-кис!
Тишина.
Ри еще раз внимательно осмотрелся. Даже обошел все углы. И вынужден был признать, что кота в комнате не было.
«Может, завтра придет», – рассудил он и снова уселся расстреливать свиней птицами.
Кот пришел под утро. Ри всегда спал чутко и моментально почувствовал даже не касание, а чье-то присутствие рядом со своей рукой, свесившейся с тахты и почти касающейся пола. Приоткрыл глаза. В неверном свете занимающейся зари увидел темный силуэт: небольшое мохнатое тельце на четырех лапах, медленно покачивающийся из стороны в сторону хвост. И длинные усы, вытянутые к его руке. Они-то его и разбудили.
– Кис-кис, – тихо сказал Ри.
Кот замер, подняв морду к его лицу, и глаза полыхнули зеленым огнем.
– У меня к тебе предложение насчет мышей… – продолжил Ри, чуть приподнявшись. Но этого движения хватило, чтобы кот дернулся в сторону и тут же растворился в сумерках.
– Кис-кис! – позвал Ри. Но тщетно. Кот больше не пришел.
Полдня Ри сидел и размышлял, что он сделал не так. Потом признал: он убил чужую добычу, а истинные охотники этого не прощают. И Ри отправился-таки на охоту.
До вечера, не обращая внимания на удивленные взгляды подчиненных, Ри ловил мышей. С наступлением темноты пять трупиков были выложены в ряд на том месте, где вчера была убита первая мышь. А сам Ри сел в кресло, развернувшись так, чтобы иметь хороший обзор всей комнаты. И снова включил планшет: возможно, придется опять до утра ждать, пока кот соизволит прийти.
Кот пришел часа через полтора, когда основная часть дома погрузилась в тишину. Прокрался в приоткрытую дверь, оглянулся, но Ри сидел неподвижно, даже дышал через раз. Он уже понял, что кот не любит лишних движений.
Кот на полусогнутых подбежал к мышам. Обнюхал их, брезгливо поджав длинные усы.
– Кис-кис, – тихо позвал Ри. Кот повернул в его сторону ухо. – Это в качестве извинения за вчерашнее, – вполголоса пояснил Ри. – Я не должен был трогать твою добычу и прошу меня простить.
Кот посмотрел на него своими светящимися глазами, но ничего не ответил.
– Я хочу предложить тебе договор, – продолжил Ри. – Ты мастер в ловле мышей. А мне нужен кто-то, кто будет ловить этих мелких тварей, чтобы они не портили аппаратуру, которую настраивают мои подчиненные. А я сделаю так, чтобы тебе всегда было тепло… мягко. Вкусная еда… И что ты еще хочешь?
Про «за ушком почесать» он упоминать не стал, решив, что Белых пошутил. Ерунда какая. Кто согласится убивать за почесывания за ушком?
Кот продолжал сверлить его немигающим светящимся взглядом.
– Ты слышишь меня? – спросил Ри. – Договорились?
Он, нагнувшись, протянул вперед открытую ладонь в знак честности своих намерений.
Кот посмотрел еще немного и наконец подошел, вытягиваясь в струнку, чтобы обнюхать его пальцы.
Ри не двигался: кто его знает, этого кота, что он думает? Но пальцы другой руки сложились в фигуру для заклятия молнии.
А кот, обнюхав его руку, подошел еще чуть ближе и в самом деле потерся об нее щекой. Теплой, мягкой, мохнатой щекой. Ри замер от удивления. Кот потерся еще раз, уже сильнее. Потом другой щекой. И Ри, вспомнив слова своего слуги, осторожно шевельнул пальцами, чтобы почесать подставленную шею. Как ни странно, кот отреагировал на это благосклонно и снова повернул голову, подставляя другую сторону.
Ри чувствовал, как его глаза от изумления раскрываются все шире и шире. Он всегда считал это выражение чисто метафорическим, однако же правда – он таращился на кота, который, наоборот, жмурился, будто от удовольствия. Однако ближе не подходил. Тогда Ри, вынужденный неудобно сидеть, наклонившись, чтобы дотягиваться до кота, решил сам сменить позу. Неловко задел стоящий рядом колченогий столик. Тот противно задребезжал. И в этот же миг кот исчез. Просто растворился в темноте.
Ри выругался на себя. Потом на стол. Потом еще раз на себя. И наконец – на кота. И принялся звать его. Но усатый охотник в эту ночь больше не явился.
Наутро Ри вышел к общему завтраку, чего обычно не делал. В походной кухне, которую тоже организовал незаменимый майор Белых, сегодня пекли лепешки, которые майор называл пародией на блины. Наверно, в виде не-пародии они и правда были вкусными. Ри это, в общем-то, мало волновало. Его совершенный организм мог обходиться без еды довольно длительное, с точки зрения местных жителей, время. Но поскольку совместная трапеза – не только способ набить брюхо, но и дань уважения собеседнику, то Ри тоже решил поесть. И заодно разузнать новые данные о коте.
– Кот не хочет говорить со мной, – заявил он майору после дежурных фраз о погоде, морально-физическом состоянии рекрутов и готовности оборудования.
Белых закашлялся.
– Простите, ваше величество, – наконец выдавил он натужно.
– Прощаю, – кивнул Ри. – Мне нужно установить контакт с котом. Он приходит в мои покои по ночам, но никак не реагирует на мои слова.
– Коты, они такие, – кивнул прокашлявшийся наконец Белых и глотнул кофе.
– То есть это их норма поведения? Не обращать внимания на тех, кто выше?
– Попробуйте докажите хоть одному коту, что вы выше их только потому, что вы выше ростом, ваше величество.
Ри задумался, прожевал еще один блин. Гадость какая-то. Но выплевывать было бы совсем неприлично: вдруг местные обидятся? Эти люди ему еще нужны. Он, конечно, контролировал их с помощью магии, но не во всем. Тот же Белых, который является связующим звеном между ним и всей Землей, просто обязан проявлять достаточно много самостоятельности, иначе от него не будет никакой пользы. И Ри вынужден с этим мириться. А также и с тем фактом, что Белых может в любой момент усомниться в его авторитете и начать думать о чем-то запрещенном. Ри, конечно, это сразу выявит, проведет еще один сеанс маготерапии, однако лучше не провоцировать излишне умного человека. И не обижать его в мелочах. Так же и с котом. Ри хотел попробовать договориться мирно. Ведь тот, кто служит тебе по своей воле, всегда более надежен. А Ри хотел надежности.
– Так как мне говорить с котом? – спросил он, тоже отхлебывая кофе. И неожиданно удивился. В прошлый раз, когда он пробовал этот напиток, тот был мерзким на вкус. Сейчас такой приятный аромат… Надо же, волшебное превращение. Но об этом потом. И он впился пристальным взглядом в глаза майора.
– Не думаю, что с котом нужно говорить, – осторожно подбирая слова, ответил тот.
– Мне нужно, чтобы он ловил мышей, – заявил Ри. – Если хоть один проводок в изобретении будет поврежден, я…
– Ваше величество, кот будет ловить мышей, если останется в этом доме. А он останется в доме, если его приручить.
– Значит, я хочу его приручить, – кивнул Ри. – Как?
Белых задумался. Ри терпеливо ждал ответа.
– Кошки любят молоко, – наконец сказал человек. – Наливайте ему блюдце молока и ставьте на пол. Он будет приходить и пить. А вы разговаривайте с ним. Все равно о чем, главное – спокойно и ласково. Чтобы он не чувствовал никакой угрозы. И с каждым днем садитесь к нему все ближе. Пока он не позволит до себя дотрагиваться. Тогда он поймет, что ему тут ничего не угрожает. И… приручится.
– А просто объяснить ему все никак нельзя?
– Бесполезно, ваше величество. Кошка поверит только в ваши действия. Но не в слова. Это не человек.
– Как же тут у вас все сложно! – вздохнул Ри, мысленно составляя план. – Ладно. Сколько дней может понадобиться?
– Неделя? Месяц?.. – майор пожал плечами.
– Долго, – покачал головой Ри. – Мне обещали закончить работу раньше.
– Попробуйте. Может, у вас получится с котом быстрее. Вы же не человек. Вы маг, ваше величество. А кошки… как говорят, существа тоже почти магические…
– Принесите мне в покои молока, – приказал Ри и, быстро допив кофе, вышел из столовой.
Майор Белых явился после обеда. Лично принес пакет молока, две невысокие широкие чашки, которые назвал мисками, и ворох разноцветных пакетиков.
– Это кошачий корм, ваше величество, – пояснил он. – Его изготавливают специально для кошек. Говорят, им очень нравится. Возможно, на его запах кот придет быстрее.
Ри поблагодарил кивком и отпустил слугу.
Открыл пакет молока. Понюхал. Попробовал. Пожал плечами. Ничего особенного. Так себе напиток. Но если кот – необычное существо, наверно, и вкус у него необычный. Да чем угодно пусть питается, главное, чтоб сработало! Ри от души налил молока и поставил миску на пол.
Взялся за пакетики с кормом. Открыл один, тоже понюхал. Вот это уже пахло аппетитно. Тушеным мясом, хоть и без приправ. Ри попробовал. Медленно прожевал. Прислушался к своим ощущениям. Ощущения говорили, что еда вполне подходит шинатским принцам! И Ри быстро доел содержимое пакета. Надо будет сказать майору, пусть сворачивает свою кухню с непонятными блинами и начинает кормить людей вот этими штуками. Вкусно же! Ри облизнул пальцы и открыл новый пакетик. Его содержимое пахло чуть иначе, но тоже было вкусно. Ри съел и его. Потом подумал, что вообще-то это еда для кота, и надо бы остановиться, чтобы и хвостатому что-то досталось. А потом, когда они поладят и найдут общий язык, они будут разделять эту трапезу… И запивать молоком. Нет. Кот – молоком. А Ри – кофе. Надо потребовать, чтобы Белых каждый день приносил ему этот прекрасный напиток.
На пол отправилась вторая миска – с кормом. А Ри решил сходить лично проверить, нет ли мышей в их убежище и лаборатории. Надо ж кому-то этим заниматься, пока кот не завербован?..
Результатом охоты стали еще три мышки, которые с омерзением были выкинуты за окно, а Ри, вернувшись к себе в покои, вознаградил себя еще одним пакетиком кошачьего корма. Раз уж он выполняет работу кота, значит, заслужил и его еду! Белых принесет завтра новую.
Кот опять явился с наступлением темноты. Ри на этот раз сел на пол недалеко от мисок, отодвинув подальше все, что можно случайно зацепить и напугать кота. Планшет он больше не брал. Злые птички с зелеными свиньями ему надоели. Убиваешь-убиваешь их, а толку, кроме увеличивающихся и непонятных цифр, никакого. Другое дело – в реальности выслеживать кого-то. Да даже тех же мышей. Хоть это, конечно, мелко и недостойно… Но все равно дело. А потом можно будет рассказывать, как он избавлял землян от страшных чудовищ. Оказался единственным, кто смог с ними справляться, кроме загадочных и магических существ – котов! А потом…
Кот проскользнул в приоткрытую дверь и остановился, принюхиваясь. Ри молчал. Кот, верно уловив, откуда идет запах, на полусогнутых лапах пошел к мискам. Заметил сидящего Ри. Замер. Долго-долго разглядывал его, потом зелено сверкнул глазами и снова посмотрел на миски. Еще чуть подергал носом и усами, подошел. В паре шагов снова остановился. Вытянулся в струнку, принюхиваясь.
Ри почти не дышал. И, конечно же, не говорил. Наблюдал. Ждал. Что-что, а ждать он умел: всю жизнь свою ждал шанса проявить себя. И вот теперь все почти готово, и он ждет последних штрихов. И попутно ждет, пока кот примет решение: есть или не есть.
«Вкусно же!» – хотелось сказать Ри. Но он молчал. Пусть кот все же сначала примется за еду. Это будет добрым знаком…
И кот, наконец-то придвинувшись к миске с едой вплотную, лизнул языком кусочки корма. Еще раз лизнул… И вдруг, развернувшись, принялся скрести когтями по паркету, словно желая закопать миску. Ненадолго прервался, еще раз понюхал. И снова стал закапывать.
– Ты с ума сошел?! – воскликнул Ри.
От резкого звука голоса кот замер и поднял свои сверкающие глазищи на будущего повелителя.
– Я с тобой едой делюсь! Вкусной!
Кот скребнул еще раз лапой и развернулся.
– Стой! – Ри поднял руку, но пока прицеливался в кота, тот успел исчезнуть.
Ри, вскочив, со всей злости ударил ногой по миске. Корм разлетелся по комнате, молоко разлилось. А сам будущий повелитель Земли подошел к тахте и с размаху плюхнулся на нее.
Глядя на потолок, на котором вели неторопливый танец тени и отсветы из окна, Ри думал о том, почему у него в жизни ничего не получается так просто. Ему все время приходится всем что-то доказывать. Хочешь, чтобы вокруг были друзья – поражай их ежедневно фокусами и остроумием. Хочешь внимания красавиц – опять же доставай из рукавов розочки и заставляй летать вокруг бабочек. Да и враги не спешат верить, что этот неопасный на вид юноша – вполне сильный боец и маг, и поднимают на смех, вместо того, чтобы бояться. И теперь вот еще этот кот! Жалкое земное создание, которое и ходит-то на четырех ногах! И даже его внимание нужно завоевывать! Ждать неизвестно сколько, заискивать перед ним. Давать ему вкусную еду, от которой он нос воротить будет.
Ри поморщился. В комнате теперь явственно воняло кормом и пролитым молоком. Жалко тратить энергию на такую ерунду, но не звать же слуг, чтобы они потом сплетничали, что он не может наладить контакт с каким-то котом! И Ри сплел чистящее заклинание.
Надоело, – решил Ри, снова устраиваясь удобно на тахте. Нет времени ждать и играть в вежливость. Как только кот появится еще раз, он подчинит его себе против его воли!
И, достав планшет, завоеватель Земли принялся с удвоенной яростью расстреливать свиней птичками.
– Как успехи с котом, ваше величество? – поинтересовался на следующий день майор Белых, принеся чашку кофе.
– Будь сегодня наготове, – приказал Ри и принюхался: аромат тот же самый. Волшебный. – Возможно, понадобится твоя помощь.
– Слушаюсь, ваше величество, – слуга поклонился и собрался было уйти, но Ри снова окликнул его.
– И принеси мне еще корма для котов.
– Но я же купил много, – удивился Белых, – хватит на неделю, если не больше.
– Все равно принеси.
– Как прикажете.
Человек удалился, а Ри отпил кофе и потянулся за новым пакетиком корма. Как же, на неделю хватит! Уже осталось всего пять штук. Даже дома, то есть на Шинате, он так не объедался!
Через пару часов Белых принес ему еще маленьких пакетиков, а также большую коробку, в которой оказались мелкие хрустящие подушечки. Тоже корм. Ри понюхал, прожевал одну.
– Ваше величество! – воскликнул пораженный майор. – Это же не для людей еда!
– Я не человек, идиот! – Ри смерил его презрительным взглядом.
– Да, конечно, ваше величество. Разрешите идти?
– Да. И жди моего сигнала.
Майор Белых ушел к себе, а Ри отправился проинспектировать инженеров и заодно проверить, не появились ли в лаборатории мыши. Оказалось, что работа шла по плану, в график укладывались, мышей новых обнаружено не было, и Ри вернулся к себе и снова взялся за планшет. Немного подумал и придвинул коробку с сухариками. Вкусные оказались, заразы!
Кот появился опять под вечер. Уже по-деловому, словно это был его дом, прошмыгнул к месту, где стояла миска. Мимоходом оглянувшись на Ри, сунул в нее нос.
И вот тут-то Ри его и подловил. Внезапно материализовавшись над ним, схватил его сзади.
– Белых!!! – заорал Ри.
– Мррррауууу!!! – заорал кот и начал выкручиваться из рук пришельца.
Майор, молодец, дежурил где-то рядом, потому что откликнулся почти мгновенно. Ри, хоть и успел получить несколько царапин от когтей кота, однако хватки еще не ослабил, и кот в своих попытках вывернуться не преуспел ни на йоту.
– Да, ваше величество? – с готовностью выкрикнул Белых, вбегая в покои своего господина. И снова не сдержал удивления, увидев Ри с котом в руках.
– Держи его, – приказал Ри, присовокупив грозный взгляд. Если этот человек позволит себе сейчас хоть одно слово и усмешку…
Но умный майор просто протянул руки и взял кота. Ри еще раз мимоходом пожалел, что у него было слишком мало времени на вербовку и пришлось прибегнуть к магии. Он бы хотел, чтобы Белых служил ему по собственному желанию. Возможно, это им обоим бы пошло на пользу. Но что поделать. Такая судьба, видимо, у Ри. Не везет ему. Даже кота придется подчинять себе магией.
И Ри, брезгливо тряхнув сильно поцарапанной рукой, направил на кота сложенные особым образом пальцы.
– Мордой ко мне разверни, – приказал человеку.
– Мрррраааууу!!! – не то проорал, не то прорычал кот, но из цепких пальцев майора вырваться не сумел.
Ри нацелился в середину мохнатой груди, туда, где на серой шкурке было светлое пятно. Сосредоточился, мысленно произнося заклинание.
Кот подтянул задние лапы и попытался отпихнуться.
«Кажется, не получилось», – признал Ри и сделал еще одну попытку.
Когти кота еще раз вспороли воздух, а потом он подтянулся и ударил по руке майора. Тот не сдержался и непристойно выругался.
А магия Ри так и не действовала.
– Ничего не понимаю… – с удивлением произнес Ри, глядя на свои пальцы.
– Ваше величество, возможно, дело в том, что он не человек, – произнес Белых, кажется, уже из последних сил справляясь с вертким котом.
– Что же мне с ним делать? – спросил Ри, впервые, по-видимому, готовый признать свое поражение.
– Продолжать подкармливать? – предложил Белых. – Похоже, он и так сюда приходит сам. Уже знает, что здесь есть еда…
– Возможно… – задумчиво протянул Ри.
– Ваше величество?..
– Да?
– Можно его отпустить? Еще немного, и мне придется накладывать швы на пальцы. И тогда уже я не смогу стрелять.
– Отпускай, – разрешил Ри.
Освобожденный кот, рухнув на пол, тут же сбежал прочь.
После этого кот не показывался пару дней. Ри подумал, что тот вообще перестанет сюда приходить. Сам он перестал бы. Разве что для мести…
– Коты умеют мстить? – спросил Ри своего верного слугу.
– Еще как! – ответил Белых. – Нассать в тапки, например.
– Хорошо, что я не ношу тапки, – подумал вслух Ри.
– Может и еще куда-нибудь нассать, – заметил Белых.
Ри подумал.
– Это такой резкий запах?.. – сообразил он. – От которого я никак не могу избавиться в последние дни?
У него в покоях действительно стало как-то неприятно пахнуть. Ри попытался пару раз найти источник, но безрезультатно, поэтому просто заклятьем очищал воздух.
– Значит, он пробирается ко мне, чтобы ссать у меня в спальне?
– Кот, ваше величество, – развел руками Белых.
– Поймаю – убью.
– Воля ваша.
Ри действительно предпринял попытку поймать кота. Предполагая, что теперь кот к нему не приблизится, создал свою иллюзию, дремлющую на тахте. А сам, окружив себя заклятьем невидимости, застыл рядом с тем местом, где больше всего пахло, приготовившись ударить, как только кот появится.
Кот в самом деле скоро прошмыгнул в комнату. Но почему-то, остановившись у двери, безошибочно покосился на Ри. И тот, вместо того, чтобы нанести удар, заинтересованно замер. Кот его видит? Неужто он и правда магическое существо?
Кот постоял еще немного. Убедился, что никто на него не нападает. И пошел. К Ри. Обнюхал его сапоги, словно ясно их видел. И вдруг потерся о них щекой. А потом и всем боком.
Ри опять вытаращил на него глаза. Он совсем перестал понимать, что происходит. Кот ласкается? После того, как он его чуть не захватил?
А кот потерся об его ноги еще пару раз, развернувшись к нему задом, тряхнул хвостом и пошел к мискам, все еще стоящим на полу и наполненным кормом, правда, уже подсохшим.
И только тогда до Ри дошло, что кот на него нассал. Луч ударил в место, где был кот, но только ошметки пластика и засохшего корма разлетелись в разные стороны. Сам хвостатый негодяй успел скрыться.
«Кажется, действительно пора признавать поражение», – думал Ри, пробуя разные заклятья, чтобы вывести мерзкий запах с сапог.
А через день, проходя мимо лаборатории, где кипела работа, он вдруг услышал знакомые слова. «Кис-кис», – звал кто-то ласковым тоном. И Ри, не сумев сдержать любопытства, заглянул. Один из мужичков-техников сидел на корточках, а рядом с ним ходил тот самый кот. Обтирался щеками об его колени, выгибал спину и хвост и выглядел весьма довольным. А мужичок гладил его по голове своими узловатыми пальцами и, тихо посмеиваясь, приговаривал:
– Эх ты ж, животина хорошая. Ну, давай я тебя почешу…
И чесал ему щеки. А кот выгибался еще сильнее и издавал звук, как будто внутри него тихо работал мотор.
– Осторожнее с ним, – предупредил Ри. – Нальет еще на тебя.
– Да не! – ответил мужичок. – Я ж ему дурного не делаю. Вишь, он по ласке изголодался. Живет тут, поди, давно один-одинешенек. Вон, ластится как. У меня дома такой же был. Полосатый. Как придет под вечер, залезет на колени, и ну ласкаться. И тарахтелку свою включает. Нравится ему, значит. Кошки ж, они к людям тянутся. Такие твари божьи… Ну что, здесь тебе еще почесать? – спросил он кота, скребя пальцами ему лоб и загривок.
Кот аж на задние лапы привстал от удовольствия.
Ри в тот день до вечера ходил и думал, что никак не понимает здешних жителей. Ни людей, ни котов. Странные они все. Странные, но…
Он взял на кухне две тарелки и снова поставил у себя в покоях на пол, налив в одну молока, в другую наложив корма. И улегся на тахте, закрыв глаза. Глупо надеяться. Кот не придет к нему. А если придет, то только для того, чтобы еще раз нассать. Он сделал все, что можно, чтобы испортить отношения с котом с самого начала.
Но почему-то все равно хотелось верить в чудо. Хотелось, чтобы мохнатый бок снова потерся об его ноги. И хотелось услышать его моторчик.
И чудо произошло. Ри опять очнулся среди ночи от едва заметного прикосновения к своей свесившейся к полу руке. И в этот раз просто лежал, не двигался, не говорил… Смотрел, как кот его обнюхивает. Как крутится рядом. И наконец располагается на полу в двух шагах от него и начинает вылизываться.
Так они эту ночь и провели. И следующую – с тем небольшим отличием, что Ри попытался все-таки вытянуть руку и погладить кота. Кот позволил. И даже подставил щеки. Но он по-прежнему сидел слишком далеко, не приближался, и Ри не стал настаивать.
А на следующую ночь кот уже сам устроился поближе. Позволил себя и погладить, и почесать. И Ри поймал себя на том, что улыбается. Просто так улыбается и чувствует даже радость. Кот принял его. Коту с ним нравится. А кот, подтверждая его мысли, вспрыгнул на тахту и привалился к нему под бок. И Ри почувствовал исходящее от него тепло и… вибрацию. Кот тихо тарахтел.
Утром вырвал его из полудремы голос майора Белых.
Ри открыл глаза и первым делом проверил: кот все еще лежал рядом. Бесшумно. Кажется, спал.
– Тихо! – шепотом приказал Ри. – Что случилось?
– Мыши, ваше величество. Ночью одна все-таки прокралась в лабораторию, что-то там погрызла. Люди в отчаянии, сроки придется сдвинуть.
Ри еще раз посмотрел на кота. Глаза его были крепко закрыты, только кончик хвоста чуть подрагивал.
– Значит, сдвинем, – решил Ри. – У меня целая вечность в запасе. Что мне несколько дней.
– Хорошо, ваше величество.
Белых поклонился и ушел. Ри проводил его взглядом и повернулся к коту.
– Вообще-то мог бы и поохотиться, – заметил он.
Кот только поудобнее пристроил голову на лапы.
***
– От тебя никакого толку! – принцесса Се-Эн-Дерен-Во прожигала уничижительным взглядом младшего брата. – Целый год, целый год ты торчишь на этой убогой планетке и ничего не добился! Подумать только, я еще защищала тебя перед братьями, когда они хотели отправиться за тобой и вернуть назад. «Дайте ему шанс, я верю, что в этот раз он покажет, на что способен!» – говорила я им. И что? Я оказалась неправа. Ты мог подчинить себе местных людей, стать у них царем, даже богом – с твоим-то даром! Они ж ничего подобного никогда не видели! А вместо этого ты сидишь в какой-то дыре, окружив себя какими-то странными мохнатыми существами…
Она оглянулась, брезгливо передернувшись. Ри молча улыбнулся и взял на руки подошедшего кота.
– Зачем они нужны? – спросила Се, глядя, как брат нежно перебирает пальцами короткую серую шерстку животного. – Они слишком малы, чтобы их можно было заставить работать. Они не кажутся разумными, они даже не умеют говорить. Какая от них польза?
Ри пожал плечами и предложил:
– Погладь кота.
Джеки Воробьева https://litnet.com/ru/dzheki-vorobeva-u64294
КОНЕЦ
Серый комок шерсти метался под колесами автомобиля. Два человека пытались поймать зверька, но пока ему удавалось спастись. Тусклая гаражная лампа не особо помогала разглядеть серого дымчатого котенка. Он, кроха, отчаянно дрался за жизнь, хотя наверняка чувствовал, что осталось совсем немного. Либо люди убьют, либо болезнь доконает.
— Ай! Кусается! Твою мать! Удрал. Жить хочет, падла. С кулак размером, а туда же.
— Гони на меня, я в перчатках. В нем заразы больше, чем кота.
— Скотина шерстяная… Ой!
— Что?
— Коленом приложился. А эта фигня шипит.
— Поймала! Да не крутись ты! Ну все, не будешь больше по гаражам шляться, нам тут трупы не нужны. Вот блин, да у него глаз нет, один гной! И блох табун.
— Откуда столько прыти? Он же тощий. Скелет с шерстью. Пособие по кошачьей анатомии.
— Хана планам на маникюр. У нас налички-то хватит?
— Должно вроде. Ща, карту с заначкой возьму. Нагугли ветеринарку поближе.
***
— Спакуха, мелкий, знаю, противно, но надо. Доктор велел лить в глаз каждые четыре часа. Думаешь, меня не задрало спать урывками? Еще как задрало… И неделю еще маяться. Давай, глазик, носик… Вот, умничка. А ушки позже обработаем, в следующий заход. Не-не-не, из карантина не выпущу, сиди пока. Потом с остальными познакомишься.
***
— Одноглазый. Пират, блин. Горацио Нельсон и Михаил Илларионович Кутузов в одном коте. Жаль, не спасли глазенку.
— Ну что поделать. Зато всего кота помирать отговорили. Получился одноглазый трус. Ссыклоп.
***
— Это что за странный звук?
— Это Горацио Илларионович рычать изволят, чтоб на его кусок мяса никто не покусился. Страшный зверь, что б вы понимали!
***
— АААААА!!!
— Что такое?
— Тут было прыг-кусь-хрусь. Горацио Илларионович задавил мыша. Дворовый деревенский кот отрабатывает спасение, блин. ВЫНЕСИ ТРУП!!!
***
— Какой у тебя на фотках кот роскошный. Породистый? Дорогой, наверное? Мне бы такого…
— Легко. Идешь по закоулкам, ловишь полудохлую скотинку, лечишь, откармливаешь. Ничего сложного.
Горацио Илларионович фон Раух, шесть килограммов шерстяной красоты, вальяжно развалился на личной подушечке и старательно намывал длинный мех. Он был доволен собой и жизнью. Одна проблема – нужно себя беречь. Свои-то люди еще ничего, а вот не — свои… Лучше с ними не встречаться. Совсем.
Хлопнула входная дверь, и Горацио Илларионович растворился в пространстве и времени. Материализуется он позже, когда не – свои люди уйдут.
Кто сказал «под кроватью»? Нет под кроватью никакого кота!
Алексей Келин https://litnet.com/ru/aleks-kelin-u59868
– Почему ты не рассмеялся? Ну почему?!
Почему в конце мая всех так и тянет на глупые вопросы? Магия белых ночей действует, что ли? Нет ответа. Лучше и не спрашивать. Лучше вообще никого ни о чём не спрашивать. И не отвечать. Никому. Никогда. Не присматриваться. Не прислушиваться. Не обращать внимания. Смотреть расфокусированным взглядом вдаль, за реку, туда, где белая ночь растворяет город, словно горячее молоко – кусок рафинада, где всё обманчиво и эфемерно, словно на границе между явью и сном, и где так легко почувствовать себя живым…
– В падлу тебе было, да? Не по понятиям это, братуха! Ну жалко тебе мячик, понимаю, ценный мячик, бронзовый… так ведь никто и не зарится! Что твоё – то твоё! Просто засмейся! Просто!! Что, так трудно?!
Над водой прозрачной вуалью стелется лёгкая дымка, плещет волна о гранит, то ли корабли у причала качают мачтами, то ли тебя самого качает слегка, не понять. И никого не удивляет идущая по Адмиралтейской набережной полупрозрачная девушка в длинном платье и с зонтиком от солнца, хотя никакого солнца нет и в помине…
– Что молчишь? Тебе со мной и разговаривать впадлу, да? А я всё равно не уйду! Жить тут буду, понял, нет?! Моя рюмка никуда без меня не денется, успею ещё… Тише! Вот, опять… Ну хоть сейчас-то, ну пожалуйста!!!
Пряди тумана кажутся волосами пресноводной русалки, бесшумно скользящие корабли – призраками железных драконов, а дома на противоположном берегу – сказочными замками, полными прекрасных принцесс и заколдованных принцев, которые, конечно же, обязательно полюбят друг друга, поженятся и будут жить долго и счастливо…
– Ты меня любишь?
Двое сидят на гранитных ступеньках у самой воды; высоко над их склонёнными друг к другу головами замер бронзовый лев. Льву скучно: сколько он таких уже перевидал, сколько ещё предстоит увидать, каждую ночь одно и то же. Каждую белую ночь…
– Конечно!
Вода тихо плещет о гранит, а кажется, что это лев вздыхает, качает гривастой башкой, шевелит мощной лапой тяжёлый бронзовый шар. По гранитным ступенькам прыгает то ли поздняя, то ли ранняя птичка, клюёт брошенные на счастье монетки. Перья её отливают то ли золотом, то ли зеленью, трудно разобрать в перламутровом полумраке.
– Сильно любишь?
– Очень!
– Больше жизни?
– Намного больше!
Звуки поцелуев. Короткий вздох. Удовлетворённое:
– Всё ты врёшь…
Время остановилось, только скользят по воде призрачные корабли да белая ночь размазывает на полгоризонта закатно-рассветное сияние.
– А вот и не вру! Слышишь – лев не смеётся. А он всегда смеётся, если при нём соврать.
– Врунишка…
Девушка тихо хихикает, её голова уютно устроилась у парня на плече. И потому парень пожимает лишь вторым плечом – пустым. Голос его деланно равнодушен:
– Не хочешь – не верь, дело твоё. Но его даже ФСБ использует. Вместо детектора лжи. И милиция. Если кто из бандитов не сознаётся, его сюда привозят и заставляют вслух сказать, что он ни в чём не виноват. И лев ржёт. Ни разу ещё осечек не было. Лет десять назад хотели министров приводить, перед вступлением в должность, ну на проверку типа… но не стали. Пожалели. – Кого? Министров?
– Льва! Ну ты совсем… блондинка!
– На блондинку обижусь. Серьёзно!
– Ладно, ладно… виноват. Самая красивая блондинка на свете! Так сойдёт?
– То-то же.
Какое-то время слышны лишь звуки поцелуев, плеск воды и звонкое цоканье металла о камень – птичка пытается расклевать понравившуюся монетку. Птичка настырна, дробные удары клюва выбивают из гранита искры. Пара не замечает ничего вокруг, оба слишком заняты. Но даже влюблённым приходится иногда переводить дыхание.
– А почему его пожалели? – спрашивает девушка наконец.
– Кого его? – парень целиком поглощён решением куда более важной задачи: он пытается нащупать сквозь тонкую ткань её блузки застёжку лифчика, причём сделать это незаметно, ему не до глупых вопросов.
– Льва.
Девушка делает вид, что не чувствует незаметно-заметной возни у себя за спиной, запрокидывает голову, разглядывает львиный профиль. Она спокойна. Она обладает тайным знанием, и теперь ей остаётся только ждать, когда же до понимания его сути доберётся и её спутник. На ощупь доберётся…
– А-а… – тянет парень разочарованно. Он уже понял, что лифчик на подруге спортивный, бесшовный и беззастёжечный. Такой ненароком не расстегнёшь, а стало быть переход от слов к делу оказался фальстартом; что ж, парень не новичок, он боец опытный и ему не впервой возвращаться на исходные позиции. На любовном фронте без перемен, а маленькое стратегическое отступление вовсе не означает глобального проигрыша всей военной кампании. Главное – целеустремлённость и напор. И хорошая байка, конечно же. Хорошая бабоукладывательная байка. Продолжаем разговор…
– Он над министрами так ржал, чуть весь на куски не развалился. Видишь шрам на пузе? От сварки. Не видишь? Ну да, темно… Если хочешь, можешь сходить посмотреть. И даже потрогать.
– Да верю я, верю… – Пригревшейся девушке идти никуда не хочется.
– Ну вот власти и решили не рисковать. Побоялись, что совсем развалится. Всё ж таки памятник искусства, достопримечательность и всё такое. Туристы, опять же… берегут теперь, только в особых случаях. Ну вот как у нас с тобой… А в самых завзятых врунов он может и ядром запустить, честно! Были случаи. Представляешь, прилетит тебе в лобешник такой металлической дурой – мало не покажется!
Девушка вздыхает – льва ей жалко. Неохотно, но всё же встаёт.
– Решила всё-таки пощупать? – парень неприятно удивлён.
– Не… – девушка передёргивает плечами.
– Просто я совсем замёрзла… Пошли погуляем, а? На ходу теплее.
– Пошли!
Парень вскакивает куда быстрее, он тоже замёрз от сидения на холодном камне, но держал фасон. Поднимает расстеленную на ступеньке ветровку, отряхивает, после почти незаметного колебания протягивает девушке. Они уходят в сторону разведённого моста, теряются в перламутровом полумраке. Бронзовый лев смотрит им вслед, пряча усмешку в позеленевшие от времени усы.
– Этот паразит уже третью дуру сюда приводит. Ни в грош ведь не ставит, прямо под лапой сидел! И правильно! А кого ему бояться? Тебя, что ли? Так он в тебя отродясь не верил! Что молчишь, блохастик гривастый? Трудно было хотя бы фыркнуть?! Ну ладно, мячик пожалел, рассмеяться ему впадлу, но так хотя бы хвостом стегнул для острастки!
Птичка прыгает по ступеньке, топорщит чёрные пёрышки, разевает клювик. Когти её цокают по граниту неожиданно громко, почти лязгают. Да ещё и чирикает непотребные глупости. Впрочем, птичка – она птичка и есть, что с неё взять? Сама крохотная, а мозг ещё меньше. Откуда там взяться умному? Одно слово – чижик.
– Ни веры, ни уважения, ни хавчика… У тебя ещё ладно, а мне всё время в голову попасть норовят, гады! Хорошо, что косые все… но ведь стараются! А главное – попробуй ту монетку удержи потом! У тебя целая набережная вон, кидай-не хочу, а у меня полочка узенькая, словно нарочно! Мимо кидают, твари косорукие, а мне потом ныряй! И ведь почти все – не верят, просто так кидают, а без веры какой вкус… Теперь ещё и эта дура верить не будет!
– Эта – будет.
Не хотелось спорить в такую ночь, но не соглашаться же с глупым чириканьем?
– Кто будет?! Что будет?! – взвивается чижик кобчиком, скрежещет крыльями по граниту, высекая фонтаны искр, словно испорченная зажигалка. Но тут же успокаивается. – Сам знаю, что будет! Ха! Да я первый заметил! Она ни разу не сказала сама, что любит, всё время только спрашивала! Верит, ага-ага! Пока ещё верит. Дура! А вот бросит он её – она сразу верить и перестанет! Клюв даю! Ты ведь не рассмеялся, не предупредил. Значит, нет тебе веры! А заодно и всем нам. Сволочь ты, блохастик.
До чего же птицы раздражают. Все. Живые – потому что так и норовят нагадить на голову, а бронзовые… Бронзовые – особенно! Потому что не умеют держать клювы закрытыми. И никогда не умели. А сплетни про якобы извечную вражду пернатых и кошачьего племени – ерунда. Было бы с кем враждовать. Просто твари они, мелкие и паскудные, и слова «мы с тобой одной бронзы» — для них давно уже звук пустой. Да и какая там бронза у этого чижика, новодела несчастного, менее четверти века назад отлитого? Латунь низкопробная, не иначе, вон как желтит на сколах, никакого тебе благородства.
Тем временем чижик отвлёкся – углядел пропущенную монетку, подскочил к ней бочком, выколупал из трещинки, размолотил в три секунды и склевал. Продолжил уже более спокойно:
– Паршивые, братуха, времена пошли… голодные. Всё больше иностранцы кидают, а у них не мелочь – фигня! Гадость легкомысленная, ни весу, ни вкуса. А то повадились ещё пластиковые фишки кидать. Совсем оборзели! Что я им – игральный автомат?!
– Люди глупы. И жадны.
И не хотел ведь – а вырвалось.
Чижик задумался на миг, замолчал даже. Счастье-то какое. Цвиркнул клювом по граниту, потопорщил пёрышки. Мысленно он и сам наверняка был согласен с таким определением, но согласиться вслух не мог, не тот характер. К тому же он-то как раз уверен в неизбывном и вечном антагонизме пород и в том, что никак невозможно порядочной птице согласиться с мнением, высказанном кошкой. Пусть даже очень крупной и тоже бронзовой. Сейчас будет искать аргументы. И найдёт. Чтобы такой – да не нашёл?..
— Блохастик, ты не прав! Ну не все, во всяком случае, клювом отвечаю! Есть и ничего так. Вчера вот один пуговицу кинул. Тяжёлую, медную… – чижик деликатно рыгнул, ковырнул клюв когтем. – Хорошая пуговица, ничего не скажу. Нажористая.
– Летел бы ты… к себе, – лев поморщился. – А то опять решат, что украли.
– И пусть решат! – чижик воинственно встопорщил пёрышки, заблестел ещё фальшивей. – Я, может, легенду создаю, в поте клюва и не покладая крыл, за всех отдуваюсь! О вездесущем и вечно исчезающем чижике! Чижики здесь, пыжики там, чижики здесь, пыжики там…
– Тихо. Идут.
По набережной приближалась новая парочка. Чижик заполошно метнулся между бронзовыми лапами, притаился за левой передней, у края неаккуратного сварочного шва. Запричитал трагическим шёпотом:
– Ну хоть сейчас-то, хоть сейчас-то… засмейся, а?! Чтобы хоть раз их до печёнок! Чтобы знали! И верили! Ну опять же врать будут! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Засмейся, ну что тебе стоит?! Хочешь – я тебе пальчик покажу? Отклюю у кого-нибудь и покажу!
Лев молчал, глядя на противоположную набережную. Просто так молчал, без значения. И глядел просто так, не всматриваясь, не прислушиваясь, не обращая внимания. Искристое пенное вино белой ночи текло над городом, дурманило разум, кружило головы, толкая на безрассудные поступки и фальшивые клятвы. «Я буду любить тебя вечно… Я тебя никогда не покину… Верь мне… Совершенно безопасно… Я подарю тебе весь мир и фигурные коньки в придачу… Мы будем счастливы…»
Может быть, они и сами верили в то, в чём клялись у его постамента – вино белой ночи коварно, путает мысли, сбивает с толку, и вот уже не понять – где правда, где ложь, а где просто корюшку заворачивали. Люди многого не понимают и не хотят понимать, не видят в упор, даже в самые светлые белые ночи. Он – не человек, он фальшивые клятвы видел всегда – и всегда смеялся над ними.
Только вот он давно уже научился смеяться про себя: легенда легендой, а собственная шкура дороже.
Светлана Тулина https://ficbook.net/authors/1983537
— Маскируются, твари, — Мишка утер колючей варежкой нос и, пригибаясь как можно ниже, побежал к кустам шиповника. Рядом треснула ветка, он вздрогнул и обернулся. На Мишку лениво глядел седой кот, распушившийся от холода.
— Брысь, — прошептал Мишка, но кот лишь дернул хвостом.
— Черт с тобой, — процедил Мишка, падая на пузо и заползая под кусты. Шиповник выделялся на фоне белого снега, словно штрих коричневого карандаша на листе бумаги. Шипы тут же вцепились в шарф. Что-то кольнуло щеку. Мишка, стиснув зубы, продолжил ползти.
В какой-то момент ему показалось, что за ближайшим сугробом мелькнула белая шубка Лизки. Мишка вжался в снег как можно глубже и затаил дыхание. Но нет, показалось. Серое небо, наклонённое низко, сыпало бледной крупой. Щеки щипало от мороза. Мишка попытался поправить шарф, но только зачерпнул еще больше снега. Оглянувшись, он снова увидел седого кота. Тот сидел рядом с ним, обернув лапы хвостом.
— Тепло тебе, мохнатый, — завистливо прошептал Мишка. Его знобило, снег начал таять и стекать по шее. Он вспомнил, как с утра рвался на улицу. Скучно сидеть дома, в новой квартире, в чужом городе. Родители ученые, приехали сюда и рады новой работе, а ему что делать? В окошко глядеть? А там солнышко светит, снег свежий, красота. Потом еще ребята местные позвали, выходи, поиграем. Вышел! После первой же считалки Мишка остался в галильщиках, а Митя объявил, что, теперь если кого найдешь, то не ты его, а он тебя заляпывает и придумывает тебе наказание. Мишка вздохнул, его сегодня уже успели закопать в сугроб, заставили влезть на дерево, прокукарекать десять раз и даже спросить время у пьяного Виктырыча. А потом Мишка решил бежать, но не тут-то было, за спасительным поворотом к подъезду его окружили. Рыжий Санек криво ухмылялся, Галочка приглаживала челку, Лизка отряхивала шубку. Митя показал внушительный кулак и отправил бедного Мишку галить заново. И вот теперь Мишка пробирался через колючки, только бы уйти подальше от игры. Хватит, наигрался. Где-то залаяла собака. Пришлый кот повел ухом, но не сбежал.
— Че не бежишь? — Мишке стало интересно, — Вот появится эта шавка и порвет тебя.
Кот демонстративно зевнул, мол, чепуха. Мишка шмыгнул носом, пора было действовать, а то скоро будут искать его, а если найдут, то, чего доброго, побьют. Сделав рывок, он услыхал противный треск. Связанный бабушкой бордовый шарф все же зацепился за куст. «Теперь еще и дома влетит,» — уныло подумал Мишка, но отступать было поздно, в несколько рывков он преодолел полосу терний и, встав на четвереньки, махнул к звездам. Ну, то есть пополз через пустое пространство к будке, надеясь за ней отсидеться. Будка была расписана неизвестным художником, и красивые рисунки лихо переплетались с плохими словами. Мишка прижался к раскрашенной стене и замер. Будка гудела, словно внутри нее жил огромный рой пчел.
— Ничего, — шептал себе Мишка, — Главное никого не найти. Нашли дурака, пятый раз подряд галить.
Он уже наметил путь. От будки добежать до арки, затем обогнуть дом и забежать в подъезд со стороны мусорки. До арки оставалось немного, никого из ребят видно не было, только пьяный Виктырыч переместился со скамейки под качели и теперь лежал под ними, раскинув руки, разглядывая тщедушное небо. Мишка заставив себя не бояться, рванул к арке. Он уже почти достиг её, когда из темноты ему навстречу выскочили Галочка и Рыжий.
— Ляпа! — закричали они, хватая Мишку, — Он нас нашел!
Лизочка и Митя подошли к ребятам. Митя улыбнулся:
— Мы уж думали, сбежать решил, а ты хитрый, искал просто долго. Или я ошибаюсь?
Мишка замотал головой.
— Молодец, — похвалил его Митя, — А теперь желание. Иди, — он глядел двор и увидел лежащего на земле Виктырыча. – О, иди и плюнь ему на рожу. Или слабо?
Митя уставился своими маленькими глазками-буравчиками на загнанного в угол Мишку.
— А если не пойду? — сипло спросил тот.
— Не пойду, — передразнил его Митя, — А тогда мы с тебя штаны стащим, и можешь хоть куда идти, хоть домой, хоть в сугроб! – видимо, эта идея так ему понравилась, что Митя передумал.
— Слушай, че ждать, давайте сразу так, а?
— Нет уж, — внезапно огрызнулся Мишка, — Первое слово дороже второго.
– Скууучно, — разочарованно протянула Лизочка.
— Ничего, — пообещал Рыжий, — Сейчас ему Викторыч оплеух навешает, веселее будет. Иди уже! — он подтолкнул Мишку в спину.
Мишка шел на площадку и чувствовал, как ноги становятся ватными. Он совсем не хотел плевать в этого человека, и оплеух не хотел. Но, конечно, меньше всего ему хотелось остаться без штанов. Качели выросли перед Мишкой неожиданно быстро. Пьянчужка так и не пошевелился, лежал себе, разглядывая облака. Мишка облизнул пересохшие губы и оглянулся. Ребята стояли неподалёку, ожидая представления. Мишка замешкался, в этот момент на площадке появился уже знакомый ему седой кот. Он шел не спеша, словно весь этот дурацкий мир принадлежал только ему. Дойдя до горки, кот огляделся, из–за будки, за которой еще недавно прятался Мишка, выскочила псина. Не маленькая дрожалка, из тех что, хватай и беги. Кожистая свиномордия, бультерьер. Холеный, домашний, злой. Гавкнув так, что зазвенело в воздухе, пес огляделся и, увидев кота, пошел в атаку.
— Брысь, дурак, — заорал коту Мишка, позабыв про все на свете, — Беги отсюда! Съедят! Сам Мишка ужасно боялся собак и всех, кто был сильнее него. Мишка боялся, а кот нет. Бультерьер, захлебываясь лаем, налетел на кота, белый снег окрасили алые капли. Воздух наполнился визгом. Мишка зажмурился, а когда рискнул открыть глаза, то увидел прижимающегося к земле бультерьера, и кота, который вылизывал шерсть. Рядом валялось оторванное собачье ухо.
Мишку замутило, во рту стало гадко и кисло, он сплюнул в снег. А кот, переступил через поверженного пса и подойдя к Мишке, потерся о валенки, словно приободряя его.
— Эй, ты че, уснул? — напомнил о себе Митя. Мишка отрицательно мотнул головой, подошел к лежащему Виктырочу, наклонился и протянул ему руку.
— Вставайте, а то замерзнете, — произнёс он. Во взгляде мужчины всколыхнулось удивление, уцепившись за мальчика, он с трудом встал.
– Зима, чтоб ее, — не то произнес, не то прокашлял Викторыч, — Во что играете? — спросил он у Мишки.
— В поддюдюлину, — ответил тот, — Только я, кажется, наигрался. Вы идите домой, и я пойду. Проходя мимо, Мишка взглянул на ребят. Лизочка повертела пальцем у виска, остальные молча пялились на него, как на самоубийцу.
Митя, насупившись, шагнул вперед и толкнул Мишку в плечо.
— Ты чего это задумал, мы так не договаривались, — процедил он.
Мишка взглянул на кота, который шел рядом, и, улыбнувшись, ответил.
— Тебе какое ухо не жалко?
Юлия Гладкая https://vk.com/bardellstih
Где я? Как? Этого не может быть! Кто я? Почему? Не помню.
Погодите. Надо успокоиться и просто все вспомнить. Все встанет на свои места.
Я… Нет, не помню! Семья? Да! Да-да-да! Дочь красавица, сыновья, муж… Где? Кто? «Здесь помню, здесь не помню» Откуда это? Тоже туман.
Но, ведь, было, было… было!
Что же делать теперь? В милицию? Нет! Это раньше, давно там помогли бы. А сейчас, нет, не помогут. Не верю.
И одежда на мне странная, незнакомая. Будто бы, даже, больше, чем надо. Не по размеру. Грязная. И не отчищается… Ой, а сапоги-то разные. Как же это? Ну, и куда я теперь такая? Кому нужна? Кто будет со мной возиться? Теперь одна дорога – в соседний подвал… Как их, к бомжам, вот. Я и сама теперь такая…
Ой, кисонька! Иди сюда, милая, не бойся. Ишь, мурчливая какая… Худенькая. Ты, небось, тоже бомжуешь? А? Говорю, живешь-то где? В подвале? Вот, то-то и оно. Вместе нам теперь.
Ну, иди-иди сюда, под курткой-то уютнее будет. Эх, молочка бы тебе сейчас. Тепленького. Прямо из ведра. Из ведра? Ух ты! Я так свою кошку всегда поила. Плесну в миску из ведра… Как подою. Иду от коровы домой, а она у ног так и крутится. Чтоб не пропустить, значит.
Это, что же получается, я в деревне жила? Еще бы вспомнить, в какой?
Ага, было-было. Коровка… Зорька, огород, курочки. Вот! Что ж мне здесь, в городе, пропадать совсем? Ну, уж нет! Люди тут недобрые, чужие все.
Подамся-ка я в деревню. Домов пустых теперь в каждой деревне полно! Ну, если не на тракте, не рядом с Москвой. Лето перекантуюсь, огородик, то-се. Народ деревенский простой, отзывчивый. На первых порах подмогнут. Картох, там, али капустки… Этого-то добра у крестьян всегда в избытке.
Силы пока есть, не истаскала меня жизнь пока еще. Может, где и в работницы наймусь. Полоть или за скотиной смотреть.
Эй, Маруська, пойдешь со мной? Ой, смотри, и имечко тебе нашлось! Да ласковое какое. Тебе, пригожая, подходит. Такие как ты, говорят, счастье приносят. Трехцветные. Полезай, вот, в сумку, нести тебя будет прихватистей.
Ну, пошли, что ли, с Богом! Может, и доберемся куда-нибудь!
Ирина Погонина https://vk.com/ipogonina59
– Каждый год, 31 декабря, мы пытаемся захватить мир, – генерал сделал многозначительную паузу, сверкнув глазами на притихших подчиненных. – И каждый раз нам не удается подчинить себе разум этих аборигенов. А между прочим, вы уверяли, что эта дата наиболее подходящая для нанесения удара. Это заговор?
Подчиненные виновато молчали. Генерал вздохнул. Лишь Многоликий знает, сколько трудов было вложено в изучение этой отсталой планетки на периферии Галактики. К счастью, аборигены оказались на редкость внушаемы. Поначалу задача казалась легкой – спровоцировать войну и дождаться пока население планеты само себя уничтожит. Правда, случилась одна загвоздка – примитивная культура не обладала оружием массового поражения.
Видит Многоликий, они старались. Они разжигали конфликты и сеяли смуту – и вспыхивали кровопролитные войны. Но… рано или поздно аборигены выдыхались, мирились, отстраивали порушенное, и снова плодились. Тогда созрел новый план: дать дикарям оружие посильнее, самое мощное, такое, которое точно сметет с лица планеты все живое. Прошло всего несколько веков и вот цель достигнута! Теперь задача заключалась в том, чтобы внушить всего одному (одному!) туземцу нажать в нужное время на красную кнопку.
Но расчеты оказались ошибочными. Мозг аборигена отказывался подчиняться и нажимать проклятую кнопку. Каждый год операция проваливалась, и ни один ученый не мог понять причину необъяснимого сбоя.
– Не вы ли уверяли меня, что эта дата наиболее подходящая, потому что отмечается всеми особями это планеты, независимо от их образа жизни и культурных обычаев? В этот день их примитивный мозг наиболее расслаблен и подвержен внешнему воздействию. – Генерал повернулся к начальнику внешней разведки. Тот встрепенулся и вытолкнул перед собой неизвестного генералу солдата.
– Я знаю, в чем причина нашего провала, – сказал новенький. – Много лет я жил среди аборигенов и хорошо изучил их повадки. Все дело в той жидкости, которая туманит им мозг и которую они пьют почти ежедневно. А в этот день, 31 декабря, ее пьют даже те, кто охраняет красную кнопку.
– Позор! – воскликнул генерал. – Столько веков мы шли по ложному пути! Что же делать? Мы не можем отказаться от наших планов.
– Надо внушить им, что это вредно. Пусть откажутся от напитков, туманящих мозг. И тогда…
Генерал вскочил. Как он сам не догадался? Это же так просто. Многоликий будет доволен.
– Как зовут тебя, боец? – спросил он. – Представлю к ордену Многоликого и Многохвостого.
– Мр-ррр-мм-рр! – представился тот и почесал лапой ухо. О том, что его давно завербовали местные и даже дали подпольную кличку Барсик, он, конечно, говорить не стал. Что ж, можно докладывать, что задание выполнено. Теперь все силы захватчиков уйдут на искоренение пагубной привычки. А это, насколько Барсик успел познакомиться с местными культурными традициями, не под силу не только Многоликому, но и Многохвостому. А значит, у местной цивилизации впереди еще не один век спокойной жизни.
Жанна Бочманова https://www.litres.ru/zhanna-bochmanova
Одна жалостливая тётя жила в квартале частной застройки и прикормила на крылечке компанию дворовых котов. Коты не рвались стать домашними, это были дикие звери, свободные потомки деревенских мышеловов.
Однажды поутру тётя проснулась от воплей кошачьей драки, а после обеда на крыльцо пришел знакомый рыжий кот.
Жалостливая тётя (Т): — Ой! Котик! У котика подрано за ухом, котик болеет и страдает!
Дикий Зверь (З): — Жрать давай.
Тётя насыпает корм в миску. Дикий Зверь ждет в отдалении. Когда Тётя отходит, Зверь увлеченно хрустит.
Т: — Бедненький. Маленький. Голодненький! И драный. Кровь идет… Хочешь колбаски?
З: — Ну. Давай.
Т: — Киса-киса, иди сюда!
З: — Ну. Иду. Колбасы не жалей.
Жалостливая тётя запирает своих котов в доме, заманивает Зверя в прихожую и закрывает дверь.
Домашние котики-жирнотики Тёти: Чооо?! Нас заперли?! Ради какого-то бомжары?!!!
Т: — Кисы мои дорогие, а ничего, что вас тоже подобрали, лечили и блох выводили?
Жирнотики: Нет больше мест!
З: — Так блэт. Дверь открой. Мне на волю надо! Колбаса? Ладно, давай.
Жалостливая тётя предусмотрительно надевает толстые перчатки и пытается подойти к Дикому Зверю.
З: да ну тебя нахрен, дура! Отвали!
Т: — Киса-киса, ты чего, давай я тебя полечу, тебе же больно.
З: мне нормально. Не подходи, вломлю!
Тётя тянет руки к Зверю. Зверь расчетливо и точно атакует, Тётю спасают только перчатки.
Т: — Котик, миленький, давай дружить?
З: — Хана тебе, тётя. Порву. Потом жирнотиков твоих порву. Всех порву.
Жирнотики из-за двери: Да кто кого порвёт!
Дикий Зверь элегантным прыжком забирается на двухметровый шкаф у входной двери и смотрит на Тётю, как на говно.
Т: — Хм… А котик-то в порядке.
З: — В порядке я. Ну, подрался с утра. Ты б его видела! Колбасы давай. И руки убери.
Жалостливая тётя дает колбасу и открывает входную дверь. Дикий зверь жрёт колбасу, смотрит на дверь и уходить не собирается.
Пару часов дом стоит с открытой дверью. Жирнотики в жилой части спят на мягких подушечках, Дикий зверь прикорнул на шкафу и доволен.
Т: — Котик? Давай я все-таки тебе ранку обработаю. Кис-кис…
З: — Послал кошачий бог дурынду… Отвали!
Матерясь по-кошачьи, Зверь спрыгивает со шкафа и уходит в темноту.
Жалостливая тётя отмывает все помещение доместосом – мало ли, блохи, зараза, еще какая пакость? Жирнотики привиты и обработаны, но лучше перебдеть.
Весь вечер Тётя грустит, что обидела котика и не сумела ему помочь. Муж тёти цинично хихикает и утверждает, что кот в порядке и завтра снова придет столоваться.
На следующее утро Дикий Зверь как обычно приходит на крыльцо Тёти. Ранка Зверя подсохла, зарубцевалась, Зверь относительно чист и вылизан.
Тётя насыпает корм в миску.
Дикий Зверь хрустит, запивает водой и недоуменно смотрит на Тётю сквозь стеклянную дверь:
— Так. Я не понял. А где колбаса?
Алексей Келин https://litnet.com/ru/aleks-kelin-u59868
— Экий уродец! — старуха ухватила крючковатыми пальцами котёнка и, оторвав его от матери, поднесла к глазам. – Да, уродец, — закивала она, — такой ни на что не сгодится, только мышам на смех.
— Так скорми, — прокаркал крупный ворон, долбя клювом пожелтевшую от времени кость.
— Как бы все так просто, — ведьма поморщилась, — у меня на этот помёт покупатели имеются, и уже все оплачено, золотом!
Котёнок, едва раскрывая рот, жалобно запищал. Маленький, чёрный, точно уголёк из печи, он мог бы стать хорошим фамильяром, если б не один изъян — три белых волоска на хвосте. А это, как ни крути — брак.
— Как же ты, Мокша, такого уродила? — попеняла ведьма кошке.
Та, демонстративно отвернувшись, бросила через плечо, — с кем не бывает?
— А делать-то что? — не унималась старая.
— Мне оставь, — потянулась усатая красавица, — хоть одного малыша понежу.
На том и порешили. Когда братьев и сестёр раздавали в семьи, и малыши, наученные мамкой, кланялись и подавали лапку, называя имя, безымянный, бракованный малыш, сладко сопел в корзинке. Грелся, у маменьки, под боком, а ночами бродил по дому, удивляясь звукам и запахам. А еще больше любил сидеть на крыше, таращась на яркие огоньки в небе и слушая, как воет в трубе лихач ветер.
— Что ты бродишь? — косился на него ворон, — дурила картонная. Хоть бы слово молвил!
— Мяу, — откликался котёнок, сверкая молочными клыками, — мур.
— Дурачок, — охал ворон, и Мокша, слыша птицу, недовольно топорщила усы.
— Продай его, — потребовала кошка у ведьмы в один из пасмурных осенних дней, — мне гулять пора, а с ним только позориться.
— Кто ж его возьмёт? — фыркнула ведьма, — мало что с изъяном, так ещё и неговорящий!
— Может, людям сойдёт? Крыс, мышей гонять?
— А что? — оживилась ведьма, — Это мысль, — и справила его в подпол, пущай научится грызунов ловить!
И котёнок отправился в темноту погреба. Сперва он оробел и хотел вернуться, увы, старуха заперла дверь, и сколько он не скребся, сколько не звал матушку, никто ему не помог. Тогда он лёг у порога и решил, что станет ждать последнего часа. Усталый и голодный он не заметил, как задремал.
— Ты чего тут разлёгся? – кто-то теребил его за хвост и требовал ответа. Малыш, спросонья позабыв, где он, заурчал, и некто поскрёб его за ушком. Стало приятно.
— Экий ты глупыш, каждому веришь, — охнула старая одноглазая крыса. — Пойдём, покормлю что ли?
Когда через неделю ведьма вспомнила о котёнке и полезла в подполье, то нашла его за игрой в салочки с грызунами. Стало ясно, что о карьере крысолова не стоило и мечтать.
В день перед самой страшной ночью, в дверь дома, где жила ведьма пришел путник.
— Кого там нелегкая несёт? — заворчала старая. Она как раз примеряла шляпы, выбирая в какой из них полетит на шабаш. И никак не могла решить, в ядрено-розовой или пыльно-серой? Прошлогодняя модель, ядовито-зеленного оттенка бурной ночи, валялась в углу забракованная, а на ней спал не менее забракованный кот.
Дверь скрипнула, и порог переступил мокрый, точно мышь, бард. Некогда цветастый плащ висел потрёпанными крыльями, поля шляпы обвисли, с усов стекала дождевая вода.
— Тю, какие люди и без стука! — усмехнулась ведьма, — а воды-то сколько натекло! Пришёл, развёл грязюку.
— Не бузи, подруга, — отмахнулся музыкант, — налей лучше чего погорячее да позволь обсохнуть у очага.
— Некогда мне гостей принимать, — посетовала хозяйка, — но так уж и быть!
Бард повесил плащ и шляпу у огня, и от них тут же повалил пар. Пристроил сапоги рядом и, шевеля пальцами в дырявых чулках, заурчал словно кот.
Вот тут-то ему на колени и запрыгнул котёнок. За эти месяцы он подрос и сейчас стал тощим, несуразным подростком, у которого зубы через один и лапы длинные, как ходули. В зелёных глазах усатого плескалось любопытство.
— Привет, — улыбнулся гость, — а с тобой я незнаком! Как звать? — Но котейка только заурчал да начал притопывать лапками.
— Он у нас дурачок, — подсказал ворон, — не говорящий, с изъяном.
— А с виду и не скажешь, — удивился бард, — вон какой славный! — он погладил хвостатого, и тот доверчиво прильнул к человеку. — Красавица моя, — обратился бард к ведьме, а отдай мне малыша. Все не так скучно будет шататься по дорогам.
— Вот ещё я не раздавала породистых котят от магической кошки, — фыркнула ведьма, но было видно, что ей приятно такое обращение.
— Так ворон сказал, бракованный он, и не говорит. А мне и такой пойдёт, ну, милая? Отдашь? — бард заглянул в глаза старухи, и та зарделась точно молодуха.
— Отдать не отдам, — заворковала она, — а вот ежели в карты выиграешь, так бери!
На том и порешили.
Прихлебывая ароматный чай с толикой рома, где последнего было явно больше, похрустывая жареными свиными ребрышками, окутанные запахом табака и воска, бард и ведьма играли в дурака.
Котёнок все это время следил за игрой, словно смыслил в картах, и стоило музыканту задумать не тот ход, мохнатый топорщил шерсть.
Последние карты легли на стол, и бард с удовольствием шлепнул две шестерки перед хозяйкой, сжимающей целый веер валетов и дам.
— Ну что? — улыбнулся он, — за мной победа?
— За тобой, — бабка бросила картонки на стол, и нарисованные на них персонажи заохали, потирая ушибленные места.- Забирай безмозглого, будете с ним славная пара.
К вечеру распогодилось, и изрядно захмелевшая ведьма, криво напялив ядовито-зеленую шляпу, вышла провожать гостя. Бард одной рукой прижимал к себе лютню, а другой — котейку.
— Стану звать тебя Тузенбах 14, — сообщил он зверю.
— А чего 14? — подивилась старая.
— 13 уже тогось, — вздохнул бард, — ну да не суть, этот вот Тузенбах, а коротко Туз, раз я его в карты выиграл. Согласен, брат? — кивнул он коту.
— Вполне, — откликнулся тот,- но добавим к имени мур-мур, так звучит лучше.
От неожиданности ведьма, которая уже оседлала метлу, едва не свалилась.
— Ты что ж это? Говорящий? — вылупилась она, став похожей на болотную квакшу.
— Более чем, — кивнул Туз, — разумею людской, мышиный, птичий язык, а так же владею языком ветра и звёзд.
— А что ж ты, окаянный, молчал?! — вскинулась бабка, чувствуя, что прошляпила на редкость одаренного зверя.
— Так у меня имени не было, — хмыкнул кот, — а без имени какие разговоры?
Бард расхохотался, Тузенбах довольно заурчал, а ведьма, понимая, что сделанного не воротишь, зло сплюнула и, икая и слегка петляя на поворотах, умчалась на лысую гору.
Музыкант и кот шагали по дороге, и каждый был доволен переменой в жизни.
Юлия Гладкая https://vk.com/bardellstih
— Петрович, ты куда собрался? В ватнике, с топором? Как за елкой? Да ведь… Ой, и правда, уже декабрь на исходе. Надо же, а я думала не скоро еще праздник-от. Петрович, погоди! Принеси и мне елочку. Махонькую. Или хоть веток еловых сруби. Пусть в избе детством пахнет…
— Вот и у меня Новый год будет нынче. Молодец Петрович, уважил соседку. Вон какие лапы пушистые. А то, что просто ветки, так даже лучше, не загубили дерево заради баловства. Мурза, брысь, не балуй, уронишь.
Только игрушек-то у меня нет. Да ничего, придумаем что-нибудь. Эй, Мурзик, что это у тебя? Где нашел? Ой, это же соска артемкина. Ты, небось, негодник, закатил под шкаф! Красивая какая. И на ленточке. Чем не игрушка? Давай повесим ее на елку.
Вот, смотри, как хорошо. Буду смотреть и вспоминать, как летом Артемка гостевал у бабушки. Сейчас-то, небось, бегает уже, скоро год мальцу.
А знаешь, что я придумала? Мы украсим нашу елку игрушками-воспоминаниями. Вот смотри – это заколка. Светлана в саду обронила. Я нашла, как они уж уехали. Хорошая жена у моего Валерика. Добрая, заботливая. И меня уважает. Правда, мамой никак не зовет.
А это духи Валеркины. Странно, мужик, а духами брызгается. Дезодорант… Но пахнет вкусно. А уж флакон какой! Привяжу за ленточку, тоже пусть висит, сверкает. Сынок у меня молодец. Как приедет, все починит, поправит. Вот и нынче, забор новый поставил, да пол в сенях подлатал. Эх, все уговаривает в город к ним перебираться. Но куда я от дома, да огорода. И тебя, бродягу, в город не возьмешь, пропадешь там, зачахнешь.
Мурза, а давай мы на елку повесим подарки, что я приготовила. Отсылать теперь после праздников придется, пусть побудут украшением! Вот носочки Артемке. Яркие, полосатые. Рукавички Галочке. Я их цветочками и бабочками вышила, смотри, веселые какие. Помнишь Галю? Уж она тебя наглаживала, да угощала колбасой тихонько. Как вспомню ее, внученьку, помощницу мою, так сразу на сердце теплеет.
Шарф, это Светочке. Она такой мне в телефоне показывала, модный, ей очень понравился. Сюрприз будет. Света все переживает, как я здесь без врачей? Да я, ведь, и не болею почти. Не привыкла…
А под елку мы куклу посадим. Одену ее в белую кофточку, будет Снегурка. Эту ляльку Галочка оставила, чтоб мне не было скучно одной. Говорит: «Бабуля, ты ее с собой спать бери, а то в темноте одной страшно…»
Что там? Мурзик, что ты там увидел? Аль приехал кто?
— Ой, батюшки, Валерик, Светочка! Гости мои дорогие!!!
Ирина Погонина https://vk.com/ipogonina59
Супермаркет встретил Юлю и Катю жизнерадостным пением: «Расскажи, Снегурочка, где была?» из динамиков в торговом зале. С высокого потолка свисали длинные гирлянды из искусственных еловых веток со сверкающими фонариками. Блестели елочные шарики, все, что только можно, было украшено мишурой.
Между полок и стеллажей бродила, металась и хватала новогодние припасы огромная толпа покупателей. Кто-то нагребал в корзину гору апельсинов, кто-то жалобно орал в телефон: «да не знаю я, где тут свечки искать!». Вспотевший мужик в расстегнутом пуховике выяснял у усталой продавщицы, где найти коньячные рюмки. Элегантная пожилая дама пристально разглядывала каждую картофелину, прежде чем опустить в мешочек. Компания подростков шумно обсуждала, на какой фейерверк у них хватит денег и куда подевался Витька, которому уже исполнилось восемнадцать.
— Да что ж все под Новый год закупаться подорвались? – проворчала Юля, объезжая тележкой влюбленную парочку, не замечавшую ничего вокруг.
— Мы тут часа на два застряли, — сказала Катя, выбирая зелень для салата. Она шустро увернулась от несущегося на нее мальчишки лет пяти, за которым еле поспевала растрепанная молодая мама. Кинула в корзинку пакет рукколы и добавила: — Но это даже хорошо. Маринка с Димой хоть вдвоем побудут.
— Как романтично, — фыркнула Юля. – Ты готова ради счастья подруги торчать в этом магазинном столпотворении до посинения?
— А ты – нет?
— Я — да, — вздохнула Юля в ответ. – И даже готова, если все будет хорошо, занести им еды и уехать на вечеринку. Но понудеть-то можно?
— Можно, — усмехнулась Катя. – У нас с Сашкой все тоже под Новый год началось… Надеюсь, у Маринки будет иначе.
— Пойдем ныть о превратностях судьбы в отдел готовых салатов. Строгать оливье сегодня точно не вариант… Кстати, о Сашке. Что-то он тебе телефон не обрывает. Раньше раз двадцать уже позвонил бы.
— Я все его контакты заблокировала, — Катя тряхнула головой, как будто отгоняя назойливую муху, — и друзей его тоже. Ничего не хочу больше про него знать.
Юля одобрительно хмыкнула.
Очередь к кассе двигалась очень медленно.
— Говоришь, на пару часов? – проворчала Юля, устало облокотившись на загруженную тележку. Кажется, мы уже вечность торчим в этом царстве елок и мандаринов. Есть хочется.
Катя пожала плечами. В ее сумочке пиликнул телефон.
«Вы все пропустили, кошки родятся быстро. У нас тройня» — Катя прочитала сообщение вслух и показала Юле приложенное видео. На нем кошка упоенно вылизывала три небольших шевелящихся комка. Даже на экранчике телефона было видно, что кошка устала, но абсолютно счастлива.
— Здоровья новорожденным, — сказала Юля, отдавая Кате телефон. – Извини, я что-то злая с голодухи. Интересно, как там наши доктор с акушеркой?
Катя не ответила и снова запустила короткое видео. И еще раз. И еще…
— Катерина? Ты чего опять плачешь? – взволнованно спросила Юля.
— Кошка. Она… Она счастлива. И любит их. Они пока махонькие, бессмысленные, а любовь… Она мама…
— Все правильно, инстинкт и гормоны. У людей все так же. А ты бормочешь что-то невнятное. В чем дело?
— Извини, — Катя вытерла слезы, — подожди, я сейчас. Мне нужно позвонить.
Катя бегом кинулась из супермаркета на улицу. Под снегопад, от порывов сильного ветра завивающийся в причудливые переплетения метели. Она не надела шапку, и распущенные пряди волос тут же кинуло ей в лицо вместе с острыми колкими снежинками. Катя спряталась за угол здания, где ветер был чуточку потише, и дрожащими пальцами нашла нужный номер в памяти телефона.
— Мама? Привет. С наступающим! Прости меня! Как там вы с папой?
Юля, оставшаяся с тележкой, долго смотрела на нее через стеклянную витрину. Вздохнула и начала набирать поздравительные смски родне.
***
К встрече православного Рождества Юля подготовилась очень тщательно. После суматошного Нового года, который они с Катей встречали в большой компании Катиных родителей, их друзей, приятелей и родственников, оставив Марину налаживать отношения с Димкой, хотелось тишины и покоя.
Юлю ждали два сезона сериала, мешок мандаринов, половина запеченной утки, которую вчера приготовила совершенно ошалевшая от свалившегося личного счастья Маринка и еще вкусности – по мелочи. Для кошки был припасен деликатесный влажный корм.
— Ну что, котейка, — приговаривала Юля, накладывая кошачье угощение в мисочку, — говорят, замуж выходят только злюки, которые не любят котиков. А нам и впятером с твоими котятами хорошо, да? Рождество – семейный праздник, и вот такое у нас с вами семейство. Катерина у родителей, Маринка с Димкой, а мы – с вами. Красота!
Кошка муркнула и потерлась об ее ногу.
— Конечно, — продолжила Юля, — как пост соблюдать – так я атеист. Но как печеной утки навернуть – так «с Рождеством»! Хочешь утки? Вот, возьми кусочек.
Кошка мявкнула, быстро прожевала мясо, вылизала мисочку и убежала к котятам.
— Как бы тебя назвать-то, а? – Юля высыпала мандарины в раковину и начала их мыть, — не звать же тебя просто Кошка? Интересно, как у греков звали богиню мира? Ты же всех помирила, Маринку с Димкой, Катерину – с родителями… А я ни с кем и не ссорилась. Вот ведь засада – всяких злюк мифических помню, а добрых – нет. Они вообще были, а, кошка? Не знаешь? Ладно, сейчас в интернете глянем.
Юля сложила мытые мандарины в пластиковую миску и пошла в комнату. Почувствовала ногой мягкий бок и отступила, чтобы не пнуть кошку. Верхний мандарин начал падать из миски, Юля покачнулась, пытаясь сохранить равновесие. Мандарины посыпались на пол, под ногу что-то подвернулось, и Юля с воплем рухнула спиной вперед.
В висках переливалась тугая, мутная боль. Шевелиться было почти невыносимо. Юлю подташнивало, она с трудом сдержала позыв рвоты и кое-как села, привалившись спиной к стене.
Встать она даже не пыталась.
Юля ощупала голову и зашипела сквозь зубы от острой боли в громадной шишке на затылке. Крови вроде не было, но прикасаться к голове она больше не рискнула. Из глаз текли слезы. Она всхлипнула, вытерла лицо ладонями и снова покачнулась, прижав руки к груди. Ее тошнило.
Юля не знала, сколько прошло времени. В голове как будто звенел колокол, перед глазами плавали мушки, но она смогла сообразить, что надо бы позвать на помощь. Она еще раз протерла глаза и попыталась прикинуть, куда могли улететь очки. И не проще ли вспомнить, где лежит телефон и найти его наощупь.
«Позвони мне, позвони… Позвони мне ради бога…» — пробормотала Юля и попыталась встать, опираясь на злополучную тумбочку. Снова нахлынула тошнота, но Юля упрямо поднялась.
И тут же увидела свои очки. Они были у подставки для обуви, рядом с темно-синими кроссовками Марины. Дужка очков легла, как будто подчеркивая логотип на заднике.
Что?!!
Юля зажмурилась. Хотела потрясти головой, но побоялась, что ее вырвет прямо здесь. Открыла глаза.
Кроссовки. Аккуратная шнуровка «елочкой». Из-под подошвы выглядывает уголок автобусного билета. Рядом лежат очки. В углу за подставкой давно не протирали пыль. На коврике у двери грязный отпечаток большого ботинка – видимо, Димкин.
По всей прихожей раскиданы мандарины. Один закатился в комнату, и кошка осторожно трогает его лапой. У кошки огромный мохнатый хвост, золотистые глаза и маленькие кисточки на ушах. В дальнем углу переливается разноцветными огоньками наряженная елка, и маленький лыжник, нарисованный на шарике, несется куда-то вдаль.
Юля сдавленно охнула. Хлынули слезы, она вытирала их подхваченным с вешалки колючим шерстяным шарфом и жадно смотрела на мир.
Мир был непривычно, удивительно, невероятно четким! Вместо цветных пятен — названия книг на корешках. Потертость на обоях, а вот тут, на углу, явные следы кошачьих когтей. Люстру давно не протирали. Какой интересный, оказывается, узор на Катиной вязаной шапке! А вот и телефон.
Юля медленно, осторожно взяла его в руку. Привычно, не глядя, разблокировала экран и активировала голосовой набор.
— Маринка? Извини, накрылась твоя романтика. Я упала, шмякнулась головой и теперь меня нереально глючит. Да, тошнит, Да, возможно сотряс. Жду.
***
Февраль выдался на удивление солнечным. В скверике у больницы на ветвях яблонь и заметенных газонах ослепительно сверкал снег. Юля вышла на крыльцо отделения, достала из сумочки футляр с темными очками, привычно, но с довольной улыбкой, прочитала надпись на дужке, не поднося ее к глазам.
— Цитирую, — сообщила она Марине и Кате, — «дамочка, не морочьте мне голову».
— Что, так и сказал? – переспросила Марина.
— Именно. Светило офтальмологии долго разглядывал результаты томографии, просветил мне все глазное дно и чуть ли не танцевал вокруг с бубном. Посмотрел мою старую карту, обалдел и повторил танцы. Потом сказал, что у меня совершенно все в порядке, зрение в норме, никаких последствий сотрясения мозга месячной давности он не видит и предложил поучаствовать в каком-то умном исследовании. Мол, если после травмы зрение восстановилось, то это редчайший случай… Я сказала, что подумаю – тут то он мне и выдал про «не морочьте голову». Мне кажется, — довольно усмехнулась Юля, — что профессор решил, будто мой окулист так его разыграл.
— Урааа!! – звонко крикнула Катя и обняла подругу, — все прекрасно! Поехали отмечать?
Марина молча обняла их обеих.
— Ай! Пустите! Задавите! – дурашливо попискивала Юля. Высвободилась из объятий и с преувеличенной серьезностью сказала: — Мы с вами, определенно, подобрали совершенно мистического кошака.
— Который умеет превращаться в кошку, рожать котят и устраивать людям счастье, — подхватила Катя.
— А мне, дорогие мои, теперь интересны два вопроса, — хмыкнула Марина. — Во-первых – какого черта я ждала кошачьих родов, чтобы позвонить Димке?
Катя вздохнула и кивнула – видимо, подумала про родителей.
— Второй вопрос, — Марина театрально развела руками, — как мы все-таки назовем нашего чудесного зверя?
— Есть еще третий вопрос, — засмеялась Катя, — кому мы пристроим котят?
Герои рассказа вспоминают фильмы:
«Гусарская баллада», режиссер Эльдар Рязанов.
«Формула любви», режиссер Марк Захаров
И песни:
«Позвони мне, позвони» из фильма Карнавал.
«Человек и кошка», группа «Ноль».
«Конь», группа «Любэ»