Вашингтон, округ Колумбия, 11 сентября 2001 г.
Звонок личного мобильного застал генерала Барнаби врасплох. Внештатная ситуация, в которой вся страна оказалась этим утром, не располагала к личному общению — он даже жене позвонить не успел. Кажется, он вообще выключил телефон… Но тот звонил и звонил, с настойчивостью идиота оглашая окружающее пространство стандартной мелодией Нокии.
Номер на экране не определился.
Как нарочно, именно в этот момент случилась пауза между рабочими звонками, общением с госсекретарем и президентом, перепуганными не меньше, чем обычные журналисты, и Барнаби осторожно нажал зеленую кнопку.
— Слушаю.
— Вспомни первое послание апостола Павла коринфянам, — без приветствия произнес незнакомый голос.
Затылок словно сковало льдом. За воротник скатилась и поползла по спине неприятная капля пота. Голос — и правда незнакомый, спокойный, со слегка южным произношением, — но до боли знакомая интонация. И начало разговора тоже.
Не может быть. Он же умер весной. Кажется, застрелили. Или?.. Нет, не может быть, это не он. Этот слишком молодой и, кажется, вообще чернокожий.
— Мне все позволено, но не все служит созиданию, — ответил Барнаби и закашлялся. Внезапно запершило в горле.
— Именно. Слушай внимательно, Барнаби. Рейс девяносто три. Полная секретность. Никаких контактов сейчас. Никаких данных в эфир. Никакой отсебятины. Тебе привезут все данные и записи. Через пять минут почтальон принесет посылку.
— Рейс девяносто три только что зах… — начал Барнаби, но голос перебил его.
— Ты понял меня?
— Да, сэр, — с нажимом произнес Барнаби.
— Прекрасно. Работай.
— Рад был пообщаться, мистер Спендер.
Незнакомый голос рассмеялся.
— Мистер Бертрам, Барнаби.
Потом что-то щелкнуло, короткие гудки пульсом забились в динамике. Генерал Барнаби сжал кулак. Телефон жалобно хрустнул. Гудки смолкли.
— Президент на первой линии, сэр, — сообщил адъютант, тенью стоявший за спиной. — И вас ожидает посыльный из ФБР. У него новые данные по террористам.
— Зови, — коротко ответил Барнаби и снял трубку.
***
Где-то над Пенсильванией, тот же день
— Иди вперед! — повторил террорист. Он очень боялся, почти до истерики — зрачки полностью проглотили радужку, глаза стали абсолютно черными.
Можно было бы просто выдернуть дробовик у него из рук. Стрелять в салоне он не рискнет, и весь его расчет, видимо, был на то, что об этом никто не догадается. Мортимус улыбнулся, и террорист толкнул его, вынуждая сделать шаг назад.
Во всей этой ситуации была совершенно неповторимая ирония.
— Знаешь, что самое прекрасное? — спросил Мортимус.
Террорист посмотрел на него слегка ошалело.
— Э?
— Я почти дома. А ты — нет. — Он сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Пол поплыл под ногами, воздухоплавание в этот период истории не было еще надежным средством передвижения, но впервые с начала этой безумной гонки Мортимус почувствовал под собой твердую землю. Основу. Настоящую, стопроцентную уверенность. Это была его страна: этот воздух, это ощущение ни с чем не спутать. — Нет ничего лучше места, которое считаешь домом, ты согласен?
Вместо ответа террорист снова толкнул его, и Мортимус спокойно развернулся и пошел по коридору вперед.
Салон пустовал. Странно, эконом-класс обычно переполнен людьми, но на этот раз никого не было. Может, всех собрали впереди? Мортимус задумался. Он хорошо помнил многие случаи захвата самолетов в США. Если они летят над океаном… Он бросил взгляд в окно. Слава Всевышнему, нет. Врезаться во Всемирный торговый центр было бы… неприятным опытом. Когда же захватывали почти пустой самолет? Ответ вертелся на языке, но ускользал, как рыбка из пригоршни.
Люди — человек тридцать — обнаружились в бизнес-классе. В лицо пахнуло страхом и ненавистью; бледные, перепуганные лица уставились на него как по команде поверх спинок стандартных синих кресел.
На первый взгляд все просто. Еще один террорист с ножом, охранявший их, выглядел не менее испуганным. Замкнутый круг ужаса. Наверняка еще трое или как минимум двое в кабине. Слишком мало, чтобы представлять реальную угрозу. Только страх не дает пассажирам понять это.
Люди зашептались, глядя на Мортимуса.
— Откуда он взялся? — довольно громко спросил кто-то.
— Он не регистрировался на рейс, — сказал террорист с ножом своему подельнику. — Безбилетник? Его не должно тут быть!
— Я пришел вести переговоры, — отчетливо произнес Мортимус. Фокус внимания тут же сконцентрировался на нем: взгляды чувствовались прямо кожей.
— Еще один, — проворчал один из пассажиров. — Слышишь, как по-арабски трещит?
— Откуда он взялся? — повторила женщина, сидевшая в заднем ряду, и повернулась к стюардессе. Та пожала плечами и что-то прошептала в ответ.
— Сядь! — рявкнул террорист с дробовиком. — И заткни пасть! В самолете бомба, и мы взорвем ее! Никаких переговоров!
Бомба, значит. Замечательно. Идейные террористы — это всегда прекрасно, они гораздо уязвимее нормальных угонщиков, но и договариваться с ними труднее. Лучше пока их не злить. Мортимус послушно сел в одно из кресел возле прохода. Ситуация немного осложнялась тем, что отвертка и прочее осталось в карманах мантии, но можно обойтись и так.
— Давно захватили самолет? — спросил он вполголоса у одной из стюардесс.
— Вы не с ними? — изумленно выдохнула она.
О, эти сверхдогадливые люди. Мортимус закатил глаза.
— Нет. Давно захватили самолет?
— Минут пять назад, — недоуменно глядя на него, ответила стюардесса. — Может, меньше. Как вы попали на борт? Спрятались в багажном отделении, что ли?
Мортимус приложил палец к губам.
— Сначала мои вопросы. Сколько на борту человек? Сколько террористов?
Все пассажиры смотрели на него — кто с интересом, кто с недоверием, а кто и с надеждой.
— Тридцать семь… тридцать три пассажира, — ответила стюардесса, прикусив губу. — Четверо… их. И семеро членов экипажа… Шесть.
Она помрачнела и быстро оглянулась. Одна из пассажирок обхватила себя руками, словно ей стало холодно.
— Они убили ее, убили, убили… — нараспев, но без выражения произнесла она. — Убили, убили…
— Заткнись!!! — выкрикнул террорист. — Заткнись, ты!.. Всем молчать!
Его страх и напряжение волной докатились до Мортимуса, и он поморщился. Видимо, тот, с ножом, а может, и те, кто сейчас в кабине, убили одну из стюардесс. Это, пожалуй, плохо. Лучше бы убили одного из пассажиров: стюардесс учили, как себя вести в экстремальных ситуациях, а остальные — нулевой фактор, икс. Хотя в любом случае стоит попробовать. Надо поскорее закончить с этим и возвращаться в ТАРДИС. На этот раз нельзя тратить так много времени на развлечения. Решить проблему и уйти. В конце концов, это зона его ответственности.
И все равно как будто что-то ускользнуло от него. Будто Мортимус упустил какой-то факт, очень важный — это неприятное чувство никак не оставляло его в покое.
— Тридцать девять человек… пилоты живы?
— Кто ты такой? — прямо спросил один из пассажиров, крупный, коренастый мужчина в красной бейсболке Национальной стрелковой ассоциации. Вот уж кто наверняка жалеет, что в салон самолета нельзя брать оружие. Интересно, как удалось террористам?
— Я на вашей стороне, — ответил Мортимус. — Буду вести переговоры.
Повисло молчание. Самолет мерно гудел. Голова немного кружилась — самую малость, — и азарт покалывал кончики пальцев. На этот раз ошибаться нельзя, но Мортимус был полностью в себе уверен. Удивительно приятное чувство, особенно на контрасте с тем, что происходило на Спутнике.
— Вы агент ФБР? Пришли спасти нас? — громко спросила девушка с синей прядью в волосах. В этот момент все зашумели, заговорили разом. Террористы закричали, но их крики потонули в радостном гомоне.
Мортимус поднял руку, и гомон стих.
— Что вам нужно? — громко спросил он. — Какие ваши требования?
Террорист с дробовиком прицелился в него. Ха, еще бы он выстрелил! Да и наличие бомбы, на самом деле, под большим вопросом. Мортимус откинулся на спинку кресла и закинул ногу на ногу.
Террористы переглянулись.
— Мы не будем вести переговоры с тобой, — ответил тот, с ножом.
— Вас никто не спрашивает. Я буду, значит, и вы тоже, — сказал Мортимус. — И это в ваших интересах договориться со мной.
— Нас всех убьют из-за тебя! — истерично выкрикнул кто-то из первых рядов.
Мортимус переплел пальцы, продолжая смотреть на террориста с ножом. Он казался более спокойным и уверенным, чем тот, с дробовиком. Еще один довод в пользу того, что дробовик, скорее всего, не заряжен.
Террорист подошел ближе, угрожающе наставив нож. На его лбу поблескивали капли пота.
— От чьего имени ты говоришь?
Мортимус медленно раздвинул губы в улыбке.
— Госдепартамент тебя устроит? — поинтересовался он.
— Ложь! — рявкнул “Дробовик”. Его смуглое лицо стало желтовато-серым, как у трупа.
Пассажиры снова зашумели, кто-то вскочил с места, кто-то закричал; какой-то худой, как доска, мужчина начал раскачиваться на своем месте и петь. Так их, так! Мортимус улыбнулся шире. Они теряют контроль, теряют контроль и становятся еще уязвимее.
Динамики зашипели.
— Говорит командир корабля. Оставайтесь на своих местах. На борту бомба, и мы возвращаемся в аэропорт, чтобы предъявить наши требования. Пожалуйста, не шумите, — произнес хриплый, взволнованный голос.
— Это не пилот, — торопливо зашептала стюардесса, — это их главный. Мы не знали, что он заодно с ними…
— Заткнитесь!!! Заткнитесь, вы! — заорал “Дробовик”. “Нож” схватил одну из пассажирок и вытащил ее в проход.
— Если вы не успокоитесь, она умрет, — проговорил он, шевеля побледневшими губами.
Шум начал стихать — постепенно, медленно, как поток машин на автостраде к ночи. Пассажиры замолчали, наконец, и только тощий продолжал раскачиваться и петь. Террорист выпустил женщину, и она упала на свое место, прижимая руки к горлу.
— Они тебя не послушают, — сказал мужчина в бейсболке. — Все только хуже становится.
Мортимус покачал головой.
— Послушают. У них нет другого выхода. Разве что…
Он поднял руку и сказал громко и отчетливо:
— Вы можете предъявить требования мне. Я гарантирую, что их исполнят. У вас будет все, что попросите, только озвучьте. Мои полномочия это позволяют.
Террористы снова переглянулись — неуверенно, с сомнением. Что ж, если им нужен другой самолет, деньги или освободить каких-нибудь придурков из Малинового джихада, томящихся в тюрьме — это можно устроить безо всяких проблем. Хуже, если…
— Тебе уже сказали: мы предъявим требования в аэропорту! — ответил “Нож”.
Мортимус поджал губы и скрестил руки на груди. Да, все хуже. Потому что, судя по всему…
— Слушайте внимательно, — пробормотал он, едва шевеля губами. — Я уверен, что бомбы у них нет.
— Как это нет? — Мужчина в бейсболке недоверчиво уставился на него. Стюардесса покачала головой.
— Но…
— Если бы она у них была, они бы вели себя совершенно иначе, — сказал Мортимус с нажимом. — Тише! Говорите шепотом.
— Что он говорит? О чем он вообще? — спросил кто-то из передних рядов.
Человеческий гомон был как морской прибой. Мортимус закрыл глаза и прислушался. Небольшой толчок. Совсем небольшой, и будет достаточно. Люди все могут сделать и сами. Они всегда это могли.
— Слушай, ты, герой, — сказал парень в синей джинсовой ветровке, сидевший через проход. — Если мы будем выпендриваться, нас порешат. Они уже одну убили.
Мужчина в бейсболке шикнул на него.
— С чего ты так решил? — спросил он у Мортимуса.
О, ну это же очевидно. Даже стыдно отвечать, на самом деле.
— Потому что дробовик не заряжен, — ответил Мортимус, едва разжимая губы. — Потому что, куда бы они самолет не вели, он нужен им целым.
И в это мгновение реальность дрогнула вместе с самолетом. Лица пассажиров расплылись, будто их смыло дождем. Кажется, кто-то его о чем-то спросил, но Мортимус не слышал ни слов, ни вопросов. Последний кусок мозаики, так долго ускользавший из рук, наконец попался. Рисунок теперь был виден — и это совсем не радовало.
О, нет. О, только не то, о чем он подумал! Все выверено, вся история, все события лет на четыреста вперед! Такой короткий период, ну почему именно сюда и именно сейчас?! Почему именно он?
— Сегодня одиннадцатое сентября? — спросил Мортимус у стюардессы. — И самолет летел в Сан-Франциско?
— А вы разве не знали, сэр? — изумленно спросила она. — Да… Рейс девяносто три…
Но Мортимус уже не слушал ее.
— Дайте мне часы! — выкрикнул он и протянул руку. — Быстрее!!!
Если бы он догадался сразу, то отобрал бы у арабского идиота дробовик и вернулся в ТАРДИС тут же! Реперная точка… о, нет, вовсе нет, реперная точка уже пройдена — там, в Нью-Йорке, событие состоялось как надо, плотно запечатывая очередной нужный паттерн, давая истории правильный толчок. А это была вишенка на его торте, история о героизме, которую он сейчас, в данный момент, полностью меняет, превращая в… неизвестно что! Сам же!
Часы ему дали почти мгновенно. Они показывали 9:46. Времени практически не осталось.
— Ты действительно агент? — спросил парень в куртке.
Что ж их всех так зациклило на агентах?
— Вы должны бороться, — сказал Мортимус. — Их мало. Бомбы у них нет. Иначе ваш самолет, и вы вместе с ним, врежетесь в Белый дом — потому что именно туда они его ведут.
— Мне звонила жена, — сказал, переводя дух, грузный мужчина, сидевший впереди. — Самолеты протаранили башни-близнецы!
Люди снова заговорили все разом. Тощий раскачивался и пел про урожай и солнце — тихим, высоким голосом.
Все шло не так. Тогда и там, в правильном варианте, все было совершенно иначе!
— Ты не похож на агента. Ты похож на Зевса Карвера, переодетого Че Геварой, — заявил парень в куртке.
Мортимус внимательно посмотрел на него, и тот отвел взгляд. Почему в этом периоде так не любят френчи? Тем более, на нем был серый, а не хаки, и никакого берета. Но это ерунда. Времени и правда было очень мало, чтобы вернуть историю в нужное русло, вернуть хотя бы отчасти. Пусть и одним финалом — остальное можно исправить с помощью спецслужб.
Мортимус встал и шагнул в проход. Пора было действовать.
— Сядь на место! — заорал “Дробовик” и подошел почти вплотную.
— У вас нет никакой бомбы! — громко, чтобы слышали все пассажиры, произнес Мортимус. — И дробовик твой не заряжен. Ну-ка, выстрели в меня, давай!
Он раскинул руки и широко улыбнулся.
— Ну? Стреляй! Чего ждешь?
“Нож” сделал шаг вперед. И еще один. Но “Дробовик” успел раньше и замахнулся прикладом — медленно, почти торжественно. Мортимус протянул руку и вынул оружие у него из ладоней. Пассажиры вскочили.
— Где твой Джон Макклейн? — выкрикнул парень в куртке.
“Нож” прыгнул, оттолкнув своего подельника, и в следующую секунду Мортимусу в шею ткнулось лезвие.
— Брось пушку! — прошипел террорист.
Если бы он обернулся, то увидел бы много нового и интересного для себя. Потому что Сек, который появился в арке, целился в него из фазера, подобранного на Спутнике. Не прошло и получаса. Оперативно, ничего не скажешь.
— Макклейн уже здесь, — сказал Мортимус и выпустил из рук дробовик. Тот, жалобно лязгнув, упал на пол. Незаряженный, конечно. — Всем руки за голову и не двигаться!
Террорист, у которого уже не было дробовика, истерично заорал. Его крик подхватил кто-то из пассажиров. “Нож” схватил Мортимуса за плечо и развернул, прикрывшись им, как щитом. Лезвие болезненно уперлось в шею.
— Брось пушку, или я ему горло перережу! — срывающимся голосом выкрикнул он.
Какой храбрый идиот. Второй террорист, оттолкнув их, промчался в сторону кабины — этот еще не скоро придет в себя. Пассажиры застыли, и даже тот, кто пел, замолчал. Стало очень тихо. Мортимус смотрел на Сека, а тот целился в него. Нож резал горло, по коже скатилась теплая липкая капля.
— Не смей бросать! — сказал Мортимус. Получилось хрипло, голос сорвался.
— Мне выстрелить в тебя? — с сарказмом уточнил Сек. Его щупальца дрожали и безостановочно шевелились.
— Брось пушку!!! — заорал террорист прямо Мортимусу в ухо.
— Стреляй! — крикнул тот.
Подумаешь, порез. Если быстро повернуться…
Сек покачал головой.
— Я опускаю оружие на пол, ты отпускаешь моего… — он сделал паузу, — товарища.
— Нет! Брось пушку, я сказал!
Сек снова покачал головой, потом, дернув плечами, медленно положил пистолет на пол. И что теперь делать? Мортимус прикусил губу и наморщил лоб, прикидывая варианты. Идиотизм! Он рассчитывал совершенно на другое!
— Брось его мне! Руки вверх!
Сек толкнул пистолет к нему ботинком и поднял руки.
— У них нет бомбы, — с ненавистью произнес Мортимус. — Слышите? Нету!
— Теперь медленно садись на место! — задыхаясь, сказал террорист, а потом разжал руки и выпустил нож. И грохнулся на пол.
Мортимус обернулся, держась за шею. Позади стоял парень в синей куртке, сжимая в руке тяжелую зеркальную камеру.
— А я не верил, что инопланетяне работают на дядю Сэма, — сказал он.
Сработало! Мортимус, правда, ждал, что это будет мужчина в бейсболке, но тоже хорошо. Прекрасно. Теперь можно и уходить. Спокойно. Осталась последняя деталь.
— Я ни на кого не работаю, — тут же отозвался Сек и, подобрав пистолет, подошел к оглушенному террористу. — Это ваши враги?
Часы показывали 9:53.
— Смертники, — сказал Мортимус. — Мне надо связаться с руководством. Я скоро вернусь. Мы вернемся.
Он взял Сека за локоть и подтолкнул, указывая в сторону, где скрывалась ТАРДИС.
— А нам что делать? — спросила одна из стюардесс. Уже никто не сидел на местах, все поднялись, подошли ближе. Сгрудились вокруг. Мортимус отступил на шаг.
— Проявите инициативу. Пока они в кабине, ничего не изменилось. Самолет в их руках. Нужно выкурить их оттуда. Если пилот жив…
— Я не хочу! — истерично выкрикнул тощий и снова начал раскачиваться. Остальные заговорили вразнобой. Мортимус осторожно пятился назад по проходу, тесня Сека обратно к арке, ведущей в эконом-класс.
— Давайте проголосуем! — закричал мужчина в бейсболке. — Кто за то, чтобы штурмовать кабину?
Мортимус подтолкнул Сека еще раз. Тот оглядывался, но шел.
— Идем, — сказал Мортимус, когда они перебрались в другой отсек. — Я кое-что тебе должен показать.
Самолет качнуло, и он ухватился за сиденье. Святые угодники! Началось. Успеть бы добраться до ТАРДИС!
— Быстрее! — закричал он.
Их швыряло из стороны в сторону. Потом самолет завалился влево, но Мортимус уже отпер дверь и втолкнул Сека внутрь.
— Сейчас… — забормотал он, подойдя к консоли. — Сейчас…
Пальцы забегали по кнопкам и тумблерам.
— Что ты хотел показать мне? — спросил Сек.
— А, ничего, — бросил Мортимус. — Самолет сейчас упадет. Надо успеть демате…
В ту же секунду Сек оказался рядом, сгреб его за грудки и встряхнул.
— Ты сдурел? — ахнул Мортимус и попытался его оттолкнуть, но тот вцепился в него, как репей, и оттащил от консоли.
— Они тебе жизнь спасли, — со свистом, как марсианский ледяной воин, проговорил Сек. Его щупальца стояли дыбом: Мортимус видел такое всего однажды. Очень сильная эмоция. Слишком. — А ты… удираешь? Бросаешь их умирать?
— У меня все продумано! Так должно произойти, и все! Так надо, понял?
— Фиксированная точка? — крикнул Сек. — Не пытайся соврать! Ты — Вмешивающийся во время, для тебя это мелочи! Вытащи людей отсюда! Я слышал все, я ждал, как ты поступишь, они тебе доверились!
Мортимус все-таки вывернулся, оттолкнул его и отступил на шаг. Держать равновесие было сложно, ТАРДИС мотало вместе с самолетом.
— Это — моя страна, понял? Моя! — прошипел он. — Я тут командую! Ты, что ли, работал над ней? Выверял все мелочи? Планировал? Ты? Я не буду менять то, что мне выгодно! Плевал я на фиксированные точки! Но то, что сделал сам, я ломать не стану!
Ему вспомнился лежащий на лестничной площадке Канцлер, и Мортимус передернул плечами. Самолет заметался вверх-вниз. Еще немного, и они разобьются.
Почему-то захотелось изменить здравому смыслу. В конце концов, у него действительно хватит власти, можно засекретить…
Сек бросил на него острый и презрительный взгляд.
— Жадный, самовлюбленный идиот, — процедил он. — Если это твоя страна, то мне жаль тех, кто здесь родился. Эти люди достойны лучшего.
Это переходило все границы. Все возможные границы! Что он себе позволяет, этот далек? Мортимус оскалился и заорал:
— Ты кто такой, чтобы меня совестить?! Господи Боже мой! Да ты убийца и террорист высшей пробы! Готов прозакладывать все свои будущие регенерации, разумными существами, которых ты убил, можно замостить весь земной шар плечом к плечу, включая океаны! Руки по локоть в крови? Ха! Ты бы в крови по щупальца утонул!
Сек отшатнулся, будто его ударили, ссутулился и сжал кулаки.
— Я знаю! — в отчаянии выкрикнул он. — Но всеми силами пытаюсь хоть как-то это исправить! А ты что делаешь?!
Слова обожгли лицо хуже оплеухи. Мортимус задохнулся, шагнул вперед, оттолкнув Сека с дороги, и выбежал из ТАРДИС.
Самолет снова затрясло. Оставалось около трех минут до того, как пилот направит его носом в землю. Все шло по графику. Почти по графику.
Мортимус бежал по проходу вперед.
— Бросайте все и идите за мной! — заорал он. — Самолет сейчас разобьется!
Перед глазами все плыло — от злости, от бессилия, от того, что менялась реальность. Может, его никто и не слышал сейчас?
— Я не смогу отвезти вас домой! Вы никогда не вернетесь туда! — кричал Мортимус. — Но зато останетесь живы! Быстрее, вы, идиоты! Осталось чуть больше минуты!
Потом он бежал обратно, и, кажется, кто-то вместе с ним, а может, за ним. Он открыл дверь, по очереди заталкивая людей вовнутрь. Сколько их было — он не считал. Меньше, чем тридцать. Точно меньше.
Потом самолет завалился набок. Мортимус вцепился в ручку двери, которую едва успел закрыть за собой. Но ТАРДИС дематериализовать не успеет! Секунды шли неотвратимо, одна за другой, с монотонностью маятника. Мортимус обернулся, и в этот момент Сек, который цеплялся за консоль, протянул руку и что-то нажал.
Центральная колонна поднялась и опустилась.
Самолет врезался в поле неподалеку от Шанксвилля, Пенсильвания.
ТАРДИС дематериализовалась за доли секунды до этого.
Пол выровнялся.
— Ты мне соврал, что не умеешь ею управлять, — тихо сказал Мортимус и разжал посветлевшие от напряжения пальцы.
Сек пожал плечами.
— Интуитивно понятный интерфейс, — виновато ответил он.