На следующий день Ника едва не опоздала к прибытию самолета и гнала машину с непозволительной скоростью. Конечно, девочки бы не растерялись, они были приучены к самостоятельности, но все равно — заставлять их ждать в аэропорту не следовало. Она вбежала в зал для встречающих в ту секунду, когда ее близняшки показались на его пороге с противоположной стороны.
— Мама! — хором крикнули они, сияя радостными улыбками.
Ника старалась воспитывать их сдержанными в проявлении чувств, как подобает женщинам высокого социального положения; девчонки же, напротив, росли шумными, эмоциональными и искренними. Но на этот раз она и сама не удержалась, кинувшись им навстречу, — за пять месяцев разлуки она столько раз представляла себе эту встречу!
— Марта! Майя! — Ника прижала к себе дочерей, целуя их белые головки.
Девочки вытянулись с зимы, но в них еще не появилась подростковая угловатость и сохранилось детское очарование. Длинными, чуть нескладными ножками и широко распахнутыми глазами они напоминали оленят, с любопытством глядящих на мир. Они унаследовали от Ники то, что она называла «породой»: в них уже проглядывали будущие совершенные пропорции, правильные черты лица, оленья грация движений. И от отца им досталось самое лучшее, что в нем для этого нашлось, — легкие светлые волосы, которые вились так же, как у матери.
Никто не мог различить ее девочек; чужим людям они всегда казались абсолютно одинаковыми. Ника же с самого их рождения знала, кто из них кто, но ей было трудно объяснить, по каким приметам она их различает. У Марты слегка другой взгляд, быстрый и короткий. Она смелей и напористей Майи, наверное, потому что старше ее на несколько минут. И губы Майи сложены совсем не так, мягче и круглей. Неуловимая для посторонних разница всегда бросалась Нике в глаза. Алексей же научился различать детей не сразу, но и он имел свои особые приметы, более простые и понятные мужскому глазу.
Алексей обожал дочерей. Отношение его к Нике всегда было ровным и спокойным, он скорей ценил ее как дорогую и красивую вещь, украшение его жизни, что нисколько не мешало ему уважать ее и прислушиваться к ее мнению. Дети же превращали равнодушного и эгоистичного Алексея в пылкого и трепетного папашу, готового исполнять любые прихоти своих очаровательных дочурок. Ника скучала, играя с детьми, и делала это скорей в воспитательных целях, а муж готов был возиться с ними до бесконечности. Может, поэтому среди их игрушек чаще обнаруживались радиоуправляемые машинки, железная дорога, роботы-трансформеры и конструкторы, чем куклы.
Ника прикладывала множество усилий к тому, чтобы дети не выросли избалованными и капризными; Алексей же не видел в этом ничего дурного, чем невероятно ее раздражал. Однако жаловаться ей было не на что — девочки росли мягкими и покладистыми, несмотря на проказы и природную живость. И воспитатели из частной школы обычно хвалили их и восхищались их способностями, о чем регулярно писали родителям. Алексея эти письма приводили в восторг, Ника же рассматривала их скептически: безусловно, в хороших школах принято радовать родителей успехами детей и своими силами справляться с возникающими проблемами.
Всю дорогу до Долины близняшки наперебой рассказывали ей о школе, учителях и одноклассниках, и Ника слушала их вполуха, тем более ее комментариев они не требовали, а ей это было не слишком интересно. Вот вечером приедет Алексей и выслушает их внимательно и с интересом. Ника же просто радовалась их щебету, солнечной дороге и чувствовала, как приподнятое настроение детей передается ей самой. Ночные кошмары показались ей наваждением, странной фантазией, не заслуживающей серьезного внимания.
Десять дней пролетели незаметно. Илья закончил сруб большого дома, а на баню леса не подвезли, поэтому у них с Мишкой образовалась масса свободного времени.
На второй день после приезда Сережки ему позвонила Лара. Они завтракали, а она так кричала в трубку, что Илье все было слышно:
— Сережа, ты где? Почему ты не у бабушки?
— Я у папы. Мы решили, что я могу и здесь пожить.
— Как? Почему? Немедленно дай трубку отцу!
Илья втянул голову в плечи — этого следовало ожидать. Сережка протянул ему мобильный.
— Тебе не стыдно? Ты же обещал! Зачем ты потащил ребенка в свою ужасную бытовку? Где он там спит? Как он будет питаться?
— Лара, все будет хорошо. У меня не бытовка, а избушка. У нас чисто, воздух свежий, речка через дорогу. И готовлю я каждый день.
— Что ты там готовишь? Бутерброды и макароны с сосисками? Ты испортишь ребенку желудок! Детям каждый день надо есть суп, ты готовишь ему супы?
— Клянусь, я каждый день буду готовить супы… — Илья был готов пообещать все что угодно.
— Да? Из пакетика? Или из бульонных кубиков?
— А из чего надо?
Лара шумно вздохнула.
— Немедленно вези его к бабушке! Там за ним будут нормально присматривать.
— Не повезу. Когда вернешься, можешь попробовать лишить меня родительских прав. А сейчас — не повезу.
— С тобой бесполезно разговаривать!
Илья пожал плечами и подмигнул Сережке.
— Мама разрешила? — спросил тот.
— Не-а, — хмыкнул Илья. — Но можем же мы иногда ее не слушаться?
Илье она больше не звонила, а Сережка болтал с матерью спокойно — наверное, ей пришлось смириться с их выходкой.
Вероника не вняла предупреждениям — через три дня после приезда Сережки привезла в Долину дочерей. Сережка немедленно взял их под свое покровительство. Во-первых, другие дети поблизости не жили, а ему хотелось с кем-то играть, а во-вторых, девчонки по части проказ дали бы фору любому мальчишке. Сережка был старше, поэтому посматривал на них сверху вниз, а кроме того считал себя мужчиной, что давало ему дополнительные преимущества.
До поры до времени в избушку они не входили — боялись. И считали Сережку отважным только потому, что он там живет. Но однажды ливень застал их играющими на дороге — Сережка увлеченно что-то рисовал девчонкам на асфальте углем. Он вообще хорошо рисовал, хотя никогда этому не учился. Спасаясь от сплошной стены дождя, все трое с визгом ввалились в столовую, где Илья сидел у окна с книжкой.
— Ой, — в один голос сказали девчонки и попятились к выходу.
— Да не бойтесь, — успокоил их Сережка, — ничего же страшного нет. Садитесь, сейчас я чаю сделаю. У нас конфеты есть и торт вафельный.
С тех пор как Мишка бросил пить, шоколадные конфеты водились в избушке в изобилии и составляли единственное счастье его трезвой жизни.
Девчонки помялись у входа, но любопытство пересилило страх, и они потихоньку, по стеночке, пробрались к столу и синхронно сели на краешек лавки. Сережка как заправский хозяин включил чайник и сполоснул три железные кружки.
— Ой, какие домики! — закричали близняшки и показали пальцами на полку, где стояли модели домов.
— Это мой папа делает. Красиво, правда?
Они кивнули.
— А можно посмотреть? — спросила та, которая сидела ближе к Илье.
— Сломаете, — фыркнул Сережка.
— Не жадничай, — вмешался Илья. — Конечно можно. Сейчас я сниму.
Вначале они боялись трогать домики руками, только рассматривали с открытыми ртами, пока та, что была посмелей, не ткнула пальцем в одну из моделей:
— Смотри, а тут гараж и еще маленький домик. Это для гостей? — она подняла большущие глаза на Илью.
— Это банька, — пояснил Илья.
— Здо́рово! — выдохнули обе.
Они начали потихоньку двигать модельки, поднимать и рассматривать со всех сторон.
— Ой, Майка, смотри, это же наш дом! — взвизгнула одна.
— Точно! — обрадовалась вторая.
— А вот еще один, у меня их два, — засмеялся Илья и придвинул второй поближе к близняшкам.
— А зачем два?
— Чтобы подарить двум маленьким одинаковым девочкам, — подмигнул им Илья.
— Спасибо! — хором поблагодарили они.
— Пап, а пока дождь идет, можно нам с ними поиграть? — спросил Сережка.
— А во что вы будете играть?
— Ну, построим коттеджный поселок. Я сейчас машины принесу, дороги сделаем.
— Играйте, только не ломайте, хорошо?
— Нет, ты что! — заверил его Сережка.
Чтобы не мешать им, Илья ушел в спальню и прикрыл за собой дверь — пусть их не смущает его присутствие. Мишка спал: накануне читал всю ночь. Сначала дети вели себя тихо и только перешептывались между собой, но потом осмелели и даже пытались шумно ссориться. Поэтому когда через полчаса Илья обратил внимание на то, что в столовой тихо, его это насторожило. Если дети не шумят — значит, они что-то задумали. Он потихоньку поднялся с кровати и посмотрел в щелочку.
Предчувствия его не обманули. Одним краем на спинке стула, а другим на краю стола висел эмалированный таз, до краев наполненный водой. По тазу плавал Сережкин катер. Коттеджный поселок они выстроили со всем тщанием — автомобильные дорожки были вместо гравия отсыпаны гречневой крупой, вокруг домов сооружены заборы из воткнутых в столешницу гвоздей. Пучки травы, вырванной вместе с землей около крыльца и плотно засунутые между досок столешницы, изображали деревья.
Илья успел подхватить таз за секунду до его падения — вылить на пол почти полное ведро воды было бы слишком. Сережка и сам понял, что таз сейчас упадет, но ему все равно не хватило бы сил его удержать.
— Я так полагаю, это было озеро? — спросил Илья с ухмылкой, убирая таз подальше в угол.
— Да. Мы хотели сделать речку, но у нас ничего не вышло, — виновато ответил Сережка.
— А зачем вы его подвесили, неужели нельзя было поставить?
— Ну как же! Если бы мы его поставили на стол, то он был бы выше всех домов. Озеро же не может быть выше домов!
— Согласен, — Илья качнул головой, — но можно поставить его на лавку.
— Тогда получалось слишком низко, как бы люди к нему спускались?
Илья вытащил из бытовки деревянный ящик из-под гвоздей и пристроил на лавку, предусмотрительно выплеснув половину воды из таза.
— Ну и как они будут садиться в катер? — презрительно поинтересовался Сережка.
— Надо сделать мостки со ступеньками. Видел, как на пляже сделано? Вот и мы сейчас так сделаем.
Изготовление мостков не заняло много времени. Во всяком случае, они получились не хуже заборов.
— Теперь надо провести туда дорожку! — Сережка радостно вытащил из-под стола початый пакет с гречкой.
Илья решил, что хуже уже не будет. И только когда Сережка размахнул дорожку шириной в автомобильный проезд, Илья попробовал его остановить:
— Ну куда столько сыплешь? Они что, на машине на пляж будут ездить?
— А почему нет? Скутеры-то надо туда подвозить! — немедленно возразил Сережка.
— Да, про скутеры я не подумал, — вздохнул Илья.
За разговором они не заметили, как открылась входная дверь, и все вчетвером подпрыгнули, когда услышали недовольное:
— Вот вы где!
— Мама! — хором закричали близняшки.
Посреди столовой стояла Вероника и нервно оглядывалась по сторонам. Илья не понял, сердится она или, наоборот, рада тому, что нашла своих детей.
— Мамочка, посмотри, какой у нас поселок получился, — в один голос сказали девчонки.
Вероника равнодушно окинула взглядом стол. Нет, ну какая холодная! Илья в первый раз видел женщину, которая не пришла в восторг от его спичечных моделей. Может, заборы вокруг них и не производили впечатления, да и деревья повяли и опустились, но дорожки-то были на высоте!
— Вы почему домой не пошли, когда дождь начался? — спросила она беззлобно.
— Мы не успели. Нас Сережка к себе позвал.
— Ладно, собирайтесь, пойдем, — вздохнула она.
— Ну мама, ну посмотри. У нас и озеро есть, и катер. И машины ездят.
— Очень хорошо, — холодно кивнула она. — Сережа, спасибо тебе, что не дал им промокнуть.
— Мамочка, можно мы еще немножко тут поиграем?
— Нет, нехорошо надоедать Сереже, тем более что вам пора обедать.
— Да они мне вовсе не надоедают, — вежливо ответил парень.
Присутствие Ильи Вероника намеренно игнорировала, даже не поздоровалась с ним.
— А нам дядя Илья подарил домики, они одинаковые. Посмотри, ты ничего не замечаешь? — одна из близняшек осторожно подняла модель и протянула Веронике.
— А что я должна заметить? — Илье показалось, что она намеренно не стала рассматривать модель.
— Это же наш дом! — хором ответили девчонки.
— Правда? Как здорово. Скажите спасибо и пойдем.
— Мы уже сказали, — ответила одна из близняшек.
Видимо, они привыкли к тому, что спорить с мамой себе дороже, поэтому не стали больше ее уговаривать, подхватили подаренные им домики и, синхронно вздохнув, направились к выходу. Только тогда Вероника удостоила Илью взглядом, но он снова не понял, с презрением она на него посмотрела или с благодарностью.
По столешнице пришлось пройти рубанком, не столько из-за дырок от гвоздей, которые Сережка руками заталкивал в доски, сколько из-за мокрой земли, втертой в дерево. А с другой стороны, давно пора было это сделать. Илья бы и шкуркой по ней прошел, но Сережка и Мишка хотели есть, пришлось отложить это до лучших времен.
После ливня погода прояснилась, солнце со всей полуденной силой осушило дорожки и траву, и Илья решил, что это самое подходящее время для того, чтобы сделать обещанные ребенку деревянные кружки. Он поковырялся в поленнице и нашел пару ольховых чурок — цвет поделок из ольхи нравился ему больше всего. Он хотел посоветоваться с Сережкой, но сын убежал играть с девчонками, и ждать его Илья не собирался.
Ему было интересно попробовать вырубить кружку топором, потому что выточить ее на токарном станке мог каждый столяр, а поскольку топором он запросто очинял карандаши, могло получиться красиво и необычно.
Илья присел на крыльцо и увидел, что на въезде в Долину стоит неизвестная машина — кто-то приехал смотреть участки. Поблизости от нее никого не было, наверное, гости осматривали местные достопримечательности. Он подумал немного и решил, что специально их разыскивать было бы слишком, они, чего доброго, и вправду примут его за сумасшедшего.
Но не прошло и десяти минут, как до него донеслись голоса:
— Зайчик, давай не будем, — говорил мужчина.
— Так! Я сказала, что мне здесь нравится, — ответила ему женщина.
Илья выглянул на дорогу. Женщина — невысокая, дородная и обвешанная золотом блондинка — уверенно шла вперед, откинув голову. Сзади нее двигался долговязый мужчина, пытаясь то ли обогнать ее, то ли заглянуть ей в лицо. Во всяком случае, ни то ни другое ему не удавалось. Получалось, что он прыгает вокруг супруги, как ребенок вокруг матери, которая не обращает на него никакого внимания.
— Зайчик, я говорю: есть множество участков, с которыми у нас не будет никаких проблем.
— У нас и здесь не будет проблем, — отрезала женщина, не глядя на мужа.
— Поверь мне, рыбка. Ну чем здесь лучше того, что мы смотрели вчера?
— Ничем. Я сказала, что хочу участок здесь, и все. Здесь мне все нравится. Вот эту гадость только надо убрать, — она показала пальцем на избушку.
Если до этих слов женщина вызывала у Ильи только улыбку, то тут он сразу почувствовал раздражение. Ну что они все цепляются к его избушке? К тому времени пара поравнялась с ним, и выглядывать из-за угла не пришлось.
— Простите, — неожиданно обратился к нему мужчина и сделал несколько шагов в его сторону, — вы здесь работаете?
— Да, — кивнул Илья, — и живу, и работаю.
Он спустился с крыльца — неловко было говорить со стоящим человеком сидя.
— Ну и как вам здесь? Я понимаю, что неправ, мне не стоит спрашивать работников «Сфинкса» об этом, но все-таки?
Мужчина остановился шагах в трех от крыльца. Дородная блондинка недовольно сложила губы, но тоже встала. Ей не хватало только упереть руки в боки, чтобы окончательно стало ясно, зачем она ждет мужа.
— Я не работаю в «Сфинксе», — ответил Илья, — и определенно могу сказать…
Он не успел договорить — из-за угла появился запыхавшийся молодой парень в костюме, видимо, очередной менеджер. Раньше Илья никогда его не видел. Появился он с громким отчаянным криком:
— Не слушайте этого сумасшедшего!
Долговязый мужчина испуганно втянул голову в плечи.
— Почему вы решили, что я сумасшедший? — он посмотрел на менеджера обиженно и недоуменно.
— Да не вы, что вы! — Менеджер на ходу попробовал нарисовать на лице улыбку, обращенную к клиенту, но после этого немедленно повернул к Илье перекошенное лицо и с разлета толкнул его руками в плечи. — А ну вали отсюда!
Илья, конечно, не ожидал такой наглости, но отреагировал сразу, ответив парню ощутимым толчком в грудь левой рукой, потому как в правой держал топор. Менеджер не остался в долгу и попытался ударить его кулаком в лицо. Это было чересчур даже для очень взволнованного человека — Илья прикрылся блоком, отбросил топор и ударил в ответ. Вообще-то менеджер производил впечатление парня крепкого, но с одного удара чуть не повалился на землю и отлетел на несколько шагов назад, хватаясь рукой за лицо и с трудом удерживая равновесие.
— Ну? — спросил Илья, но парень немедленно пошел в атаку, на этот раз более активно работая кулаками. Илья пропустил пару ударов в челюсть и после этого перестал менеджера жалеть.
— Папа! — услышал он крик за спиной, но обернуться никак не мог, только подумал, что подает сыну нехороший пример.
Напористый менеджер не останавливался, Илья пригнулся, пропуская его кулак над головой, и ударил снизу в подбородок, отбросив парня назад. На этот раз менеджер не устоял и навзничь рухнул на спину.
— Отлично! — с дороги раздалось три отчетливых хлопка в ладоши.
Илья поднял голову: дородная женщина улыбалась ему во весь рот, и на лице ее застыл искренний детский восторг.
— Папа! — Сережка подбежал к нему и вцепился в рукав. — Пап, у тебя все хорошо?
Илья рассеянно кивнул. Рано или поздно ребенок последует не его советам, а его примеру. А может, это и к лучшему? Он оглянулся и увидел, что свидетелями драки стали еще и обе близняшки, тихонько застывшие в отдалении, но во все глаза наблюдавшие за происходящим.
Менеджер медленно поднимался с земли, доставая из кармана носовой платок.
— Я тебя достану, сука, — прошипел он сквозь зубы, — сегодня же в милиции окажешься, чокнутый!
Илья кивнул ему с улыбкой — у него с детства вызывали отвращение товарищи, которые после драки бежали жаловаться родителям на обидчиков.
— Если он напишет заявление, — с улыбкой сказала женщина, — я с удовольствием расскажу, как было дело. Так что, мальчик, лучше тебе сидеть на попе ровно.
Она скроила презрительную мину и поглядела на менеджера.
— Вы хотели нам что-то сказать, — ее супруг, благоразумно отошедший в сторону, вернулся обратно, с испугом глядя то на Илью, то на его противника.
— Я хотел сказать, что здесь нельзя жить. Это плохое место, — ответил Илья, поднимая топор.
— Правда? — дородная женщина необычайно заинтересовалась, даже подошла поближе. — Как интересно! И в чем это заключается?
— Ты, придурок! — не дал Илье ответить менеджер. — Только попробуй что-нибудь ляпнуть!
— Ты, мальчик, помалкивай! — грубо оборвала его женщина. — С тобой мы все уже выяснили. Или еще раз хочешь в бубен?
— Вы хотели сказать про плохое место, — мужчина тронул Илью за рукав.
— Да! Мне ужасно интересно, — женщина снова обратила на него взор.
Илья пожал плечами:
— Это место выживает тех, кто хочет здесь поселиться. Многие чувствуют, что им здесь неприятно находиться. В доме у Залесских сперва упала потолочная балка, водопровод прорывался…
— Да, а еще у нас в доме ходят привидения, — неожиданно сообщила одна из близняшек.
— Правда, детка? — расцвела женщина. — И какие же?
— Разные. Мы ночью не спим, мы сидим и боимся. Только они света не боятся, даже если с лампой сидеть, они все равно приходят.
Илья не ожидал такого поворота — ничего себе! Интересно, они жаловались матери?
— И как они вас пугают? — продолжила расспросы женщина, проявляя искреннее любопытство.
— Они говорят, чтобы мы убирались отсюда, иначе нас всех убьют.
— А какие они? Прозрачные?
— Нет, не прозрачные. Они через двери могут проходить. Одна тетенька с зубом, в белой рубашке ночной, все время обещает нас укусить. Она вся синяя и худая как скелет.
— И кот еще приходит. Только кота мы не боимся, он ласковый.
— И еще настоящий скелет бывает.
Близняшки говорили, перебивая друг друга, а Илья все больше и больше приходил в ужас… Ну что же делать? Неужели Вероника не понимает, что детям тут не место? Если она решила объявить Долине войну, то пусть сама и воюет, зачем же приплетать к этому дочерей?
— А вы меня не обманываете? — на всякий случай спросила женщина.
— Нет, они вас не обманывают, — мрачно ответил за девочек Илья.
— В таком случае, ваша мать просто дура, — сделала вывод женщина.
— А мы маме ничего не говорили, — ответили девочки хором.
— Расскажите обязательно, — посоветовала женщина и повернулась к Илье. — Вы что, по-настоящему верите в их рассказ?
Илья кивнул.
— Что, здесь действительно водятся привидения и падают балки?
Илья кивнул еще раз.
— Это, конечно, безумно интересно, но нам такого не надо! Еще не хватало, чтобы у меня появились галлюцинации!
— Зайчик, я же говорил тебе… — наконец успел вставить слово ее муж.
— Ты был неубедителен, — снисходительно улыбнулась она, — но все равно молодец. Поехали, у нас сегодня еще один просмотр, нас ждут.
Она повернулась, чтобы уйти, но внезапно вспомнила, вернулась и протянула Илье визитку:
— Вот мой телефон. Если этот дурачок пойдет в милицию, смело можете мне звонить. Мы с мужем подтвердим, что вы всего лишь защищались!
Она кокетливо засмеялась и пошла к машине. Илья глянул на нее сзади и решил, что она очень даже ничего. И гораздо моложе, чем показалось ему вначале. И никакая она не дородная, а очаровательно пухленькая. Он махнул рукой ей вслед, и она, заметив это, ответила ему тем же.
Менеджер не стал задерживаться и, шипя что-то под нос, удалился.
— Папка, это было круто! — наконец расслабился Сережка, до этого державший его за левый рукав.
— Да ладно, — пожал плечами Илья и обратился к девочкам, — почему же вы ничего не рассказали маме? Про привидения?
— Ну… — обе задумались, а потом одна продолжила: — Мама такого не понимает. Она будет над нами смеяться. Когда мы были маленькими, она или смеялась, или сердилась, если нам было страшно.
— Вы все-таки попробуйте ей рассказать. Сегодня вечером, хорошо? И не перед сном, а как только придете домой. Я думаю, ваша мама на этот раз смеяться не будет.
Они синхронно пожали плечами.
— А если будет? — спросила одна.
— Тогда я завтра приду, и мы поговорим все вместе, хорошо? Но только сегодня вы должны все рассказать ей сами. Договорились?
Обе кивнули.