— Ну, что думаешь? –
Тощая фигура стоящего под зонтом старшего инспектора Хасанова, увенчанная растрепанной слегка вьющейся темной шевелюрой, кажется ниже из-за ссутуленных плеч; он многозначительно поводит бровями и, шмыгнув носом, поплотнее укутывается в шарф.
Из всей оперативной группы, что прибыла на место страшной находки, лишь он один знает, что низко склонившийся над телом убитой девушки Данди Баскин, гражданский консультант убойного отдела, не просто осуществляет визуальный осмотр.
Выпрямившись, Данди убирает намокшие волосы со лба и накидывает на голову капюшон. Прежде чем заговорить, он кидает беглый взгляд по сторонам, чтобы убедиться, что никто из снующих вокруг полицейских случайно не услышит их разговор.
— Ее долго держали связанной, примерно двое суток. Методично пытали и насиловали. Смерть наступила в результате асфиксии, но на обычное удушение это не похоже. Все это вам скажет судмедэксперт, только чуть позже. Но следов ДНК убийцы он точно не найдет – тело обработали промышленным антисептиком. «Беотан», или «Дармекс». Судя по более ярко выраженной нотке яблочной эссенции в составе ароматизатора, скорее «Беотан». Красноватые пятна и шелушение на коже от него, от него же волосы стали сухими и очень ломкими. Если бы это сделали при жизни, то у жертвы наступила бы сильная аллергическая реакция.
— Это все сухие факты и первичный анализ. А как насчет выводов? Помнишь, мы с тобой обсуждали творческий подход к делу?
Данди задумчиво хмурится, перекатываясь с носка на пятку. С тех пор как Сабир Идрисович взял их с Брутом под свое крыло, его дедуктивные способности изрядно улучшились – он уже не ощущал себя машиной для сбора данных, он старался рассуждать как человек, подключать воображение.
— Девушка совершенно точно не проститутка, не эскортница и не из светской тусовки, скорее самая обычная студентка. Не из тех, кто имеет привычку таскаться по злачным местам и знакомиться с кем попало. Маникюр давнишний и самый простой, стрижка не модная, по фигуре не скажешь, что она часто посещала тренажерный зал, никаких следов пристрастия к эстетической медицине. Словом – не самый распространенный выбор жертвы в преступлениях на сексуальной почве.
— Полагаешь, тут может быть иной мотив?
Передернув плечами, Данди машинально сует руки в карманы.
— Полагаю, что не стоит ограничиваться одной версией. Когда изучим ее окружение, возможно что-то прояснится. И нужно допросить того, кто нашел тело. Он еще здесь?
DEX, одетый в оранжевую рабочую униформу, с первого взгляда вызывает чувство жалости – скособоченная фигура, одна нога короче другой, левая половина лица и головы обезображена шрамом от ожога, на правой неровно топорщатся кустики пегих волос. Он стоит под дождем совершенно неподвижно, прижимая обе ладони к груди, где его куртка странно топорщится.
Киборг добросовестно пересказывает вновь прибывшим о том, как нашел тело, явно не в первый раз, потом робко переступив с ноги на ногу, спрашивает с надеждой:
— Можно мне теперь идти? Нужно отремонтировать ему крыло.
И вынув из-за пазухи завернутого в кепку пригревшегося птенца ящероптицы, показывает детективам.
— Бедолага, — вздыхает Сабир Идрисович по дороге к служебному флаеру, — досталось по жизни ему изрядно.
— Ему повезло больше чем многим другим – он жив, осознает себя как личность, он не чья-то игрушка, он работает на коммунальную службу и получает зарплату, которой может распоряжаться, отчитываясь только перед своим опекуном.
Старший инспектор искоса кидает на Данди проницательный взгляд узких серо-голубых глаз.
— Как думаешь – киборг способен совершить такое убийство?
Тот мотает головой.
— Я уверен что нет. У большинства киборгов уровень развития подростков, они еще не дозрели до такой изощренной жестокости.
— Даже такой киборг как ты?
Данди криво усмехается.
— Таких как я единицы. И даже такому как я надо было бы сильно возненавидеть эту девушку, чтобы убить ее … вот так.